Шарль Луи Монтескье

Я затерялась в тумане. Не иначе. Как еще можно было назвать то состояние коматоза, в котором я теперь жила? Я проводила вечера с компанией Лукаса, и то, что там так же часто бывал Ирвинг, вдруг потеряло смысл. Я больше не говорила с ним. Я не могла. Я пыталась вычеркивать его из поля своего внимания, когда он появлялся. Просто вычеркивать, словно его нет.

Я не могла видеть его, думать о нем, чувствовать то, что чувствовала. И все же продолжала это делать. Он уничтожал меня. Он и воспоминания. Неожиданно я начала понимать, что была бы действительно рада, если бы с Нен что-то случилось.

Но когда я дожила до костюмированного вечера, мне показалось, я могу пережить все. Лукас стал более настойчивым, намекал на близость, но я еще не до такой степени погрязла в грязной игре с Ирвингом, чтобы отдаться тому, кто мне почти не нравиться. Мои моральные приоритеты пока что были со мной. Все впитать в себя Ирвинг просто не мог. Он стал чем-то большим, чем ненависть, но до смысла моей жизни ему было еще далеко, или слишком близко. Скорее на грани.

На вечере, я была Нимувей, волшебницей озера, возлюбленной Мерлина, Лукас был Элвисом. Еще та пара. А Ирвинг пиратом, с распутной девкой Нен. Я впервые в тот вечер напилась. Для этого мне хватило бокала вина. И честно, не могу понять, какого черта люди топят в спиртном свои горести. Мне это ни чем не помогло, радости я тоже не ощутила, кроме как огромнейшего желания где-нибудь прилечь спать. Голова начала гудеть, в глазах расплывалось. Так как я старалась держаться весь вечер подальше от того места где бывал Ирвинг, мне было почти нормально. Я попросила Лукаса вывести меня на улицу, и там можно было немного расслабиться. И еще я надеялась, что прохладный воздух прогонит хмель из головы. Мне было это необходимо, чтобы вернуться домой. Не хотелось бы чтобы родители случайно просекли такой мой внешний вид.

На улице было холодно, и это было почти замечательно. Но вскоре я поняла, что просто не в состоянии стоять на ногах. Сев на бордюр возле своей машины, я опустила ноги на землю, голову положила на колени. Как меня не уговаривал Лукас, больше поднять голову я не могла. Мир начинал кружиться вокруг меня, стоило посмотреть кругом. Словно небо нападало. Такого странного и страшного ощущения я больше в жизни не испытывала, так как старалась после такого не пить.

- Ты, конечно же, говорила, что не пьешь,…но чтобы кто-то напился от бокала вина, такого мне видеть не приходилось, – выдохнул ошеломленно Лукас, видимо думая, что я буду польщена от его слов. Но это было совершенно не так. Малолетний идиот даже не понимал, какую чушь несет. Вот и недостаток малолеток – помощи от них в такой ситуации не дождешься.

- Значит, я побила рекорд, - тихо пробормотала я, не понимая, достаточно ли четко выговорила слова, чтобы он меня понял. Лукас и его присутствие начало меня раздражать. Кроме прочего, меня тошнило, и била дрожь, что со мной происходило, я не понимала. Но мое тело вдруг начало меня позорно подводить. Хорошо, что Лукас был шустрым и успел отскочить до того, как я обляпаю ему ботинки. После того, как меня стошнило, стало полегче. Платье Нимувей было испорчено по подолу, только в данный момент для меня это не казалось проблемой. Да не было никаких проблем. Кроме того, что меня тошнило и того, что мир так и не перестал кружиться.

- Да тебе вообще худо, сейчас кого-нибудь позову, - и прежде, чем я смогла его остановить Лукас убежал. Вот идиот! Кого он позовет? Учителей? Нужно было подыскать себе кого-то не такого детского. Ну, подумаешь, меня стошнило, со всяким бывает. Только вот я не оценила Лукаса и его идиотизм до конца. По сути дела его поступок был вполне логичным, но мне он радости не принес. Скорее я почувствовала себя еще хуже, когда услышала знакомый голос, встревожено переспрашивающий, где я. Даже не знаю, как мне хватило ума и сил, чтобы подняться, и начать убегать. Наверняка мной владел злобный дух алкоголя. Со стороны это должно было выглядеть глупо и смешно, мне же так не казалось. Убежать подальше от Ирвинга, не видеть его – было отличной мыслью. Сбежать и затеряться, никогда не знать о его существовании, вот что мне хотелось сейчас.

Но я падала, и убегала не так, как могла бы, будь трезвой, понятное дело, что Ирвинг заметив мечущееся белое пятно, быстро меня догнал. Он схватил меня поперек живота, когда я в очередной раз упала, чуть не порвав платье на колене. Я тут же начала отбиваться, не желая, чтобы он ко мне прикасался.

- Ужас, - услышала я напуганный голос Лукаса, - она даже не понимает, что делает.

- Ты не мог бы заткнуться, и открыть ее машину? – раздраженно бросил Ирвинг и сказал мне в самое ухо. – Не сопротивляйся,…прошу тебя.

Мне хотелось бы, чтобы он просил о другом, но Ирвинг…он никогда не делала того, чего хотела я. Я разлепила глаза и посмотрела на него. На лице Ирвинга застыло мученическое выражение. Мне не было его жаль. А почему мне должно быть его жаль? Он не думал обо мне, стирал из памяти то, что я так свято берегла как самое драгоценное. Вычеркивая из своей памяти тот поцелуй, он вычеркивал меня, так же, как что-то ненужное. Где же тут логика? Не быть со мной, вот его логика. Ненавидеть друг друга, все, что остается. Но за что нам ненавидеть друг друга? Это было слишком сложно, чтобы думать сейчас, когда мои ноги меня не держали, а голова шла кругом, теряя ориентацию в пространстве.

Я перестала сопротивляться не потому, что хотела ощутить его руки, как что-то полноправное на моем теле, а потому, что выбилась из сил. Когда на некоторое время я открыла глаза, мне еще хватило осознанности понять, что стоянка пустынна, и всего этого никто не видел. По крайней мере, завтрашним сплетням не будет подтверждения. Но то, чего я в тайне боялась, все же совершилось, когда Ирвинг занес меня в салон машины, я заметила, как он подошел к кому-то в стороне. Это была Нен. Она заглядывала, смотря на меня с состраданием, и хорошо, что мой язык заплетался, иначе я бы ей сказала пару ласковых слов в самом отвратном стиле Рашель.

- Забери с собой Нен, а я отвезу домой Флекс, нам с ней в одно место. И если поцарапаешь машину, то пеняй на себя.

И, конечно же, Лукас обрадовался такой возможности. Спортивный Порше Ирвинга был мечтой любого парня в городе. Я не могла видеть лица Лукаса, но и так поняла, что он радостно попрыгал к машине Ирвинга забыв, обо мне. Я его вовсе не ревновала, просто мне очень нужно было сейчас, чтобы я была хоть кому-то нужна.

Свернувшись на заднем сидении, я почти заснула, когда машина остановилась, и, кажетс,я уже во второй раз. Меня почти грубо вытащили из салона, и тогда я почувствовала настоящий холод, а не озноб. Собравшись с силами, я пьяно взглянула на то место, где оказалась. Передо мной раскинулось море, которое я скорее угадывала, чем видела, по близкому шуму набегающих на берег волн. Покачиваясь на месте, я поняла, что все же стою сама, без чьей-либо помощи. Зябко закутавшись в слишком большое для меня пальто, и оглянулась вокруг. Ирвинг шел ко мне от машины. Я резко отвернулась, и это было ошибкой, земля в моменте ушла из-под ног.

Ирвинг быстро оказался рядом, и приподнял меня, встревожено хлопнув несколько раз по щекам. Я застонала и начала отбиваться от его руки.

- Оставь меня, - покачала я головой, но сил сделать еще что-то не было.

- Жива, - озлобленно констатировал он, а я промолчала. Честно говоря, холодный воздух и ветер быстро начал промывать мне мозги. Я приходила в себя, хотя еще не имела сил. Усадив меня, Ирвинг дал мне в руки стаканчик чего-то горячего, что пахло кофе. Черт, это и есть кофе, глупая!

- Какого черта ты так надралась – ведь ты не пьешь?!

- Не твое дело, - пробурчала я в стаканчик, пока что только наслаждаясь запахом кофе. Почему-то мне показалось, что желудок может взбунтоваться опять, если я это сейчас начну пить. Хотя кофе ужасно хотелось. Наверное, ко мне начало приходить похмелье, в голове гудело, дрожь становилась сильнее, меня тошнило и хотелось пить.

- Это мое дело, – крикнул он, что я аж дернулась, разлив немного кофе на платье, которое видимо и так уже было не спасти. Половина моих карманных денег за месяц вылетело в трубу. Или завтра в мусорник. Я сомневалась, что могу отстирать здесь все. Единственное, кем я теперь могу быть в этом платье на маскараде – феей алкоголичкой! Положительный образ, ничего не скажешь. Буду делиться опытом с теми, кто помладше.

- Чего это ты на меня кричишь?! – я злобно посмотрела на него. – Ты забыл свои воспоминания, я забываю свои. Но нет, ты так не можешь, чтобы не лезть в мою жизнь. Постоянно рядом, герой, спаситель…отвянь от меня, и дай мне спокойно жить!!!

- Ты и правда этого хочешь? – я не могла видеть лица Ирвинга, так как фары светили ему в спину, но я ощущала, как он дрожит от гнева на мои слова.

- Ты даже не представляешь как, - тихо прошептала я, точно зная, что он услышит. – Забыть все что было. Прекратить глупую игру, и оставить, наконец, в покое этого мальчишку Лукаса. В этом больше нет смысла.

- А какой ты смысл хотела? – едва дыша, переспросил он, но я не готова была отвечать на его слова сейчас. Он пользовался моей слабостью, чтобы узнать, что у меня на сердце, но не имел на это право сейчас. Нам не по 13 лет, чтобы выяснять все таким способом. Если он хотел это узнать мог бы сделать и сам. Но все что он хотел это забыть тот поцелуй. Я хотела забыть его. Нельзя чтобы эти отношения уничтожали меня и мою личность по крупице, каждого болезненного дня, когда я не с ним.

- Я хочу все забыть. Да ничего толком и не было. Это просто моя фантазия. И ты, и твой образ тоже. Ничего не существует.

Я сделала несколько обжигающе горячих глотков кофе и откинулась на холодную землю. Последний день октября, и должен быть холодным. Ветер резал щеки, но от этого мне ставало лишь легче. Странно, но говоря подобное Ирвингу, я даже не чувствовала боли. Наверное не чувствовал лишь сегодня, все это алкоголь. Он немного притуплял осознание сказанного и услышанного. Но это явно не было спасением.

- Мы существуем, - отозвался он, так и не приближаясь.

- Нет, существую лишь я, а ты нет…тебя, для меня больше нет…

Я прекрасно знала, как звучат для него эти слова. Я нравилась ему, он что-то испытывал ко мне, но ему не нужны были эти чувства. Так что теперь все равно. Я ставила на игре жирную точку. Ирвинг прав, нужно забыть те поцелуи и просто жить дальше, словно мы соседи в доме. Какой прекрасной была моя жизнь до него. Так почему ей не стать такой снова. Может и не стоит кидать Лукаса, а вдруг у нас что-то получиться? Я просто попытаюсь, только теперь более усердно. Не буду делать из него ширму для Ирвинга. А сделаю настоящим парнем. Кто знает, может в будущем, я даже захочу, чтобы он был моим первым мужчиной.

- Ты просто не можешь понять… - попытался сказать он, но я рассмеялась.

- Я хотела понять. Но уже не хочу. Мне этого больше не надо. Или ты ждал, что я буду играть в твою непонятную игру, по тем странным правилам и просто ждать, когда ты, наконец, решишься мне объяснить? Оставь меня в покое. Мне это больше не нужно.

Я протрезвела уже настолько, что могла сама идти, не совсем ровно, зато прилично. В машину я села молча, просто ожидая, когда он придет следом. Ирвинг был мрачен, зол, но не печален. Значит, так тому и быть. Или же я угадала, он думал, что я буду ждать и мириться со всем, пока однажды он не придет и не скажет что готов. Да пошел он с такими намерениями.

Как я сказала Ирвингу, я попыталась забыть его. На самом деле, ничего не выходило, я думала о нем постоянно, по-прежнему ревновала к Нен, но теперь я не показывала этого ему. Я перестала отвечать на его агрессивные выпады, обижаться, принимать удар или отвечать тем же. Если начинался спор, я тут же ретировалась от этого. Замечая, как это мучит теперь Ирвинга, я радовалась. Мне было больно, но я радовалась. Ведь он начал осознавать, что я сделала, как обещала. Когда мы проводили вечера в одной компании, я старалась сосредоточить свое внимание на одном Лукасе, смотрела лишь на него, нежно целовала, и полностью игнорировала Ирвинга. Даже не проверяла, смотрит ли он на меня. Все что я могла узнать о его реакции или поведении по вечерам, так это рассказы Вокс.

Как-то раз мы вместе решили позаниматься в библиотеке, каждая с разного предмета. И как всегда, Вокс больше говорила, чем делала, я же, как могла, стараясь погружаться в предмет, отгораживалась от нее. Но трудно это сделать когда над ухом тарабанят. И все же я занималась, до той поры, пока в разговоре не появилось имя Ирвинга.

- Что? Прости, я прослушала, что ты сказал? – тут же переспросила я, делая вид, словно меня и не интересует Ирвинг.

Вокс наморщила нос немного обиженно и, все же, повторила.

- Говорю, что Ирвинг теперь сам на себя не похож. Я и раньше замечала, что он не такой уж весельчак, каким хочет казаться, но теперь его шуточки иногда бывают не только грубые, но и мрачные. Думаю, вы потому постоянно и ссоритесь, что он перед тобой не скрывает как ему плохо.

- Ты ошибаешься, - равнодушно пожала плечами я. – Мы ссорились, потому что он надменный и строптивый. Но теперь я перестала обращать внимание на его поведение.

- Да, в компании явно стало скучно без ваших ссор. Всегда так интересно было за вами наблюдать. Если бы я не знала, что ты его терпеть не можешь, подумала бы, что вы влюблены.

- Это не так, - улыбнулась я, ощущая как от этой лжи, начинают гореть кончики ушей, а сердце постепенно ускоряться. Это не любовь. Это ненависть, и она порой намного сильнее всего остального. Мне ли не знать. Я так сильно научилась ненавидеть, что избавиться от этого чувства просто уже не могла.

- Мы просто не сходимся характерами, так что «терпеть его не могу» - это сильно сказано.

- Еще месяц назад ты говорила по-другому, - напомнила мне Вокс, приподнимая насмешливо брови.

- Что было то прошло.

Я вернулась к учебникам, но Вокс не замолчала, продолжая развивать начатую тему.

Я приподняла глаза на библиотеку, слушая ее, и оглядывала других учеников. Все над чем-то корпели или же переговаривались, как и мы. Погода была за окном сумрачная, и я догадывалась, что скоро начнут болеть глаза и голова, но уже от подруги. Ставало душно от переполненного помещения. Я сняла кофточку, чтобы стало немного легче, и осталась в одной темно-синей футболке. На самом деле я вела себя так, словно мне не интересно то, что говорит Вокс. Хотя это было не так. Я отчетливо слышала каждое ее слово, которое, так или иначе, касалось Ирвинга. Только вот она этого не смогла бы понять.

- Вот вчера, - добавила она, заговорщицки нагибаясь ко мне. – Мне показалось, что Ирвинг чем-то не доволен. Все время молчал, отстранился от Нен, та даже потом плакала в туалете.

Что же такое было вчера, тут же задумалась я. Как что, я просто не слезала с колен Лукаса, заглядывала ему в глаза, словно он один-единственный на всем свете. И думаю, парень начинал реально в это верить. Я почти смогла уговорить себя, что я балдею от его поцелуев и не крепких рук. Я прослушала несколько его песен, которые он сыграл для нас, и сделала вид, что я тупая фанатка его творчества. Не то, чтобы песни были плохими, наоборот, действительно хорошими, но я хотела, чтобы Лукас думал, будто бы он Честер Бенингтон. И так же я хотела, чтобы Ирвинг думал, что он так быстро забыт. Может, если и он успокоится, я смогу забыть о нем полностью. Хотя, что значит полностью, я пока даже не начала забывать его. Я просто игнорировала его присутствие и не замечала дома. Показывая, что не помню уже о нем. Пусть это было не так, но он так думал.

Мне не хватало наших перебранок, просто я уже не давала воли своим чувствам, или агрессии, ненависти. Так же мне не хватало того, как, делая какой-то ход, чтобы позлить другого, мы переглядывались. Мне этого не хватало, но еще месяц такой игры и я бы сошла с ума от боли. Мне просто нужно было знать, на чем я стою, а стояла я над самой пропастью саморазрушения. Даже и не знаю, что такое может случиться, чтобы я снова согласилась играть в его болезненную игру, и снова ждать. Ирвинг именно этого и хотел от меня, чтобы я ждала, но ждала чего? Хоть бы объяснил. Как я не старалась, не могла найти логического объяснения тому, почему бы нам не быть вместе. Может, дело было во мне?

- Просто у него могло быть плохое настроение, - предоставила я свой вариант его поведения.

- Когда у Ирвинга плохое настроение, он его скрывает. Это уже многие подметили. Старается быть душой компании, но вчера он был просто убит.

- Даже и не знаю, что могло вывести его так из себя, - или кто, про себя добавила я. Да, я подло радовалась тому, что ему было плохо. И буду продолжать радоваться, пока ненависть не сожжет во мне все теплые чувства к нему. Пока те поцелуи будут лучшим воспоминанием в моей жизни. Пока я буду смотреть на него и с горечью понимать, что он не может быть моим. Ненавидеть его - это вся привилегия, которая у меня оставалась, по старой памяти. Все, что помогало, так это помнить, что у нас толком ничего и не было.

- Я тоже. Может они расходятся с Нен? Мне она не очень-то и нравилась, - скривилась Вокс, и я постаралась скрыть свою улыбку. Мне она не нравилась еще больше, но перед этим я почти так же не могла переносить саму Вокс, и хорошо бы, чтоб она никогда об этом не догадалась.

- Хорошо, с настроением Ирвинга выяснили, теперь ты дашь мне позаниматься, а то у меня тут Эйнштейн стынет, физика как ты знаешь, не самый мой любимый предмет.

И о чудо, Вокс ненадолго замолкла. Мы позанимались еще полчаса, а когда начало темнеть, я поспешила домой. Асфальт еще с утра покрылся противной скользкой коркой, и мне бы не хотелось ехать по ней в самой гуще вечера. Впрочем, торопиться не было куда. Сегодня все отправились в Лондон, я же, подумав о том, что придется гулять по городу с Ирвингом, сослалась на кучу домашнего задания. Да меня от самой такой мысли пробирало до костей, что и говорить о самой возможности. Мне нужно было держаться подальше от Ирвинга, на максимально большом расстоянии, и, может тогда, понемногу начнется мое излечение от него. Стоило хотя бы попробовать.

Пока мы ехали с Вокс домой, она рассказывала мне о том, что Лендон, наконец, начал с кем-то встречаться, и вот, была хотя бы одна причина, чтобы вздохнуть с облегчением. Как я знала, у нее самой с Денисом все было прекрасно, и я ни капли не жалела, что тогда отшила его. Конечно, я поступила немного неправильно, подставив Вокс, когда рассказала ему о ней и ее чувствах, но ведь это помогло. Таких парней как Денис нужно просто ткнуть носом в тарелку, чтобы они могли увидеть ее содержимое.

Видимо, у всех все слаживалось хорошо после того, как я не стояла у них на пути. Может, и у Ирвинга сложиться, но с тем, как он относился к Нен, у них вряд ли будут серьезные отношения. Я надеялась, Ирвинг все же найдет ту, с которой захочет быть. И мне не трудно было поверить в то, что я думаю об этом вполне искренне.

Я не стала подъезжать к самому дому Вокс, она чмокнула меня в щеку на прощание и, выскочив, быстренько посеменила до своего дома, как пингвин, потому что земля была скользкой от гололеда. Улыбнувшись, я понаблюдала за ней, а потом уже въехала на подъездную дорожку. Поставив машину в гараж, я закрыла его, потому что сегодня мои не должны были вернуться, лишь завтра, и пошла в обход к задней двери, так как она была ближе ко мне. Почти дойдя до нее, я внезапно заметила, что мое платье, с маскарадного бала, которое я так тщательно спрятала в своей комнате, висит на бельевых веревках. Я подскочила к нему и начала лихорадочно снимать задеревеневшее от холода платье. Оно явно еще недавно было мокрым. Что за черт! Я не видела машины мамы, значит, их не должно быть дома. Ломая лед на платье, я попыталась его сложить, но у меня не выходило. Пальцы замерзли от холода, и когда я попыталась открыть дверь, чуть не выронила ключи. Замок открылся с третей попытки попасть ключами в замочную щель. Стоило мне шагнуть на кухню, как меня ослепил свет, которого я прежде в доме не заметила. Кто-то явно был внутри.

Пряча платье, я зашагала в столовую, но там никого не было, и, направляясь в гостиную, параллельно позвала родителей. Мне никто не отозвался.

В гостиной горел свет, и был включен телевизор, и я не сразу же поняла, что в комнате кто-то есть, так как высокая спинка дивана скрывала от меня седока. Обогнув диван, я остановилась как вкопанная. Этого просто не может быть! И все же глаза меня не обманывали.

- Ты?

- А кого ты думала увидеть, Лукаса? – издевательски спросил Ирвинг, даже не смотря в мою сторону. – Тогда ты опоздала, он был тут минут 5 назад, и я сказал ему, что не знаю где ты.

- Как не знаешь? Я ведь говорила, перед тем как все вы собирались уехать. И вообще, почему ты здесь? Где остальные?

- О, точно, ты говорила, что будешь в библиотеке, - наигранно скривился он, и тряхнул челкой, словно пытался скрыть ложь в глазах, хотя я и так знала, что он все прекрасно помнил еще тогда, когда приезжал Лукас. Ну, это уже был перебор. – Только я тебе не секретарь.

- Об этом ты мне сейчас еще расскажешь. Но где остальные? - раздувая ноздри от гнева, поинтересовалась я, уговаривая себя быть спокойной и не подаваться на провокации. Ирвинг медленно повернул лицо в мою сторону и усмехнулся, явно стараясь меня разозлить. Под светлой футболкой проступали мускулы, и то, как он сложил руки не груди, не могло не волновать меня. И, конечно же, на нем были любимые шорты Рашель – короткие, в которых он бегал. Весь его вид меня просто убивал. Как можно хотеть одновременно убить кого-то и сесть к нему на колени, чтобы поцеловать?

- В Лондоне, где же еще, - он сказал это так равнодушно, будто бы я спросила о чем-то глупом. Так он еще надо мной и насмехается?! Гад! Надменный, противный, жестокий гад!

- А ты почему не с ними? – с расстановкой спросила я, стараясь не выдавать то, как я злюсь. Не стоит радовать его своей злостью и показывать, что он меня все же задел. В теплоте с платья уже начинало капать, и оно тяжелело в руках. От этого мне так же ставало неловко, и мне хотелось поскорее разобраться с ним.

- Не твое дело.

- Тогда думаю мое дело, то, что ты соврал Лукасу. Может у меня были с ним свои планы!

- Уже нет. Он и так заезжал сказать, что будет занят сегодня со своей группой, и просил передать тебе его воздушный поцелуй, - Ирвинг сказал это так, будто бы его тошнило от каждого слова, от Лукаса, и меня за компанию с ними. О, какие мы нежные! А целовать Нен взасос передо мной это нормально? Урод!

- Ну, хорошо… Я не принимаю твоего объяснения, мне и так понятно, для чего ты это сделал. Но зачем ты повесил платье? Чтобы разозлить меня? – я угрожающе приблизилась к нему. Ирвинг насмешливо посмотрел на меня снизу вверх. Но я все еще могла держать себя в руках, и то, как блестят его глаза, а губы искривляются в улыбк,е не могло меня пронять.

- По-моему я сделал то, что не додумалась ты – скрыл улики против твоего помешательства. А точнее постирал платье!

- Да что ты вообще об этом знаешь! – возмутилась я, - Может я оставила это платье для того, чтобы напоминать себе о своих ошибках!!

- Я ошибка? – угрожающе переспросил Ирвинг, неожиданно подскочив с дивана. – Если я ошибка, тогда кто Лукас?

Он угрожающе застыл, и я лишь теперь поняла, насколько на самом деле зол Ирвинг, и, зная его, и о его вспыльчивости, я просто не хотела продолжать этот разговор.

- Я не буду с тобой это обсуждать, - бросила я, и поспешила наверх, в свою комнату, понимая, что теряю самообладание. Нам не стоило сейчас говорить о чем-то подобном.

Я бежала так быстро, что даже воздух свистел в ушах, и, зайдя в свою комнату хлопнула дверью, от чего затряслись окна. Так и застыв, я потерла лицо, понимая, что не выдерживаю. Оказалось, еще не все испытания закончились. Я не ожидала того, что Ирвинг последует за мной, и не просто последует, а и зайдет в комнату без спроса.

Он рванул дверь с такой силой, что она ударилась об стену. И тут же его крупная фигура надвинулась на меня, как туча.

- Что? Не хочешь меня слушать!

- Уходи! – закричала я, и действительно закрыла уши, и глаза, чтобы не видеть и не слышать его. Вещи попадали из моих рук на землю. Но мне было все равно. Я все больше заводилась, и мне становилось все тяжелее прикладывать усилия, чтобы не отвечать на выпады Ирвинга.

Внезапно мои руки оторвали от ушей, и я удивленно взглянула в бешенное от гнева лицо Ирвинга, но и теперь оно показалось мне самым красивым на свете.

- Хочешь сказать, что Лукас - это предел твоих мечтаний?!

- Тебя это не касается!!!

Ирвинг замолчал, тяжело дыша, так же как и я в этот момент. Мы смотрели друг на друга, ничего не говоря, и мне показалось, что время застыло вокруг нас. Его руки крепко схватили меня, а затем я оказалась припечатанной к шкафу, словно он собирался меня ударить. Видя его гнев я могла в это поверить, но, в то же время, знала, что мне ничего не грозит с ним. Ни теперь, ни потом. Руки вдруг стали нежнее, но не настолько, чтобы я могла уйти. Хотя я и не собиралась. Мы смотрели друг другу в глаза, и это было все, что мне нужно.

- Как же я тебя и себя ненавижу за все это… - прошептал он.

Я даже не поняла, кто первый сделал шаг. Но вот, я уже прижимаюсь к нему, а он целует меня, словно все так и должно быть. Губы Ирвинга страстно скользнули в горловину моего пальто, а следом за этим его руки начали расстегивать пуговицы на нем. Я в свою очередь, не отрываясь от него, принялась стягивать его футболку. Все происходило так быстро и органично, что у меня даже мысли не возникло останавливаться. Наоборот, я боялась, что может остановиться он. Вот на пол полетело мое пальто, за ним кофта и футболка, а потом тоненькая маечка которую я носила вместо лифчика. Я горела таким незнакомым огнем, когда он прикасался к моему голому телу, что боялась, как бы не утратить сознание. Все было просто и естественно, будто бы так и должно быть. Ирвинг потянул меня на кровать. Упав на него сверху, я помогла снять ему шорты. Он схватился за мои джинсы и начал тянуть их вниз, забывая, что там есть застежка. Оторвавшись всего на миг от него, я справилась с молнией, и скинула джинсы, тут же вернувшись к нему. Он тихо застонал, когда я впилась в его губы, легонько прихватив одну зубами. Я поступала так, как подсказывало мне мое тело и желание. И я точно знала, что не хочу, чтобы Ирвинг вдруг прекратил все это.

Я даже не подозревала раньше, как это приятно, когда кто-то притрагивается к груди или скользит теплой рукой по животу. Мои нервы напряглись как струна, и я выгиналась под руками Ирвинга. Я точно знала, что еще никогда так никого не хотела, как его в эти минуты, и в этой жизни вообще. Ну почему Ирвинг не понимал, как он мне нужен?

Когда Ирвинг раздвинул мне колени своей ногой, я ничего не боялась. Но когда он вошел в меня, мне стало больно, я задергалась, и он замер.

- Потерпи, больно будет совсем чуть-чуть.

Я качнула головой, что верю ему, но слезы, выступившие на моих глазах говорили о другом. Он стал двигаться во мне, и это было намного больнее, чем чуть-чуть. Но за несколько мгновений, когда его губы прикоснулись к моим, я смогла забыться. Когда все было кончено, Ирвинг скатился с меня и остановился на боку, по-прежнему держа на мне руку.

Мне было хорошо, и его горячее дыхание, долетающее до моего лица, делало иллюзию, что все хорошо и с моей жизнью. Но я догадывалась, что это все еще не так.

- Извини, - вдруг хрипло прошептал он, и, поднявшись, забрал свою одежду и ушел.

Это не было ударом для меня. Точнее говоря, было, но трагедией не стало. Я была пуста, измотана и опустошена, как вымытый и выскобленный стакан от вина. Силы душевные и моральные были исчерпаны. Я думала не о том, что его могло испугать, что я была девушкой, а о том, что после такого, никто не хочет слышать извинений, сказанных глухим, пустым голосом. А так же о том, что как бы я не хотела выйти из игры, своим сегодняшним поступком, я вновь согласилась на нее. Игра продолжалась, но уже с другим условием. Я точно знала, что такое еще не раз повториться, и к своему ужасу понимала, что не буду против.