Психологический возраст и социальная зрелость личности. Подходы к определению критериев социальной зрелости личности

Что имеется в виду под "социальной зрелостью человека"? Единое определение не найдено до сих пор, ученые спорят над объективными критериями - как определить человеческую зрелость. Б.Г. Ананьев считал, что именно эти разногласия и привели к тому, что в психологической литературе понятие "зрелость" постепенно заменяется понятием "взрослость". Однако эта замена, казалось бы, призванная прояснить ситуацию, в действительности создает еще большую терминологическую путаницу.

Совершенно очевидно, что даже на индивидном уровне понятия "зрелость" и "взрослость" - это не полные синонимы. И еще более они расходятся, когда речь идет о взрослости и профессиональной (субъектно-деятельностной) зрелости.

То же самое размежевание имеет место и на личностном уровне рассмотрения человека. Итак, эти термины обозначают разные понятия. Использование термина "взрослость" в значении "зрелость" недопустимо еще и потому, что такая подмена исключает из поля научных исследований проблему "зрелости" как таковую.

В рамках одной парадигмы проблема зрелости может рассматриваться на уровнях индивида, личности, субъекта деятельности и индивидуальности. Применительно к другой системе понятий мы можем подразумевать интеллектуальную зрелость, эмоциональную зрелость и личностную зрелость. И в той и в другой системе, как, собственно, и в любой иной парадигме, существует объективная реальность, очерчиваемая понятием "личностная зрелость". Наиболее сложным и неисследованным из всех аспектов зрелости как раз и является личностная зрелость. На сегодняшний день, пожалуй, невозможно дать исчерпывающей полноты модель социальной зрелости личности.

В представлениях древних людей земля покоилась на трех китах или на трех слонах. У личностной зрелости четыре "кита", четыре основных, базовых составляющих, вокруг которых группируются множество других:

1) ответственность;

2) терпимость;

3) саморазвитие;

4) положительное мышление, положительное отношение к миру (этот компонент присутствует во всех предыдущих).

Возможно, целью человеческого существования является одновременно собственное совершенство и счастье окружающих. Формулирование же в качестве цели "личного счастья" ведет к эгоцентризму, а стремление к "совершенствованию других", как справедливо заметил И. Кант, не может принести ничего, кроме неудовлетворенности.

Понятие зрелости в психологии предполагает выделение двух основных аспектов: зрелость как этап жизни и зрелость как уровень развития. Отсюда одна из важных проблем: определение объективных критериев зрелости человека. Однако этому мешает отнесение понятия «зрелость» к разным ипостасям человека. В рамках одной парадигмы проблема зрелости может рассматриваться на уровнях индивида, личности, субъекта деятельности и индивидуальности. Применительно к другой системе понятий мы можем подразумевать интеллектуальную зрелость, эмоциональную зрелость и личностную зрелость. И в той и в другой системе, как, собственно, и в любой иной парадигме, существует объективная реальность, очерчиваемая понятием «личностная зрелость». Наиболее сложным и неисследованным из всех аспектов зрелости как раз и является личностная зрелость. На сегодняшний день, пожалуй, невозможно описать модель социальной зрелости личности с исчерпывающей полнотой.

В качестве критериев психологической зрелости в психологической литературе выдвигаются различные характеристики и свойства личности. Это может быть и способность личности к рефлексии, и ее готовность аккуратно выполнять предписанные ей социальные роли, и способность личности достигать поставленной цели в соответствующем возрасте. В обществе каждому возрасту приписывается определенный уровень достижений, и если личность соответствует этим социальным ожиданиям, то она считается зрелой. В социальной психологии в качестве критерия психологической зрелости выдвигается понятие адаптации к социальной среде. Личность считается психологически зрелой, если она хорошо адаптирована к социальной среде, если она не конфликтна, если разделяет социальные нормы поведения и принимает социальные ценности. Психосоциальная зрелость личности может быть определена как способность осознавать существующие границы социальной реальности, прогнозировать последствия собственных действий и брать на себя ответственность за собственную жизнь, а также за жизнь окружающих близких людей.

Холл и Линдсей (1997), характеризуя зрелого человека, выделяют следующие его характеристики: широкие границы Я, способность к теплым социальным отношениям, наличие самопринятия, реалистичное восприятие опыта, способность к самопознанию, чувство юмора, наличие определенной жизненной философии. Б. Ливехуд (1994) рассматривает три основных свойства зрелого человека: мудрость; мягкость и снисходительность; самосознание.

Большинство перечисленных критериев отражают какие-то отдельные стороны этого понятия, поэтому каждый из них, являясь, по сути, верным, одновременно является односторонним.

Зрелость и ее критерии исследовались Б. Г. Ананьевым; он рассматривал зрелость на уровнях индивида, субъекта деятельности, личности и индивидуальности. А. А. Реан (2000) предлагает рассматривать зрелость интеллектуальную, эмоциональную и личностную. Он выделяет четыре компонента, или критерия, личностной зрелости, которые являются базовыми и вокруг которых формируется множество других. Такими компонентами являются ответственность, терпимость, саморазвитие и четвертый интегративный компонент, который охватывает все предыдущие и присутствует в каждом из них, – это позитивное мышление, позитивное отношение к миру, определяющее позитивный взгляд на мир. Таким образом, можно сказать, что критерием социальной зрелости является просоциальное поведение.

Итак, зрелую личность характеризуют :

Принятие на себя ответственности за свои чувства, мысли и поступки. Осознание своего выбора. Зрелый человек способен не сваливать вину (или проблему) на кого-то, не искать причин своего равнодушия или агрессии в ком-то другом.

Разумная независимость. Ощущение внутренней свободы («Я имею право сказать “нет” и не чувствовать себя виноватым»).

Способность отличать реальность от вымысла. Трезво оценивать свои возможности и ситуацию. Обещать то, что действительно в состоянии сделать. И жить именно в реальной жизни, «здесь и теперь», а не в области фантазий, как Бальзаминов в пьесе Островского.

Обоснованное чувство целостности собственной личности и наличие моральных норм. Принятие себя целиком. Человек, принимающий себя целиком, не скрывает свои слабые стороны. Он способен извлекать уроки из своих неудач. Несмотря на большую терпимость к себе и окружающим, зрелый человек имеет внутренний «стержень». Он ведет себя нравственно по своему внутреннему побуждению, а не потому, что боится наказания.

Гибкость и способность к адаптации. Это предполагает отказ от форм поведения, которые себя уже исчерпали. У каждого человека в определенный период времени формируется поведенческий стереотип, который помогает ему жить в сложившихся условиях. Но обстоятельства меняются, и старые паттерны поведения будут тормозить его развитие, мешать нормальному существованию. Следовательно, надо найти в себе силы вовремя от них отказаться.

Толерантность. Зрелый человек учитывает, что люди разные как вследствие возрастных особенностей и воспитания, так и природных особенностей (темперамента). Поэтому он терпимо (без отрицательных эмоций и агрессивного противодействия) относится к взглядам другого, особенностям его поведения. Толерантное отношение к иным точкам зрения не означает отказ от своей позиции без особых на то причин. Но такое отношение подразумевает понимание относительности своего мировоззрения, равно как и мировоззрения других людей, а также готовность к изменению своих знаний, своей картины мира.

Самокритичность. Зрелость человека характеризуется умением человека видеть не только свои достоинства, но и свои недостатки. Он способен посмеяться в первую очередь над собой либо над ситуацией, а не над другим человеком.

Духовность. И. Г. Малкина-Пых (2005) пишет о том, что одной из задач периода зрелости является постепенное накопление духовности как необходимого условия развития человека в зрелости, особенно во второй ее половине. Духовность предполагает, с одной стороны, гармоническое взаимодействие с миром, с другой – ориентацию человека на постижение смысла собственной жизни, выполнение жизненной задачи, без чего невозможно ощущение душевного спокойствия и личного счастья.

Духовность не может быть связана только с формированием своего Я или со способностью любить другого человека. Духовность проявляется в единстве способности создать самого себя (свое Я, мировоззрение, мироощущение, систему ценностей), расширить свой внутренний мир в диалоге и объединении с другим человеком и вырасти до осознания сопричастности к мировому пространству. Именно в таком понимании духовности ее можно считать необходимым условием развития человека в зрелости.

Понятие «возраст» весьма многопланово. В современной на­учной литературе выделяют по крайней мере четыре его подви­да: хронологический (паспортный), биологический (функцио­нальный), социальный (гражданский), психологический (психи­ческий). В каждой из этих возрастных категорий отражается соответствующее ей понимание времени жизни человека как физического объекта, как биологического организма, как члена общества, как неповторимой психологической индивидуально­сти. Категории «психологический возраст» и «психологическое время» теоретически и методически наименее разработаны. Вме­сте с тем именно они представляют для психологии наибольший интерес, поскольку личность живет не только в «психологиче­ском поле», но и в «психологическом времени» и вне индивиду­ального временного контекста не может быть исчерпывающе и адекватно понята. На общеметодологическом уровне анализа этот тезис сегодня уже не вызывает сомнения.

Следует отметить, что и проблема хронологического возрас­та имеет большое значение для психологии при исследовании жизненного пути личности, выделения его основных этапов, т. е. определения их последовательности и продолжительности во времени жизни. «Стремление выразить в хронологических датах онтогенетической эволюции человека вехи жизненного пути, — писал Б. Г. Ананьев, — оправданы, конечно, тем, что возраст человека всегда есть конвергенция биологического, ис­торического и психологического времени» (1980, с. 226). Вмес­те с тем в современной науке все большее распространение при­обретает полиизмерительный подход к изучению возраста как дифференцированной меры времени человеческой жизни. Та­кой подход предполагает отдельное измерение биологического, социального и психологического возрастов, поскольку хроноло­гический возраст является «скудным индексом каждого из этих трех измерений» (Neugarten В. L., Hagestad G. О., 1976). <..,>

^ Самооценка возраста. При постановке проблемы возрас­та, которая принята в психологии, практически неисследован­ным остается вопрос о субъективном отношении человека к собственному возрасту, о том, каким образом объективная хро­нологическая мера времени жизни трансформируется в само­оценку возраста, определяемую в сознании личности на основе обобщенного отражения особенностей жизненного пути в це­лом и его отдельных этапов. Чем, например, может объясняться тот факт, что пожилой человек чувствует себя молодым? «Я бы­ла молода в свои восемьдесят пять лет, — пишет М. Шагинян. — Я была так молода, что казалась сама себе моложе пре­жних двадцати лет» (1980, с. 692). Какой механизм лежит в ос­нове того, что хронологический возраст иногда полностью утрачивает значение во внутреннем мире человека, когда в 60 лет он чувствует себя 30-летним и, живя этим чувством сам, не находит внутренних различии в ощущении возраста между 60-и 30-летними. С другой стороны, мы говорим и о преждевремен­но психологически состарившихся людях, так называемых «мо­лодых стариках», которые и в 30 лет могут ощущать себя 60-летними.

Во внутреннем чувстве возраста есть много нюансов, кото­рые связаны с переживанием времени. Время может казаться безвозвратно утраченным, и тогда возникает ощущение, будто «жил меньше своего возраста». И часто мы оцениваем возраст человека, ориентируясь не на количество лет, которые он про­жил, а на собственное внутреннее ощущение, основанное на представлениях о его личностных качествах. Иллюстрацией та­кого рода оценок может служить следующий литературный при­мер: «Похвастал я старостью, а ты, оказывается, старее меня умом на десять лет» (А. П. Чехов).

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что наряду с известными измерениями возраста существует также и особый аспект, связанный с его субъективной оценкой, предполагаю­щей действие глубинных механизмов обобщения временных отношений. Можно предположить, что человек оценивает себя моложе или старше хронологического возраста, исходя из бо­лее серьезных оснований, чем просто произвольное желание видеть себя в том возрасте, который кажется ему наиболее привлекательным, хотя и этот фактор необходимо учитывать. Какие же механизмы лежат в основе субъективных оценок воз­раста?

Прежде чем ответить на этот вопрос, проведем следующий мысленный эксперимент. Представим себе ситуацию, в которой мы неожиданно для себя узнаем, что возраст, зафиксированный в паспорте, свидетельстве о рождении или каких-либо иных до­кументах, неверен, причем неизвестно, в какую сторону про­изошла ошибка — моложе мы в самом деле или старше. Пред­ставив себя в подобной ситуации, попытаемся (ориентируясь на внутреннее чувство своего возраста) ответить на простой воп­рос: «Сколько нам лет в действительности?» А теперь предста­вим, что, ответив на этот вопрос, мы узнаем истинный кален­дарный возраст. С уверенностью можно предположить, что этот «истинный возраст» далеко не всегда будет совпадать с оцен­кой, подсказанной внутренним чувством.

Для подтверждения данного предположения приведем ре­зультаты реального исследования, в котором приняли участие 83 человека (женщин — 40, мужчин — 43) с высшим образова­нием в возрасте от 21 до 44 лет. Все они должны были предста­вить, что не знают своего истинного календарного возраста, и определить его.

Результаты показали, что лишь у 24 % опрошенных субъек­тивная оценка возраста полностью совпала с возрастом, опре­деляемым по дате рождения, или отличалась от него с незначи­тельной разностью в ± 1 год. Большинство же опрошенных (55%) считали себя более молодыми, чем это было в действи­тельности; у 21 % опрошенных оценки возраста оказались за­вышенными, т. е. они чувствовали себя старше. Средняя абсо­лютная разность между субъективной оценкой и реальным воз­растом составила 4,2 года при разбросе от 21 года в сторону занижения своего возраста до завышения на 11 лет.

Есть определенная доля истины в способе омоложения, пред­ложенном писателем М. Жванецким: «Чтобы помолодеть, надо сделать следующее. Нужно не знать, сколько кому лет. А сде­лать это просто: часы и календари у населения отобрать, сло­жить все это в кучу... Так мы и без старости окажемся... Кто скажет: "Ей двадцать, ему сорок?" Кто считал?»

Это шутка. Что же касается серьезного, то в исследовании была обнаружена определенная тенденция, которая может быть обозначена как феномен «консервации возраста», состоящий в следующем. При адекватности самооценок отчетливо прояви­лись различия между испытуемыми, принадлежащими к разным возрастным группам. Во-первых, с возрастом значительно уве­личивается число лиц, оценивающих себя более молодыми, чем в действительности. Так, в группе до 30 лет таких оказалось 47%, а в группе 30 лет и более — 73 %. Во-вторых, степень за­нижения собственного возраста в самооценках также значи­тельно увеличивается: в группе до 30 лет средняя величина за­нижения возраста составила 3,6 года, а в группе свыше 30 лет — 8,3 года.

Можно предположить существование у человека некоего «счетчика» годовых циклов психофизиологической активности на основании показаний которого формируются оценки соб­ственного возраста. Идею подобного механизма можно проил­люстрировать таким примером. Если бы существовало дерево, обладающее самосознанием, то оно могло бы определить свой возраст по количеству зафиксированных в его стволе годовых колец. Заметим, однако, что подобная оценка могла бы быть аб­солютно точной только в том парадоксальном случае, когда де­рево уже спилено, но тем не менее еще способно к непосред­ственному подсчету числа колец на собственном срезе. Эта ал­легория позволяет понять, почему, даже в случае наличия у человека некоего биологического счетчика циклов годовой ак­тивности, показания этого счетчика не могли бы осознаваться с абсолютной точностью, ибо такое осознание предполагает при­нятие позиции внешнего наблюдателя по отношению к соб­ственным внутренним процессам — наблюдателя, абсолютно не зависимого от содержания этих процессов. Поскольку это не­возможно, то оценка показаний подобного биосчетчика всегда будет происходить с погрешностью, которая, возможно, и про­является в несовпадении самооценок возраста и его объектив­ной величины.

Второе возможное объяснение этого несовпадения может быть найдено в социальных факторах, обусловливающих оцен­ку личностью собственного возраста. Таким фактором может выступить существующая в обществе система возрастно-ролевых ожиданий, предъявляемых к достижению личностью опре­деленного статуса, соответствующего тому или иному возрас­ту1. С этой точки зрения самооценка возраста является резуль­татом сопоставления личностью своих наличных достижений в различных сферах жизнедеятельности с предъявляемыми к ней возрастно-ролевыми ожиданиями. В том случае, если достиже­ния человека опережают социальные ожидания по отношению к нему, он будет чувствовать себя старше истинного возраста; если же человек достиг меньшего, чем от него ждут в данном возрасте, то он будет чувствовать себя моложе.