POV Tom 33 страница

"Господи... . если ты есть... . если ты сейчас видишь то, что вижу я, то знаешь и понимаешь, как мне нужен этот парень, знаешь как я хочу что бы он жил, как хочу что бы снова билось его сердце. Ты не можешь не знать этого! Не можешь допустить его смерти! Я умоляю тебя! Пусть лучше я умру!
Я тебя прошу… я сделаю все, что угодно, чтобы он жил! Только не забирай его, не забирай его у меня! Пусть он только живет.... слышишь? Пусть он дышит! ПУСТЬ!! Билл, только дыши! Не смей умирать, я все отдам за тебя. Я знаю, что ты мой брат, пусть я больше никогда тебя не коснусь, пусть не будет никогда между нами того, что было – мне все равно, я согласен на все! Только дыши.... Дыши, мой хороший... . не смей меня оставлять тут одного… не смей.... не смей...."

Я почему то начал видеть туман, заполняющий операционную. Слышал явно очень редкие удары своего сердца и свое дыхание.
Как в вакууме....
Все остальные звуки пропали. А потом, следом за туманом, в мое сознание вошла тьма.
И я отключился....

POV Avt
Том уже не слышал, как вместе с его ускользающим сознанием, была дана команда реаниматора:
" Разряд!!!"
Не видел, как от этого разряда выгнуло тело его любимого человека.
И не увидел, как вместе с изменившимся монотонным звуком, на мониторе вместо прямой линии появились зигзаги....

***
Хельга стояла над Томом, которого ей помогли поднять с пола и положить на хирургический стол.
Минут пять назад она ему ввела успокоительное и теперь знала, что он с минуту на минуту придет в сознание .
Она была ошеломлена всем тем, что произошло здесь только что. Эта остановка сердца Билла, которая чуть не остановила сердце и Тома, да в принципе, и ее самой. А потом - эта его молитва , от которой у нее почти встали дыбом волосы. Хельга теперь не знала, как ей быть именно из-за нее. Она понимала, что Том , скорее всего не осознавал, когда произносил ее, что делает это вслух. А сама суть этой молитвы, она была для Хельги пронизывающе горька - от жуткой боли, от безысходности, от дикой кровавой тоски Тома, которой он эту молитву пропитал.
У Хельги до сих пор в ушах стоял этот шепот: "... . пусть не будет между нами того, что было..."
Она же прекрасно понимала сейчас, что Том не собирался отказываться от их отношений, даже узнав, что они братья. А теперь? Что будет теперь?
Так все непросто, так все зыбко теперь…
Зная, насколько тяжелое время восстановление предстоит Биллу, Хельга очень боялась, что Том об отказе от их отношений скажет Биллу слишком рано, и все лечение для его ослабленного организма окажется бессильным. Знала, что допустить этого просто невозможно, а значит нужно говорить об этом или с самим Томом, или с Симоной, чтобы она, поговорив с сыном, предотвратила беду.
Том вскинулся в ее руках, ему самому показалось, что сознание, память о том, ЧТО произошло и боль в сердце вошли в него одновременно.
- Билл! - хрипло выкрикнул он, и Хельга чуть прижала его плечи, глядя в глаза, полные смертельной тоски.
- Тихо, тихо, родной. Все хорошо. Он жив. Жив твой Билл.
Том облизал сухие губы, чуть прикрыл глаза , выдохнул с облегчением , и снова попытался подняться.
- Я хочу его видеть!
Хельга улыбнулась и снова уложила его.
- Все позади, Том... .. поверь... .. не вставай... . - она отошла чуть в сторону и Том, повернув голову, смотрел в сторону другого бокса.
Хельга видела КАКИМИ глазами сейчас Том смотрел на Билла .
Нежность... . безграничная любовь... . в его глазах жизнь светилась...
Возле Билла стоял врач и менял капельницу с препаратом на темный пакет.
- Биллу сейчас перельют твою кровь и все на этом будет закончено. Слышишь, как его сердце бьется?
Том слышал. Слышал этот мерный писк, который заставил увлажниться его глаза. Кивнул.
- Да, слышу, - он улыбнулся, и по виску скатилась слеза, - он жив.
- Жив, Томочка. Он будет жить очень долго, поверь.
- Да, - губы предательски задрожали, он откинул голову и слезы счастья, боли и веры потекли по вискам.
Счастья… он жив....
Боли… Том прекрасно помнил, о чем молил Бога.
Веры…в то, что он все сделал правильно.

POV Tom
Оно стучит, твое сердце. Стучит, поэтому и мое бьется под ребрами, так гулко и так сильно.
Чувство всепоглощающего счастья накрыло вместе со звуками твоего пульса.
Жив. Ты жив, мой хороший. А значит теперь все будет окей.
- … можно я тут побуду, пока и он здесь? - смотрю на Хельгу и уже не стесняюсь своих слез.
- Конечно, дорогой, - и теплые пальцы стирают мои слезы с мокрого виска. - Мне побыть с тобой, или ты хочешь остаться один?
Чуть улыбаюсь и киваю.
- Один....
- Хорошо, милый. Я вернусь, когда Билла увезут из операционного бокса.
- Спасибо.
Через пару секунд остаюсь один и не могу оторвать от тебя взгляда. Господи, я не знаю, что бы сейчас со мной было, если бы твое сердце так и не начало биться вновь. Мне так страшно об этом думать.
Дыши, котенок. Дыши. Ты дышишь за нас обоих, так и знай.
Осторожно поднимаюсь, чувствуя как кружиться голова, и не спеша подхожу к окну, откуда могу тебя видеть.
Касаюсь ладонями стекла. Ты близко. Близко, но для меня этого так недостаточно! Я хочу коснуться тебя. Губами хочу коснуться твоих бледных щек.
Положить на твою грудь руку и ощутить, как она подрагивает от каждого удара сердца, биение которого так нужно и важно для меня. Маленький мой, спасибо тебе, что дышишь, спасибо, что этим ты дал дышать и мне…

POV Avt
- Садись, дорогая.
- Что-то случилось? - Симона была встревожена звонком Хельги, когда она позвонила и попросила, перед тем как забрать из больницы Тома, зайти к ней.
- Ну то, что у Билла была остановка сердца ты уже знаешь, - Хельга чуть размяла пальцами сигарету, потом прикурила и затянулась.
Симона кивнула.
Хельга позвонила ей сразу после операции, вернее после того, как откачали Билла, и после того, как в себя пришел Том. Но вот о том, что Том сознание терял, говорить по телефону не стала.
- Да, как он сейчас?
- Билл в реанимации, это обычная мера предосторожности, а вообще у него все пока стабильно Он пришел в себя, но пока почти все время спит. Слабенький очень, - Хельга выдохнула. - Сейчас начнется самое сложное - могут быть осложнения, но лишь бы отторжения не было, второго раза его сердце может не выдержать. Но я очень надеюсь на то, что донорский материал для него действительно просто идеальный.
Она поднялась и отошла к окну.
- Так что случилось, Хельга? - Симона видела, что Хельга не может начать какой-то важный разговор.
- Том был там, когда у Билла остановилось сердце, Симона... .- Хельга смотрела в окно и не видела того, как за доли секунды Симона стала белой как стена.
- Господи! Почему ? Как? - выдохнула она, почувствовав, как кровь отлила от лица.
- Смежные боксы в хирургии перегорожены стеклом. Том понял, что Билл будет там, и его не возможно было оттуда оторвать. Ты же знаешь Тома…
Симона чуть прикрыла глаза и покачала головой. Она прекрасно могла себе представить, что чувствовал Том в эти страшные минуты.
- Да, я знаю…
- Он потерял сознание, Симочка. Я была с ним, - она выдохнула.
- Сознание? Том?- она прижала ладонь к лицу, закрыв глаза и из-под густых ресниц выкатилась слеза.
- Я видела его реакцию, Сим. Я видела насколько он любит Билла. Он молился. Молился, представляешь? - она оглянулась и, подойдя к Симоне, села рядом и взяла ее за руку.
- Я слышала, о чем он молился. Он шептал. И, мне кажется, даже не осознавал этого. Он пообещал больше не прикасаться к брату. Ну, в смысле, как… - Хельга замялась, - к любовнику… Понимаешь? Он пообещал Богу, что больше не будет тех отношений, что были между ними, - сейчас и Хельга почти шептала, глядя в широко раскрытые, мокрые глаза Симоны.
- А потом потерял сознание... . Я понимаю, что наверное не должна была всего этого тебе говорить. Это сокровенное, понимаешь? Для Тома.... Но меня очень волнует теперь то, что Том действительно решит порвать с их отношениями, и скажет об этом брату? Я боюсь, что это может просто выбить Билла из стабильного состояния. Ведь мне невозможно будет запретить им общаться. И, если все будет идти хорошо, то через неделю я буду обязана разрешить им первую встречу, пусть даже через стекло бокса. И потом, мобильный тоже не запретишь навсегда… Симоночка, я не знаю как, но мы должны быть уверены, что Том не сделает глупостей. Что не будет до полного выздоровления вываливать Биллу такое....
Симона согласно кивнула.
- Я поняла, Хельга, поняла. Я обязательно поговорю с Томом. Не на счет того, что было на операции. Он действительно может и не осознавать, что это было не только в его мыслях. Я просто возьму с него обещание, что он не станет волновать Билла до поры до времени тем, что они братья. Объясню, как может быть опасно сейчас волнение для него. Я надеюсь, что Том поймет, что и об остальном тоже нельзя говорить. Он поймет, обязательно поймет.

Через несколько минут Симона зашла в палату сына и Том, уже со сложенными вещами, ждавший ее прихода, повернулся на встречу от окна, к прохладному стеклу которого только что прижимал лоб, пытаясь чуть-чуть охладить мысли в голове... . Душа разрывалась, он знал, что Билл еще в тяжелом, хоть и стабильном состоянии. Не хотелось уходить от него далеко. Конечно он и понимал, что не возможно оставаться тут на долго. Да, он его не видит, но так он знает, что все-таки он не далеко, пусть и не рядом... .
- Привет, родной... . - Том обнял маму и сильно зажмурил глаза. - Как ты себя чувствуешь?
Он не мог сейчас начать что то говорить об операции.
Глаза были на мокром месте и он понимал, что малейшее сказанное об ЭТОМ слово, сейчас заставит его плакать.
- Привет... . Нормально... .
- Поедем домой?
Том отстранился и молча кивнул. Отошел к постели и взял собранную сумку.

POV Bill
Прихожу в себя, и еще не знаю где я и что... . Спал я или... .
Не хочется открывать глаза, вернее нет сил на это... .
Монотонный писк... . мониторы... .
Сон... . какой странный сон... . Или не сон ?
Том, ты был рядом.
Стоял и держал мою руку.
Я знал, что это ты... не спал, но я почему то не мог смотреть на тебя, не мог пошевелится, хотя мне так хотелось обнять тебя .
А ты шептал... . шептал... . я слышал твой шепот... .
"... . живи... только живи, Билл... ."
И вдруг вспоминаю, что должна была быть операция. Вспоминаю, как отвезли в операционную, как на меня одели маску, я вдохнул и отключился... .
Это же не было сном? Была операция?
Пытаюсь все-таки поднять такие тяжелые веки. Оглядываю помещение в котором нахожусь. Мягкий свет, исходящий от куда то сзади. Я не в боксе, где был до этого, тогда где я?
Я не чувствую своего тела и нет желания двигаться... .
-... . где я ? - то ли шепчу, то ли нет .
- Все в порядке... .- женский голос и прикосновение к моей руке. - Ты в реанимации. Была операция, вот после нее тебя сюда и поместили... . Как ты себя чувствуешь?
Как я себя чувствую ? Трупом... . хочеться усмехнуться, но нет на это сил... .
- Пить хочу... . - прошу и почти сразу чуть приподнимают голову и к губам подносят носик чашечки.
Пью жадно, вода бежит по подбородку, нет сил ее стереть рукой, и мне, как маленькому, медсестра вытирает рот салфеткой .
- Спасибо... . - укладывают голову на подушку, закрываю глаза, сил нет совсем, даже что бы просто смотреть... . выдыхаю и проваливаюсь в забытье... .

POV Tom
Сижу на пассажирском сидении, курю в первые за все эти дни, и молча смотрю на огни мелькавшие мимо.
Я с каждой секундой все дальше от тебя... Все дальше телом. Но не душой.
Кружится голова. Это и из-за слабости и из-за сигареты.
Дрожат пальцы. Хотя не только они у меня дрожат. Дрожит все внутри. Душа дрожит...
Мне страшно, Билл...
Просто до смерти страшно...
Я чуть не потерял тебя.
Ты чуть не ушел...
Еще никогда не было так больно...
Хотя когда разбился отчим, я и сам думал, что с ума сойду, так хреново было...
А сейчас было такое ощущение, что я умирал вместе с тобой.
И я знаю, что самое опасное еще впереди... Как же все это тяжело, господи...
Ты держись, котенок... Держись. Ради меня, ради нас держись...
Спасибо ма, что не спрашиваешь ни о чем сейчас, хотя я и вижу, как беспокойно посматриваешь на меня.
Ты уже наверняка все знаешь и об остановке сердца, и о моей потери сознания... .
Только сейчас нет сил говорить об этом, ма...
Нет сил...
Дай мне время... и тогда мы поговорим... обо всем.

POV Avt
Том зашел в квартиру, бросил на пол свою сумку, стянул куртку, обувь...
И все это молча. Без видимых эмоций и мыслей.
А о том, что творилось внутри него - можно было только догадываться.
И Симона догадывалась, глядя на бледного сына.
- Я отдохну немного... - тихо сказал Том и прошел в свою спальню.
Зашел, закрыл дверь, и оперевшись о нее спиной, съехал вниз и закрыл ладонями лицо.
Он не плакал, нет...
Он просто смертельно устал за последние дни.
Устал все время боятся. Устал ждать... чего угодно.
Хорошего, плохого... устал.
Нервы были на пределе все эти непростые часы, и теперь он боялся, что сорвется.
Ему нужно было расслабиться, нужно было хоть чуть-чуть привести свои чувства и мысли в порядок.
Сейчас он знал, что все равно не сможет уснуть.
Не в таком состоянии, а значит с этим нужно было что-то делать.
Может и было сейчас правильным поговорить с мамой, но и на это сил пока не было.
Хотелось выпить, пусть и напиться даже...
Наверное, это не будет очень неправильным сейчас. Слишком многое на него навалилось за несколько последних суток.
Новость о брате, остановка его сердца на операции, это обещание, которое он дал богу... и потеря сознания.
И снова он так далеко от Билла... Так далеко...
И сейчас, неизвестно еще, как будет проходить выздоровление.
Том встал, подошел к зеркалу, взял лежащие на столике браслеты, которые снял перед больницей, и один за другим защелкнул их у себя на запястье.
Брат. Билл - брат...
Но то, что символизировали эти браслеты не было братской любовью.
Они символизировали любовь настоящую... слишком настоящую... слишком неправильную теперь...
Но такую нужную Тому.
Заныло сердце. Забилось где-то у горла...
Потом открыл ящик, где были вещи Билла и достал свитер в котором он уезжал в больницу и прижался к нему лицом.
Вдох... и море воспоминаний, связанных с этим любимым запахом. Море мыслей и чувств...
Брат...
Возможно ли было подумать, когда они смеялись над тем, как его усыновит Симона, что это далеко не шутка, что это действительно так и есть, что он УЖЕ его брат. И был им с самого рождения...
Да и день рождения один на двоих...
Как же было странно понимать все это.
Невыносимо странно...
Том стоял под струями воды в душе, уперевшись руками в холодную стенку кабинки, ощущая как прохладные струи хлещут по плечам и спине.
Он не знал, что теперь будет дальше.
Не знал и не мог что-то представлять себе сейчас. Что-то задумывать не мог...
Еще вчера он боялся, что от отношений откажется Билл, узнав , что они братья.
А теперь Том не знал, не понимал, и очень боялся нарушить слово данное в молитве...
Да, он никогда не делал этого раньше и даже не подозревал, что вообще когда-нибудь это сделает, понимал, что молитва была такой наивной и, наверное, очень неправильной в обычном ее понимании, но...
Жизнь... Билл вернулся...
Том никогда не верил в бога. Но неверие во что-то не означает, что этого нет на самом деле.
А вдруг ОН действительно существует?
А вдруг, именно вот такое обещание вернуло Биллу жизнь? Что тогда?
Том вздрогнул и покрылся мурашками.
Не от холода, а от понимания того, что он на самом деле теперь не знает, что делать со всем этим...
Он понимал, что при всем желании он не может поговорить об этом с кем-то. Не может попросить совета...
Даже у матери.
Слишком это почти интимное и для него самого, и для Билла...
Помывшись и чуть подсушив дрэды, Том вышел из комнаты на кухню. Закурил, залез на подоконник.
Потом на кухню вышла и Симона.

POV Tom
- Я хочу выпить, ма... - говорю это и вижу, как она смотрит на меня.
- Вино? Или что-то посущественней?
- Коньяк. Чистый коньяк... - выдыхаю.
- Ты не ел сегодня за целый день ничего...
- Успели пожаловаться? - усмехаюсь.
Имея в виду медсестер, которые с укором забирали сегодня нетронутую еду из палаты.
- Успели... - ма достала начатую бутылку коньяка из шкафчика.-... может, все-таки что-нибудь поешь?
- Не хочу я есть... Не полезет...
Плеснула немного коньяку в стакан и протянула мне.
- Спасибо... - теперь я смотрел на темную янтарную жидкость, отсвечивающую бликами.

Она была цветом твоих глаз...
Отпил глоток и проглотил, физически ощущая, как алкоголь горячей волной скатывается по глотке и оседает в пустом желудке.
- Хельга сказала, что ты потерял сознание в операционной.
Чуть прикрываю глаза и затягиваюсь сигаретным дымом.
- Да... - отвечаю, выдохнув, и глядя на облако дыма, поднимающееся вверх к вытяжке.
Я не могу сейчас смотреть на маму.
Слишком все это свежо в моей памяти. Все ощущения и дикий страх, что я тебя теряю...
Он тогда был таким явным... может, именно по этому я и сделал то, что не мог НЕ СДЕЛАТЬ...
- Я представляю, как тебе было тяжело... - вижу, как и мама делает глоток коньяка.
Отрицательно качаю головой.
- Это была и для меня почти что смерть... моя маленькая, персональная смерть... - усмехаюсь и поднимается к горлу комок.
Еще глоток коньяка, и может я смогу проглотить этот комок.
Тепло начинает растекаться по венам, принося с собой постепенное расслабление. Совсем еще мало заметное, но я его начинаю ощущать. Просто чуть полегче дышать. Чуть стираются острые грани мыслей...
- Родной, мне так жаль... Мне очень не хотелось, чтобы ты был этому свидетелем...
Киваю.
- Мне просто нужно было быть рядом с ним... я не мог по-другому... - чуть улыбаюсь.- Брааат... - так протяжно, как будто пробую это слово на вкус.
-... брат... - вторит мама.
- Мам, если вы с матерью Билла были близнецами, почему он тебя не узнал? Ты же должна быть очень похожей на нее...
Чуть задумывается. Затягивается, выдыхает.
- Это из-за дефекта, который был у нее на лице еще с рождения. Потом, видимо, она перенесла пластические операции, которые обычно делают в этих случаях... И наверное поэтому мы с ней не были похожи...
- Именно из-за него, этого дефекта бабушка и отказалась от нее?
Кивает.
- Да... но не только из-за этого... не забивай себе этим голову...
Чуть молчим.
Пьем не спеша коньяк и курим, постепенно пьянея.
- Представь, ма... наверное если бы не болезнь Билла, то мы бы так и не узнали, что он наш родственник, да?... и к стати... ты в курсе, что мы родились с ним в один день? - смотрю на нее.
Она усмехается.
- Да, я знаю...
- А мне не говорила, да? - кивает.
- Не говорила... я просто не могла понять, откуда столько совпадений...
Замираю.
-... ты о чем?
Чуть молчит. Потом вздыхает.
- Ну... в первую очередь, я не могла понять, почему так отношусь к нему... странно как-то... Он мне нравился, да... но я так и не смогла пойти с ним на близкие отношения. Что-то останавливало... это раз. Наверное, на подсознательном уровне я чувствовала, что что-то не то... Второе, то, что я заметила, как вы с ним похожи, Том, это очень бросается в глаза, когда на Билле нет мейка... в-третьих, меня очень насторожила дата рождения и наверное именно по-этому я ничего тебе об этом не говорила, хотя в конечном счете это оказалось всего лишь таким вот совпадением... Ну, а самое главное, это была ваша редкая группа крови... и естественно по-родственному схожие ДНК...
Задумываюсь и действительно понимаю, что немало было странностей.
- А я однажды заметил, что у вас глаза похожие, когда ты чуть по-другому чем обычно накрасилась... И в больнице, когда мы с Биллом ночевали там, нам сказали, что мы похожи... А мы поржали только...
Усмехаюсь невесело. Тушу сигарету, слажу с подоконника , наливаю себе коньяк и плюхаюсь на диванчик, вытянув ноги.
Откидываю голову и смотрю в потолок.
- Я не знаю, как к этому относиться... не знаю, как к этому отнесется Билл... - говорю тихо и делаю пару глотков.
- Как бы он к этому не отнесся, но должен это узнать только после выписки... пообещай мне... Никаких волнений, никаких разборок, пока он в больнице. ВООБЩЕ НИКАКИХ... пообещай.
Смотрю на маму.
Киваю молча.
- Пообещай, Том... пожалуйста...
-... да... я обещаю...

***
Я все-таки напился этим вечером.
Но даже в таком состоянии умудрился позвонить на пост в больницу и узнать о твоем состоянии, котенок.
Мне ответили, что изменений нет. Состояние стабильно тяжелое. И после этого я выпил еще пол стакана конька и вырубился, в обнимку с твоим свитером.
Утром открыл глаза оттого, что на постели сидела Симона, со стаканом в руке.
- Тихо, дорогой, только не дергайся... - сказала она, и по вискам ударила боль.
Похмелье, бл*...
- Держи. Это "Пиэль-алко" Станет легче, - она помогла мне приподняться, и я с жадностью выхлебал весь стакан прохладного напитка.
Лег обратно, сжав веки от боли.
- Потерпи, родной, - пальцы по мокрому подбородку. – Полежи, не шевелясь, полчасика, а еще лучше поспи.
Чуть расслабляюсь, стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль в голове.
- Мам, позвони на пост, узнай как он, - шепчу через силу.
- Я уже позвонила, родной. Он периодически приходит в себя. Без изменений пока. Он очень слаб. Нужно время.
Закусываю губу.
Господи, дай ему сил! Забери у меня половину и отдай ему...
Первая ночь после операции, без тебя - она прошла.
Я заставил себя вырубиться. Заставил забыться до утра. Но я не знал, что буду делать все остальные ночи без тебя.
Не знал, не представлял.
Конечно, человек такая тварь, что привыкает ко всему. Но я... я не хочу привыкать к твоему отсутствию.
Если бы я просто знал, в какой именно день ты вернешься, то можно было в календаре зачеркивать дни, проведенные без тебя, и знать, что пусть они и прошли без тебя, но они приближают нашу встречу.

POV Avt
Симона вышла из комнаты сына и услышала звонок телефона, донесшийся из спальни.
Невесело улыбнулась, догадываясь, кто звонит.
- Привет, милая, как вы там?
Симона выдохнула с благодарностью за это внимание не только к ней, но и к Тому.
- Мы мучаемся от похмелья... - невесело усмехнулась она.
- Напился?
- Да, но этого и стоило ожидать. Я не удивляюсь, слишком много он пережил за последние несколько дней.
- Может, мы встретимся, Сим? Я так скучаю....
- Я знаю, Ральф, знаю… Только не могу я его сейчас оставлять одного. И сама не буду спокойна.
- Милая, ну хоть на часок. Давай в обед встретимся в вашем кафе возле дома, а? Пожалуйста... За час с ним ничего не случится. Мальчик-то не маленький… Симочка, не опекай ты его так рьяно.
- Я не опекаю, Ральф, я просто нахожусь рядом, дома, и он об этом знает. Ну, если только на часок...
- Вот и хорошо, я буду тебя ждать…
- Окей, будешь подъезжать – позвони. До встречи.
***

- Как он? - Ральф смотрел, как Симона не спеша помешивала соломинкой коктейль.
- У Билла нет улучшений, и это убивает Томку.
- Еще так мало времени прошло с операции. Он же должен понимать, что это так и должно быть.
Симона усмехнулась.
- Разве ему это можно внушить? Он мечется, я вижу, как ему тяжело. Сейчас я его все-таки заставила поесть немного, и он заснул. Иначе я бы не смогла придти.
Ральф кивнул.
- Он не говорит, что теперь собирается делать дальше? Ну, в смысле того, что они братья…
Симона отпила глоток из бокала.
- Нет, не говорит. И ты знаешь, ведь Том присутствовал, когда у Билла была остановка сердца.
- Он был в операционной? - Ральф это прошептал, но так, что было понятно – он потрясен.
- Так получилось, просто два блока операционной разделены стеклянной перегородкой. В одном лежал Том, а в другой привезли Билла. Сам можешь представить, ЧТО это все значило для него…
- О-паа, - протянул Ральф. - Ничего себе стресс.
- Да, и это очень мягко сказано, скорее шок. Том потерял сознание.
- Мда, - Ральф прикурил. - Весело, черт.
Выдохнул, глядя на круги под глазами Симоны.
- Ты вымотана, Симона. Тебе нужно отдохнуть от всего этого.
Она невесело усмехнулась.
- Это невозможно сейчас. Я не смогу оставить Тома в таком состоянии. Я сейчас и в клубе не буду показываться, если пойму, что сыну нужна больше, чем там. Он сегодня вообще заявил, что хочет попросить Хельгу, мою подругу, которая работает в этой клинике, поселить его в больнице на первое время, пока Биллу не станет лучше.
Ральф чуть сощурился.
- А это не такая уж и глупая идея, между прочим. Хуже от этого не будет. Том будет чувствовать, что все время рядом, недалеко, по крайней мере... сможет напрямую интересоваться его здоровьем. Если действительно есть такая возможность - пусть прислушаются к его желанию. Поверь, так будет спокойнее и ему, и тебе. Парень будет под присмотром, а ты сможешь отдохнуть, хоть немного...
Симона чуть ненадолго задумалась, а потом кивнула.
- Знаешь, а ведь ты прав. Я поговорю с Хельгой.

POV Bill
Свет. Снова свет...
А потом снова будет тьма. Я знаю. Сколько раз я уже переходил из света во тьму?
Не знаю, не помню. Но много. И каждый раз, возвращаясь во тьму, я не знаю, смогу ли я снова увидеть свет…
Сон. Явь....
Я уже не знаю, что мне снится, а что происходит на самом деле.
Сколько раз я, возвращаясь к свету, чувствовал твою руку. Ты пытался удержать меня, но у тебя одного на это не хватает сил, для этого мне нужно помочь тебе....
Но у меня тоже нет сил. Нет пока возможности помочь тебе, Том....
Ты только не оставляй меня там, в темноте. Не оставляй, я очень надеюсь, что найду силы и тогда, вдвоем, мы сможем бороться… Мы должны бороться.

POV Tom
(Воскресенье, второй день после операции)
Руки сжимают плечи. Они дрожат мелкой дрожью, но я не могу заставить себя не дрожать.
Такое у меня с самого утра, не могу ничего с собой поделать. Изменений в твоем тяжелом состоянии нет, и меня это просто убивает. Мне страшно до дрожи в коленях.
Я очень плохо спал всю ночь, а утром глянул в зеркало и почти себя не узнал. Хотя… я был похож на тебя - когда ты лежал на операционном столе. Впалые щеки, почти черные круги под глазами.
Мне плохо. Мне плохо физически. У меня такое ощущение, что я начинаю чувствовать то же, что и ты.
Какие-то странные образы, отрывки из снов, которые осколками входили в мой мозг, когда он отключался на короткое время ночью. Я искал тебя в темноте, на ощупь, на звук биения сердца, того самого кардиомонитора, который я слышал в операционной. Каждый маленький сон сопровождается этим звуком.
Иногда я вдруг нахожу тебя, и чувствую руками тепло твоих ладоней. Я не вижу твоего лица, но я все равно знаю, что это - ты… Я даже себя не вижу, но знаю, что мне нужно вывести тебя из этой темноты, знаю и поэтому пытаюсь... пытаюсь... пытаюсь...
Я что-то говорю тебе, в чем-то убеждаю, иногда ты соглашаешься, и мне становится легче, но иногда твои руки просто исчезают, и тогда я резко просыпаюсь от бесконечного звука остановки сердца. Просыпаюсь с криком, и немного успокаиваюсь только тогда, когда понимаю, что это был очередной кошмарный сон. Хотя очень боюсь понять, что это может стать кошмарной реальностью.
И так без конца, всю ночь, всю долгую, изматывающую ночь...
Смотрю на маму, она говорит с Хельгой по телефону.
О твоем состоянии разговор, а меня сейчас колбасит так, что зажигалку не могу нормально зажечь и поднести к сигарете.
Мама закрывает глаза и отворачивается к окну.
Черт! Не надо со мной так, ма… У меня же сердце сейчас разорвется. Подхожу и касаюсь ее плеча, и она оборачивается ко мне. В глазах ее блестят слезы…
Чуть улыбается. Пытается вернее. Получается очень грустно.
- Что там случилось? - я сам не узнаю свой голос.
Чуть прикрывает трубку ладонью.
- Ему хуже, Том, - и по щекам текут слезы.
Я сжимаю ладонями виски, зажмуриваю глаза и сдерживаюсь, чтобы не завыть по-волчьи.
Потом сминаю в руке зажженную сигарету, не ощущая, как она обжигает мне пальцы. Выскакиваю из кухни.
- Мама! Скажи ей... скажи... я должен быть там, пусть она мне разрешит! Пусть!! Иначе я буду сидеть у дверей больницы!- это я кричу.
- Хельга, я не знаю, что делать… слышала? Ну тогда ты понимаешь, о чем я хочу попросить...
Слышу слова мамы, врываюсь в спальню, начинаю запихивать какие-то вещи в сумку, почти на автомате, через минуту она возвращается.
- Родной, Хельга оставит тебя у себя в кабинете, там есть комната отдыха…
- Хорошо, - сглатываю, так и не переставая собираться.
- Я отвезу тебя сама, малыш, - мама уходит одеваться.
Сижу на полу возле сумки и пытаюсь хоть чуть-чуть придти в себя, закрыв глаза, раскачиваясь взад и вперед.
Мне страшно. Господи, как же мне страшно!
Сердце превратилось в ледяной комок. Этот холод растекается по венам, входя в каждую клеточку и замораживая ее...
Я не могу помочь тебе ничем, и от этого бессилия становится еще хуже.
Потом выходим из дома, дорогу до больницы я практически не помню - осталось ощущение бесконечного продолжения ночи. Когда не знаешь, реальность это или сон.
Страшная явь, которую так хочется изменить, но нет возможности...
***
Кабинет Хельги.
Дрожь в пальцах, держащих сигарету. У меня вообще сейчас такое ощущение, что меня перестанет трясти только тогда, когда мне скажут, что с тобой все нормально.
А пока...
- Подавляющие иммунитет препараты дают побочные эффекты. Организм у Билла очень ослаблен, поэтому и остановка сердца была… - не смотрю ни на мать, ни на Хельгу, но знаю, что они обе смотрят на меня.
- Это очень опасно, да? - облизываю сухие губы.
По секундной заминке перед ответом чувствую, как они переглядываются между собой.
- Да, Том, опасно. Сразу после операции иногда бывают ухудшения, временные. Судя по анализам Билла, сейчас именно этот случай. Но если через два, самое большое три дня, не наступит улучшение, то... Остается ждать и надеяться на лучшее.
Вскидываю взгляд на Хельгу.
Она смотрит мне прямо в глаза.
- Сейчас у Билла наступил кризис, Том, эти дни решат все. Или улучшение, или…
-... смерть?... - шепчу и закрываю глаза, чувствуя, как из-под ресниц выкатываются слезы.
- Третьего не дано - отторжения материала не произойдет, я почему-то чувствую, а вот его общее состояние, особенно сердце...
Хельга чуть помолчала.
- Будем надеяться, что молодость и огромное желание жить помогут ему. Том, ты должен верить!
Киваю и затягиваюсь. Рвано выдыхаю дым.
- Все будет хорошо, родной, - мама легонько сжимает мой локоть.
Киваю, затягиваюсь.
- Том, обещай, что не будешь курить слишком много.
Поднимаю глаза на мать. Несколько секунд смотрим друг на друга.
- Ты же практически без перерыва куришь.
Перевожу взгляд на сигарету и опять киваю. Без перерыва? Я и не замечаю, что так курю...
- И еще, Том, - Хельга выходит из-за стола и садится на его краешек, возле нас с мамой, - тебе употреблять алкоголь сейчас нельзя, по одной простой, но очень важной причине. Может так получиться, что Биллу понадобиться переливание крови, а ты, как донор для него - самый подходящий.
Конечно, господи! Какой же я идиот…
- Я понимаю, не буду я пить.
Наклоняюсь и, упершись в колени локтями, смотрю в пол.
- Ну, вот и хорошо. Я приготовила тебе комнату отдыха, есть все для нормальной жизни, там будет тебе удобно. И телевизор есть, и телефон, с которого можно звонить на пост. Холодильник даже. В общем, я думаю, там будет тебе хорошо. Ты спал этой ночью? Выглядишь не лучшим образом.
- Плохо спал, - выдавливаю из себя.
- Ясно, снотворным злоупотреблять не будем, но сегодня на ночь я тебе дам пару таблеток, сейчас это тебе нужно. Нельзя тебе изводить себя, Том. И вообще, если примешь таблетки сейчас, будешь спать спокойно до самого утра.