Вопрос третий. Мотивация и личность. Защитные механизмы мнимой личности

Маленькое предисловие...

Во первых, мы сказали, мотивация и личность. Что это напоминает?.. Как только исследователь мотивации становится еще и психологом личности – меняется единица анализа. До сих пор говорили – есть какой-то вид мотивации – мы именовали мотив как отдельный, хотя нередко у мотивов были свои противоположности.

Как только приступаем к мотивации как ядру личности, то единицей измерения становится мотивационный конфликт, соподчинение мотивов. Поэтому, вообще говоря, правильно, что мы от ситуативной мотивации переходим к анализу взаимоотношений мотивации и личности.

Мотивационный конфликт означает наличие проблем. Это может быть проблема, которая выделена в проективных методиках. Мюррей занимался и личностью. Потребность – результат взаимодействия субъекта и среды.

И Левин приближается к тому, чтобы описывать не отдельные мотивы, а мотивационные конфликты.

Наличие мотивационного конфликта обладает двумя свойствами. Мотивационный конфликт, во-первых – источник тревоги (1) и здесь просто вспоминаем тревогу, тревожность – психоаналитическое слово. И наличие [мотивационного конфликта] определяется по наличию тревоги.

Мотивационный конфликт или личностная проблема, вообще говоря, объективная (2) – объективная возможность ее решения. Для личности если есть проблема, то в принципе, я могу ее решить. А если я ее решил... И тогда уходит тревога, и тогда происходит личностный рост...

Мы будем говорить в основном о другой ситуации. Не о том, что человек проблему решает, а о том, на какие психологические приемы он идет для того, чтобы ее не решать.

Тогда, вы заметили маленькое замечание, почему мы записали мнимая личность? Разумеется, мнимая личность будет относиться ко второму варианту.

Мнимая личность, подобие личности – сохранение проблемы или, если угодно, уход от нее.

Пока скажем только одно... Разрешите пошутить...

Я должен признаться откровенно, что этот материал излагался когда [как]... в разной манере – и более традиционно, и с большим количеством примеров.

Объективно связано с тем, что когда ушел их жизни философ, которого мы не раз упоминали...

[Середина 1991 года.] Произошли... события... во время чтения лекции... [Это] привело к такому выводу, что я стал писать цикл статей под громким названием «Природа и культура», и все эти статьи посвящены памяти Мамардашвили.

Этой статьи никогда не было написано... Вернее, это небольшая книжка...

Вестник МГУ, в год по статье...

Если бы реальным редактором вестником МГУ не была моя знакомая – ... мы когда-то вместе играли в художественной самодеятельности... Позвонил... Сказала – пиши...

Потом немножко спорили о стилистике статьи... Что произошло примерно на третьей-четвертой статье? Постоянно идет словосочетание мнимая личность... Называл парциальная личность – разделенная, составленная из частей... Платон – душа не имеет частей, а тут – все из частей...

Появилась личность в кавычках – похоже... А на самом... На третьей-четвертой статье в беседе автора с редактором...:

– А что ты пишешь «мнимая личность»? Назови, мничность...

– А разве можно?

Ее ответ был примерно такой, что здесь уже столько понаписано...

Я один раз произнес это слово – мничность...

Мничностный смысл... – это весело. А когда весело, можно начинать говорить, начинать через 10 минут о защитных механизмах мнимой личности....

Продолжаем...

Давайте обратимся к слову защитный. В результате этого вопроса у кого-то из нас создастся ложное впечатление и отношение к защите психологической чисто негативное. С самого начала [хочу] предупредить... Есть понятие просто защиты и такие защитные функции выполняются очень многим в личности: защитные функции выполняет характер, несомненно выполняет присвоенная социальная роль.

На языке Юнга... Я переживает... не всегда позитивные чувства и защищается от тени с помощью маски.

Отношение к психологической защите является разной... Какие виды терапии известны нам, причем известны нам по началу курса, по восьмой теме?

Кто-то помнит, кто-то нет, не обязательно так скрупулезно вести запись... Были формы работы как коррекция, помощь и консультирование. Не вдаваясь в детали, коррекция восходит к терапии поведения. Что корректируют? Поведение. Помощь – это терапия причин. А если говорить консультирование – проблемы; стремление замечать проблемы...

...Высший уровень, уровень терапии поведения – там интересен сам процесс решения проблем.

Напомнили о трех видах терапии и скажем: именно в них отношение к защитам – радикальное. Терапевт поведения (би­хе­ви­о­рист) скажет: защиты необходимы, их надо специально формировать, им надо научать. Помните, бихевиоральный терапевт снимал условный страх испытуемого, [приучая] контролировать свое тело... Упражнение само называется – снятие излишней чувствительности.

Вспомним, что в терапии поведения есть правило: ни терапевт, ни пациент не ищут причины символов – только поведение, не его причины.

Такими... служат различные формы социально адекватного поведения – ожидания, ролевые особенности... И радикально меняется ситуация, когда мы попадаем в терапию причин. Здесь остановимся подробнее. Терапия причин восходит к психоанализу. А защитные механизмы будем излагать по психоанализу. Захотим, узнаем еще и защитные механизмы в гештальттерапии, почему бы и нет?

Как ни горько, третий вопрос сегодня закончен не будет. Чтобы рассказать о защитных механизмах требуется больше чем одна пара...

Фрейд, например, скажет так: подлинной защитой... преобразованной природы – назовите, неуправляемой, непокорной, как та, бьющая ключом либидозная энергия... Подлинной защитой преобразованной природы является культура. А лучше сказать... – сублимация в культуру. А сублимация нами пояснялась как высвобождение; прорытие каналов, как тогда говорили.

И тогда подчеркнем, что именно сублимация является в описании Фрейда не единственной адекватной, правильной защитой – природа должна найти себя в культуре. Природа с неизбежностью преобразуется – факт человеческой жизни. А культура – это средство ее преобразования.

Но поскольку Фрейд занимается, в основном, своими пациентами, поэтому у него впервые появляется словосочетание защитный механизм. Не защита, а защитный механизм.

Разберемся в самом словосочетании. Мы сказали: сублимация – высвобождение энергии...

Личность, субъект, является внутренне активной, обладающей свободой воли. Получается странная вещь – там, где должна быть активность, личностная; там, где должна быть свобода, там появляется механизм.

Кто-то уже понял... что такое механизм? Кому-то придет в голову – алгоритм. Что-то заведомо несвободное – механизм.

Словосочетание защитный механизм Фрейд применяет прежде всего к своим пациентам. Это не защита, а лучше сказать – это неверная защита.

Мы уже говорили перед перерывом: проблему можно решать или не решать. Так вот, защитный механизм... создавать определенный защитный механизм (а он образуется сам собой), создавать такой механизм – уходить от решения проблемы, не решать.

Скажем, здесь, в терапии причин, с защитным механизмом наши отношения становятся двоякими. В чем его сходство с подлинной защитой, например, сублимацией?

Защитный механизм в позитивном смысле хотя бы временно снимает тревогу. Он этим и ценен. И если кто-то из нас, например, я, буду находить в себе элементы защитных механизмов, я при этом не буду огорчаться – ничего страшного. Там, где у человека проблема, пока не решена – там можно находить защитные механизмы. Нельзя тыкать пальцем и говорить: вот – личность, а вот – ее подобие. Элементы защитных механизмов могут быть у каждого, потому что далеко не все проблемы решены. Другое дело, решаются ли.

А теперь – негативный аспект. Тоже простой. Защитный механизм сохраняет причину тревоги. Тревога снята, а причина ее осталась. И в этом парадоксальность защитного механизма. Парадоксальность – снимаю тревогу, но сохраняю причину. Защитный механизм – принципиальное препятствие личностному развитию.

Не всегда так жестко говорил Фрейд. Не всегда именно так говорят его последователи. Но мы будем рассматривать защитные механизмы, и прежде всего будем говорить о негативном – препятствие [решению] личностных проблем.

А как гуманистический психолог будет относиться к защитным механизмам? Гуманистический психолог, гештальтте­ра­певт – схожи. На третьей ступеньке что произойдет?

В реальной практике может быть все то, что сказано для этого. Роджерс. Его терапия ориентирована на клиента...

Но в принципе, на этой третьей ступеньке защитный механизм оценивается только негативно, потому что здесь он рассматривается именно как препятствие для личностного роста.

Заметим такую разницу.

К нам подойдет пациент Фрейда. Он к нам должен подойти, обратиться с жалобой, должен задать вопрос, и только тогда начнется диалог.

А в гуманистической терапии поступают иначе – там снимают защитные механизмы, при этом специально провоцируя и обнаруживая их. Это – трудная работа, и я ее касаться не буду.

Вот таковы отношения к защитам и защитным механизмам. Мы сосредоточимся на самом центре, там, где речь о психоанализе.

Теперь мне хотелось бы сказать – этот вопрос, так сложилось исторически в курсе, который читается сегодня для вас. Этот материал излагается давно. Но когда-то излагался по книжке, которая должна быть процитирована в семинарских сборниках...

Это отдельный выпуск, а ныне – книжка Фейдимена и Фрейгера. «Личность и личностный рост»... Иногда ее считают упрощенной. В оригинале [лучше, но] не совсем хороший перевод.

Какие-то примеры я оттуда буду брать. Очередность перечисления тоже будет повторять данную книгу. Но там механизмы перечисляются так, как будто бы представляют набор.

Индивидуальная типология – у каждого свой механизм или совокупность. А мне бы хотелось... это авторская попытка – рассмотрим эту последовательность из семи названий как генетическую, как, если угодно, историю развития, снятия или сохранения определенной личностной проблемы, причем не важно, какой. Нас не интересует содержание проблемы...

Короче говоря, последовательность такая: начинаем с наиболее патогенного механизма – самого трудного для терапии; потом будем предлагать... меру терапевтическую, и будет появляться следующий механизм.

Механизмы будут связаны между собой. В какой-то момент наступит случай, предупреждаю, когда у нашего невротика... Лучше назвать, пациента психоаналитика, появится возможность решения проблем. И мы будем помечать, что каких-то пациентов на данном уровне мы оставляем – они излечились, решили свои проблемы, но мы будем идти дальше...

Из семи пунктов. Опыт показывает, что сегодня мы пройдем 3-4 пункта. И тогда давайте начнем.

1. Первый механизм именуется подавление или репрессия.

Помните словечко сублимация? Сублимация иногда переводится как вытеснение. Но только сублимацию правильно понимать как высвобождение природной энергии вверх, а здесь – наоборот..

А теперь – определение. Будет встречаться словосочетание источник угрозы – это еще одно название для причины симптома.

Подавление или репрессия есть попытка полного устранения источника угрозы из сферы сознания.

Сразу скажем, почему механизм наиболее патогенный и трудный для терапевта.

Ответ простой. Раз этот источник угрозы вообще устранен из сферы сознания, значит, он убран из речи. Наш пациент об этом источнике не говорит, а по определению психоанализ, в классическом психоанализе – это лечение словом. А раз пациент не говорит – отсюда и делаем выводы.

Это – один из немногих механизмов, которые, вообще-то говоря, построил не сам человек. Скажем деликатно. Этот механизм создан с участием родителей. Типовой источник подавления – авторитарный (неразъясненный; аффективно окрашенный) родительский запрет в раннем детстве.

И при этом Фрейд замечает, что подавление в принципе никогда не бывает полным. Это именно попытка устранить из речи...

Тогда начинаем соображать, здесь мы, между прочим, следуем некоторой закономерности. Каждый механизм не просто защитный. Это еще и определенная причинная закономерность.

Подавление. Устранили источник угрозы из речи, наш язык становится метафорическим, все более, потому что это язык практической психологии, психотерапии.

Убрали из речи. Где остался источник? В теле. Любая причина, говорит исследователь... Источник угрозы остался там, где он существовал изначально, и тогда это приводит к нарушению телесного функционирования. Признаки подавления...

И здесь говорим: Фрейду можно верить или нет – дело каждого. Но в принципе – это нарушение привычных телесных функций. Организм функционирует, есть закономерные изменения его активности, во все закономерности вносятся нарушения. Нарушения дыхания, астматические... Можно продолжать быстрее: сердечно-сосудистые заболевания, органов пищеварения, заведомо все, что связано с интимной сферой. Импотенция и фригидность – конечно, результаты подавления.

Другое дело, что кто-нибудь не из нас... Кто-нибудь... решит избавить своего знакомого от астмы...: «Я должен покопаться в его раннем детстве...»

Но может быть достаточно медикаментозного лечения. Одно условие – подавляющий приходит к терапевту. Подавляющий тоже приходит за помощью, но избегает намека на подлинную причину своей проблемы. Подавляющего легко заметить по низкой эмоциональной сфере... Эмоциональная сфера подавляющего уплощена...

Эмоциональная индифферентность именно в той области, где его проблема. Он как бы не слышит соответствующих слов.

Фрейд: Наиболее ярким примером подавления является отсутствие эдипова комплекса...

Казалось бы, как хорошо – нет комплекса. Но в данном случае это не так – подавление связано с детско-родительскими отношениями, и значит, эдипов комплекс есть, и он подавлен... Безразличие к родителям.

Уходит из жизни отец – сын безразличен. Эдипов комплекс – любовь или ненависть, это яркая жизнь, а здесь она как бы снимается...

К чему мы приходим? Я рискну с одной маленькой оговоркой. Я рискну, добавляя к Фрейду что-то из гештальттерапии. Нас много, и если говорить об этой тематике – говорить...

Оговорка такая... В книжке Дза-Дзо-Ань было сказано: умен, кто умеет хранить тайну. Я подобный пример во внепсихологической аудитории[379]не привожу никогда. Просьба – храните это в тайне. Впрочем, пример скажет за себя – обходиться с примерами [на­до] довольно осмотрительно.

Нарушение организма – признак подваления. А если подключить Перлза?.. Личность – это и есть организм, не в буквальном смысле; это – метафора.

Но так же как и в организме есть определенные органы и функции, так и в личности можем говорить о чем то подобном. В бытовых метафорах – пусто в голове, пусто в сердце...

А Перлз скажет: пусто в голове,... в личности; там, где должна быть голова – разум[380] или чувство, там – пусто. Перлз по-разному говорил – пусто, иногда говорил – дыра в личности, иногда – туманность, что-то неопределенное. Там, где должен быть орган – там непонятная туманность, представление...

Подавляющий орган, телесный орган – буквально или метафорически – органы не выполняют своих функций – они пусты или туманны в функциональном смысле.

Следует пример разведывательного характера. И тогда подавляющий как скажет или добавит к Фрейду Перлз... и тогда он моет даже кричать – ему важно выразить свою проблему. И был один поэт, которого часто сравнивают... и был поэт, который говорил о себе как о кричащем поэте, и фамилию поэта [мы] знаем, и не произносим ее ни в коем случае...

Смотрят на этого пациента Фрейд и Перлз и слушают, а он хоть и наступил на горло собственной песне, но все равно кричит. И... мы читаем...

– Я достаю...

Фрейд слушает:

– Ну-ну...

– Из широких штанин...

Фрейд заинтересовался...

– И что же? «Я достаю?»

Выясняется, что это – паспорт.

– Пожалуйста,– говорит Фрейд.– Главное, какой он, паспорт?

– Колючий, ударный, серпастый, молоткастый...

Гораздо раньше он сказал на языке гештальт-терапевта: «Об­ла­ко в штанах» – пустота, функциональная пустота... Я привел пример...

Но уж больно красивый... если хранить в тайне. Подавляющий... как заметил уже гештальт-терапевт... подавляющий все-та­ки может быть... и более того, когда говорит, переходит на крик. Этим можем воспользоваться, и именно на это стоит обратить внимание.

Фрейд: Именно подавляющую имеет смысл указать на причину симптома. Но ценность в том, что человек заговорит, заговорит и будет контактен. Пока только заговорил, предположим...

И появляется второй механизм...

2. Отрицание. Или фантазирование. Это – попытка непринятия источника угрозы как реального события.

В чем сходство с подавлением? Лучше сначала о различии.

Различие понятно. Источник угрозы в принципе появился в речи. Сходство в том, что он по прежнему незаметен, эмоционально неприемлем.

Опознаем фантазера. Источник появился в речи, что-то нарушил; и здесь он нарушит именно там, где проблема – мораль и логику. Фантазер безразличен к моральным нормам и логическим противоречиям.

Пример более аккуратный. Имени героя примера не буду называть.

Есть телепередача, где журналисты... на фрейдовском языке часто бывают дикими аналитиками... Была такая передача – «Мо­мент истины». Вообще говоря, может, для кого-то хорошее название. Можно ли быть истинным перед миллионной аудиторией?

Мы, ученики Фрейда видим набор защитных механизмов.

Это пример 4-5 летней давности. [В программе принимает участие] человек, занимающий крупный пост в государстве.

Ведущий достает бумагу и говорит собеседнику:

– А правда ли, что, как сказано в этой бумаге, вы собираетесь вводить войска в одну республику?

Нас не интересует содержание и [следим лишь за] логической формой построения фразы.

[Можно сказать:]

– Вообще говоря, надо узнать, откуда у вас эта бумага...

Он говорит:

– Да, вы правы, все так, как в этой бумаге. И вообще, когда я принимаю решение, я полностью отвечаю за его последствия.

При этом употребляет слово, [наподобие] «у меня все схвачено»..., [но это для нас неважно. Смысл такой.

Ведущий продолжает:]

– Правда ли, что в последней поездке в вашем окружении находился уголовный преступник? Обычно в таких случаях [государственный деятель вашего уровня] подает в отставку.

[Ответ:]

– Какая отставка? Разве я могу отвечать за все последствия собственного решения?

Фрейд делает вывод: там, где логические ошибки, там и проблемы; в данном случае – проблемы в принятии решения (пси­хи­атр скажет – психастеник).

А лучше всего эти механизмы искать у себя.

Фрейд: любой человек неизбежно принимает... Преждевременная интерпретация. Факт не освоен, а оценка дана.

Фрейд: как избавить себя от фантазирования?

Дарвин путешествовал по миру и строил свою эволюционную теорию. Как он себя предохранял от преждевременных выводов? Он составил четкий список параметров, по которым описывал каждый факт; сначала – по форме, и только тогда начинается интерпретация.

Нашему фантазеру не хватает логики. Но предположим, фантазер освоил логику, теперь начинает ее соблюдать, и... появляется третий механизм...

3. Рационализация – попытка построения приемлемых (мо­раль­ных, логических) оснований для неприемлемых мыслей, поступков, чувств.

Здесь мы не говорим источник угрозы, говорим неприемлемое чувство. Там, где источник угрозы – не только тревога, но и чувство стыда, которое требует специальных защитных мер.

Рационализацию можно поименовать самооправданием. Считается, что должен [применять] достаточно часто.

Нахамили в трамвае – начинаешь говорить, что «вот, люди разные бывают...»

Рационализация. Мы продолжаем говорить о пациенте аналитика. У него – слабое Я.

Рациональное объяснение – это функция интеллекта. Но когда им пользуется человек со слабым Я – получается неверная защита.

Узнаем рационализацию по чрезмерному подчеркиванию и наличию тавтологий – разными словами одно и то же, настоящего объяснения нет.

Рационализацию можно поименовать так. Защитный механизм – это замена культуры.

В чем проблема пациента аналитика? Он еще не понимает, что такое культура. Путем рационализации он создает культуру для себя.

В книге у Ф&Ф есть пример – притча о том, как мышь выбирала сыр.

Как ей надо сказать? Мне нравится сыр, я люблю сыр. Он нужен мне как организму, наконец. Если уж совсем умеет рассуждать...

Рационализатор обязательно скажет еще и о другом: «Какой-нибудь презренной лисе и в голову не может придти то, о чем рассуждаю я. Разнообразие форм, обилие питательных веществ, легкость транспортировки... Все это и многое другое – основание моего мудрого и свободного выбора. Я выбираю сыр».

Мудрость и свобода – признаки личности. Там, где должен быть культурный принцип – появляется излишнее подчинение природным нуждам. Рационализация своих неукрощенных желаний. Он строит культуру из частей. В рационализации находим... набор частей.

В следующем примере назовем автора. Если бы одна из пьес этого автора не была экранизована (60-е гг.) – на было бы этого примера.

Вс.Вишневский. Оптимистическая трагедия.

Рационализатора там обязательно найдем. Подчеркивает всегда там, когда говорит о культуре.

[События происходят на корабле.] Корабельные матросы – анархисты; капитан – царский офицер; комиссар – представитель новой власти. Ситуативно цели двух последних персонажей совпадают – усмирить команду анархистов.

[Обратим внимание] только на одну деталь. Комиссар и командир беседуют. Комиссар читает командиру стихотворение Гумилева «Капитан».

Она читает стихи о капитане, а командир говорит:

– О капитанах писал не только Гумилев, но и Лермонтов, и...

Но ее (комиссара) интересовало отношение капитана к новой власти:

– А ваше подлинное отношение каково?

– Я не решил, еще посмотрю... Если появится у вас второй Толстой, второй Лермонтов...

Тут комиссар становится рационализатором. Два шага. Слышит... Что там надо-то? Толстой, Лермонтов...

– Не беспокойтесь, все это у нас будет. (У взрослых есть, и у нас, подростков, будет. Пациент аналитика в личностном отношении подросток...)

Это – раз... И она моментально хочет добавить:

– Только никаких вторых у нас не будет, только первые!

Признак рационализации – все так же, но лучше.

Культура не имеет частей, а хотят создать лучше, чем существующая.

Рационализации нас окружают, они сплошь и рядом.

Посмотрите на язык. Сказали личность, приходим в педагогику. Не знаю как сейчас, а раньше... Нам нужна творческая личность. Личность по определению является творческой.

Мышление – новое мышление. М.К.Мамардашвили: Не может быть никакого нового мышления. Мысль либо есть, либо нет.

Правовое государство. Доктор Зигмунд смотрит и не понимает. Государство без прав не бывает. Фрейд догадывается о том, кто это говорит.

Экономика должна быть экономной.

Социалистическое общество... Говорим как психологи. Это общество обществ? Это – масло масляное.

Дали свободу, Михаил Сергеевич рад, сокурсники жены съезжаются в Москву.

Мамардашвили спрашивают:

– А у нас сейчас строй какой?

– Если пользоваться терминологией Маркса, то – развитой фе­о­да­лизм. За ним – дикий капитализм...

И в центре этого общества – самый человечный человек.

4.V.98/36 Лекция №27 (наверх)

Итак, мы находимся в третьем вопросе. Этот третий вопрос называется «Мотивация и личность. Защитные механизмы личности». Но мы говорим именно о защитных механизмах во-первых, а не о психологических защитах вообще, потому что психологические защиты – они есть, и должны быть у каждого, а защитный механизм – особый термин, то, что именуется защитой неверной и своей защитной функции до конца не выполняет.

Я как бы не уверен в нашей общей памяти... Пока гулял [пе­ред сегодняшней лекцией]... вспомнил, [что] начать сегодня можем еще с одного грубого пациента, с которым имеем дело...

Это определение последует?..

Хотя и прошли уже три защитных механизма, но вообще-то говоря, как говорится, чем темнее ночь, тем ярче звезды – четче должны представить себе всю ту глубину и сложность проблемы пациента аналитика, которую иногда он фактически не то что не осознает, а не хочет осознавать, и поэтому я отважусь [привести] пример о том, как можно определить грубого, бесконтактного пациента психоаналитика.

Вы знаете, наверное нам понятно, что в психологическом смысле такой человек суть подросток. И если подросток, обратимся к тому, что уже знаем о подростках, например, у подростка есть свои чисто возрастные особенности, связанные с акцентуациями характера. Эти подчеркнутые черты характера, вообще говоря, определяются самой природой и здесь человек как бы проходит через них как через определенный возрастной период своего развития. И важно не остановиться на этом периоде, важно идти дальше.

И тогда наш пациент психоаналитика задержался на этом возрастном периоде. Задержался на периоде, где акцентуация характера по сути крайняя степень нормы.

А теперь вспомним: акцентуация фактически определяется с двух сторон – это и то, что определенные социальные ситуации для субъекта – повод к раздражению, болезненной чувствительности и т.д. Но и другое тоже верно – в каких-то ситуациях акцентуант не чувствителен и является поводом для социальной дезадаптации других.

Акцентуация, вообще говоря, не требует психологического анализа во фрейдовском смысле. Акцентуация разрешается на уровне обычной психиатрии. И терапевт такого пациента – человек, который не обращается к глубинным причинам поведения. Он дает совет, что просто есть такие ситуации, которые просто для подростка, нашего условного пациента излишни, они служат поводом подчас к нелепым поступкам, поступкам грубым, и что пожалуй стоит отметить сейчас... – и совершив такой поступок, подросток затем будет испытывать стыд.

Терапевт:

– Вот ряд ситуаций, в которые пока тебе не следует попадать. И тогда ты ограничь себя от неверных шагов – избежишь следа, аффективных следов в данном возрастном периоде.

Теперь представим себе нашего условного, называемого грубым, пациента аналитика.

Пусть это будет акцентуант, который узнал свой диагноз.

Обычно акцентуант не знает своего диагноза, и он безразличен к самоопределению. Это не его область. [Это] –... задача в других областях – личностной и психической [кор­рек­ции].

Предположим теперь, наш акцентуант диагноз узнал. Я не имею в виду конкретного героя. Если говорить о герое или персонаже – [лучше взять пример из литературы] – может, это... Раскольников, который сам идет на преступление... [Заметим,] пре-ступление – переступать, переступать определенную черту для самопроверки. Раскольников «попробовать ходил».

Наш акцентуант... Я... [кто] там? Истероид, чаще всего?

– Я истероид? Эпилептоид? Я, наконец, гипертим?..

Представим необычную ситуацию...

– Раз так, то я теперь намеренно пойду в ту ситуацию, в которую мне вроде бы не следует попадать, я там совершу нелепый, ну, скажем, неверный поступок, и мне не будет стыдно...

Что здесь происходит? И это уже не условно. Происходит вторичное и, на поверхности, сознательное [ощущение] своей возрастной и, по сути, природной черты.

Он пошел... и, не знаю, пусть даже не как Раскольников, неверный поступок совершил, нашалил, и теперь ему предстоит появиться перед своим терапевтом.

Терапевт:

– Фактически, тебя предупреждали... Ты пошел, нашалил. И явно испытываешь стыд...

...Но раз он пошел туда из принципа – Раскольников идет из принципа, ради идеи – он говорит, что теперь ему не стыдно. И тогда как он о себе должен сказать?

Я нарисовал эти три кружочка – Оно, Я и Сверх-Я...

Терапевт спрашивает:

– Тогда скажи о себе на другом языке, на языке того терапевта, который нужен теперь...

Теперь нужен психоаналитик. Теперь нужно будет разбираться в причинах.

И тогда грубый пациент аналитика [отвечает]:

– Не стыдно... Вот такое Я Оно!

Что нам надо заметить? Грань между Я и Оно здесь становится прозрачной, она фактически исчезает. Но только... свято место пусто не бывает. А Сверх-Я – внутренняя цензура[381] – должна существовать. Эта триада – динамичная, здесь важно каждое место. Сверх-Я – совокупность защитных механизмов.

Нам нужно было напомнить третий механизм – рационализация. Это и есть, по сути, самооправдание или шире – создание мнимой культуры.

Что важно в рационализации как совокупности защитных механизмов, которой было дано определение и даже [приведены] примеры?

Что в данном случае защита, замена культуры не является целостной, она является собранной по частям.

Наш замечательный вторично подч[еркнутый] истероид может вести себя по-разному – может находить защиты... – «Ис­те­ро­и­ды, мир теперь для вас!» Лучше сказать о них таким словом – [они могут начать] «кучковаться», собираться вместе.

Важно что? Им нужно общение. Хотя и создал культуру для себя, нужно постоянное подтверждение того, что это – адекватное средство поведения.

Рационализатор защищается более искусно.

Он как Козьма Прутков – песни поет, начинает говорить одно и то же; он как бы не уверен в том, что его защита действенна.

Почему неуверен? И теперь обращаемся к первоистокам и говорим на языке Фрейда: «А потому, что рационализация не устраняет стыд». В предыдущих механизмах человек подавлял источник угрозы, затем отрицал, фантазировал. Затем научился объяснять... Но рационализация не устраняет чувство стыда!

И тогда мы выходим как бы на второй круг – нужно защищаться заново. Должны возникать реактивные образования. Реактивные – вторичные. Потому что наш пациент, каким грубым бы не был (а грубый – потому что не обращается за помощью)... он как бы живет в собственном субъективном мире. И здесь у него появляется, должна появиться новая возможность...

4. ...четвертый механизм – разделить свой стыд, свой источник угрозы, тревоги с кем-то другим.

Этот четвертый механизм именуется инверсия. Дословно – оборачивание. Инверсия – переворот. Определим ее...

Инверсия – это попытка подмены источника угрозы противоположным. Речь нашего подростка становится совершенно особой. Она теперь нуждается в довольно простой, но все-таки дешифровке. Источник угрозы переносится на другого человека.

Забегая вперед, скажем. Инверсия – это предыстория основного механизма, он будет в перечислении пятым. Это – механизм проекции.

Но здесь пока наш инвертор не говорит о другом. Он как бы другого постоянно имеет в виду, он себя с кем-то сравнивает, но говорит о себе.

У инверсии одно последствие от предшествующего механизма. Это – излишнее подчеркивание. Но излишнее подчеркивание не все того же самого, а излишнее подчеркивание противоположного.

Простейшие примеры инверсии знакомы каждому. И конечно, Фрейд начал бы с таких примеров, как молодой человек, недавний подросток, юноша, говорит, что, в отличие от других... (он говорит очень часто, постоянно; это – внешне желаемый повод его беседы...) в отличие от других, он совершенно безразличен к противоположному полу – сидит в библиотеке, [вместо того,] чтобы по весенней поре бегать за девушками...

Это есть не что иное как будущая жалоба, будущее обращение к терапевту. И суть жалобы: именно в этой проблематике коренятся личностные проблемы...

Читать инвертированные высказывания сначала легко, потом интересно, [потом] сложно...

Скажем, излишне подчеркивает молодая или пожилая хозяйка стремление к чистоте...

Стремление к чистоте в доме – это... хорошо.

Но когда она обращает постоянно на это внимание ([как в рекламе:] чисто-чисто-чисто...), причем от ее усилий физическая чистота перестает зависеть...

Фрейд: подчеркнутое стремление к чистоте выдает интерес к грязи! Но только грязь уже не является лишь физической. Это – метафоричное высказывание. «Будьте уверены,– говорит Фрейд,– очаровательная хозяйка будет под тем или иным предлогом подглядывать в замочную скважину за жильцом дома,... она будет выискивать эту грязь.

А теперь попробуем сделать так, чтобы наш инвертор заговорил полностью. Не говорил об отдельном свойстве, а это свойство попытался обосновать.

Мы впервые встретим речь, где отчетливо – для нас, для наблюдателя – будет выявлен и источник угрозы. Ведь инверсия – это, по сути, последняя защита от стыда. Дальше должна начаться работа – если разделили проблему с другим – готов обсуждать.

Инвертор – еще дист[анцируется], но постоянно имеет его в виду.

Ответ на вопрос... Может кто-то замечал... – человек отвечает на ваш вопрос, и у этого вопроса два варианта [ответа: да или нет]. Инвертор говорит: «да-нет, да-нет, да-нет...»

Я знаю – просто опыт преподавательский достаточный – есть студенты, которые норовят на вопрос преподавателя, отвечать на вопрос – «да-нет, да-нет, да-нет». [В этой ситуации] важно хранить пустой взор, чтобы не дать обратной связи.

Преподаватель:

– Так все-таки, да или нет?.. Что-то лишнее в ответе.

Это все – остатки предыдущих механизмов...

Но инвертор норовит отвечать:

– Да... Нет!

Пример из Ф&Ф. Человек пишет письмо в популярную газету или журнал. Инверторы – любители подробных обращений в газеты.

Извиним себя за фрейдовскую проблематику. Это – именно инверсия, и это нельзя публиковать...

В конце еще социалистической перестройки... там министру культуры и, кстати говоря, с его ведома, шли письма в газету о засилье порнографии. Они шли от заслуженных или пожилых людей.

Если не упоминали этого ранее... И эти люди, прошедшие испытания... естественно, что какие-то юношеские, подростковые проблемы у них остались. В этом, наверное, нет их стыда...

Но все-таки должен найтись человек, который вежливо нашепчет, как Раск[ольникову] на старушку...: «Маленькую Веру» ты посмотришь столько, сколько угодно... Ругаясь и плюясь. Но не надо об этом писать в газеты! Потому что психологический мир является уже грамотным.

Пример из Ф&Ф...

Там пишет в популярную газету... человек[, который] прочел об опытах над животными. Он узнал, что ставят эксперименты над кошками, испытывая новые лекарства, для лечения... людей. И важен факт, что кошки при этом погибают...

Как относиться к этому факту разумно, в т.ч. по Фрейду?

Фрейд на этом месте [бы] сказал:

– Надо различать исследования и жизнь. Да, кошки – живые существа. Но в исследовании можно то, чего не следует делать в жизни.

Наш персонаж – подчеркнутый противник вивисекции – вообще говоря, исследования и жизни не различает. Это для него одно и то же.

И он начин писать о себе, и о другом. И он говорит примерно так – «да-нет...»:

– Я узнал, что проводятся вот такие опыты над животными, кошками.

Он говорит о себе:

– Слава богу, я – человек без степеней и званий... Вместо того, чтобы придумать закон об уничтожении наркотиков, они уничтожают животных. Я – человек, который не пожелал зла ни одному живому существу. В отличие от того исследователя, который мучает кошек... И я не причинил зла... И я к нему через вашу газету обращаюсь, к исследователю. Я – противник того, и я прямо вижу сейчас как этот исследователь в... муках умирает, а я... при этом громко смеюсь.

Он все о себе сказал! Он поделился своей проблемой, но и защитился.

5. Инверсия соседствует с другим механизмом, который мы уже назвали. [Он является] в терапевтическом смысле основным, потому что с него может начаться перелом, потому что этот механизм вновь станет амбивалентным.

Вы знаете, предыдущие механизмы едва ли можно назвать таковыми, потому что они преимущественно негативны. Проекция – механизм, который открывает в принципе возможность его снять.

Бывает так, что сам механизм приводит к таким последствиям... Проекция, в самом общем определении, – это попытка переноса собственных нежелательных черт, мыслей, поступков на другой объект.

Заметим, мы сказали другой объект. Хотелось бы сказать – другое лицо, другого человека. Но мы сказали – другой объект,... потому что объектом для проекции могут быть не только люди. Это могут быть и действительно объекты. Важно главное: теперь источник угрозы действительно разделен между двумя людьми, где один из них – ты сам.

Источник угрозы разделяется. И тогда мы вспомним, вернее, мы говорим об этом впервые, но многие об этом уже знают и этого трудно избежать.

У нее есть синоним – процесс переноса, переноса на другого. Выражается это в том, что наш субъект, наконец, каким бы грубым ни был... (Кстати, он постоянно ругается...) Но он уже обратился за помощью, он уже пришел к терапевту. Он, конечно, перенесет свои проблемы на терапевта.

Возможны переносы самые разные. Фрейд подчеркивает, что в своего терапевта можно влюбиться, перенести на него того, кем сам не является...

Но если взять грубого пациента – это обращение является амбивалентным. Для грубого пациента обращение за помощью – «Дай мне то, чего я все равно не смогу взять!» Дай то, чего я не смогу использовать до конца.

Эти постоянные просьбы о помощи – дай, это, конечно, проекция: дай материальную плату, социального статуса... Грубый пациент аналитика материальные блага не прожуя съест, уничтожит, социальный статус до конца не [использует]...

А что нужно? Нужна культурная помощь, разъяснение того, что есть культура. А именно этого он не готов понять.

И тогда давайте откроем... Позитивная возможность развития этого механизма (пусть сначала это будет позитивная возможность)...

Дело в том, что проекция, а лучше – перенос – [это] возможность внешнего диалога, возможность взаимодействия; возможность взаимодействия на уровне «вопрос – ответ».

Частая реакция проектора:

– Я не могу понять, о чем вы говорите. Я прошу одного – вы даете другое. Мне это не нужно, я не об этом говорю, я говорю о конкретных вещах...

Задача терапевта: источник угрозы не должен быть назван сразу. Его должен открыть сам пациент. Терапевт создает поводы для новых вопросов.

Так создается диалог, и подчас трудный.

Мы немного запредéлим ситуацию. Это – диалог со своим антиподом, со своей тенью. Ну ведь естественно должны разделиться, как то – Я и Оно.

Проекционные высказывания бывают, подчас, настолько яркие, что терапевт просто поражен...

Мне вспоминается одно раннее профессиональное воспоминание Юнга.

К нему пришла пожилая женщина. (Это, едва ли, не его первый сеанс...) Она начинает обсуждать свои проблемы как его проблемы... [Юнг замечает:] вот пошел один механизм, [вот другой]... Он не знает, что говорить дальше...

Старушка [все] говорит... и в какой-то момент [произносит]:

– Спасибо большое, вы мне так помогли... До свидания, до следующего сеанса.

Удачный вариант – приятие собственного эмоционального опыта – я высказал опыт, и я его принял. И на этом этапе оказывается, что этого было достаточно. Трудно начиналось, но быстро кончилось.

Простите, но каждый из нас, наверное, не только в последние годы, а может в последние годы наиболее ярко... – он видит эти проекции – обращение за помощью к своим врагам...

[Возьмем,] скажем, злобного политического деятеля, который говорит:

– Так называемые такие-то призывают нас...

Фрейд: Отрежьте «так называемые такие-то»... «Они призывают нас...» и он начинает говорить о своих делах. Они хотят – ... – [это] он говорит о себе!

Бывали времена, когда какому-нибудь милому деятелю в телевизоре... уже рот хотелось ладошкой прикрыть: «Ты все о себе уже рассказал, хватит...» А он говорит, потому что накопилось, потому что источник угрозы – это материал для анализа.

Очень часто... проекция использует предшествующий механизм – инверсию. Очень частые случаи... И так надо читать высказывания подростка – проектора и инвертора – с точностью до наоборот.

Подросток говорит:

– Все девочки в нашем классе в меня влюблены.

Аналитик: [Он рассказал о себе] все. Это значит – «меня никто не любит»... [Это] – серьезная жалоба – и скрытая, и раскрытая – в этом проективный механизм.

Национальная вражда... Можно верить или не верить Фрейду. Национальная вражда – типичный образец проекции. Поневоле приходит на ум, что люди [так] жили всегда – Мы и Они – чеченцы и ингуши – кабардинцы и балкарцы... Скажем, высказывания типа... Все... лучше сказать – некоторые «белые – негры»... «французы – итальянцы», «евреи – арабы»... лица «кавказской национальности». Некоторые из них, например, обманщики.

Что это означает? Назревшую потребность, назревшее влечение – я иногда... Некоторые – значит, я, иногда могу солгать, могу обмануть.

Что значит иногда? Имею право. Они лгут, я – как они. Я и Оно. Я – как Они. И, простите, но здесь имеется и негативное. Потому что говоря о позитивном, значит, раскрывать уже какие-то приемы искусства терапии и говорить уже отнюдь не о мнимой личности, а мы все-таки говорим о ней.

Там, где различаются Я и Оно – есть повод для наличия диалога.

Я знаю кучу примеров, [когда] друзья-враги бросались в объятия друг другу, понимая различия друг друга.

А мнимой защитой, мнимой проекцией [будет являться] дистанцирование от проектора и зависимость от него.

Здесь защита превратится в другое слово. Когда говорим защита – это все-таки позитивное... – защита от врага, защита страны...

А здесь появляется другое слово, которое обнаруживает препятствие для личностного развития. Вместо слова защита – блокада...

Ну почему, например, даже накануне святого праздника... Почему говорят не защита Ленинграда, а Ленинградская блокада? Казалось бы, это совершенно обычная формулировка... Просто так назвали[, потому что] враги блокировали развитие города. Посмотрите, как проектор будет использовать слово, чтобы обосновать, к сожалению, негативный вариант своих возможностей.

Я привожу пример из собственного личного опыта...

В конце июня 1992 года, тогда еще были в университетском профкоме поездке... А я, так сложилась жизнь, иногда награждался поездками... Поездка на Валлаам.

Поездка на Валаам через, как раз, Ленинград или Петербург...

Прислушаемся к голосу гида, который постоянно рассказывает о том, где ты находишься.

Поезд приходит в этот город. Я бы назвал его Петербург и позже скажу, почему. Приезжаем... [нам] показывают, что отреставрировано в Петергофе... Странная речевка у того, кто сидит с микрофоном...

И [с самого начала] вот эта речевка – у туристов, которые только что приехали из Москвы – эта речь вызвала к себе внимание. Первый смешок раздался на формулировке – «залп Авроры».

Гид:

– А что я смешного говорю?

А внимательный психолог достает лист с ручкой, потому что сейчас пойдет материал для общей психологии.

Экскурсия... [В самом начале] показали институт, где работала Нина Андреева... С чего и началась та серия статей – «Природа и культура». И гид говорит постоянно – Ленинград, Ленинград, Ленинград... Хотя [город] только что переименован. И для всех не Ленинград[, а Петербург, или даже Санкт-Петербург]...

И она, обращаясь не к кому-то конкретно... [говорит:]

– А вы, наверное, меня хотите спросить...

[Конечно,] там уже давно [никто] ничего не хочет... Терапевтами могут быть не все...

– Почему я все время называю город Ленинград?.. Вообще сегодня наш город имеет два названия – можно называть его Санкт-Пе­тер­бург, а можно называть – Ленинград. Нам разрешается и то, и другое. Мой выбор – Ленинград... И не потому, что [это] связано с именем определенного другого человека...

Хотя Оно [здесь] хитрит... – говорит – Я и Оно.

– Мы здесь резко отказываемся от старого нового названия. Потому что мы – это люди ленинградской блокады, потому что Ленинград – это город блокады...

Она ярко говорит о себе...

– ...И нам дорог этот город ленинградской блокады... Никакой петербургской блокады не было, и быть не могло. Мы хотим жить только в Ленинграде.

Вот здесь признание говорит само за себя.

А то, что петербургской блокады не было[, так это совершенно точно]... Ведь Петр прорубал окно в Европу, а ситуацию блокады создал тот, именем которого и назван город...

За то время пока мы ехали, там уже пошли те места, где были захватчики, организаторы блокады. Автобус [уже сам] превращался в БТР или танк...

Но вот действительно иногда говорят – от слов ничего не зависит... Но за... словами стоят источники угрозы. Пройдешься... даже по основным улицам, но там стоят дома – все перекрытия сломаны – то ли возрождается Петербург, то ли блокадный Ленинград? Вот он, выбор.

Блокада – это вновь отказ от диалога.

В результате [на теплоходе, на котором мы плыли,] произошло несколько лекций по психоанализу, и я [и мои коллеги] не мог[ли удержаться]... Между прочим, открыли мелкие источники угрозы [у других пассажиров... Один из них через некоторое время сказал:]

– Я наконец понял, почему Ельцина называют фашистом...

Понятно, какое отношение к этому врагу – ты виноват в моей блокаде. Извечный вопрос – кто виноват? Тот, кто организовал блокаду...

По проторенной дороге... доставляли...

Ты, конечно, фашист, но изволь давать материальную помощь.

Человек остается с личностной проблемой, избегает диалога. Это оставляет возможность для дезинтеграции личности, расщепления личности. Потому что для проекции может быть достаточно много... И если я разделил себя... я зависим от другого,... но я сам теряю свою самостоятельность, свою уникальность, утрачиваю целостность.

Вот он, негативный вариант проекции... И он далее продолжается в следующем защитном механизме...

6. Этот механизм называется изоляция... Но только, вы знаете, я бы хотел пояснить... По результату это так...

Вот тот, кто вышел из ситуации своей личностной проблемы, вступил во внешний диалог и раскрыл свой источник угрозы... Это – позитивный вариант, мы теперь [его] не рассматриваем.

Рассмотрим второй вариант... Второй круг продолжается. Изоляция внешняя похожа на отрицание, становится все более изощренной, но не устраняется подчеркнутость...

Данный механизм также амбивалентен. Здесь сохраняется возможность терапии, продуктивного разрешения.

Изоляция – это отделение части объекта, ситуации, собственного Я от остальной сферы сознания.

Изоляция имеет также два варианта. Остановимся сначала на позитивном.

Дело в том, что здесь вдруг открывается, что на самом деле негативные варианты влечения вдруг показывают, что вообще-то говоря, они не используют уже реальные культурные средства. А для изоляции в позитивном варианте такие культурные средства есть, и они даже узаконены.

Яркий пример – игрушка для ребенка. Она может быть названа объектом для проекции, но здесь проекция нуждается в каком-то уточнении...

Ну не всего себя ребенок передает своей игрушке. Он передает какую-то часть себя, например, черту характера. Редкий случай, когда ребенка наказывают за черту...

Я веду диалог с игрушкой. Это – больше чем проекция... Изоляция в позитивном смысле создает возможность внутреннего диалога. Ребенок беседует с игрушкой, но это, конечно, беседа с самим собой... Это так или иначе определяет идеологическое действие, взаимодействие.

Позитивный случай изоляции, который запомнился со студенческих времен. И названия курсов [тогда] были иными чем сейчас. И в одном из них приводился такой пример. Это – создатель кукольного театра – Сергей Владимирович Образцов.

Нам рассказывали, что этот человек в юности имел серьезные проблемы в общении. Ему было трудно общаться, говорить, и он заговорил только тогда, заговорил свободно, четко и ясно, когда у него на руке появилась кукла.

Заговорила кукла, но его языком. Это – типичный вариант позитивной изоляции. Потому что здесь речь идет о внутренней проработке своих собственных черт.

Куклы быв такие разными... такими разными – собственные характерные черты.

И опробовав много вариантов, Образцов создал не только свой кукольный театр... Но, кто видел записи бесед с его участием [помнят], что к концу жизни [он] стал... общительным человеком, [для которого] трудно [было] заподозрить, что там были проблемы.

[Но] Фрейд скажет: «И посмотрите на то, о чем он любил говорить... – о временах своей юности, о которой он когда-то недоговорил...»

И это был позитивный вариант. И тогда – вновь о негативном.... Нет. Хочется привести один пример с вариантом... с позитивным или негативным... – с письменным столом самого Фрейда.

Фрейд имел увлечение – увлекался археологией, другой культурой. И ему часто дарили кукольные изображения древних божеств. Письменный стол – в музее Фрейда, в Лондоне, а там он прожил последние годы жизни, более чем на треть площади был уставлен фигурками.

Сколько объектов для изоляции было у Фрейда! Тот, кого назвали бы сегодня – множественная личность, разнородная, разноаспектная. Но! Сохраняющая целостность!

Этого нет в негативном варианте.

Начало то же. Это, по сути, дело расщепления реальности.

Какой реальностью живет человек? Фрейд иногда говорил: Защитные механизмы выполняют еще одну функцию – выполняют изоляцию. Это – изоляция от действительного опыта.

Расщеплен мир, в котором живешь.

Тот, кто меняет врагов... сегодня – один враг, завтра – другой... Но ничего не меняется. Человек останавливается в своем развитии...

Но нельзя остановиться в развитии, как мы говорили. Извините, развитие, его задержка, должна иметь последствия. Это последний механизм, который, называет Фрейд и мы вслед за Фрейдом. Развитию продуктивного есть альтернатива...

7. Седьмой механизм называется регрессия. Регрессия суть снижение... И поскольку осталась до перерыва минутка...

Преподаватель – непостоянное существо. [Хотел закончить за одну пару, но, по-видимому, лучше будет сделать перерыв и задержаться еще минут на 40-50...]

Итак, регрессия – снижение.

Заметим, с термином регрессия мы уже встречались. Мы встречались с регрессией как с реакцией на фрустрацию, реакцией на непреодолимый (внешний или внутренний) барьер (опыты Дембо с цветком; с. 121).

В общем виде... важное уточнение. Дело в том, что в левиновских опытах – ситуация, сама искусственная, едва ли напрямую переносима на реальную жизнь. А Фрейд предпочитает [говорить] о ней.

А если – переносима, то речь идет о недостижимости мнимых целей. Ведь мы говорим о мнимой личности, и там свои механизмы смысло- и целеобразования.

НО важно подчеркнуть: высокая цель, которая поставлена пациентом аналитика в своем развитии... – тот предпочитает строить программы для всех, особенно когда [поднимется] на достаточную социальную высоту. Здесь и цель мнима и регрессия по Фрейду, но [нашими] словами – это саморегрессия, самоснижение.

И опять тут есть определенная симметрия, и немножко притянутая за уши. Но если изоляция похожа на отрицание – шестой механизм похож на второй – то регрессия сходна с первым механизмом – подавлением.

Регрессия в общем виде – это снижение, иногда говорят – снижение способа реагирования. Это – неадекватное реагирование на ситуацию.

Регрессия. Как когда-то мы говорили, еще разбирая эксперименты Дембо... Регрессия бывает эмоциональной, инструментальной, поведенческой и вообще говоря, более опасным видом регрессии является познавательная регрессия, когда человек снижается... самоснижается в психическом развитии.

И вновь разговор о регрессии хотелось бы начать так, как был разговор в предыдущих механизмах – с позитивного варианта.

Теперь заметим: защитные механизмы – распространенная вещь и снять тревогу помогает любой из механизмов, исключая подавление, потому что там есть серьезные последствия... Уж больно патогенный механизм...

А позитивные варианты регрессии – это как раз и есть попытки временного выхода из реальности. Временного – и во времени и в пространстве, ограниченный выход из типового поведения.

Некоторые примеры регрессии... Нельзя сказать, что это – позитивные варианты. Но это – не те патогенные варианты, которые имеют отношение к нашему регрессирующему пациенту аналитика.

Эти [варианты]... – в реальной жизни каждого. Их перечень ограничен. Прежде всего – это вредные привычки...

Курение... – спросите у Перлза... Или у меня, и я отвечу, если не рассказывал об этом ранее.

Алкоголь... Начинается перечень такой... – неумеренный секс, быстрая езда на автомобиле, привычка[382] грызть ногти... И многое другое. Это, вообще говоря, попросту есть необходимость расслабиться, сбросить пар.

Это – временные ситуации.

И тогда знаете, не хочется обсуждать их долго, потому что там, в принципе, понятно. Многое объясняется одной фразой[, которую первым сказал то ли] Андерсен[, то ли] Шварц...: «Тень, знай свое место!»

Уместность регрессивных привычек, регрессивных способов поведения... И в том числе для этого устраиваются карнавалы и праздники. И т.д...

Но не об этом говорим. Потому что регрессия, а лучше – саморегрессия...

Вспомним о том, с чего начинали...

Наш грубый пациент аналитика – человек идеи – строит свое Сверх-Я, цензуру, способы жизни, руководствуется целями... он так или иначе подчеркивает особенности. И подчеркивает, объективно получается, в том числе свою регрессию.

1. Примеры эмоциональной регрессии я приводил тогда, когда мы говорили об эмоциях. Сейчас скажу коротко.

Эмоциональная регрессия... Общее правило, которое было сказано тогда, когда говорили о пациенте – природа и культура поменялись местами.

Природная эмоция – аффект. Культурное, личностное – это чувство. У эмоционального регресса вообще говоря отсутствует чувство.

Можно выразиться деликатнее. Сложно пережить, восстановить чувство. Для него пережить чувство объективно означает испытать аффект.

Как подчас не грустно об этом говорить или видеть – люди собираются под плакатами, флагами. Они остаются, в том числе для регресса. Ведь идея, собственно мнимая культура продолжает подчеркиваться. И тогда есть сложность в поддержании чувства, в образовании внутренних средств, на которые он может опереться.

И на первый план выступают средства чисто внешние.

Скажем, я не могу выразить, так сказать, чувство – любовь к родине, к женщине, другому человеку... Во-первых, без своих соратников по этой идее. Во-вторых... здесь происходит главное... – у чувства есть особенность – оно внеситуативно, устойчиво, от ситуации не зависит. А аффект – реакция ситуативная, причем такая, что самая лучшее – в нее попасть, не просто представить как собственно эмоцию(?)... И такого рода эмоциональных регрессоров можно увидеть довольно часто – на демонстрациях и на внешне дружественном пьяном общении...

Мы опытным глазом всегда отличим – где чувство, а где аффект. Где культурная эмоция, а где – уходит в природу...

2. Инструментальная регрессия.

Опять не обойдется без шуток. Это – повторение одних и тех же шаблонных способов поведения.

В четвертой теме, говоря об особенностях трудовой деятельности... Пациент аналитика, которого чуть-чуть допустили в примере с загонщиком...

И вот его аналог у мнимой личности. Его аналог такой – разделить процесс труда на части. Скажем, я планирую, программирую, другой – выполняет, а третий – контролирует. При этом у регрессора, у него реальное выполнения подменяет само составление программы.

Вот эта мания... до сих пор захлестывает педагогику. С частного вуза средней руки [требуют:] представьте программу, и мы дадим вам возможность сертифицировать выпускников. Если вы видели эти программы... Для опытного [глаза] ясно видно: человек программу составил – цели достиг. Ее выполнять – совершенно другая область, от которой он дистанцируется...

Ну а если переходить к большим высоким программам... Без этого – как хлеб без сыра...

Приведем немного острый пример, но это напоминание о пирамиде потребностей по Маслоу.

Нам будут интересны последние два уровня...

Сама пирамида предполагает личностный рост. «Развитие – регрессия», вспять.

Тут аккуратный исследователь применит много возможностей. Он может сказать, что если, в переходные времена... А наше общество немало [их испытало]... Никогда не поймешь, когда какой переход.

Но я не буду брать высокую социальную реальность...

Но если наш пациент аналитика попадает наверх, он начинает строить программу. И он начинает с самоактуализации,... с демонстрации, с обнаружения природных нужд...

Программа, которую толком никогда не поймешь.

Кто-то знает об этом по понаслышке... Знаменитая программа построения коммунизма... Я, будучи пионером, приветствовал XXII съезд КПСС... Я могу об этом говорить...

Там было написано очень серьезно... Мы коснемся третьей части программы – «Формирование нового человека, гармонической личности».

В прошлый раз было темно, а сегодня светло...

А кто имелся в виду на самом деле? В том смысле как говорил Маркс... Бытие определяет сознание. Не программа определяет жизнь!..

Там было сказано об этом в формировании нового человека, у которого будет... ну, не знаю... самая высокая.... Маслоу там рядом не стоял по сравнению с тем, что будет с этим замечательным человеком...

«От каждого по способностям» – бог с ним... «Каждому по потребностям» – понимался как принцип высвобождения от природных нужд.

Как строится гармоническая личность на самом деле? Замените слова, поспорьте со мной... «Гармонически развит» – это нечто от Мичурина, это – селекция – скрестить арбуз с тараканом, чтобы сами из семечек выскакивали...

Суть: в программе формирования нового человека заключался не целостный принцип, а частный, парциальный. Гармонически развит, значит, сумма частей.

Простите, сумма частей от кого? Кто у нас пациентом является? Скажем, подросток-акцентуант. У него есть болезненные черты – от них надо избавляться. А оставить те, от которых акцентуант в социальном смысле защищен... Не усматривается фон: хорошо защищен – социально опасен. В одном месте ему наносят боль, а в другом – он сам наносит.

Создать сверхзащищенного кентавра, только он выжил бы в тех условиях, которые на самом деле провоцировала эта программа!

Не будем останавливаться на том, как эти программы реально строились... Эстетические, познавательные потребности, самоуважение, принятие другими...

Проблемы, и очень серьезные начинаются тогда, когда начинают программировать природные уровни... Дойдет до них – не получилось,... общество обратилось – он развалил...

Что, Маслоу так хорошо знал историю нашей страны?.. Нет.

И все-таки, потребность в безопасности – программа мира 1977 года – «теперь будем программировать мир»! То, что получится война... [– это] понятно...

Как только захочешь, получится противоположное. Если мир во всем мире – мировая война. Содружество наций – гражданская война...

Но и это не конец. Есть еще физиологические потребности. Уж их-то неужели кто-то будет программировать?

«Продовольственная программа». 1982 год. Когда начинают программировать физиологические нужды, это приводит к голоду.

И тогда – познавательная регрессия. Познавательная регрессия – именно сейчас, в этом семестре нами может быть описана как... познавательное развитие, развитие интеллекта. Есть несколько, и две из них наиболее значимы.

Поскольку мы говорим о регрессии – сверху вниз.

Взрослый мыслит понятиями, понятийно. А ребенок? Дошкольного возраста? У него слова есть, а понятий нет. И когда он мыслит... используем фрейдовское словечко, которое произнес другой автор – Л.С.Выготский – перед понятием... понятию предшествует комплекс. А другой, более авторитетный психолог, изучающий познание, сказал об этом так... Эта стадия – комплексная по Выготскому – соответствующая дошкольному возрасту – это стадия наглядно-... мышления. Ребенок не мыслит еще логически – не выделяет общего, связывает объект по случайным связям, которые бросились глаза, по случайным аспектам.

В чем выражается? Приводили пример Пиаже для интуиции.

Ребенок: больше там, где выше – часть принимается за целое. Интуиция... В смысле – еще не понятия. Это – принятие части за целое. Но нельзя сказать о ребенке, что он нарушает логику. Это как сказать, когда ребенок еще и не знает логики... Если ты чего-то не знаешь, как ты можешь это нарушать? Это – раз­ви­в[а­ю­щий­ся] процесс познания.

А если говорим саморегрессия – какой факт?

Где мы увидим, чтобы ребенок