Л.: Да.

Р.: Так ты куда собираешься — на Всемирную ярмарку?

Л.: Если они не закроются к тому времени, когда я туда доберусь.

Р.: Сколько она будет работать?

Л.: Я думаю, она работает до...

Р.: Они ведь проводят ее в течение всего года?

Л.: Нет, я думал, только в октябре, так, кажется.

Р.: Лучше садись в машину и поезжай.

Л.: Действительно.

Р.: Куда еще? Как ты думаешь... Что, думаешь, случится, когда ты приедешь домой?

Л.: Они мне не поверят. Так что я свожу их куда-нибудь. Мою семью.

Р.: Ты собираешься их свозить куда-нибудь сегодня вечером?

Л.: Думаю, да.

Р.: Свози на прогулку. Тебе, возможно, придется это сделать, чтобы они убедились.

Л.: О, да, я свожу.

Р.: Затем тебе, возможно, придется им сказать, что тебя привязывали к столбам и прибивали руки гвоздями. Люди не думают, что изменения могут происходить очень легко.

Л.: Да, я не думал, что это будет так легко.

Р.: И как тебе то, что это было так просто?

Л.: В это просто не веришь. Просто нельзя осознать, что ты в самом деле можешь это делать..

Р.: Спасибо.

Л.: Спасибо.

Р.: Пожалуйста. Всего хорошего. Там — большой мир.

Л.: Да, думаю, да. Я это выясню.

Р.: Может быть, когда-нибудь ты даже поедешь на Запад. Но не езди туда, где я живу.

Л.: Будет трудновато, да?

Р.: Верно. Это долгая дорога через океан.

Случай 3 Страх перед начальником

Билл:Это одна из видеолент, запечатлевших д-ра Ричарда Бэндлера, одного из основателей нейролингвистического программирования. Сегодня со мной Майкл Сэггес, который изложит содержание. Майкл, нам очень повезло, что в этой серии участвует д-р Бэндлер.

Майкл Сэггес:Билл, я думаю, это действительно уникальная возможность, что д-р Бэндлер находится в студии, где мы можем снять пленки высокого качества и дать продолжение этих пленок через восемь месяцев. Я очень рад этому проекту.

Б.: Я думаю, что это уникальная особенность. У нас с тобой большой опыт работы в медицине, где ты работаешь с кем-то в аудитории или с кем-то в кабинете и никогда по-настоящему не знаешь, эффективно ли то, что ты сделал. Такое с профессионалами часто происходит. Уникальность здесь состоит в том, что через восемь месяцев мы возьмем интервью у людей, с которыми работал д-р Бэндлер.

М. С: Не только это, Билл. Мой опыт, да, я думаю, и твой, показывает, что на многих учебных пленках, которые я видел студентом, практикантом, можно увидеть, как кто-то работает с пациентом, но потом пленка кончается, и ты так и не знаешь, что с ними случилось. И я думаю, тот факт, что мы решили вернуться и, спустя восемь месяцев, посмотреть продолжение, делает эту пленку в какой-то степени уникальной.

Б.: Да. Да и у нас есть пособие, которое прилагается к пленке, и мы сможем глубже объяснить, что такое НЛП. Но не мог бы ты в течение минуты рассказать людям, которые смотрят эти пленки, что такое НЛП, в чем его отличие от других подходов, которые часто используются в терапии?

М. С: Я думаю, Билл, на этот вопрос существует множество ответов. Для меня самой характерной, привлекательной особенностью является то, что НЛП, несмотря на то, что это

модель и моделированный процесс, позволяет нам начать понимать внутреннюю структуру чьего-либо переживания. И на многих пленках вы увидите, как д-р Бэндлер начинает работать с чьим-либо внутренним переживанием.

Б.: А не просто смотрит снаружи на их поведение.

М. С: Именно так. Например, в одной ситуации он может начать исследовать чьи-то внутренние образцы или внутреннего ревизора... как они разговаривают с собой. И, как мы увидим и услышим это на пленках, эти внутренние переживания, структура этих переживаний оказывает огромное воздействие и влияние не только на их чувства, но и на внешнее поведение.

Б.: Для меня одна из удивительных вещей, от которой я время от времени получаю большое удовольствие, когда смотрю — вы увидите это на пленке во время работы Майкла с д-ром Бэндлером — то, что само тело говорит тебе, что происходит внутри. Одна из конкретных вещей, которые д-р Бэндлер помог обнаружить, касается движения глаз. Когда люди начинают мысленно рисовать изображения, их глаза поднимаются вверх. Вы увидите Майкла на этой пленке, когда он будет мысленно представлять вещи, вы можете увидеть, как его глаза пойдут вверх, чтобы нарисовать эти изображения. Д-р Бэндлер останавливается на этом несколько раз.

М. С: Я думаю, что одна из уникальных особенностей НЛП в том, что поскольку оно основано на сенсорной информации, на том, как люди обрабатывают информацию, то существуют подсказки, которые можно использовать. Например, движения глаз. Мы называем их оценивающими движениями глаз. Большинство людей оценивают зрительные образы, поднимая глаза. Большинство людей оценивают слуховую информацию, глядя куда-нибудь в сторону.

Б.: Другими словами, когда они разговаривают с собой?

М. С: Когда они разговаривают с собой или очень часто говорят вслух. И люди также смотрят в другом направлении, когда они что-то ощущают. То, что ты как наблюдатель можешь это заметить, указывает на то, как человек, с которым ты работаешь, обрабатывает информацию.

Б.: Так что во время просмотра этой пленки, одна из вещей, на которую должен обратить внимание человек, знако-

мящийся с НЛП... однажды он обнаружит, что Майкл делает нечто совершенно уникальное — создает для него проблему. Это то, что, общаясь с людьми внешне, он внутренне разговаривает с собой. Это можно в самом деле обнаружить, наблюдая за движением его глаз.

М. С: Если внимательно смотреть, поражает то, что д-р Бэндлер обнаруживает это раньше, чем Майкл.

В.: Да. За чем-нибудь еще нужно наблюдать на этой пленке? М. С: Я бы хотел, чтобы они воспользовались своими чувствами, чтобы увидеть и услышать — уникальное взаимодействие д-ра Бэндлера и этого человека, а также обратить внимание на изменения, которые начинает испытывать Майкл. Можно заметить движение лица, глаз или уровень расслабленности или напряженности его тела в то время, как он начинает постоянно взаимодействовать с д-ром Бэндлером. Б.: Д-р Бэндлер, кажется, в самом деле прекрасно прово-ит время, а иногда чуть ли не играет с этим определенным клиентом. Как бы ты это объяснил?

М. С: Одна из вещей, которую я узнал, да, думаю, и ты оже, из нашего личного общения с д-ром Бэндлером, это то, то он всегда знает, что делает. Д-р Бэндлер выглядит очень ростым. Во время взаимодействия с Майклом он пользует-я некоторыми очень сложными приемами НЛП. Я полагаю, то он использует юмор как одно из средств, чтобы помочь 'айклу расслабиться и установить с ним контакт и для того, чтобы получить от Майкла все больше и больше информации во время взаимодействия с ним.

В.: Да, Мы с удовольствием представили вам д-ра Ричарда Бэндлера во время его работы с Майклом.

Ричард: Так, хорошо. Как тебя зовут? Тебя зовут Майкл, верно?

М.: Верно.

Р.: Я это помню, потому что раньше тебя с кем-то спутал. М.: Верно. Майклов довольно много.

Р.: Я считаю, что если произносишь Майкл, Ричард, Боб, Гарри и еще несколько подобных имен, то все равно вероятность 1:10, что скажешь верное имя, особенно если речь идет католиках. С католиками не промахнешься. М.: Пэт, Майкл.

Р.: Да, Пэт, Майкл, вот в общем и все. Ну, что тебя привело сюда? Ты же не просто проходил по коридору, ты явно чего-то хочешь.

М.: Верно. Некоторые виды поведения, которые я на себя нагоняю.

Р.: Нагоняешь на себя? Ну, это новое. У меня еще не было никого, кто бы на себя нагонял. Давай, намекни. Я не очень хороший отгадчик. Я не знаю. Никогда никто раньше времени не скажет.

М.: Я испытываю ощущения, которые неприятны. И я хочу от них избавиться.

Р.: Какие? Какие-нибудь особые или мы просто будем...

М.: Тревогу, страх, дрянное ощущение в животе.

Р.: Это разные ощущения или ты испытываешь их все вместе?

М.: Вместе.

Р.: Ты испытываешь их вместе. Откуда ты знаешь, когда это делать?

М.: Когда я в подходящей ситуации. Ситуация говорит: пора. Или я говорю себе: пора это делать.

Р.: Если бы мне пришлось это делать, как бы я узнал, в каких ситуациях это делать, а в каких — нет? Нужно знать, когда иметь проблему. Это как разочарование, оно нуждается в соответствующей подготовке.

М.: Да. Так как бы ты узнал, когда это делать? Отлично. Сначала приходит именно ощущение, приходит...

Р.: Нет... Нужно знать, когда иметь это ощущение. Ты же не просто идешь по улице, и на тебя сваливается ощущение.

М.: Разговаривая, общаясь с начальством.

Р.: А, с начальством. Эй, мы можем это проверить, да? Почему ты хочешь это изменить? Что уж такого плохого в том, что ты плохо себя чувствуешь? Как изменилась бы твоя жизнь, если бы не было этого дрянного ощущения?

М.: Потому что я мог бы тоже эффективно общаться с теми, с кем я хочу общаться.

Р.: Может быть. По крайней мере, ты бы тогда чувствовал себя приятнее.

М.: Да, я чувствовал бы себя приятнее.

Р.: Так, когда ты общаешься с начальством, откуда ты зн.

ешь, какие люди — начальство? Сначала тебе нужно принять сложное решение: этот человек — начальство? А затем ты, может быть, и заметишь это дрянное чувство.

М.: Те люди, которые обладают какой-либо властью, как, например, торговый менеджер в офисе.

Р.: Люди, которые выписывают чеки?

М: Да. Босс.

Р.: Я расскажу тебе забавную историю. Недавно я сломал руку, а у меня в машине ручное управление, и я не мог по-хать на деловую встречу с предпринимателями. Поэтому я анял лимузин, чтобы шофер отвез меня на встречу и сходил уда со мной, а затем отвез обратно. Водитель был черноко-им парнем и на нем был костюмчик и все такое. Мщ трепались, и он снял кепку, бросил ее и зашел ко мне, помог мне навести порядок в офисе, так как меня там долго не было. Мы болтали, выпили коктейль, а затем появились те двое ребят. Один парень был президентом очень-очень большой корпорации, он недавно оставил этот пост и хотел заняться чем-нибудь помельче, так как ему было около 60 лет. Другой парень — миллионер. И мы ждали еще одного человека. Они подумали, что этот чернокожий шофер был богатеньким миллионером из Техаса. Они продолжали с ним разговаривать и все такое, а он сказал: «Я знаю, ребята, вам надо поговорить, а я пойду в кафе, посижу там, выпью кофе, пока вы не кончите», и ушел. Этот парень, который был президентом компании, повернулся и сказал: «Черт, я все испортил. Что же я сделал?». Я сказал: «Что испортил?». И он сказал: «Я только что провалил всю сделку». Я сказал: «О чем ты говоришь?». Он ответил: «Это был тот парень из Техаса». Я сказал: «Нет, это не он». И видишь, у него были все эти неприятные чувства и это была ошибка. Так что, когда у тебя это дрянное чувство, тебе нужно быть поосторожнее. Как ты производишь это дрянное чувство? Ты же не можешь... раз... и иметь это чувство? Нужно что-то сделать. Сначала нужно нарисовать несколько изображений или что-то еще, правда?

М.: Я разговариваю с собой.

Р.: Какого рода вещи ты себе говоришь?

М : О боже, я начинаю это ощущать.

Р.: Ты разве не рисуешь изображений... Случается что-то

ужасное? Ты видишь себя мысленно с этим человеком или что? Тебе приходится что-то делать?

М.: Не знаю точно, что я делаю.

Р.: Вот почему я здесь. Мне нужно заставить тебя остановиться и разобраться, как ты это делаешь.

М.: Хорошо, разберусь.

Р.: Иначе не получишь чека.

М.: Мне кажется, что я, вроде, сначала разговариваю с собой.

Р.: Какого рода вещи ты говоришь?

М.: О, господи. Я хочу выбраться из этой ситуации.

Р.: Но откуда ты знаешь, что хочешь оттуда выбраться?

М.: Я хочу избавиться от ощущения.

Р.: До этого ощущения, так что тебе придется дать задний ход. Нужно что-то иметь, из чего получается дрянное чувство. Ты видишь себя маленьким? Это дрянное чувство входит в ситуацию?

М.: Да.

Р.: Смотри, мы здесь даем задний ход.

М.: Хорошо.

Р.: Откуда ты знаешь, когда начинать чувствовать себя паршиво? Когда это в последний раз было?

М.: Сегодня утром.

Р.: Когда утром ты начал чувствовать себя паршиво?

М.: После того, как позвонил телефон и я начал разговаривать.

Р.: Когда он позвонил, был кто-нибудь на другом конце?

М.: Да.

Р.: Ты не хотел разговаривать с тем человеком?

М.: О, хотел.

Р.: Хотел и не хотел?

М.: Верно.

Р.: Откуда ты знал, что не хотел? Ты начал понимать, что что-то было...

М.: Я хотел ему рассказать о неприятной для меня ситуации, и, в общем, я не хотел этого делать, так как боялся его реакции.

Р.: Ты видел, что он плохо реагирует?

М.: Нет.

Р.: Дело в интонации?

М.: Нет, мне кажется, что это вроде бы страх.

Р.: Когда у тебя страх, откуда ты знаешь — страх чего... сегодня утром ты боялся того, что происходит?

М.: Да, я боялся этого.

Р.: Ты JiCG HG боишься обычных стульев, кусочков черепицы?

М.: Страх потерять друга.

Р.: Ты понял, что он действительно... Я хочу сказать, откуда ты знал, что собираешься его потерять? Ты это говорил себе?

М.: Я говорил себе.

Р.: Ты сейчас рисуешь изображения. Так как ты здесь много их рисуешь, я точно знаю, что тебе приходилось рисовать их больше. Так какие изображения ты рисовал, когда разговаривал с ним?

М.: Изображения самого себя.

Р.: Ты видел, как ты разговариваешь с ним? Вот, наверное, почему ты так аккуратно оделся. Ты можешь видеть себя. Джентльмен, который был здесь до тебя, не мог так увидеть себя в машине, увидеть, что он испуган. Он видел себя по-другому. Это действительно совсем другое дело — видеть себя в ситуации. Попробуй вот что. Ты можешь увидеть, что ты едешь на переднем сиденье вагончика (в американских горках)?

М.: Да.

Р.: Увидь то, что ты бы видел, если бы ты действительно был там.

М.: Да.

Р.: Они отличаются?

М.: Да.

Р.: В каком отношении?

М.: Когда я вижу, что я там, я делаю это с...

Р.: Ты ощущаешь то, что ты в вагончике?

М.: В какой-то степени.

Р.: Хорошо. При этом, когда видишь себя, — это как если бы смотреть на кого-то другого в вагончике?

М.: Да.

Р.: Если ты вернешься и вспомнишь, и увидишь, и услы-

б Милгон Эрихсок '

шишь то же самое, что ты видел и слышал в то время... хорошо, не переживай... увидь и услышь то же самое, что случилось в последний раз, когда у тебя это было. Возвращается ли это самое дрянное ощущение?

М.: Нет. Или туманно. Не до такой степени, когда я мог бы его вспомнить.

Р.: А если ты вернешься к разговору или выберешь самый плохой пример этого паршивого ощущения, о котором можешь вспомнить. Простой самый по-настоящему сильный пример, который можешь найти и увидеть, и услышать то же самое, что бы видел и слышал в то время, когда это происходило. Можешь закрыть глаза, если хочешь действительно попасть туда. Можешь вернуть ощущение? Можешь это сделать? Ты слышишь то же самое, что тогда?

М.: Частично.

Р.: Ну нельзя же выпустить часть.

М.: Я разговаривал, но не помню, что я говорил. Если бы я слышал то, что тогда слышал, я бы услышал, что разговариваю, и услышал бы слова. Я могу вернуть скорее свою интонацию, чем то, что действительно было...

Р.: Ты знаешь, что ты видел в то время?

М.: Может быть, самого себя.

Р.: Может быть!

М.: Хорошо. Самого себя.

Р.: Если ты видишь себя и наблюдаешь за собой, когда говоришь вслух, ты ведешь в то время внутренний разговор?

М.: Да.

Р.: У тебя одновременно проходит два проклятых разговора. Неудивительно, что ты не помнишь, что говорил. Ты когда-нибудь говорил что-нибудь не то?

М.: Да.

Р.: Возможно, это потому, что ты не слушал снаружи. Ты слушал изнутри. Так можно попасть в беду с женщинами. Потому что они слышат каждое слово. Тебе когда-нибудь приходило в голову прекратить разговаривать внутри и послушать себя снаружи?

М.: Да.

Р.: Это нелегко, правда?

М.: Нелегко.

Р.: Как бы ты хотел себя чувствовать вместо паршивости?

М.: Уверенно. Контролируя.

Р.: Что?

М.: Себя. Свой голос.

Р.: Для этого не нужно контролировать. Нужно просто слушать.

М.: Хорошо.

Р.: Ты в самом деле хочешь быть уверенным? Что касается меня, то уверенность — скучное чувство. Как бы ты хотел себя чувствовать, когда ты в какой-нибудь ситуации?

М.: Как бы я хотел себя чувствовать?

Р.: Ну, скажем, у меня был бы мешок чувств и я бы мог так сделать, что когда ты в определенной ситуации, ты мог бы иметь любое чувство, какое захочешь. Ты пришел сюда и попросил о том, чтобы у тебя не было определенных чувств. Я могу это сделать при помощи ножа. Я могу сделать так, что у тебя никогда больше не будет тех чувств. Мы зайдем за здание, я возьму нож, полосну по горлу, и ты никогда больше этого не почувствуешь. Это действительно навсегда и к тому же работает.

М.: Этого мы делать не будем.

Р.: Ладно. Это оставим. Когда люди говорят, что они хотят не иметь определенных чувств, у них, конечно, и всех остальных нет.

М.: Я не хочу этих чувств в определенных ситуациях.

Р.: Хорошо. Ты, может, хочешь иметь их под рукой для других ситуаций. Нам нужно их чем-то заменить. Если бы мне пришлось выбирать, я бы выбрал ужас, неразбавленный, трясущийся ужас. И у меня будет еще одна хорошая пленка. Но чего бы я хотел? Уверенность — это что-то... б-р-р...

М.: Мне это не нравится.

Р.: Как бы ты хотел себя чувствовать? Какое из известных тебе чувств было бы самым полезным?

М: Оживленным, возбужденным.

Р.: Ты имеешь в виду, что хочешь, чтобы было весело?

М.: Да.

Р.: Я нахожу, что мне нравятся более острые чувства. Оживленным — звучит так умно.

М.: А как бы ты хотел, чтобы оно звучало?

6*

Р.: Какие ощущения ты испытываешь, когда ты взволнован и оживлен? Слегка приторно?.. Да, вот это. Мне это нравится. Это хорошее ощущение, мы будем за него держаться. Вернись и еще выбери самый плохой пример. Когда это происходило, ты должен был что-то видеть.

М.: Да.

Р.: Хорошо. Увидь, что видел, вернись и послушай. Просто возьми это с собой. Верно. Закрой глаза. Начинай прогонять различные времена, места и воспоминания. После каждой возвращайся к той, которая дала тебе это чувство. Плюс оживление. Верно. Храни это. Ты должен брать это всюду, куда пойдешь. От этого кожа сияет. У тебя там есть кое-что. Я вижу. Они убегают? Когда ты пьешь?

М.: Да.

Р.: Конечно, я так и думал. Как-то мне сказали, что жизнь — слишком серьезная вещь, а я им сказал, я сказал: «В игре жизни нет тех, кто бы добровольно от этого отказался». Когда сдают карты, может, они это и делают только раз, но это не значит, что нельзя раздать снизу колоды. Несколько спрятанных карт могут справиться с худшими ситуациями и превратить их в нечто веселое. Ты вернулся к тому чувству между воспоминаниями? Вернись к воспоминанию, которое... Ты можешь подумать о времени, которое... когда ты был... когда я спросил о чем-то, что волнует и немного приторно. Вот это. Ты знаешь, что это за воспоминания? Не говори вслух, это не кино. Ладно, теперь я хочу, чтобы ты его схватил. Если бы ты был тем человеком, ты видел себя в каком виде в этих ситуациях? Возьми то, как ты в ней действуешь, увидь себя в таком виде, в такого рода ситуациях. Если бы у тебя было это чувство... чувство... давай как-нибудь его назовем... возбуждение-плюс. Похоже на новый витамин.

М.: Верно.

Р.: Я взял возбуждение-плюс. Возьми его, возбуждение-плюс, увидь себя таким человеком в нескольких прошлых переживаниях, которые у тебя были. Другими словами, вернись. Мы называем это «изменить историю». Если тебе не нравится твое прошлое, придумай новое. Все преступники знают об этом.

М.: Верно.

Р.: Вернись и измени парочку из них. Наблюдай, как ты их переживаешь. Посмотри, нравится ли тебе то, как ты бы действовал. В таких построениях можно себя и попробовать. Просто закрой глаза. Дай свободу воображению. Вот когда жизнь лучше всего. Тебе нравится, как это выглядит?

М.: Да.

Р.: Нравится? Тебе бы хотелось это иметь? У меня здесь сегодня распродажа.

М.: Хотелось бы.

Р.: Ты так увлеченно говоришь об этом. Тебе бы этого хотелось? Будь осторожен, ведь я даю людям эти вещи.

М.: Мм... ладно. Ну, я не уверен. Может быть, нет. Я хочу чего-то другого.

Р.: Хорошо. Почему бы нам туда не пойти и менять это до тех пор, пока тебе не понравится?

М.: Хорошо.

Р.: Не очень скромничай.

М.: Ладно.

Р.: Парень, который был до тебя, сейчас где-то на каникулах.

М.: Я точно не знаю, чего я хочу.

Р.: У тебя было две секунды на решение. Ты не знаешь, чего хочешь?

М.: Именно.

Р.: Ладно. Тогда это вроде как приключение, да? Ты бы хотел быть разным в целой куче. Другими словами, создай свой образ — такой, какой ты сейчас в одной из этих ситуаций. Приятная большая яркая картинка в голове. Вместе со звуком и движением. Я добавлю немного своей музыки.

М.: Цирковой музыки.

Р.: Цирковая музыка! Это именно то, что я чаще всего делаю. Поддерживает мое чувство юмора. Продолжай смотреть на этот образ, затем войди внутрь образа и посмотри, сможешь ли ты вновь поймать это чувство. Другими словами, ты по-прежнему можешь чувствовать себя паршиво?

М.: Немного.

Р.: Немного. Ну, брось, вернись и попробуй еще раз. Чувствуешь какое-нибудь возбуждение-плюс?

М.: Нет.

Р.:0-о-о... Меня здесь атакуют... микробы... пи-пи... нет?

М.: Нет, я не чувствую возбуждения-плюс.

Р.: Не чувствуешь, хм. Ладно. Ты чувствуешь... Ты можешь вернуться и завладеть паршивым чувством? Ты еще можешь чувствовать себя паршиво?

М.: Этого я.сейчас не чувствую.

Р.: Ну, а мог бы?

М.: Мог бы я в будущем это почувствовать?

Р.: Может быть, в какое-то время и в каком-то месте. Я, между прочим, не терапевт. У терапевтов есть интуиция. Я просто лгу. Попробую, у меня интуиция. На тебе коричневый жакет. У меня интуиция, что тебе будет нелегко почувствовать это.

М.: Хорошо.

Р.: Почему бы тебе прямо сейчас не остановиться на секунду и не посмотреть, сможешь ли ты попасть внутрь и создать ситуацию, в которой ты бы знал, что если бы даже подумал об этом, то ты бы знал, что испытаешь это чувство?

М.: Ладно.

Р.: Посмотри, сможешь ли ты попасть внутрь и получить немного дрянного чувства?

М.: Нет.

Р.: Брось, ты не очень старался. Что это было — двухсе-кундная попытка? Знаешь, я собираюсь проверить свою работу. Тебе нужно попасть внутрь и побороться, чтобы получить эти плохие ощущения.

М.: Ладно.

Р.: В конце концов, ты же владел этим, правда?

М.: Да. Нет.

Р.: Не можешь этого сделать?

М.: Да.

Р.: Ладно. Давай здесь остановимся.

М.: Было очень приятно.

Р.: Спасибо.

Билл: Прошло примерно восемь месяцев с тех пор, как д-р Бэндлер работал с Майклом и имел дело с представителями начальства, и, возможно, попутно еще кое с чем интересным. Это продолжение той встречи.

Сегодня с нами Майкл. Рад тебя здесь приветствовать. Мы хотели иметь возможность после всего этого времени выяс-

нить, что, с твоей точки зрения, сделал д-р Бэндлер и что именно было для тебя эффективно. И, может быть, Майкл как бы подготовит сцену для этого и задаст первый вопрос.

Майкл, вспомини работу, которую ты проделал с д-ром Бэндлером, что из того, что ты узнал, было самым важным для тебя, что произошло во время той встречи?

М.: То, что источником проблемы, от которой я хотел избавиться, был внутренний разговор в то время, когда я старался делать что-то еще.

М. С: Что происходило в результате этого внутреннего разговора с самим собой?

М.: У меня не получалось так, как я хотел того, что делал внешне, например, разговор с другими людьми. И, к тому же, в результате у меня появились очень отрицательные ощущения в этой ситуации.

В.: Давай посмотрим, понял ли я это. Это было в самом деле для тебя выдающееся открытие — узнать, что когда ты имел там дело с людьми, внутри ты разговаривал с собой. Это было для тебя выдающимся открытием?

М.: Да.

Б.: Потому что, когда мы смотрели пленку, я заметил, что несколько раз он спрашивает тебя, что ты делаешь, ты говоришь — я не знаю, что я делаю. А потом, когда он спросил — разговариваешь ли ты с собой, — тогда ты это стал сознавать?

М.: Верно.

В.: В результате этого открытия — как оно повлияло на твое взаимодействие с другими людьми в этот момент времени?

М.: Оно его улучшило. Стало более приятно попадать в те ситуации, в которые я вхожу без всех отрицательных ощущений.

М. С: Теперь мы в восьми месяцах от этого. Находишь ли ты, что это открытие, которое ты совершил, все еще приносит тебе пользу?

М.: Определенно.

М. С: Обнаружив тот факт, что ты стараешься одновременно вести два разговора, которые на самом деле мешают одному разговору, внешнему, это открытие помогло тебе более эффективно взаимодействовать с другими людьми?

М.: Да.

Б.: Было ли что-нибудь такое, чего ты не ожидал? Ты знаешь, что нашел в тот день, но помощь в общении с начальством — это одна область. Обнаружил ли ты, что это помогло тебе и с другими людьми?

М.: Да.

Б.: С какими-то определенными?

М.; С группами людей. Выступал перед ними.

Б.: О, хорошо. Публичные выступления тоже претерпели изменения. Ты хочешь сказать, что прежде, когда ты хотел выступить перед аудиторией, у тебя часто шел внутренний разговор о том, как у тебя дела или как могут пойти дела?

М.: Или то, что сейчас я бы уже не переживал по поводу того, что буду выступать перед группой.

Б.: У меня был случай раз или два посмотреть, как ты выступаешь перед аудиторией; и, кажется, этого не происходило. Кажется, ты хорошо владеешь собой. То есть ты используешь это?

М.: Да.

М. С: Я хочу заметить, что, возможно, к этой пленке выйдет пособие. Хочу также сказать, что Билл и я, мы сможем провести тренировочные занятия так же, как и Ричард. Ты бы что-нибудь еще хотел добавить?

Б.: Ну, я думаю, вот что. Во время просмотра, кажется, так легко наблюдать за тем, что делает д-р Бэндлер, что можно поддаться искушению сказать: «Ну, я могу это сделать». Мы бы хотели вас предостеречь. Не пытайтесь применять НЛП, пока вы не прошли подготовку и не получили определенных знаний в этой области. Обнаружилось бы, что этому очень интересно учиться, но это было бы не так легко, как это кажется благодаря д-ру Бэндлеру.

М. С: Да, действительно. И адреса, по которым они могут связаться с нами или д-ром Бэндлером, будут указаны в конце пленки.

Б.: Да, Майкл, спасибо, что пришел сегодня. Мы с большим удовольствием встретились с тобой после такого большого перерыва. Очень рады узнать, что твоя встреча с д-ром Бэндлером стоила потраченного на нее времени и что для тебя были успешны ее результаты.

Случай 4 Черви

Ричард: Какая у тебя фобия?

Алекс: Черви.

Р.: Черви. Мысленно представь червей. О, вот получилось. А-а-а-а...

Группа: (непереводимые звуки, вроде о-о-ох).

Р.: Мы можем этим заняться. Прежде чем фобия уйдет от тебя, поставь ее на якорь. И ты думаешь о том, чтобы не платить. Такое всегда хочется сказать в конце. Эти люди говорят: « Это было слишком быстро, я не собираюсь платить тебе свои 5000 долларов», и я говорю: «бдмс» (звук), и они говорят: «Ну, может быть, заплачу». Потому что имея навык, можно всегда вселить страх выходить из дверей, носить одежду. ;. что угодно. Так вот. Все, что для этого требуется — изображение с червями (смех). Это даже не черви (смех), ползающие повсюду. Нужно, чтобы была картинка такого рода? Больше той, что у тебя у ног.

А.: Любой червь, я обычно начинаю... (непристойный звук).

Р.: Ты имеешь в виду такой, как у ног?

А.: Моя голова.

Р.: А, только те, что в твоей голове. Эти не считаются, верно. Это просто линии на бумаге. Это не черви. Мы можем снять новый фильм: «Нападение червяков-убийц». Ты когда-нибудь видела «Нападение помидоров-убийц»?

А.: Нет.

Р.: Если будет возможность, посмотри и этот фильм. Там эти гигантские помидоры буквально катятся по улице и давят людей. Но сейчас у нас есть новый. А какая разница между этим... у нас сейчас есть пристрастие, которое ведет к пустоте. Так что мы хотели сделать? Смотри, куда мы пойдем. Это ступень 1. Мы хотим перейти к ступени 2. Что такое сту-

пень 2? Мы не хотим, чтобы она влюбилась в червей (смех). Хотя мы можем. Представьте себе, что она может зарабатывать на жизнь рыбной ловлей. Хотела бы ты быть в состоянии насадить червяка на крючок? Пойти порыбачить.

А.: Я бы хотела, чтобы я могла взять червя с земли в саду. Я не могу прикасаться к червям. Я стою напротив... Когда я подхожу вот так близко, я не могу дотронуться до него. Я могу их поднимать в перчатках.

Р.: Ты можешь стоять и смотреть на них?

А.: О, я могу смотреть на них. Я боюсь... если бы у кого-то в этой комнате был червяк...

Р.: А как насчет змей?

А.: Со змеями легче.

Р.: Ты можешь поднимать змей?

А.: Ну, мне никогда не приходилось поднимать змей. Я бы скорее подняла змею, чем червяка. Если бы могла выбирать.

Р.: У меня есть змея, которая живет у меня дома. Самая отвратительная штука, которую только можно найти. Змея выползает и обвивается вокруг лампы, приходят люди и включают свет... нужно видеть выражение их лиц (смех). Мы позволяем ей поползать вокруг дома. Если хочешь увидеть удивленное выражение на лицах людей... «Подходи, выпьем по коктейлю». Они сходятся, садятся и сидят, а в этот момент эта штука появляется из-за угла. Поначалу их глаза даже не воспринимают зрительную информацию. Она продолжает приближаться, и приближаться, и приближаться. У нее привычка огибать лампы, мебель, ветви и все такое. Они начинают: о, о, о... Обычно говорят: «О, насчет Алекс не беспокойтесь. Алекс вас не потревожит». Змею привлекают новые люди. Ползает вокруг и, конечно, ты стараешься вести себя спокойно. Потом смотришь — змея в 9 футов длины направляется прямо к тебе. Змеи — холоднокровные, поэтому им нравится оборачиваться вокруг тебя, чтобы согреться. Девятифутовый удав.., если ты никогда не держала змей, его единственная цель в жизни, пока ты там, — обернуться вокруг тебя, чтобы быть в тепле. Затем они начинают дремать, и это хорошо. Ты идешь в ванную, включаешь душ, а там — девятифутовый удав, свисающий с крана. И немного пугает тебя по утрам.

А.: Нет, я не хочу повстречаться со змеями.

Р.: Но мы в этом году проводим тестирование по НЛП в «Новой Волне». Ты смотрела «Пираты с затерянного корабля»? Мне нравится, когда он смотрит вниз и говорит: «Должно быть, это были змеи». А с ней это будет: «Должно быть, это были черви». Ну, ладно, куда мы направляемся? Что происходит, когда мы заставляем ее мысленно нарисовать картинку с червями? Это что-то такое, при виде которого ты чувствуешь дрожь в теле? Когда встречается та же картинка, которую мы мысленно нарисовали, это вызывает страх. Так что, как насчет... Мы хотим, чтобы она шла о'кей. Как насчет любопытства? Давай сделаем немного поколоритнее. В мире уже достаточно людей, которые чувствуют себя о'кей. Я устал от этого слова. Это вовсе не описательное слово. О'кей — это понятие. Мы бы даже могли помириться с «а что?». Что угодно, кроме о'кей. Я устал спрашивать людей, как они себя чувствуют, и слышать, как они говорят о'кей. Как насчет «неплохо» ? Нельзя расхаживать и уничтожать все человеческие чувства. А что, если это будет любопытство? Можем взять голод (смех). Ты можешь выбрать, что угодно. Нужно только убедиться, что такое состояние существует. Ты можешь быть любопытной. Она говорит, что когда она в саду... когда ты в саду, он что-то говорит тебе. Она там потому, что она или голодна, или хочет съесть червей, или идет в сад, чтобы заняться садоводством. Я выхожу и покупаю червей для своего сада. Разбрасываю их, рублю пополам, чтобы было больше. Рубишь их пополам и получаешь два червя. Так выращивают червей. Можно завести ферму по выращиванию червей. Когда она вернется, закусывая бутербродом с червями, будь осторожен. Ты ее спрашиваешь, как часть всего этого... выверяя — ты хочешь выяснить, в какое состояние она собирается переходить. Никогда не принимай слабого состояния, потому что если ты хочешь перейти от страха к чему-нибудь, то переход от страха к «ничего» совсем не так хорош. Если ты хочешь от страха перейти к «ничего», у нас есть другой способ это сделать. Если хочешь, чтобы в результате получились по-настоящему скучные люди, то у нас есть для этого модель. Это переходы, верно. Ну, а теперь все, что тебе нужно, — это параметры, которыми ты будешь пользоваться.

А.: Ты получишь то, что хочешь?

Р.: Он собирается это сделать. Каждый из нас сделает свое собственное. Я просто пытался тебе продемонстрировать.

Группа:То, что здесь есть уклонение, не имеет ничего общего с сущностью...

Р.: Верно. Это принуждение. Вся разница в том, что мы имеем дело с чем-то таким, чего стараемся избежать. Что будем делать? Мы собираемся уменьшить ее страх. Мы его разбавим, ослабим, а потом вставим туда что-нибудь другое. Это нужно убрать, а затем у нее появится что-то другое: любопытство, юмор, чувство веселья. Если ты его уменьшишь, то оно вернется. Ты когда-нибудь проводила... в школе? Ладно, не обращай внимание. Просто разбавь его... не обязательно заходить в этом до конца. Придержи его, пока быстро не появится другое. Другими словами, то, что ты хочешь, что-то приятное для тебя, к чему у тебя влечение. Каким бы ни было это хорошее чувство, оно будет работать. Оно не сможет преодолеть страх, оно его ослабит. Пока не сможет подняться само. Ей придется приглушить его — точно так, как этот человек приглушает одно и увеличивает другое. Наступает момент, когда оно внезапно исчезает, — вот почему она сейчас мысленно нарисует изображение. Когда ты ослабишь ощущение, ты найдешь там вот это. Оно не обязательно должно иметь какое-то отношение. Каким бы ни было лекарство... В ее случае это действительно двойная игра потому, что она хочет чувствовать, но не может. Затем тебе надо отправиться за позитивным примером того, как она видит себя более компанейским человеком, и если бы она могла это сделать, это было уже что-то.

А.: Это так глупо.

Р.: Хорошо... ты видишь, что тебе немного лучше. Эта позитивная штучка придет, как только ты растворишь страх. Ты ее помести в угол, верно, в этот верхний, а затем — раз — оно пойдет. Единственное, что тебе нужно делать — это проверять на всякий случай.., как работают размер и яркость. Потому что, если ты сделаешь что-то наоборот, оно уйдет. С некоторым, чем больше картинка, тем меньше она на них влияет. Так что нельзя просто рассчитывать на эффект. Если берешь картинку и заставляешь делать ее больше или мень-

ше и выяснить, что происходит. Это игра, куда ты входишь и находишь свой собственный способ это делать. Сработает то, что будет мощнее. Все это тебе нужно будет делать — уменьшить то, что не хочешь, и усилить то, что хочешь. Сопоставь их между собой, чтобы в определенный момент это лопнуло и появилось другое. Оно есть там. Ты это видишь и — бррр... Ты наблюдаешь за ними. Ты не можешь получить изображение червей самих по себе. Затем, конечно, тебе понадобится другая часть. Что ты делаешь — это тебе придется выяснить: далеко ли это удрало. Чтобы можно было опять его вытащить, пока не приблизишь его как следует? Возможно, тебе придется с этим немного поиграть.

Группа: У меня вопрос. Это другое, потому что ты имеешь дело с образами, но что, если она попадет туда и увидит настоящего червя, как в другом случае — настоящий шоколад? Эйлин увидит шоколад и будет хотеть его, и будет в состоянии есть его.

Р.: Нет, она не будет хотеть, когда увидит. Когда она его увидит, она будет в состоянии решать, хочет она его или нет. У нее будет выбор. Да, когда ты делаешь выбор? Подумай хорошенько.

А.: Единственным желанием для меня было бы пойти туда и увидеть червя и смотреть на него, ну...

Р.: Нет, нет, нет, нет. Видишь, ты застряла здесь на содержании. Надо остерегаться содержания. Когда-нибудь оно тебя доконает. Я знаю, я знаю. Я помню такой разговор. Это не обязательно должны быть черви. Есть что-то гораздо более важное для нее, чем черви. Это такая глупая вещь. Это как контрпример к тому, как она представляет себя компетентным человеком. Если она сможет пойти и сделать это, это будет для нее примером того, что ей в самом деле хочется. И, то же самое, — не иметь влечения к шоколаду будет для нее примером того, что в ее случае есть личная уверенность, положение дел, обратное тому, когда у тебя плохая кожа и ты не владеешь своими переживаниями, теперь у нас есть другое. Это пример, который говорит: «Эй, ты можешь это иметь». Вот что для тебя привлекательно. Червь — только образ этого.

А.: Как насчет спагетти?

Р.: Тогда ты не сможешь притронуться к спагетти. Я, у меня нарастает страх... найди здесь кого-нибудь, найди несколько, например, давайте поиграем... что-нибудь еще здесь есть, посмотри за ним — он хочет знать, как бороться с фобиями. Она хочет знать, -как бороться с курением. Кто-нибудь еще есть здесь, кто хотел бы научиться чему-нибудь определенному? О боже!

Группа: Яхочу делать деньги. Много денег.

Р.: У тебя фобия — делать деньги?

Гр.: Думаю, да.

Р.: Есть здесь кто-нибудь, кто хотел бы заняться тем, кто по-своему делает деньги? Потому что я убежден, что здесь-то для большинства людей и заключается трудность. Я не могу понять, как у людей могут быть трудности с тем, чтобы делать деньги. Для меня это совершенно абсурдно, потому что нельзя подняться с более низкого уровня, чем я. Если ты не из какой-нибудь африканской страны. В Африке есть места, где можно быть беднее, чем был я. По крайней мере, там, где был я, можно было что-нибудь украсть. Если растешь там, где все бедные, то украсть нечего. По крайней мере, поблизости жили люди и я, слоняясь по району, мог что-нибудь взломать или куда-нибудь впутаться. Это немного другое, можно стать беднее, но в той местности, где я рос, это трудно. Ты уходишь далеко, где холмы или что-то вроде этого, там есть что-нибудь съедобное. Учитывая то, откуда я родом, мне трудно понять, когда ко мне приходят и говорят, как они не могут делать деньги. Я обычно говорю... «Гм, да? Ну...». И они говорят: «Ну... да...». Вот так люди приходят и говорят. Я говорю: «Почему бы вам не пойти и не попробовать?». А они говорят: «А, я это пробовал». Так что, я думаю, это законная просьба и люди, когда они о чем-то думают... «Мне нужны деньги...» Я попробовал эту штуку, и она не вышла. Я попробую еще разок. Я об этом думаю, знаешь... поехать и делать это... Я бы хотел заработать немного .денег... Я лучше останусь здесь и не буду ни о чем думать. Но я бы в самом деле хотел заработать. Я слышу эту чушь постоянно. Сделать деньги — не проблема. Можно взять ружье и делать деньги. Если хочешь делать деньги и хорошо проводить время, не надо изучать психо-

логию. Иди и изучай экономику. Изучай не в школе, а пойди и найди людей, которые делают деньги. Ты говоришь: «Как это ты делаешь?», и они расскажут как, но только один раз. Наклей это на зеркало. Они посмотрят тебе прямо в глаза и скажут: «А это у тебя есть?». И они скажут: «Ну, а почему бы тебе не сделать это? ». Кто-то обязательно скажет: «Нуууу... дааааа... оооо...». Они никогда не говорят: «Что ж, это хорошая мысль. Я приму это здесь, но не знаю вот этого. Так что я пойду, найду кого-нибудь, кто знает». Когда я захотел стать издателем, я просто пошел к издателю и начал: «Эй, как ты это делаешь?». Он сказал: «Ты делаешь это, это и это». Они даже не берут с тебя денег. Когда я захотел заняться гипнозом, я пошел к... Я просто хочу написать об этом книгу и стать специалистом. Вот как это делается.

(Зачем напрасные хлопоты? Эти люди из телефонного справочника удивляют. Ты говоришь: «Я слышал, что ты делаешь это, и я хочу это делать, и буду, и если не ты, то кто-нибудь другой научит меня». И они говорят: «Черт, эй, возьми меня». Ты бы удивился. Единственный раз, когда мне было трудно получить какую-нибудь помощь, был мой наставника в колледже. И еще от врачей в палате скорой помощи. Я около трех часов лежал в палате скорой помощи с торчащим локтем и с вывихнутой и сломанной рукой, а они приходят и говорят: «Подпиши здесь». Мне это нравится! «Просто подпиши другой рукой». Знаешь, они это делают. Наконец я встал и сказал: «Ты врач?». «Да». Я подошел, протянул руку и сказал: «Возьми эту руку. Она болит. Знаешь, что такое боль?». Он сказал: «Она действительно выглядит так, как будто болит. Почему бы нам с тобой не пройти в другую комнату? Давай пройдем в другую комнату». Затем я отказался от палат скорой помощи, я решил, что они плохо работают. Кто хочет помочь кому-нибудь преодолеть их денежные затруднения? В этой группе ты не найдешь никого, кто бы их не преодолел. Кто-то уже что-то де-|лает с тобой. Может быть, у нас все получится. Я стараюсь выяснить, хочет ли этого кто-нибудь. Что ты хотел сделать? Я искал людей, которые хотели бы что-то делать, а не иметь уже сделанное другими. Что ты хочешь сделать? Гр.:Вес... 159

Р.: Отлично. Кто-нибудь хочет заняться весом? Это стандарт. Вы могли бы открыть такую клинику и чеканить монету. Тебе нужно с ними поработать и у тебя не будет проблемы. Ты открываешь клинику для больных ожирением и добиваешься успеха пять раз, и это обеспечивает тебе успех на десять лет.

Гр.: Аппетит.

Р.: Аппетит? Ты не хочешь контролировать свой вес, а лишь аппетит? Я согласен. Это разные вещи. Не смейтесь. Кто-нибудь еще хочет заняться весом? Аппетитом? Ты хочешь заняться аппетитом? Займись его аппетитом. Кто-нибудь еще... Снова есть вес? Кто хочет заняться весом?

Гр.: Как насчет ожидания?

Р.: Есть еще что-нибудь такое, что вы, ребята, хотели бы собрать вместе, пойти и сделать? Что у вас здесь нет. Это технология высокой мощности. Похоже на то, что у нас здесь есть небольшой страх. Да. Но если вы бросите курить, как это... это позволит вам танцевать? Это было содержание. Это было... Я хочу сказать — почему вам хочется беспокоиться о том, чтобы бросить? Вы видите, что вы лучше выглядите или лучше себя чувствуете? Лучше двигаетесь, свободнее. Но вам бы не пришлось танцевать целые сутки. Это бы вас изнурило. Почему вы сами не вернетесь и, возможно, не измените вот это, чтобы оно вас не опустошило и вам не приходилось курить сигареты, чтобы расслабиться? У нас была тут верная мысль, мы просто немного переборщили. Время от времени мы здесь становимся слишком усердными. Мотивация — вот о чем мы говорили. Ее мотивация — это не танцевать, а чувствовать себя лучше. Так что мы хотим — чтобы она увидела свой образ, как она выглядит и чувствует себя лучше и все такое. Это такая вещь... если у нас будет ее образ, как он танцует до упаду, затем через некоторое время она выдохнется и бросит взгляд назад, возможно, получит слабую картинку сигареты, но, по крайней мере, будет, где отдохнуть. Я делал одну вещь в Филадельфии... Нет, нет. Она слишком молода. Она действительно танцевала до упаду. Должно быть, сказки братьев Гримм. Ну, вы знаете, как эта старая немецкая ерунда... вы знаете. Я думаю, это пришло отсюда. Только не делайте это в хирургии.

Гр.: Когда Эйлин это сделала, я сидела рядом. Мне показалось поразительным, что хотя Эйлин работала с тобой, я могла делать то же, что и она, и сама почувствовать.

Р.: Это, конечно, форма. Это разница между формой и содержанием, не обязательно иметь красные туфли и, к тому же, танцевать чечетку.

Гр.: Я работала с Сюзанной и ее ситуацией с такой сильной реакцией — фобией, что я не могла, в общем, добиться никаких субмодальностей для ее теперешнего состояния, потому что даже мысль об упоминании этого слова... Я не могла... .

Р.: Какого слова?

Гр.: Богомол. Она не могла даже взглянуть. У нас просто было это подавляющее чувство. В конце концов, уменьшила это до маленькой точки в двух милях от нее и она смогла с ней работать. Но каждый раз, когда я пыталась ее увеличить...

Р.: У тебя не получалось?

Гр.: Нет. Что мне пришлось сделать, это... Мне пришлось сделать диссоциацию. Мне пришлось заставить ее взлететь вверх и посмотреть на себя, сидящую на полу и смотрящую на эту точку. И затем я смогла ее увеличить.

Р.: А, да, потом я сказал тебе, что расстояние было неверным, положение было. Видишь ли, фобия случается как часть этой модели. Это пример. И положение не означает того, что лекарства от фобии — разные. Это только пример. Положения в пространстве — одни из измененных величин. Потому, когда ты обнаруживаешь, что расстояние не подходит, тогда ты вместо пространства использовала положение.

Гр.: Тогда я смогла ее приблизить, где она смогла ее увидеть, а затем с этим работать.

Р.: Просто расстояние было выбрано не очень удачно. Размер... Положение в пространстве было действительно удачным.

Гр.: Есть люди, которые не могут видеть образы. Они физически... не то, что они их не видят, дело в том, что они не помнят. Я обнаружил за эти годы — задаешь вопрос типа: «Какого цвета глаза твоей матери?», а они отвечают: «Не помню». Я хочу сказать, что информация там есть: ты про-

сто говоришь, чтобы они притворились. Или можно им показать... обычно образы на то, что они думают. Можно взять кого-нибудь, кто, цитирую, «не видит образов», и начать задавать им все эти вопросы. Спроси у них: «Какого цвета глаза твоей матери?» Они ответят: «Карие». Откуда ты это знаешь? Это образ. Обычно, если не вступишь с ними в кровопролитную схватку, то они не могут делать это — удержать его неподвижно, где они могли бы их увидеть. Другое заключается в том, что люди, которые говорят тебе, что они не могут видеть образы, обычно... они на самом деле видят образы, просто они не знают, что они видят... видят облака.

Р.: Это образ. Да, мы всегда могли бы организовать небольшой ветер и убрать облака с дороги. Чтобы это сделать, они могут сказать тебе, что находятся за ними. Поговори с этим человеком. Они там есть, и это как телекинез. Не надо устраивать из-за этого смертоносную борьбу. Просто делай это. Существует множество других параметров, с которыми можно работать: Обычно, если люди не видят образы, это просто... не дает им возможности делиться воспоминаниями и прячет их до смерти. Это во многом объясняется тем, что интенсивность чувств так связана е., что если ты их спросишь и они скажут, начал ли ты видеть образы. Их чувства становятся такими интенсивными, что это пугает. Вам нужно справиться с этим. Никогда не ожидай, что кому-то из вас придется притворяться. Они сознают, что они... они — необычный случай. С ними лучше всего работать. Это те, кто, рисуя образ, реагируют на его ввод. И если ты попросишь их взглянуть на белое или черное и выяснишь, как оно идет... становится ли оно ярче или бледнее. Некоторые люди делают их тусклыми и становятся такими напряженными, что не хотят на них смотреть. Эти люди, у которых фон — белого цвета. Так что вы еще сделали? У него есть его фобия. Что вы, ребята, сделали? Мне уже эта старая чушь надоела. Меня это не интересует. Вы изменили его и сделали с ним, что хотели? Вы можете это просто изменить, не работая над этим. Видоизмени или измени это, я не хочу, чтобы работали над этим. Это похоже на работу «сквозь это». Нельзя прекратить прорабатывать эти проблемы. Нельзя прекратить думать, что вам нужно прорабатывать эти ужасные проблемы. Вы получаете от

этого удовольствие, верно, но я работаю «сквозь»... Мне просто не нравится, как это звучит. Вы можете изменить манеру разговаривать, или я вас замучаю.

Гр.: Я отступаю.

Р.: Мне здесь не ответили на собственно-летающую фобию. У тебя когда-нибудь была фобия?

Гр.: Нет.

Р.: Мы не можем оставить их здесь, как попало. Нам нужно раздать их людям, которые того заслуживают. У меня достаточно проблем. Я не еду в Калифорнию.-Я возвращаюсь на Гавайи.

Гр.: Ты в самом деле «пилишь» того, кому хочешь отомстить?

Р.: Черт, почему бы и нет? Это, вы знаете, ребята... Я делаю это все время. И это можно делать скрытно и с успехом. Вопрос в том, цените ли вы этот период жизни? Или вы хотите поступать непродуманно в такой области вашей жизни? Будь осторожен, дружок.! Чтобы сейчас что-то прояснилось, я хочу, чтобы ты понял, что последние четыре дня были нужны, чтобы дойти до этого. У тебя есть игрушка, с которой можно пойти и поиграть разными способами. Но то, что меня интересует — не то, как ты выходишь на дорогу... Я хочу выяснить это изменение, контраст, цвет. Посмотри на свой телевизор. Я тебе скажу, хочешь подловить кого-нибудь из своих друзей? Кто-то к тебе подходит, а ты смотришь телевизор — ты подходишь к ручкам настройки и видишь себя так, как будто не можешь добиться хорошего приема. Измени контрастность и яркость в то время, как на экране что-то будет. Покаты это делаешь, разговаривай со своим приятелем и наблюдай. Ты можешь понять все эти вещи, например, если экран становится ярче, «вовлекается» ли он сильнее, становится ли более «вовлеченным». Если экран тускнеет, падает ли «вовлеченность». Ты можешь начать проделывать что-нибудь с людьми, которые В САМОМ ДЕЛЕ быстро реагируют на любое изменение в яркости. У кого из вас дома есть реостат? У кого они только в спальне? Штуки, которые управляют светом, с помощью которого можно сделать свет ярче или тускнее. Есть люди, у которых лампочки с тремя состояниями. Они не так остро реагируют. Да. Ну, подумайте о че-

ловеке, с которым вы живете. Может быть, твой реостат тебе много позволит. Такое бывает... у людей в столовых часто стоят телевизоры. Если есть два человека, у одного из которых будет большая яркость с прибавлением интенсивности, а у другого с прибавлением интенсивности — меньшая яркость — здесь-то и получается прекрасный баланс. И конечно, здесь-то ты просишь закрыть глаза и включить полный свет. Аааа... — это жизненный компромисс. Дело в том... в том, что ты можешь также создать определенные области, где ты по-разному реагируешь на контекст происходящего. Если у тебя есть разногласия с товарищем (партнерами), есть способ их изменить. А вот это — способ изменить себя, а не их. Ты можешь заставить себя любить что-то, что не любил раньше. С этим можно сделать невероятно много всего. Самое трудное — это знать, где начать. Так это что-то делает чем-то таким, чем действительно можешь управлять, — это приключение... ты можешь это обнаружить. Вы приобрели набор инструментов — очень сложных и простых. Конечно, не обязательно это проделывать с кем-то целый день. Это было бы очень скучно. Можно чертовски много видоизменить. Почему бы не заставить пациента чувствовать себя хуже — хотя бы разок? Заставь его чувствовать себя хуже и течение недели, какого черта? Если им это можно, почему тебе нельзя? Потом, через неделю, ты можешь оказаться чудотворцем. Эта неделя будет хуже. В самом деле, ты мастер того, что можешь сделать. Когда ты можешь наделить фобией или убрать ее, ты мастер технологии. Не обязательно ее там оставлять, если нет убедительного довода. Те из вас, у кого есть несовершеннолетние дочери или сыновья, имеют выбор. Потому что люди, как мне кажется, совсем, как дети: в постоянном состоянии обучения. По мере их становления, материала для работы становится все больше, а не меньше. Труднее изменить систему, которая там находится, если не работаешь с самой системой. Дети — это просто брррр... их можно научить чему угодно, но половину времени не знаешь, чему их учишь. Со взрослыми можно быть немного методичнее, немного более прямым. Используйте эту релевантность, если собираетесь бросить курить, так как вы хотите чувствовать себя лучше на, на, ...на...на... и все такое. Не позволяйте тем, кто танцует

чечетку в красных туфлях... иметь образ того, как это бы выглядело, если бы они были в том состоянии. Прямо как я это сделал с леди, которая там, сзади, сидела. Она сейчас вон там сидит. Используйте это в качестве якоря для них. Ей не нравилось контролировать это желание. Когда она контролировала это желание, были определенные вещи, которые она от этого получала. Ей не нравилось то, что ею управляли черви. Она может позволить даже жукам ползать по ней, и это ее не беспокоит.

Гр.: Этого никогда не было, никогда...

Р.: Это может быть сделано. Самое главное — быть в состоянии смеяться над этим, когда это случится. Потому что над всем, что вам кажется серьезным, можно сесть и посмеяться, и поиграть с ним, можно видоизменить и изменить его. Эта технология становится вам доступной. Если они знают, как починить машину, конечно. Ты можешь заставить их захотеть научиться тому, как починить твою машину. Особенно те из вас, кто работает в медицине. Научить их тому, как заботиться о себе. Так, чтобы, когда у них возникнут проблемы в будущем, они смогли это сделать. Эта женщина (леди), там, сзади, я опять забыл твое имя, Эйлин. Это потому, что вы не пишете табличек с именем. Она знает свое имя. Ну, если бы я знал твое имя, случилось бы что-то ужасное. Ночью. В темноте. Внезапно в воздухе появляется высокий образ. Приземляется и начинает: ШОКОЛАД, ШОКОЛАД, о-о-о-о... У нее не только есть что-то такое, что в принудительном порядке уносит ее в противоположном направлении. Но то, что у нее есть действительно ценного, — это когда она обнаружит в жизни еще что-то, или она не управляет, у нее есть технология сделать с этим что-то без меня. И для меня — вот когда важно то, что вы делаете. Не тогда, когда вы удерживаете кого-то от курения. А когда вы научите его пользоваться своим умом. Вам придется подумать, как на этом сделать деньги. Иначе вам придется получать деньги за то, что вы чей-нибудь друг. Потому что у вас будут приемы, поэтому вам не придется... если только у вас есть еще что-нибудь, чему вы будете их учить, что к тому времени, я думаю, будет. Вы сможете придумать кучу диких и сумасшедших вещей. Они не будут приходить за починкой. Они будут прихо-

дить, чтобы их максимализировали. Мы просто целиком придумаем новую концепцию. Можно бросить заниматься ремонтом и начать заниматься модификацией. Или как мой автомеханик. Он говорит: «Я не держу ремонтного цеха... Я не ремонтирую машины, я их оптимизирую. Если ты хочешь, чтобы твою машину отремонтировали, отдай ее кому-нибудь другому». И делает из машины все, на что она способна. Моей машине два года. И сейчас она немного лучше, чем в тот день, когда я ее купил. Мне могут возразить, что не очень-то многие могут сказать такое о своей машине. У этого механика есть то, что я считаю — отношением программиста НЛП. Идите и хорошо проводите время. В следующий раз, когда вернется Роберт, не давайте ему быть с собой серьезным, иначе он утопит вас в слезах. Вы, ребята, держитесь вместе, если вам придется с ним трудно. Я даже думаю о том, чтобы послать с ним одного знакомого психа. Немножко нарядить. Из всех моих знакомых Роберт знает об этой технологии больше всех. Я бы мог сесть и объяснить ему это самыми замысловатыми терминами, и он повернется и вылечит шизофреника. Роберту все равно — объяснить шизофренику или отремонтировать машину. Он, в некотором роде, истинный ней-ролингвистический программист. Он, конечно, будет ожидать, что ты тоже там будешь. Он задает темп так же, как и я. Задайте мне темп. Но это то, чем в самом деле является установка темпа. Установка темпа — это где я смогу сделать так, чтобы дать вам возможность идти с моей скоростью, потому что через некоторое время, если бы я шел из ваших индивидуальных скоростей, мне бы пришлось говорить с классом целых 90 раз. Поэтому идите, веселитесь и возвращайтесь с дикими и сумасшедшими рассказами. Выясните, сколько фобий можете вылечить. Я хочу, чтобы каждый из вас справился, по крайней мере, с пятью фобиями, даже если это будут сопротивляющиеся незнакомцы. И я хочу, чтобы каждый из вас взял кого-нибудь, кто заявляет, что он хочет бросить курить, и заставил его бросить курить. Я хочу, чтобы к моменту возвращения сюда каждый из вас справился как минимум с пятью. Взгляните на Роберта и скажите: «Роберт, ты должен спросить, все ли мы здесь заставили кого-нибудь бросить курить». Потому что я больше не хочу слу-

шать эту чушь насчет курения. У нас есть это... это сделано. И я хочу, чтобы вы, ребята, пошли и провели повторное исследование через пять лет, чтобы доказать, что на это ушел только месяц. Пойдите и заставьте кого-нибудь бросить курить, кто хочет бросить курить. Тогда вам не придется беспокоиться о курении. Мы сможем заняться более изысканными вещами. Например, тем, чтобы сделать вашу половую жизнь более изысканной и захватывающей, чем кто-либо это себе может представить. Давайте займемся хорошими вещами. И до встречи, ребята, в будущем.

Случай 5 Шоколад

Р.: Первый вопрос — как тебя зовут?

Э.: Эйлин.

Р.: А теперь, Эйлин, до того, как мы начали, ты сказала, что, против твоей воли, у тебя сильная тяга к шоколаду. Откуда ты знаешь, когда иметь эту тягу?

Э.: Я не знаю, когда иметь тягу к шоколаду. Это просто случается.

Р.: О! Это не связано больше ни с чем в жизни. Смотри, если бы я сказал тебе, что мне нужна тяга к шоколаду, чтобы меня заставило сильно захотеть шоколад?

Э.: Я не знаю, что заставляет меня сильно хотеть шоколад. Это просто бывает, просто случается. Я его вижу, я его пробую, я его нюхаю, я вижу, как я им наслаждаюсь. Ааааа...

Р.: Действительно, посмотрите на ее сияющее лицо. Вот так-так.

Группа: Аааа... Кончай. Это шоколад? (смех).

Р.: Давайте отнесем это к ее мужу.

Гр.: Смех.

Э.: Я это тоже могу.

Р.: Так немедленно. Это было бы прекраснее. С таким сиянием у нее было бы замужество, которое бы длилось вечно.

Э.: Шестнадцать лет (смех).

Р.: Посмотри на этот образ. Ты делала упражнение, где что-нибудь увеличивала или уменьшала, верно? Если ты увеличивала яркость образа, это усиливало твои чувства? Ты похожа на одну из тех, которые увеличивают яркость и это ослабляет их чувства. С некоторыми при этом вообще ничего не происходит. У тебя было большое яркое изображение шоколада? Ладно. Что происходит, если ты уменьшаешь яркость?

Э.: Похоже на большую рекламу шоколада. Как прежний шоколад.

Р.: Хорошо. Давайперейдем к другому. Снова, это то же самое, чтои с сигаретами, никакой разницы. Насколько я знаю, шоколад и сигареты — самые распространенные в мире привычки. Что происходит, если ты находишься в комнате,где есть шоколад? Нужно помнить, что есть как внешняя,так и внутренняя стороны. Испытываешь ли тытягу...

Э.: У меня нет тяги, если его едят другие люди. Я судовольствием смотрю, как они его едят. И желания у меня в этот момент может не быть.

Р.: Хорошо. Со многими людьми это не так.Это то, что нам нужно знать. Особенно с курящими. Закури. Я люблю курить, обсуждая курение. И когда я работаю с кем-нибудь на предмет курения, я всегда курю. На самом деле — так вот я начал курить (смех). Это называется воровское поведение. Многие люди, когда ты закуриваешь... раз... они тянутся к пачке. Но с тобой это, кажется, не так. Теперь мы собираем все эти части, о которых уже знаем, и так сделаем. Теперь, когда мы знаем, что независимо от того, что его вызывает, есть момент времени, когда ты имеешь этот большой, яркий образ? Если бы у тебя был сознательный ум, который бы вел себя усердно при виде этого образа, то он бы его просто выключил. Нужно сотрудничество со стороны твоего сознательного ума, который не всегда склонен к сотрудничеству, насколько я могу об этом судить. Но если ты сделаешь это прямо сейчас и снова его выключишь, случится то же самое. Если бы ты вытащила оттуда удовольствие, как бы можно было... если мы подумаем об этом, о том, чтобы оно само с этим справилось? Если она думает о шоколаде и яркости образа, затем автоматически — чтобы интенсивность...

Гр.: Как насчет постановки на якорь?

Р.: Это и есть постановка на якорь. По-моему, постановка на якорь — это уже старо, старая штука. Мы здесь занимаемся формой постановки на якорь, которая гораздо более методична. Старая постановка на якорь очень полезна для некоторых вещей. Но это в общем штука высокой мощности. Тот образ, что у нее есть, — это якорь, но это не только якорь,

а то, что можно увеличить и уменьшить. Мы хотим получить его, а потом, когда он будет здесь, чтобы он сам уменьшился. Лучший способ это сделать — увеличить что-то другое. Так вот, мы задаем вопросы: почему бы просто все время не есть шоколад?

Э.: Меня бы от этого затошнило.

Р.: Верно. Тебя от этого затошнило. Есть еще какая-нибудь причина? Почему ты хочешь уменьшить свое наслаждение или удовольствие и влечение к шоколаду? Мы здесь подождем несколько минут.., чтобы ты придумала хорошую причину.

Гр.: (Смех).

Э.: Мне не очень-то нравится вкус шоколада, но мне хочется его есть много или долго. Меня бы от этого тошнило.

Гр.: Если ты будешь его есть постоянно, он потеряет привлекательность?

Р.: Ты ведь начала это здесь. Ты довольна тем, сколько шоколада потребляешь? Ты бы не это хотела изменить в своей жизни? Мне не хочется губить здесь ничего приятного.

Э.: Меня не устраивает сильное желание, которое приходит. Я не хочу этого желания. Я могу выбирать, когда есть или не есть шоколад, но мне не нравится это желание. У меня появляется чувство, что я уже не вольна в своих желаниях, но я не могу выбирать... оно меня вроде охватывает и побеждает и МНЕ НУЖНО ЕСТЬ ШОКОЛАД!!!

Р.: И ты в самом деле идешь и берешь сколько-нибудь?

С: Да.

Р.: О, тогда у тебя в этот момент нет выбора?

Э.: Это я и хочу сказать.

Р.: Так что же тебе в этом не нравится? Когда ты сталкиваешься с тем, что тебе нужно его есть — и ешь?

Э.: Это чувство того, что ты не управляешь, не играешь активной роли в том, что делаешь или не делаешь.

Р.: Есть какие-нибудь отрицательные побочные явления?

Э.: Я чувствую, что совсем не управляю.

Р.: Сейчас, когда мы разговариваем?

Э.: Желудок расстраивается. Я слишком много ем.

Р.: Ладно. Когда ты управляешь, то побочные эффекты в том, что твоя кожа выглядит лучше, ты...

Э.: В животе непротивно.

Р.: Ты чувствуешь себя и выглядишь лучше. Если у тебя есть образ, например, когда ты мысленно попадаешь в ситуацию, где ты «АААА... МНЕ НУЖНО СЪЕСТЬ ШОКОЛАД» — такое состояние — у тебя есть в это время образ того, какая ты, когда ты управляешь? Другими словами, ты хочешь этим управлять. Если бы ты действительно этим управляла, как ты думаешь, как бы ты выглядела и чувствовала себя? Очевидно, что-то тебя прежде всего заставляет поднимать этот вопрос.

Э.: Ну, мне просто не нравится, когда шоколад у меня не под контролем.

Р.: Ты думаешь, что ты бы выглядела, чувствовала себя и говорила лучше?

Э.: О, конечно.

Р.: У тебя есть образ этого? У тебя есть изображение этого? Ну, включи его. Сделай ярче. Сделай еще ярче. Сделай его еще чуточку ярче. Это усиливает приятное чувство, которое этому сопутствует?

Э. (с восторгом): Да, в самом деле!

Р.: Мы здесь попробуем сыграть в маленькую игру. Это наука, имейте в виду. Я хочу, чтобы ты следовала за мной. Я хочу, чтобы ты взяла шоколад, яркий образ шоколада. По-настоящему яркий образ шоколада... еще нет, я скажу когда... прыгнула на этот свой шоколадный образ и весь его съела... Я хочу, чтобы ты сделала что-то вроде этого просто в порядке эксперимента. Я хочу, чтобы ты взяла тот образ... Я не знаю, какие у тебя образы. У некоторых людей образы квадратные, у некоторых — шестиугольные, но какой бы он ни был, я хочу, чтобы ты поместила в углу этот маленький образ. Что-то