Смысл жизни личности в концепции Франкла

Одним из самых распространенных вариантов психотерапии стала логотерапия, разработанная австрийским психологом В. Франклом. Многие свои положения экзистенциальная теория личности Франкла роднят ее с гуманистической психологией.

После краткого увлечения в юности психоанализом, Виктор Франкл начинает с конца 1930-х гг. работу над собственной концепцией. Окончательное ее оформление произошло в экстремальных условиях фашистских концентрационных лагерей, узником которых Франкл был в 1942—1945 гг. Таким образом, его теоретические и психотерапевтические взгляды и технологии прошли серьезную апробацию как собственным опытом, так и опытом его пациентов, психолого-философскими воззрениями его коллег и учеников.

Теория личности Франкла была изложена в нескольких книгах, самой известной из которых является, пожалуй, «Человек в поисках смысла», вышедшая в конце 1950-х гг. и неоднократно переизданная во всем мире. Эта теория состоит из трех частей — учение о стремлении к смыслу, учение о смысле жизни и учение о свободе воли. При этом стремление к осознанию смысла жизни он считает врожденным, и именно этот мотив является ведущей силой развития личности. Смыслы не являются универсальными, они уникальны для каждого человека в каждый момент его жизни. Смысл жизни всегда связан с реализацией человеком своих возможностей и в этом плане близок к понятию самоактуализации Маслоу. Однако существенным отличием Франкла является идея о том, что обретение и реализация смысла всегда связана с внешним миром, с творческой активностью человека в нем и его продуктивными достижениями. При этом он, как и другие экзистенциалисты, подчеркивал, что отсутствие смысла жизни или невозможность его реализовать приводит к неврозу, порождая у человека состояния экзистенциального вакуума и экзистенциальной фрустрации.

Теория личности Франкла центрирует свою позицию на учении о ценностях, т.е. понятиях, несущих в себе обобщенный опыт человечества о смысле типичных ситуаций. Он выделяет три класса ценностей, которые позволяют сделать жизнь человека осмысленной: ценности творчества (например, труд), ценности переживания (например, любовь) и ценности отношения, сознательно принимаемого по отношению к тем критическим жизненным обстоятельствам, которые мы не в состоянии изменить.

Смысл жизни можно найти в любой из этих ценностей и поступках, порождаемых ими. Из этого следует, что нет таких обстоятельств и ситуаций, в которых человеческая жизнь утратила бы свой смысл. Нахождение смысла в конкретной ситуации Франкл называет «осознанием возможностей действия по отношению к данной ситуации». Именно на такое осознание и направлена логотерапия, которая помогает человеку увидеть весь спектр потенциальных смыслов содержащихся в ситуации, и выбрать тот, который согласуется с его совестью. При этом смысл должен быть не только найден, но и реализован, так как его реализация связана с реализацией человеком самого себя.

В этой реализации смысла деятельность человека должна быть абсолютно свободной. Не соглашаясь с идеей всеобщего детерминизма, Франкл, как и другие психологи и философы (Хайдеггер, Сартр, Маслоу), разделяющие его позицию, стремится вывести человека из под действия биологических законов, которые этот детерминизм постулируют. В таких попытках ученые обращались и к разуму человека, и к его нравственности, творчеству и т.д. Франкл же вводит понятие «ноэтический уровень» существования человека.

Признавая, что наследственность и внешние обстоятельства задают определенные границы возможностей поведения, он подчеркивает наличие трех уровней существования человека: биологического, психологического и поэтического, или духовного, уровня. Именно в духовном существовании и находятся те смыслы и ценности, которые играют определяющую по отношению к нижележащим уровням роль. Таким образом он формулирует идею о возможности самодетерминации, которая связана с существованием человека в духовном мире. В этом плане понятие Франкла «ноэтический уровень» можно рассматривать как более широкое по отношению к тем, что связывают свободу воли с каким-то одним видом духовной жизни.

Движущие силы и условия развития личности. Развитие как способ существования личности в представлениях отечественных исследователей. Личностная зрелось. Проблема постоянства и изменчивости личности

Асмолов:

Факторы развития личности: органические предпосылки – среда – сама личность.

Двухфакторная детерминация развития личности (наследственность – среда) определяет постановку проблемы о соотношении биологического и социального в человеке.

Два наиболее распространенных варианта двухфакторной теории:

1.теория конвергенции двух факторов (Штерн) – компромиссный вариант между теорией «среды» и теорией «наследственности». Штерн считал, что личность выступает как продукт социальной сферы.

2.теория конфронтации двух факторов (Фрейд) – вопрос о взаимодействии биологического и социального, их противоборства. Фрейд считал, что любая динамика и развитие жизни могут быть поняты, исходя из изучения двух принципов душевной деятельности – принцип стремления к удовольствию (избегание неудач) и принципа реальности.

Подходы к изучению движущих сил развития личности:

- Гомеостатический адаптивный либо стремление к напряжению: Фрейд, Адлер, Левин, Фестингер, Маслоу, Олпорт. Существование первоисточника развития личности, запрятанного в глубинах индивида. Понимание человека как преимущественно адаптивного существа.

- Принцип саморазвития личности как исходный. Выделение двух положений: 1. борьба противоположностей как движущая сила развития личности и 2. существование источника саморазвития деятельности в самой деятельности. Узнадзе: функциональная тенденция как источник развития поведения. Божович: потребность во впечатлениях как движущая сила развития личности. Лисина: потребность в общении как движущая сила для человека. Асеев: условием инициации развития является наличие некоторой неиспользованной резервной зоны функциональных возможностей, которые потенциально содержат в себе источник развития личности. Петровский: человеку присуща неадаптивная тенденция ставить «сверхзадачи», и противоречие между этой активностью и установкой есть механизм развития деятельности личности.

Социально-исторический образ жизни – источник развития личности в системе общественных отношений.

Образ жизни как «социальная ситуация развития» (ЛСВ). Л.С.Выготский: среда не есть «обстановка развития», а представляет собой именно условие осуществления деятельности человека и источник развития личности. Материалом для развития личности служат те конкретные общественные отношения, которые застаёт индивид, появляясь на свет. Развитие личности происходит на пересечении двух осей в одной системе координат: оси исторического времени жизни личности (в какое время родился, протяжённость детства, режим смены игры учёбой и работой, % времени досуга) и оси социального пространства её жизни («институты социализации»: семья, школа; большие и малые социальные группы). Только в том случае человек становится личностью, если он с помощью социальных групп включится в поток деятельностей и через их систему усвоит экстериоризированные в человеческом мире «значения».

В схеме системной детерминации развития личности выделяют три следующих момента: индивидные свойства человека как предпосылки развития личности, социально-исторический образ жизни как источник развития личности и совместная деятельность как основание осуществления жизни личности в системе общественных отношений.

В отечественной психологии существует проблема соотношения психического развития и развития Личности.

Божович не разделяет эти два пути.

Теория Ананьева основана на принципе разведения на онтогенез:

- развитие человека как индивида – генетическая персоналистика, формой которой является жизненный путь человека;

- развитие как субъекта – производственная Деятельность. Этапы: игра, обучение, высшие достижения, финиш. Феномен инфантильности – пример гетерохронности.

Петровский. Личность – системное (социальное) качество, приобретаемое индивидом в предметной Деятельности и общении, и характеризующее меру представленности общественных отношений в индивиде. Общее психическое развитие – развитие как Личности. Источник развития и утверждения Личности – возникающее в системе межиндивидуальных отношений (в группах того или иного уровня развития) противоречие между потребностью Личности в персонализации и объективной заинтересованностью данной общности, референтной для индивида, принимать лишь те проявления ее индивидуальности, которые соответствуют задачам, нормам и условиям функционирования и развития этого общества.

В контексте этого необходимо включить этапы вхождения в группу:

1. Адаптация.

2. Индивидуализация.

3. Интеграция.

Весь период от рождения до института – эра восхождения к социальной зрелости: эпоха детства, эпоха отрочества, эпоха юности.

Периоды эпох (макрофазы):

1. ранний детский, дошкольный, младший школьный;

2. средний школьный;

3. старший школьный.

Микрофазы: адаптация, индивидуализация, интеграция.

Динамика постоянства и изменчивости личности и ее свойств — одна из старейших философско-психологических проблем. Ее рассмотрение в плоскости современной психоло­гической науки предполагает расчленение и уточнение следу­ющих вопросов;

1. Постоянство, стабильность и устойчивость чего имеется в виду — идет речь о структурах поведения или каких-то психи­ческих процессах, способностях, диспозициях, установках, смыс­ловых образованиях?

2. Что является индикатором постоянства (изменчивости) соответствующих качеств? Имеем ли мы в виду: а) дименсио-нальную стабильность (от англ, dimension — измерение), т. е. совпадение тестовых показателей индивида, б) фенотипическую последовательность, т. е, постоянство и преемственность поведения, или в) генотипическое постоянство, подразумеваю­щее наличие каких-то неизменных, глубинных качеств, которые могут по-разному проявляться (не проявляться) на различных стадиях жизненного пути («отсроченный эффект»), но устойчи­во детерминируют психические реакции и поведение индивида в течение всей его жизни?

3. Каковы количественная мера, степень подразумеваемого постоянства (изменчивости)? Это могут быть: а) полное тожде­ство, неизменность явления или относительное, условное по­стоянство его качества, не исключающее определенных коли­чественных изменений; б) частичное сходство или логическая преемственность сравниваемых показателей, позволяющая счи­тать их фазами развития одного и того же процесса.

4. Каковы его временные рамки — сохраняется оно месяцы, годы, на протяжении определенных стадий жизненного пути или в течение всей жизни?

5. Как протекает процесс развития, является он непрерыв­ным, постепенным, эволюционным или прерывистым, скачкооб­разным, кризисным? Диалектику прерывности—непрерывнос­ти часто смешивают с диалектикой постоянства—изменчивос­ти, но это совершенно разные проблемы.

В отечественной психологии эти вопросы рассматривались главным образом на философско-методологическом уровне или в связи с проблемой моральной устойчивости личности. В дан­ной статье они будут рассмотрены на материале зарубежных лонгитюдных исследований.

Проблема постоянства, самосохранения личности в процес­се развития — часть более общего вопроса о внутреннем един­стве и последовательности личности. Наличие такого постоян­ства — один из главных постулатов психологии личности. Но в конце 1960-х годов известный американский психолог У. Мишел (W. Mishel, 1968), критически оценив наличный экспери­ментальный материал, сделал вывод о необоснованности данно­го тезиса.

Во-первых, так называемые «черты личности», устойчивость которых измеряли психологи, — не особые онтологические сущности, а условные конструкты, за которыми нередко скры­ваются весьма расплывчатые поведенческие или мотивационные синдромы. Различение устойчивых «черт» и изменчивых, текущих психических «состояний» (например, застенчивость — устойчивая черта личности, а смущение или спокойствие — временные состояния) весьма проблематично.

Вопрос о способах разграничения черт и состояний и сего­дня вызывает споры. Обычно указывают, что измерения состоя­ний а) менее надежны при повторных испытаниях, б) теснее связаны с другими измерениями того же конструкта в данный момент времени и в) больше зависят от ситуативных факторов. Однако это не всегда можно проверить.

Во-вторых, если принять во внимание условность психоло­гических измерений, влияние ситуативных факторов, фактор времени и другие моменты, то постоянство большинства «лич­ностных черт», за исключением разве что интеллекта, выглядит весьма сомнительным. Возьмем ли мы отношение к авторитет­ным старшим и к сверстникам, моральное поведение, когнитивный стиль, зависимость, агрессивность, ригидность мышления, внушаемость, терпимость к противоречиям или самоконтроль — всюду изменчивость превалирует над постоянством. Статисти­ческие корреляции между поведением одного и того же индиви­да в двух различных ситуациях большей частью низки — около 0,30; они позволяют объяснить меньше 10 % существенных ва­риаций, да и то не всегда (Mischel W., 1969). Их прогностиче­ская ценность значительно меньше, чем ролевого или ситуаци­онного анализа.

Нет оснований считать, что настоящее и будущее поведение личности полностью детерминировано ее прошлым. Традицион­ная психодинамическая концепция видит в личности беспомощ­ную жертву своего детского опыта, закрепленного в виде жест­ких, неизменных свойств. Признавая на словах сложность и уникальность человеческой жизни, эта концепция фактически не оставляет места для самостоятельных творческих решений, которые индивид принимает с учетом особенных обстоятельств своей жизни в каждый данный момент. <... >

Своеобразным итогом развития лонгитюдных исследований явилось возникновение особого предметно-методологического направления — психологии развития человека на всем протя­жении жизненного пути (life-span developmental psychology). Ей специально посвящены две многотомные серии публикаций — «Психология развития на всем протяжении жизни» («Life-Span Developmental Psychology», 1970, 1973, 1975) и «Развитие и поведение на протяжении всей жизни» (выходит ежегодно с 1978 г.: «Life-Span Developmental and Behavior», 1978-1980). Хотя труды, объединенные под этим названием, весьма разно­образны, их роднят три принципиальных момента: 1) интерес к диалектике постоянства и изменения в процессе развития чело­века; 2) акцент на взаимосвязи этапов жизненного пути, кото­рые не могут быть поняты отдельно друг от друга; 3) понимание того, что развитие человека существенно зависит от социально-исторических условий, в которых оно протекает.

Наиболее общие выводы этих исследований можно свести к четырем тезисам: 1) существует достаточно высокая степень постоянства личности на протяжении всей ее жизни; 2) мера этого постоянства разных личностных свойств неодинакова; 3) разным типам личности соответствуют разные типы разви­тия; 4) тип развития личности зависит как от ее индивидуально-типологических черт, так и от многообразных исторических ус­ловий, в которых протекает ее жизнедеятельность. <...>

Дихотомия постоянства—изменчивости относительна на всех этапах жизненного пути. В частности, 7-летнее лонгитюдно-последовательное изучение динамики постоянства—из­менчивости 19 разных личностных черт {нескольких факторов теста Р. Кэттела, а также честности, интереса к науке, психо­логической гибкости, гуманитарных интересов, общественной активности и т. д.) у взрослых испытуемых от 20 до 80 лет, раз­битых на восемь возрастных групп, показало, что «постоянство личностных черт — скорее правило, чем исключение, но это по­стоянство нельзя приписать отсутствию изменений по оконча­нии юношеского возраста, как могли бы подумать многие теоре­тики личности» (Schaie К. W., Parham J. А., 1976, р. 156).

Конкретная степень изменчивости каждого из этих факто­ров тесно связана с их природой и предполагаемой детермина­цией. При этом биологически стабильные черты, обусловлен­ные генетически или возникшие на ранних стадиях онтогенеза, устойчиво сохраняются на протяжении всей жизни и теснее связаны с полом, чем с возрастом. Культурно обусловленные черты, напротив, более изменчивы, причем сдвиги, которые в сравнительно-возрастных исследованиях кажутся зависящими от возраста, на самом деле, как показывает лонгитюд, отража­ют скорее когортные или исторические различия. Наконец, био­культурные черты, подчиненные двойной детерминации, варьи­руют в зависимости как от биологических, так и от социально-культурных условий.

По данным многих исследований, наибольшей дименсио-нальной стабильностью обладают когнитивные черты, в частно­сти так называемые первичные умственные способности, и свойства, связанные с типом высшей нервной деятельности, включая темперамент, экстраверсию-интроверсию, эмоцио­нальную реактивность и невротизм.

С мотивационными и поведенческими синдромами дело об­стоит уже сложнее. На эмпирическом, описательном уровне многолетнее постоянство многих поведенческих и мотивационных синдромов также не вызывает сомнений. Например, описа­ние тремя разными воспитательницами поведения одних и тех же детей в 3, 4 года и 7 лет показало его весьма высокую возра­стную стабильность. В другом исследовании от 3 до 10«судей»-одноклассников оценивали степень агрессивности (склонность затевать драки и т.д.) каждого из 200 мальчиков-шестиклас­сников; когда через 3 года опыт повторился, оценки оказались весьма близкими. Высокое поведенческое постоянство, а также совпадение оценок сверстников, учителей и самооценок по это­му признаку продемонстрировало и изучение 85 тринадцатилет­них подростков. <...>

Особенно информативен калифорнийский лонгитюд. Из 114 «личностных переменных», обработанных Блоком, стати­стически высокую степень постоянства от младших классов средней школы к старшим сохранили 58 % измерений, а от юно­сти до 30 лет — 29 %. Из 90 переменных, по которым сравнива­лись 13-14-летние подростки и 45-летние взрослые, статисти­чески значимые корреляции у мужчин обнаружены по 54 % измерений, а у женщин — по 62 %, Наиболее устойчивыми у мужчин оказались такие черты, как «пораженчество, готов­ность примириться с неудачей» (коэффициент корреляции 0,46), высокий уровень притязаний (0,45), «интеллектуализм» (0,58), изменчивость настроений (0,40), а у женщин — «эстети­ческая реактивность» (0,41), жизнерадостность (0,36), настой­чивость, желание дойти до предела возможного (0,43) и т. п.

Разной мерой изменчивости обладают, однако, не только «черты», но и сами индивиды. Нужно спрашивать, не «остаются ли люди неизменными», а «какие люди изменяются, а какие — нет и почему». Сравнивая 31-38-летних людей с тем, какими они были в 13-14 лет, Блок статистически выделил пять муж­ских и шесть женских типов развития личности, различия меж­ду которыми сохранились и позже, когда испытуемым исполни­лось 42-49 лет.

Некоторые из этих типов отличаются большим фенотипиче-ским постоянством. Например, мальчики, обладающие упругим самовосстанавливающимся «я» (Ego resilients), в 13-14 лет от­личались от сверстников надежностью, продуктивностью, чес­толюбием, хорошими способностями, широтой интересов, самообладанием, прямотой, дружелюбием, интроспективностью, философскими интересами и сравнительной удовлетворенно­стью собой. Эти свойства они сохранили и в 45 лет, утратив часть былого эмоционального тепла и отзывчивости. Такие люди высоко ценят независимость и объективность и имеют высокие показатели по таким шкалам Калифорнийского психологического вопросника, как доминантность, принятие себя, чувство благополучия, интеллектуальная эффективность и психологическое умонастроение.

Столь же устойчивы черты «беспокойных со слабым самокон­тролем» (unsettled under-controllers) мужчин, характеризующих­ся импульсивностью и непостоянством. В подростковом возрас­те эти мальчики отличались бунтарством, болтливостью, любо­вью к рискованным поступкам и отступлением от привычного образа мышления, раздражительностью, негативизмом, агрес­сивностью, слабой дисциплиной и самоконтролем. Понижен­ный самоконтроль, мятежность, склонность драматизировать свои жизненные ситуации, непредсказуемость и экспрессив­ность характеризуют их и взрослыми. Высокие показатели по шкалам доминантности, социальндй контактности и принятию себя сочетаются у них с низкими оценками по шкалам социали­зации, самоконтроля, способности бороться за достижение цели (в противоположность приспособлению) и фемининности. За последние 10 лет перед опросом они чаще, чем остальные мужчины, меняли место работы.

Третий мужской тип — «ранимые, с избыточным самоконт­ролем» (vulnerable over-controllers) в подростковом возрасте отличались повышенной эмоциональной чувствительностью, «тонкокожестью», интроспективностью и склонностью к реф­лексии; эти мальчики плохо чувствовали себя в неопределен­ных ситуациях, не умели быстро менять роли, легко отчаива­лись в успехе, были зависимыми и недоверчивыми. После 40 лет они остались такими же ранимыми, склонными уходить от по­тенциальных фрустраций, испытывать жалость к себе, напря­женными и зависимыми. Высокие показатели по шкалам гипер­трофированного самоконтроля и производимого хорошего впе­чатления сочетаются у них с низкими баллами по социальной контактности, по принятию себя и чувству благополучия. Сре­ди них самый высокий процент холостяков.

Среди женщин высоким постоянством свойств обладают пред­ставительницы «воплощенной фемининности» (female pro­totype) — уравновешенные, общительные, теплые, привлека­тельные, зависимые и доброжелательные; «ранимые с понижен­ным самоконтролем» (vulnerable under-controllers) — импульсивные, зависимые, раздражительные, изменчивые, бол­тливые, мятежные, склонные драматизировать свою жизнь и ис­полненные жалости к себе, тревожные; «гиперфемининные за­торможенные» (hyperieminine repressives) — эмоционально мягкие, постоянно озабоченные собой, своей внешностью и т. д. Некоторые другие типы, напротив, сильно меняются от юнос­ти к зрелости. Например, мужчины с поздней адаптацией (belated adjusters), у которых бурная, напряженная юность сменяется спокойной, размеренной жизнью в зрелые годы; женщины - «ин­теллектуалки» (cognitive copers), которые в юности поглощены умственными поисками и кажутся эмоционально суше, холод­нее своих ровесниц, но позже преодолевают коммуникативные трудности, становятся мягче, теплее и т. д. <...>

Типы, о которых пишет Блок, выведены чисто эмпирически, путем факторного анализа, но тем не менее они в значительной степени совпали с типами развития, которые теоретически по­стулировала Д. Левинджер (Loevinger J., 1977). Однако одно­значное объяснение их едва ли возможно. В них могут прояв­ляться как психофизиологическая индивидуальность, так и со- . циально-психологические факторы (например, насколько стиль поведения, нормативно одобряемый и, следовательно, социаль­но-адаптивный в детстве, приемлем для взрослого человека).

Это касается, в частности, половых различий. Хотя лонги-тюдных данных о развитии женщин значительно меньше, чем о мужчинах, складывается впечатление, что женщины отличают­ся большим постоянством черт. Но объясняется ли это имма­нентно большей консервативностью женского начала (как сле­дует из теории полового диморфизма В. А. Геодакяна), или тем, что у них нет такого резкого разрыва в нормативных предписа­ниях на разных этапах социализации, как у мужчин (от мальчи­ка ждут послушания, а от мужчины — самостоятельности и решительности), или тем и другим вместе, — вопрос открытый.

Личностная зрелость человека есть феномен общественно-исторический, поскольку понятие зрелости в разных обществен­ных условиях имеет различное содержание. Каждая историче­ская эпоха включает в него новые моменты. Исследования эт­нографов, изучавших жизнь, быт и уклад народностей и племен ряда районов Азии, Африки и Америки, которые по уровню сво­его хозяйства, характеру межплеменных связей и культуры на­ходятся на разных ступенях социально-экономического разви­тия, показывают, что к зрелой личности в разных культурах предъявляются разные требования. Требования могут также резко различаться для представителей мужского и женского рода. <...>

Под зрелостью личности понимается прежде всего социальная зрелость, выражающаяся в том, насколько адекватно понимает человек свое место в обществе, каким мировоззрением или фило­софией руководствуется, каково его отношение к общественным институтам (нормы морали, нормы права, законы, социальные ценности), к своим обязанностям и своему труду.

Социальная зрелость включает в себя зрелость: граждан­скую, т. е. осознание своего долга перед родиной, народом, обществом, ответственность за свой труд; идейно-политическую; моральную — понимание, принятие и реализацию норм мора­ли, наличие развитой совести, готовность действовать в соот­ветствии с установленными нормами отношений людей друг к другу, способность любить и чувствовать ответственность в любви, в построении семьи и ее будущего; эстетическую — до­статочно развитую способность воспринимать прекрасное в тех или других его проявлениях и формах: в быту, искусстве, при­роде.

Социальная зрелость обусловливает и предполагает наличие психологической зрелости. Не может быть полной психологи­ческой зрелости у социально незрелой личности, характеризу­ющейся инфантильностью суждений и действий, непонимани­ем требований общества и т.д. В каком возрасте начинается зрелость? Нельзя очень точно «привязать» начало зрелости к определенному возрасту. <...>

Всесторонность развития личности в психологическом пла­не означает не столько многообразные и глубокие знания о раз­личных аспектах социальной и природной действительности, наличие достаточно богатой сферы умений и навыков, сколько широту интересов человека, его способность отнестись с нуж­ным вниманием, заинтересованностью ко всему тому, что зна­чимо для людей, для общества. Всестороннее развитие предпо­лагает внутреннюю затронутость, живой отклик на важные яв­ления социальной жизни, понимание отношений людей, их внутренней жизни. В этом плане приобретает определенный психологический смысл девиз Маркса «ничто человеческое мне не чуждо», характеризующий его представления о том, каким должен быть человек, живущий полной жизнью.

Способность проявить достаточно широкие интересы и спо­собность к насыщенному чувствами отклику на многое в жизни только тогда характеризует полноценную личность, когда она обладает умением остановить внимание на главном и отдать ему основную энергию, активность, творческое отношение. Не раз­бросанность интересов, не податливость на всевозможные впе­чатления, а именно широта интересов и откликов выступает психологическим фоном для активного осуществления дея­тельности человека в сфере главных интересов. Всестороннее и гармоничное развитие личности предполагает взаимное согла­сование не только интеллектуальных, эмоциональных и воле­вых качеств, но и ее содержательно-смысловых и динамически-энергетических характеристик, сознательных и неосознаваемых уровней. Формируется иерархическое соподчинение потребно­стей, побуждений, мотивов и целей человека. А это значит, что руководящее ядро, олицетворяющее начало сознательности, ис­пользуя силу активности, заложенной в потребностях и побуж­дениях человека, придает всей жизнедеятельности индивида определенное направление, реализуя тем самым высшие цели личности, связанные с ее внутренним ростом. Этот внутренний рост, выражающийся в большей глубине и зрелости различных проявлений психической жизни, связанный с процессом само­воспитания и самосовершенствования, выступает не самоцель­но. Он включается в контекст более широких социальных це­лей, связанных с глубокой общественной направленностью че­ловека, который находит смысл своей активности в творческом отношении к различного рода жизненным задачам, в потребно­сти обогащать жизнь людей, человеческую культуру, человече­ские отношения. <...>

Полноценно развитая зрелая личность характеризуется хо­рошо интегрированной, цельной психологической организаци­ей, единство которой обеспечивается единством изменяющих­ся и развивающихся, но достаточно значительных жизненных целей. Они наполняют смыслом жизнь человека и осознаются им не просто как личностно значимые, но и как объективно зна­чительные, общественно важные.

Побудительная сфера характеризуется наличием иерархии мотивов и устремлений. Основанием ее выступает система це­лей, дорогих для человека, — эта система целей сопровождает­ся сознанием ответственности своей миссии как личности, пе­реживанием внутреннего по своей природе обязательства перед самим собой в осуществлении собственного признания. На этой основе строится иерархия ценностей человека и в соответствии с ней иерархия целей и мотивов. Зрелость личности предпола­гает определение ею своего места в мире, в обществе, облада­ние стойким мировоззрением. Для такой личности характерно отчетливое проявление жизненных и социальных установок, отвечающих прогрессивным тенденциям развития общества. Человек осознает себя лично ответственным не только за свой участок деятельности, он озабочен судьбой общего дела. Психологические черты зрелой личности:

— выраженное стремление к творчеству, проявление твор­ческого начала в самых разнообразных сферах жизни; тонкая восприимчивость к достаточно широкому кругу явлений соци­альной жизни (к искусству в его различных жанрах и формах, к жизни людей в ее разнообразных проявлениях; к миру идей, от­носящихся к сфере научного познания, нравственности, мора­ли и т. д.; к человеческой экспрессии; к природе в ее многообра­зии и богатстве и т. д.);

— хорошая интеллектуальная активность в смысле поста­новки жизненных проблем, готовности их вдумчиво понять и пытаться настойчиво решать;

— достаточная эмоциональная чувствительность, которая носит избирательный характер, но широка по кругу вызываю­щих ее явлений; способность при этом проявлять особенно вы­сокий уровень эмоциональной восприимчивости к определен­ной области явлений окружающего мира, социальных феноме­нов, человеческих отношений;

— мобильность способностей, т. е. умение реализовать в со­ответствующих действиях присущие человеку потенции, кото­рые он хотел бы раскрыть;

— рефлексия на свой духовный облик, служащая задачам са­моорганизации. Цели такой самоорганизации достаточно разно­образны и широки — тут и нравственное самосовершенствова­ние, и интеллектуальный рост, и эстетическое развитие и т. д.

У нас нет оснований говорить об одном-единственном обли­ке всесторонне развитой личности. Необходимо помнить, что реально существуют несколько полноценных социально-психо­логических типов личности.

Определяясь конкретными общественно-историческими ус­ловиями жизнедеятельности личности, эти типы находят свое выражение в следующих ее характеристиках:

1) в содержании и направлении доминирующих потребно­стей и мотивов, определяющих действия, деятельность, поведе­ние;

2) в диапазоне всех устремлений и интересов человека и в сфере главных интересов;

3) в характере соотношения между интеллектуальной и эмо­ционально-волевой сферой, связанного не только с различным местом и ролью интеллектуального и эмоционально-волевого начала в личности, но и с особенностями интеллектуальной де­ятельности, а также со своеобразием ведущих эмоциональных откликов на воздействия окружающей жизни;

4) в специфике ведущих жизненных установок, выявляющих тип общего отношения к социальной действительности, к лю­дям и их отношениям, к жизни в целом, характеризующих вы­бор определенного сектора в круге основных социальных цен­ностей.

Каким же образом можно представить диалектику формиро­вания типической в социально-психологическом смысле лично­сти? В разных исследованиях раскрывается роль семьи, школы, ближайшего окружения в процессе формирования личности. Но следует подчеркнуть, что ни сама по себе семья, ни школа и ни одно лишь ближайшее социальное окружение не могут сформи­ровать фундаментальные, стержневые черты личности растуще­го человека. Процесс формирования личности не происходит в изолированной узкой среде (даже при стремлении таковую со­здать), он осуществляется в контексте более или менее развито­го общения с людьми, общественными институтами, различными проводниками массовой коммуникации. В результате вольно или невольно в той или иной мере растущий человек улавливает, осваивает тенденции эпохи, характер господствующего воспри­ятия и понимания жизни. И этот «дух времени» накладывает печать на развитие личности. Поэтому исследования вскрыва­ют некоторые функциональные зависимости между, например, своеобразием семьи и некоторыми психологическими особенно­стями личности, но не дают оснований для заключения о том, будто семья, скажем, в отличие от другого типа социальных ин­ститутов, предопределяет появление каких-то фундаментальных черт личности. Мы, таким образом, проводим разграничение между стержневыми, фундаментальными чертами (свойствами) личности и чертами, достаточно важными для характеристики конкретного облика личности, но не определяющими основную направленность ее поведения в целом. Судя по материалам ис­следований, и семья, и школа, и ближайшее социальное окру­жение, и массовые коммуникации (радио, телевидение и т. д.), взятые по отдельности, влияют на возникновение важных и ха­рактерных свойств личности (известные привычки и представ­ления о вещах и социальных явлениях, определенный круг жиз­ненных ценностей, некоторые социальные установки и т. д.), но не порождают стержневые, фундаментальные черты личности. Их формирует не совокупность отдельных факторов, а система таковых, преломляющаяся через свойства и особенности самой растущей личности.