Глава ХС

Вестибюль, 2

Правая часть парадного входа в дом. В глубине — лифт; на переднем плане, справа, — дверь в квартиру Марсия. На дальнем плане, под большим зеркалом в позолоченной резной раме, в котором частично отражается спина Урсулы Собески, стоящей перед комнатой консьержки, — большой деревянный сундук, чья крышка с обивкой служит сиденьем. На нем сидят три женщины: мадам Лафюэнт, мадам Альбен и Гертруда, бывшая повариха мадам Моро.

Первая справа — если смотреть с нашей стороны — мадам Лафюэнт; хотя уже восемь часов вечера, рабочий день домработницы мадам де Бомон еще не завершен. Она уже собиралась уходить, когда пришел настройщик; мадмуазель Анна занималась гимнастикой, мадмуазель Беатрис находилась наверху, а сама мадам отдыхала перед ужином. Таким образом, мадам Лафюэнт пришлось встречать настройщика, а также выставлять его внука с журналом на лестницу, чтобы тот опять не наделал глупостей, как это произошло в прошлый раз. Затем мадам Лафюэнт открыла холодильник и увидела, что на ужин не осталось ничего, кроме трех йогуртов «тонкая талия — болгарский вкус», так как мадмуазель Анна расправилась и с фруктами, и с остатками буженины и курицы, которые предполагались в качестве основного блюда; несмотря на поздний час и то, что по понедельникам почти все ближайшие магазины закрыты, в частности те, которым она как клиентка оказывает предпочтение, она срочно отправилась на улицу де Шазель в магазин «Парижанка» купить яиц, ветчины и килограмм черешни. На обратном пути, с уже полной сеткой, в вестибюле парадного входа она встретила мадам Альбен, которая возвращалась после своего ежедневного посещения могилы мужа и оживленно беседовала с Гертрудой, а поскольку мадам Лафюэнт не виделась с Гертрудой уже несколько месяцев, то остановилась с ней поздороваться. Дело в том, что Гертруда, которая десять лет проработала поварихой у мадам Моро и готовила монохромные ужины, вызывавшие зависть у всего Парижа, наконец-то уступила сделанному ей предложению, а мадам Моро, полностью отказавшись от званых ужинов, ее отпустила. Отныне Гертруда служит в Англии. Ее хозяин, лорд Эштрей, обогатился на переработке цветных металлов и теперь тратит свое состояние, ведя в своем огромном поместье Хаммер-хилл под Лондоном роскошную жизнь вельможи.

Хроникеры и посетители часто теряли дар речи, когда видели его мебель Regency из розового дерева, кожаные диваны, благородно истертые восемью поколениями чистокровных дворян, паркет клуазоне, 97 лакеев в ливреях канареечного цвета и потолки в кессонах, многократно повторяющие причудливую эмблему, которую он всю жизнь связывал со своей деятельностью: сердцеобразное красное яблоко в ореоле огненных язычков, насквозь проеденное длинным червем.

В связи с этим персонажем приводятся самые невероятные цифры: по рассказам, он содержит сорок три садовника, загруженных целый день, в его имении столько окон, застекленных дверей и зеркал, что он поручил следить за их чистотой четырем специальным слугам, а еще, дабы решить проблему разбитых стекол, которые не успевали заменять, он просто-напросто выкупил ближайшую стекольно-зеркальную мастерскую.

По мнению одних, у него одиннадцать тысяч галстуков и 813 тростей, он выписывает все мировые газеты на английском языке, но не для того, чтобы их читать, — этим заняты восемь секретарей, — а чтобы решать кроссворды, которыми он так увлечен, что каждую неделю его спальню полностью оклеивают новыми выпусками, которые специально для него составляет наиболее уважаемый им кроссвордист Бартон О’Брайан из «Auckland Gazette and Hemisphere». А еще он страстно любит регби и даже набрал свою личную команду, которую тайком тренирует уже несколько месяцев в надежде, что она одержит победу над лидером грядущего турнира «Кубок пяти наций».

По мнению других, на самом деле все эти коллекции и причуды лорда Эштрея — обманные маневры, задуманные с целью скрыть три его подлинные страсти: бокс (не иначе как у него тренировался Мелзак Уолл, претендент на титул чемпиона мира в наилегчайшем весе); пространственную геометрию (вроде бы именно он субсидировал профессора, который уже двадцать лет корпел над работой о полиэдрах и готовился дописать оставшиеся двадцать пять томов); и, самое главное, индейские попоны для лошадей: якобы он собрал двести восемнадцать штук, причем все принадлежали самым отважным воинам из самых отважных племен: Уайт-Мэн-Ранз-Хим и Рэйн-ин-зе-Фэйс из племени кроу, Хукер Джим из племени мохоков, Лукинг Гласс, Язон и Аликут из племени неперсе, Чиф Виннемукка и Урэй-зе-Эрроу из племени пайютов, Блэк Бивер и Уайт Хоре из племени кайова, Кошиз — великий вождь апачей; Джеронимо и Ка-э-тен-а из племени чирикахуа; Слипинг Рэббит, Лефт Хэнд и Далл Найф из племени чейенов; Реструм Бомбер из племени саратога; Бит Майк из племени качина; Крэйзи Тёрнпайк из племени фаджиз; Сатч Мауф из племени грувз, а также несколько десятков одеял сиу, в том числе одеяла, которыми накрывались Ситтинг Булл и две его жены Син-бай-хёр-Нэйшн и Фор Таймс, а также Олд-Мэн-Эфрэйд-оф-хиз-Хорс, Янг-Мэн-Эфрэйд-оф-хиз-Хорс, Крэйзи Хорс, Америкэн Хорс, Айрон Хорс, Бит Мауф, Лонг Хаер, Роман Ноуз, Лоун Хорн и Пэкс-Хиз-Драм.

Можно было ожидать, что подобный персонаж произведет сильное впечатление на Гертруду. Однако крепкая повариха мадам Моро и не таких видала; не зря в ее жилах кипела бургундская кровь. Через три дня службы, невзирая на строжайший регламент, с которым первый секретарь лорда Эштрея ознакомил ее по прибытии, она пошла прямо к хозяину. Он находился в своей музыкальной зале, где шла одна из последних репетиций оперы, премьеру которой он рассчитывал показать своим гостям на следующей неделе, а именно ранее неизвестное произведение Монпу (Ипполита) под названием «Ассуерус». Эсфирь и пятнадцать хористок — почему-то в альпинистских костюмах — уже собирались запеть партию, завершающую второй акт:

Когда Израиль вышел из Египта… —

но в этот момент в залу ворвалась Гертруда. Не обращая внимания на вызванное ее вторжением замешательство, она бросила свой передник в лицо лорду и объявила, что продукты, которые ей поставляют, — отвратительные, и готовить из них она ни за что не будет.

Лорд Эштрей очень дорожил своей кухаркой, тем более, что ее кухни он практически еще ни разу не пробовал. Дабы ее удержать, он, не задумываясь, согласился на то, чтобы она ездила за продуктами сама и куда ей вздумается.

Поэтому раз в неделю, по средам, Гертруда приезжает на рынок на улице Лежандр и загружает грузовичок маслом, утренними яйцами, молоком, сметаной, овощами, птицей и различными специями; когда у нее остается немного времени, она пользуется возможностью навестить свою бывшую хозяйку и выпить чашечку чая с мадам Тревен.

Сегодня Гертруда приехала во Францию не для похода на рынок — она все равно не смогла бы это сделать в понедельник, — а для того, чтобы присутствовать на свадьбе своей внучки, которая в Бордо выходит замуж за младшего контролера Палаты мер и весов.

Гертруда сидит между двумя бывшими соседками. Это толстая женщина лет пятидесяти с красным лицом и пухлыми руками; на ней блузка из черного муарового шелка и зеленый твидовый костюм, который ей совсем не идет. К ее левой бутоньерке приколота камея с утонченным профилем какой-то невинной девы. Эту камею ей подарил замминистра внешней торговли Советского Союза в благодарность за ужин красного цвета, специально задуманный в его честь:

Лососевая икра

Холодный борщ

Креветки, запеченные в тесте

Говяжье филе карпаччо

Веронский салат

Выдержанный эдам

Салат из трех разновидностей красных ягод

Шарлотка из смородины

★

Перцовая водка

Красное вино «Bouzy»