МЫШЛЕНИЕ

Информация, полученная человеком из окружающего мира, позволяет человеку представлять не только внешнюю, но и внутреннюю сторону предмета, представлять предметы в отсутствие их самих, предвидеть их изменение во времени, устремляться мыслью в необозримые дали и микромир. Все это возможно благодаря процессу мышления. В психологии под мышлением понимают процесс познавательной деятельности индивида, характеризующийся обобщенным и опосредованным отражением действительности. Отталкиваясь от ощущений и восприятий, мышление, выходя за пределы чувственного данного, расширяет границы нашего познания в силу своего характера, позволяющего опосредственно - умозаключением - раскрыть то, что непосредственно - восприятием - не дано. Так, посмотрев на термометр, повешенный с наружной стороны окна, мы узнаем, что на улице довольно холодно. Увидев сильно качающиеся верхушки деревьев, мы понимаем, что на улице ветер.

Ощущение и восприятие отражают отдельные стороны явлений, моментов действительности в более или менее случайных сочетаниях. Мышление соотносит данные ощущений и восприятий, сопоставляет, сравнивает, различает и раскрывает от-

ношения. Через раскрытие этих отношений между непосредственно, чувственно данными свойствами вещей и явлений мышление раскрывает новые, непосредственно не данные абстрактные свойства: выявляя взаимосвязи и постигая действительность в этих взаимосвязях. Таким образом, мышление глубже познает сущность окружающего мира, отражает бытие в его связях и отношениях.

Раскрытие отношений, связей между предметами составляет существенную задачу мышления: этим определяется специфический путь мышления ко все более глубокому познанию бытия. Мышление отражает не только отношения и связи, но также свойства и сущность; но отношения отражаются не только в мышлении. В действительности в восприятии дана не простая сумма изолированных элементов; уже на этом уровне различные свойства и предметы действительности даны в некоторых взаимоотношениях, сочетаниях, связях, и мышление исходит из них в своем познании действительности. Мы воспринимаем обычно вещи в определенных ситуациях, в тех или иных соотношениях с другими вещами, - пространственных, временных и т.д. Вещи воспринимаются как равные или неравные, большие или меньшие, определенным образом расположенные и т.д. Помимо этого и внутри каждой вещи различные свойства воспринимаются нами опять-таки не как совокупность изолированных, не связанных между собой качеств, а определенных, характерных для вещи соотношениях, сочетаниях, связях. Но в восприятии вещи и явления их свойства даны в случайных, в единичных, несущественных определениях. Задача мышления заключается в том, чтобы

выявить существенные, необходимые связи, основанные на реальных зависимостях, отделив их от случайных совпадений.

Выявляя необходимые существенные единичного к общему. Связи, основанные на случайном стечении частных обстоятельств, ограниченных пространством и временем, могут носить лишь единичный характер. То, что является существенным, обязательно оказывается общим при многообразных изменениях несущественных обстоятельств; раскрывая существенные связи, мышление обобщает. Всякое мышление совершается в обобщениях. Мышление - это движение мысли, раскрывающее связь, которая ведет от отдельного к общему и от общего к отдельному. Поэтому мышление опосредствованно, основанное на раскрытии связей, отношений, опосредований, и обобщенное познание

объективной реальности.

Мышление как познавательная теоретическая деятельность теснейшим образом связано с действием. Человек познает действительность, воздействуя на нее, понимает мир, изменяя его. Мышление не просто сопровождается действием или действие -мышлением; действие - это первичная форма существования мышления. Первичный вид мышления - это мышление в действии или действием, мышление, которое совершается в действии и в действии выявляется

Все мыслительные операции (анализ, синтез и пр.) возникли сначала как практические операции и лишь затем стали операциями теоретического мышления. Мышление зародилось в трудовой деятельности как практическая операция, как момент или компонент практической деятельности и лишь затем выделилось в относительно самостоятельную теоретическую деятельность. В теоретическом мышлении связь с практикой сохраняется, лишь характер этой связи изменяется. Практика остается основой и конечным критерием истинности мышления; сохраняя свою зависимость от практики в целом, теоретическое мышление высвобождается в первоначальной практики. Возможность дать обобщенную формулировку и обобщенное решение задачи радикально меняет положение. Задача, получившая такое обобщенное решение решена не только практически – для данного частного случая, но и теоретически – для всех принципиально однородных случаев. Решение, полученное на единичном случае выходит его пределы и получает обобщенное значение; оно становится теорией или составной частью теории Мышление не решает одну задачу и ту же задачу каждый раз снова оно в обобщенной форме раскрывает принцип решения задачи и предвосхищает решение задач, на которые практика может лишь будущем натолкнуться. Мышление принимает на себя функции планирования. Оно поднимается на тот уровень, когда возможной становится теория, опережающая практику и служащая руководством к действию. Так прокладывается диалектический путь познания объективной реальности. Развиваясь на основе действия, мышление служит, в конечном счете, для организации действия и руководства им.

Проблема мышления долгое время была скорее разделом философии и логики, чем разделом психологии. Поэтому в изучении мышления особенно отчетливо проявлялась борьба между материализмом и идеализмом. Материалистический подход к мышлению исходил из классической формулы сенсуализма (нет ничего в интеллекте, чего не было бы раньше в чувственном познании). Однако эта формула приводила чаще всего к механическому толкованию мышления как сочетания образов памяти или продукта ассоциации. Естественно, эта концепция приводила к утверждению, что само мышление не является особым специфическим процессом. Поэтому в течение долгого времени процессы продуктивного мышления и не были предметом специального исследования.

Противоположную позицию занимала идеалистическая философия, которая видела в мышлении особые формы активности человеческого духа, не сводимые ни к каким более элементарным процессам. В наше время положение о том, что мышление следует рассматривать как проявление особой «символической» активности духа, стало основой философии неокантианцев и проявилось в работах крупных философов-идеалистов. Идеалистический подход к мышлению как особой форме психической деятельности лег в основу школы, которая впервые в психологии сделала его предметом специального экспериментального исследования. Эта школа получила название Вюрцбургской школы, объединив группу немецких психологов начала XX в. (О.Кюльпе, А.Мессер, К.Бюлер, Н.Ах), считавших, что мышление является особой, далее не разложимой функцией сознания.

В результате экспериментального исследования психологи этой школы пришли к выводу, что мышление не опирается на какие-либо образы, не осуществляется с помощью речи и составляет особые «логические переживания», которые направляются соответствующими «установками» или «интенциями» и осуществляются как специальные психологические «акты» Выделяя мышление как особый вид психических процессов, Вюрцбургская школа, однако, отделила его как от чувственной основы, так и от речевых механизмов, иначе говоря, представила мышление как особую форму активности духа, подходя к последней с позиций крайнего идеализма.

Проблема научного подхода к мышлению оказалась, таким образом, нерешенной, и психологическая наука встала перед задачей материалистически объяснить его процесс, подойдя к нему как к сложной форме психической деятельности, имеющей свое происхождение и свою историю и опирающейся на исторически сформированные средства, характеризующие другие формы предметной деятельности и использующие в качестве основного средства систему языка. Для решения этой задачи материалистическая психология должна была рассматривать мышление не как «появление духа» а как процесс, который формируется в общественной истории, протекает сначала как развернутая предметная деятельность, использует систему языка с объективно заключенной системой смысловых связей и отношений и лишь затем принимает свернутые, сокращенные формы, приобретая характер внутренних «умственных действий».

Для мышления человека более существенна взаимосвязь не чувственным познанием, а с речью и языком. Высшей формой мышления является вербально логическое мышление, посредством которого человек, опираясь на коды языка, становится способен отражать сложные связи, отношения, формировать понятия, делать выводы и решать сложные теоретические задачи. Более того, человеческое мышление невозможно без языка, в каких бы формах оно не осуществлялось. Попробуйте спросить кого-нибудь: «На каком языке вы думаете?» Это не вызовет удивления: в этом проявляется одно из принципиальных различий между человеческой психикой и психикой животных. Мышление животных всегда наглядно и имеет дело с предметами, которые находятся в данный момент перед глазами животного. Речь позволяет отвлекаться от познаваемого объекта, выражая то или иное свойство, представление о нем в слове. Взрослые и дети гораздо лучше решают задачи, если сформулируют их вслух. И, наоборот, когда в эксперименте у школьников фиксировался язык (зажимался зубами), качество и количество решенных задач ухудшалось.

В более строгом понимании речь - процесс общения, опосредованный языком. Если язык - объективная, исторически сложившаяся система кодов, предмет специальной науки - языкознания (лингвистики), то речь является психологическим процессом формулирования и передачи мысли средствами языка. Как психологический процесс речь является предметом раздела психологии, называемым «психолингвистикой. Какие же этапы проходит мысль прежде, чем она будет выражена в развернутой речи? Человек хочет обратиться к другому человеку или изложить свою мысль в развернутой речевой форме. Он должен прежде всего иметь соответствующий мотив высказывания. Но мотив высказывания является лишь основным моментом, движущей силой процесса. Следующим моментом является возникновение мысли или общей схемы того содержания, которое в дальнейшем должно быть воплощено в высказывании.

Психологический анализ мысли всегда представлял большие трудности для психологии. Представители Вюрцбургской школы считали, что «чистая мысль» не имеет ничего общего ни с образами, ни со словами. Она сводится к внутренним духовным силам или «логическим переживаниям», которые лишь «одеваются» в слова, как человек одевается в одежду. Другие психологи, принадлежавшие к идеалистическому лагерю, с полным основанием выражали сомнение в том, что мысль является готовым психическим образованием, которому нужно лишь «воплотиться» в слова. Они высказывали предположение, что мысль является лишь этапом между исходным мотивом и окончательной внешней развернутой речью, что она остается неясной, диффузной, пока не примет свои ясные очертания в речи. Вслед за Л.С.Выготским эти исследователи утверждали, что мысль не воплощается, а совершается, формируется в слове. Под «мыслью» или «замыслом» будем понимать общую схему того содержания, которое должно воплотиться в высказывании, причем до его воплощения она носит самый общий, смутный, диффузный характер, нередко трудно поддающийся формулировке и осознанию.

Следующий этап на пути подготовки высказывания мысли имеет особенное значение. В течение длительного времени он оставался вообще неизвестным, и только после исследований Л.С.Выготского было доказано его решающее значение для перешифровки (перекодирования) замысла в развернутую речь и создания порождающей (генеративной) схемы развернутого речевого высказывания. Имеется в виду механизм, называемый в психологии внутренней речью. Современная психология не считает, что внутренняя речь имеет такое же строение и такие же функции, как и развернутая внешняя речь. Под внутренней речью психология подразумевает существенный переходный этап между замыслом (или «мыслью») и развернутой внешней речью. Механизм, который позволяет перекодировать общий смысл в речевое высказывание, придает этому замыслу речевую форму. В этом смысле внутренняя речь порождает (генерирует) развернутое речевое высказывание, включающее исходный замысел в систему грамматических кодов языка.

Переходное место, занимаемое внутренней речью на пути от мысли к развернутому высказыванию, определяет основные черты как ее функции, так и ее психологической структуры. Внутренняя речь есть прежде всего не развернутое речевое высказывание, а лишь подготовительная стадия, предшествующая такому высказыванию; она направлена не на слушающего, а на самого себя, на перевод в речевой план той схемы, которая была до этого лишь общим содержанием замысла. Это содержание уже известно говорящему в общих чертах, потому что он уже знает, что именно хочет сказать, но не определил, в какой форме и в каких речевых структурах сможет его воплотить.

Внутренняя речь, формулирующая содержание мысли, известна человеку и носит не только свернутый, но и предактивный характер. Она воплощает речевую схему дальнейшего высказывания и порождает его развернутые формы; поэтому во внутренней речи мы встречаем общие обозначения темы дальнейшего высказывания, иногда выраженные лишь одним, понятным только самому субъекту словом, иногда принимающим форму речевого фрагмента, обозначающего наиболее существенные элементы дальнейшего высказывания, формулирующего в сокращенной, зачаточной форме, что именно должно быть содержанием дальнейшей развернутой речи. Занимая промежуточное место между замыслом и развернутой речью, внутренняя речь имеет свернутый сокращенный характер, который генетически произошел из постепенного свертывания, сокращения развернутой речи ребенка, через шепотную речь, переходящую во внутреннюю, скорее обозначение общей схемы дальнейшего высказывания, но вовсе не ее полное воспроизведение.

Внутренняя речь отличается от внешней не только тем внешним признаком, что она не сопровождается громкими звуками, что она – «речь минус звук. Внутренняя речь отлична от внешней и по своей функции. Выполняя иную функцию, чем внешняя речь, она в некоторых отношениях отличается от нее также по своей структуре; протекая в иных условиях, она в целом подвергается некоторому преобразованию. Не предназначенная для другого, внутренняя речь допускает «короткое замыкание»; она часто эллиптична, в ней пропускается то, что для пользующегося ею представляется само собой разумеющимся. Иногда она предикативна: намечает, что утверждается, при этом опускается как само собой разумеющееся, как известное то, о чем идет речь; часто она строится по типу конспекта или даже оглавления, когда намечается как бы тематика мысли, то, о чем идет речь, и опускается как известное то, что должно быть сказано.

Психология еще недостаточно изучила структуру и функциональные механизмы внутренней речи. По-видимому, происхождение внутренней речи из внешней и позволяет ей осуществлять и обратный процесс, генерировать грамматическую схему развернутого высказывания. Активные фрагменты внутренней речи возникают при каждом затруднении и исчезают, когда мышление автоматизируется и лишается активного творческого характера. Именно это указывает на то важное значение, которое имеет внутренняя речь для процессов речевого мышления. Последний факт успешно показывается специальными опытами с электромиографической регистрацией тонких движений речевого аппарата (губ, языка, гортани) при каждой подготовке к развернутому высказыванию или каждом мыслительном акте.

Как было показано исследованиями некоторых авторов, любое предложение решить какую-либо сложную задачу вызывает у испытуемого группу отчетливых электрических разрядов в речевых мышцах, которые не выявляются в виде внешней речи, не всегда ей предшествуют. Характерно, что описанные электрические разряды, являющиеся симптомами внутренней речи, возникают при всякой интеллектуальной деятельности (даже той, которая раньше считалась неречевой), и исчезают, когда интеллектуальная деятельность приобретает привычный, автоматизированный характер.

Генерирующая роль внутренней речи, приводящей к оживлению ранее усвоенных грамматических структур развернутой речи, приводит к последнему этапу интересующего нас процесса - к появлению развернутого внешнеречевого выражения мысли. Тот факт, что она кодируется в речи, чтобы приобрести истинную ясность, Л.С.Выготский выразил в формуле «мысль совершается в слове». Это указывает на то значение, которое формулировка замысла в речи имеет для уточнения мысли, для того, чтобы ее общая схема стала развернутой программой, включилась в систему связей и отношений, которые выступают в развернутых логико-грамматических кодах языка. Поэтому кодирование мысли в речевом высказывании имеет решающее значение не только для передачи информации другому человеку, но и для уточнения мысли для самого себя. Вот почему развернутая речь является не только средством общения, но и орудием мышления.

Однако неразрывная связь мышления с речью вовсе не означает, что мышление может быть сведено к речи, тождественной с ней. Мышление и речь не одно и то же. Мыслить - не значит говорить про себя. Свидетельством этому может служить возможность высказывания одной и той же мысли разными словами, а также то, что мы не всегда находим нужные слова, чтобы выразить свою мысль. Для того, чтобы лучше узнать законы, лежащие в основе вербально-логического мышления, следует ближе познакомиться с тем, как построен язык, на основе которого протекает мышление, остановиться на строении слова, позволяющего формировать понятия, осветить основные законы связей слов в сложные системы, дающие возможность осуществлять суждения, и описать существующие, сложившиеся в истории языка, наиболее сложные логические системы, овладевая которыми человек оказывается в состоянии выполнять операции логического вывода.

Основной единицей языка с полным основанием считается слово. Однако было бы большой ошибкой думать, что оно является элементарной, далее неделимой частицей, как это долгое время считали, простой связью (ассоциацией) условного звука с определенным представлением. Современной лингвистической науке известно, что слово имеет сложное строение, и в нем можно выделить две основные составные части, которые принято обозначать терминами «предметная отнесенность» и «значение».Каждое слово человеческого языка обозначает какой-либо предмет, указывает на него, вызывает у нас образ того или иного предмета. Этим язык человека отличается от языка животных, звуки которых выражают лишь определенное эффективное состояние, но никогда не обозначают/ предметов. Эта первая основная функция слова и называется предметной отнесенностью.

Слово имеет и другую более сложную функцию: оно дает возможность анализировать предметы, выделять в них существенные свойства, относить предметы к определенной категории. Являясь средством абстракции и обобщения, оно отражает глубокие связи и отношения, которые стоят за предметами внешнего мира. Эта вторая функция слова обычно обозначается термином «значение слова». Детальный разбор строения слова (морфология) раскрывает всю сложность его функции. Он показывает, что перед нами сложная система кодов, которая сформировалась в истории человечества, передающая отдельному человеку, пользующемуся этим словом, информацию о свойствах, существенных для данного предмета, о его основных функциях и связях с другими предметами.

Овладевая словом, человек автоматически усваивает сложную систему связей и отношений, в которых стоит данный предмет и которые сложились в многовековой истории человечества. Способность анализировать предмет, выделять в нем существенные свойства и относить его к определенным категориям, и называется значением слова. Каждое слово имеет сложное значение, составленное как из наглядно-образных, так и из отвлеченных и обобщающих компонентов, и именно это позволяет человеку выбирать одно из возможных значений слова, употребляя его то в его конкретном, образном, то в отвлеченном и обобщенном смысле.

Факт, что слово ни в какой степени не является простой и однозначной ассоциацией между условным звуковым сигналом и наглядным представлением и имеет множество потенциальных значений, явствует не только из анализа морфологической структуры слова, но и из его практического употребления в обычной жизни (например, слово «корень»). Реальное употребление слова всегда результат выбора нужного значения из целой системы всплывающих альтернатив с выделением одних, нужных ассоциаций и торможением других, не соответствующих данной задаче систем связей. Эта выделенная из многих возможных значений, соответствующая ситуация, система связей называется в психологии смыслом слова.

Обозначая предмет словом, мы выводим его из сферы чувственных образов и включаем его в систему логических связей и отношений, позволяющих отражать мир глубже, чем это делает наше восприятие. При этом переход от более наглядных обозначений (ель, сосна) к более общим понятиям (дерево, растение) не только не обедняет, но и существенно обогащает наше представление. Например, за словом «растение» стоит противопоставление растения и животного, за ним в скрытом виде стоит все богатство индивидуальных разновидностей деревьев, трав и т.д. Поэтому общее понятие, обозначенное словом, которое по степени наглядности может показаться бедным, по системе скрывающихся за ним связей несравненно богаче, чем конкретное обозначение индивидуального предмета.

Естественно, что эта система смысловых связей, стоящих за словом, выражающим понятие, позволяет мысли двигаться во многих направлениях, которые и определяются «широтой» и «глубиной» этой системы связей. Поэтому понятие с подлинным основанием может считаться наиболее существенным механизмом, лежащим в основе движения мысли. Именно понятие, а не слово превращает речевой знак в творца мышления. Понятие - это опосредованное и обобщенное знание о предмете, основанное на раскрытии его более или менее существенных объективных связей и отношений. Во всяком слове, носителе понятия, легко можно выделить как эмоционально-образные наглядные компоненты, так и систему логических связей. Существенным является тот факт, что у различных людей, особенно у тех, кто стоит на различных ступенях умственного развития, соотношение наглядно-образных и логических связей оказывается неодинаковым.

Поэтому у детей дошкольного возраста явно преобладают стоящие за словом эмоционально-образные переживания, у школьника младших классов - наглядные, конкретно-образные и ситуативные связи, у старшеклассников и взрослых - сложные логические связи. Таким образом, содержание понятий в онтогенезе развивается, а их структурные связи коренным образом меняются. Понятие как форма знания имеет и историческую обусловленность. Они возникают и развиваются в процессе развития науки и техники общества. В них люди фиксируют результаты опыта и познания (сравнительно недавно в нашей речи появилось понятие «информация», «черная дыра»,

«приватизация» и т.д.). С каждым новым понятием наши представления о мире обогащаются новыми и новыми знаниями.

В психологии принято различать два вида понятий, отличных как по своему происхождению, так и по психологическому строению. Обычно их обозначают терминами «житейские» и «научные» понятия. Житейские понятия (стул, стол, собака, дерево и т.п.) приобретаются ребенком в практическом опыте, преобладающее место в них занимают наглядно-образные связи. Ребенок практически представляет себе, что означает каждое из этих понятий, и соответствующее слово вызывает у него образ той практической ситуации, в которой он имел дело с этим предметом. Поэтому ребенок хорошо знает содержание этих понятий, но, как правило, не может сформулировать или словесно его определить.

Совершенно иначе обстоит дело с научными понятиями, приобретаемыми ребенком в процессе школьного обучения (государство, остров, глагол, млекопитающее и пр.). Сначала они формулируются учителем и лишь затем заполняются конкретным содержанием. Поэтому школьник с самого начала может словесно сформулировать эти понятия и лишь значительно позднее оказывается в состоянии заполнить их полноценным смысловым содержанием. Естественно, что и структура обоих видов понятий и система тех психологических процессов, которые принимают участие в их формировании, совершенно различны: в житейских понятиях преобладают конкретные, ситуационные, в научных - отвлеченные, логические связи. Первые формируются

с участием практической деятельности и наглядно-образного опыта, вторые + с ведущим участием вербально-логических операций. Оба указанных вида понятий занимают различное место в умственной жизни человека и отражают разные формы его опыта.

Содержание понятия может быть раскрыто различными способами. Самый простой вариант предполагает внешнее описание тех явлений, которые могут быть включены в это понятие. Именно таким способом воспитатель знакомит детей с понятием «время года». Близким первому является прием раскрытия понятия через перечисление существенных признаков в последовательности, соответствующей их значимости. Научное раскрытие содержания понятия предполагает необходимость дать ему определение, т.е. подвести данное понятие под ближайшее родовое понятие с указанием существенных видов признаков. Усвоение понятия означает осознание его содержания, умение выделять существенные признаки, точно знать границы понятия и его место среди других понятий. Однако важнейшим показателем усвоения понятия является умение пользоваться им в познавательной и практической деятельности. В соответствии с этим можно выделить последовательность этапов усвоения понятия:

- конкретное единичное использование понятия;

- выделение понятий из круга родственных понятий, но различение при этом существенных и несущественных признаков;

- определение обобщенных существенных признаков без уме1ия широкого употребления понятия;

- выделение существенных признаков, широкое использование понятия.

Чтобы усвоение понятий было сознательным, осмысленным, не формальным, педагог должен позаботиться о создании соответствующих условий. Прежде всего следует создать соответствующую мотивацию с тем, чтобы ребенок испытывал желание решить данную задачу, понять, что это означает и т.д.как правило, эмоционально насыщенный, интересный материал усваивается скорее, чем нейтральный. Для того, чтобы добиться содержательности понятий, их следует формировать на основе богатого, качественно и количественно разнообразного материала. При этом необходимо использовать наглядную основу, включающую в себя как можно больше видов анализаторов. В результате обеспечивается взаимосвязь первой и второй сигнальной системы и предупреждается вербализм, т.е. операции со словами, содержание которых ребенку неизвестно. В процессе занятия следует также специально обратить внимание на существенные и несущественные признаки понятия, а также на его место в системе понятий. Усвоив словесное определение понятия, учащиеся должны иметь возможность упражняться в применении полученных знаний, в решении учебных и жизненных задач в разнообразных условиях.

Помимо понятий, язык позволяет фиксировать четкие логические отношения - отражение практических связей между, предметами и явлениями, перенесенными в план языка и сформулированными в виде определенных семантических (смысловых) конструкций. К наиболее простым видам относятся конструкции, опирающиеся на служебные части речи – предлоги. Например: я иду к..., я иду от..., я сижу на..., я нахожусь в... Такие конструкции автоматически создают переживание пространственных отношений и используются человеком как объективные средства пространственного мышления.

Более сложные виды работы мышления требуют иных конструкций (пожар возник вследствие..., я вышел на улицу, хотя..,, я сказал ему правду, несмотря на... и т.д.). Эти объективно сложившиеся в истории языка средства отражают уже не внешние пространственные или временные отношения, а более сложные логические отношения (отношения причины и следствия, включения в целое условий частичного ограничения и др.). Человек, овладевающий системой языка, автоматически овладевает системой различных по сложности логических отношений, и введение в конструкцию слов типа вследствие, хотя, несмотря на неизбежно рождает у человека своеобразное ощущение незаконченности структуры. Эти «логические чувства» являются продуктом овладения объективными кодами языка, сложившимися в общественной жизни. Однако существуют иные, не менее сложные логические отношения, которые отражаются не столько в лексическом и синтаксическом строении языка, сколько в определенных логических структурах, сформированных в историческом развитии человечества и составляющих объективные логические связи, возникающие в развитом сознании человека. К этим связям относятся такие логические структуры, как отношение часть - целое или целое - часть, род - вид или вид - род, и, наконец, логические механизмы, известные и как отношения аналогии. Переживание логических отношений и отражает существование специальных аналоговых устройств, характерных для работы развитого человеческого сознания и определяющих выбор специального типа логических связей, тормозящих в развитом человеческом сознании все остальные возможные ассоциации.

Существуют, однако, и еще более сложные системы, образующие связи, по которым течет организованная мысль взрослого и развитого человека и которые на этот раз используются человеком для возможности делать логические выводы. Примером такой связи является суждение (силлогизм), т.е. отражение связей между предметами и явлениями действительности или между их свойствами и признаками. Человек, которому даются 2 посылки - большая и малая (например, драгоценные металлы не ржавеют; золото - драгоценный металл), испытывает логическое чувство, объединяющее обе посылки в известную логическую систему, в данном случае он почти автоматически делает вывод, что золото не ржавеет. Приведенное здесь суждение является результатом длительного практического опыта, отраженного в свернутой логической схеме, отражающей общеесуждение (все драгоценные металлы не ржавеют), частноесуждение, относящее данный металл (золото) к группе драгоценных металлов; и именно отношение этого общего и частного суждения заставляет автоматически переносить качества всей группы драгоценных металлов на какой-то один. Наиболее существенным является тот факт, что суждение, которое выводится в приведенном выше примере, не является результатом личного практического опыта, но следует как автоматический вывод из логических отношений большой и малой посылок.

В истории языка и в истории логики сформировались объективные средства, которые автоматически передают индивиду опыт поколений, избавляют его от необходимости получать соответствующую информацию из непосредственной личной практики и позволяют получать соответственное суждение теоретическим логическим путем. Именно логические связи, усваиваемые человеком в процессе умственного развития, и составляют объективную основу его продуктивного мышления, но при этом человек не рождается с логическим чувством. Наблюдения показывают, что операции умозаключения (т.е. вывода, который исходит не из личного практического опыта, а на основании логических отношений, сформированных в речи, например, в виде силлогизма) имеют место далеко не на всех ступенях развития, и человек должен пройти длинный путь, пока обретает возможность оперировать логическими отношениями, которые сами по себе способны передать информацию независимо от непосредственной практики. Для этого человеку необходимо овладеть формами обобщения, которые формулируются большой посылкой, и начать оценивать ее как утверждение о всеобщности этого обобщенного правила. Необходимо, чтобы он сразу перевел рассуждение из плоскости наглядно-действенных практических процессов в сферу вербально-логических теоретических построений и начал относиться к утверждению второй малой посылки как к частному случаю большой общей посылки.

Именно эти процессы, служащие необходимым психологическим условием теоретического или дедуктивного мышления (возможности делать выводы из общего правила путем теоретических логических операций), являются результатом сложного исторического развития. Ими еще не обладают люди исторических укладов, с преобладающими непосредственными формами практики, в которых теоретическое мышление еще не получило достаточного развития, а формируется лишь в

процессе овладения основными видами теоретической деятельности (в школьном обучении и сложных формах трудового общения).

У людей, живущих в условиях элементарного практического опыта, в результате недостаточного усвоения логических матриц, мысль будет идти, скорее, в плане воспроизведения наглядно-действенных ситуаций, чем в плане установления отвлеченных логических отношений, и законы мышления окажутся здесь существенно иными.

Испытуемые этой группы легко могут сделать вывод из данных, которые опираются на их непосредственный практический опыт, но отказываются делать вывод из такого же

силлогизма, если он не включает их собственного опыта. Так, например, испытуемые этой группы легко делают вывод из силлогизма: Везде, где тепло и влажно, растет кофе -+ В деревне X тепло и влажно -+ Растет ли там кофе? -+ заявляют: «Конечно, он должен там расти. Если тепло и влажно, он обязательно будет расти, я сам это знаю.... Однако они не могут делать вывод из сходного силлогизма, но не включенного в их индивидуальный опыт: На крайнем севере, где круглый год снег, все медведи - белые -Место X находится на крайнем севере - Белые там медведи или нет? - Ответ: «Я этого не скажу! Я на севере не был и не знаю. Ты лучше спроси дедушку М., он на севере был, он тебе скажет». Легко видеть, что в последнем случае испытуемый практически отказывается делать вывод из посылки, которая не базируется на его личностном практическом опыте, и вывод здесь, является не столько операцией логического дедуктивного мышления, сколько операцией воспроизведения собственных знаний, результатов собственного практического опыта.

Как показывают специальные наблюдения, подобный отказ от логических выводов из положения, не опирающегося на личный практический опыт, характерен для подавляющего большинства испытуемых, живущих в условиях отсталых экономических укладов и не прошедших школьного обучения. Но достаточно относительно кратковременного школьного обучения или включения в коллективную трудовую деятельность, требующую совместного обсуждения и планирования трудового процесса, чтобы дело коренным образом изменилось и человек начинал легко включаться в операцию логического дедуктивного вывода.

Мышление человека, опирающееся на средства языка, является и специальной формой продуктивной деятельности: оно позволяет не только упорядочить, анализировать и синтезировать информацию, относить воспринимаемые факты к известным категориям, но и выходить за пределы непосредственно получаемой информации, делать выводы из воспринимаемых фактов и приходить к известным заключениям, даже не располагая непосредственными фактами и исходя из получаемой словесной информации. Мыслящий человек оказывается способным рассуждать и решать логические задачи, не включая процесс решения в практическую деятельность. Все это говорит о том, что мышление может быть специальной теоретической деятельностью,которая приводит к новым заключениям и таким образом носит продуктивный характер.

Благодаря логическим связям мышление становится доказательным, убедительным, объективно отражающим окружающую действительность. Эти формы мышления (понятие, силлогизм и др.) специально изучаются формальной логикой. Однако логические закономерности не охватывают всего многообразия человеческого мышления. Логика исследует лишь готовые имеющиеся формы мысли и устанавливает определенные отношения между ними. В то же время процессуальность мышления, этапы выявления и добывания данных, условия возникновения и развития мысли, взаимосвязь с чувственным познанием остаются вне зоны внимания формальной логики, оперирующей лишь застывшими, законченными, четко сформулированными мыслями.

Все это позволяет заключить, что и логика и психология изучают мышление с разных сторон: логика - со стороны результатов, продуктов мышления, а психологию больше интересует самотечение, процесс мыслительной деятельности. Исследование мышления как процесса означает выявление причин, приводящих к образованию продуктов мышления; определение основных этапов, которые проходит мышление на пути к цели; оценку того, как используются результаты на практике; а также влияние на

мышление различных объективных и субъективных факторов.

Чтобы понять это, достаточно представить себе класс учащихся, в котором идет контрольная работа по математике. Вполне очевидно, что одни ребята выполняют задание гораздо быстрее, чем другие. Скорость решения задачи не определяется выработкой навыка письма, а зависит от того, насколько быстро школьник проходит основные этапы, фазы мыслительного акта. И даже если учитель решит помочь классу, немного подсказав направление поиска, то окажется, что не все ученики смогли воспользоваться этой подсказкой. Одни ученики, прошедшие этот этап решения, убедятся, что решают правильно, другим подсказка покажет то единственное направление из многих, которые уже зародились в их голове, а третьи, еще только пытающиеся разобраться в условиях, могут даже не обратить на нее внимания, посчитав, что слова учителя не имеют к ним никакого отношения.

Кроме того, процессуальный характер мышления ярко отражается во влиянии психической жизни индивида на результаты мыслительной деятельности. Мыслит не чистая мысль, а живой человек, практически невозможно разорвать мышление и чувство. Чувство может отклонить мысль от верного пути, и тогда человек идет на поводу у своих желаний («мыслит сердце»). Но чувство может и стимулировать работу ума, что придает мышлению страстность, напряженность, остроту. Обычно логическое и чувственное тесно переплетены между собой, и человек не замечает возникающих противоречий. Вот как протекает мыслительный процесс при попытке определить, что такое мужество (по А.Г.Комм): «Первое, что пришло в голову, когда вы сказали слово «мужество» - фигура мужчины, античная скульптура, какой-то музей скульптуры, галерея разных фигур. Останавливаюсь перед одной + это мужество. Это в первый момент, а вообще хочется определить не внешним образом, а психологическую сторону этого термина... Мужество... первая мысль - связать с мужчиной, какая-то черта, присущая мужчине. Эта!' мысль только возникла, я ее отбросила, сосредоточившись на том, что это общечеловеческое понятие. Безусловно общечеловеческое. Это свойство присуще всем: и молодым людям, и женщинам, и мужчинам, и старикам, и, в какой-то степени, даже детям. Детям все-таки наполовину. Сперва кажется, что мужество - какая-то постоянная черта характера. Но это опять-таки первая мысль. А вторая мысль, что мужество может быть единичной чертой. Сразу возникает образ слабой, робкой женщины, кроткой, нерешительной, но вдруг, в какой-то момент могущей с большим мужеством вынести страдания. А образ, зрительно представленный, - молодая женщина, подвал, иезуиты, средние века. Она мужественно выносит пытку и в чем-то сознается, что есть на самом деле. Увидев образ пытаемой женщины, я поняла, что мужество может быть чертой временной, присущей слабому в какие-то моменты. Теперь могу обобщить. Мужество, мужественность может быть общей чертой характера, рисующей образ человека на протяжении всей его жизни во всех ситуациях. Это значит выдержка, твердость характера, волевая направленность, настойчивость, отчасти храбрость, спокойствие, ровность и хладнокровное отношение ко всем невзгодам жизни и ее тяготам...» ^

Не трудно также проследить взаимосвязи мышления с потребностями, с волевыми особенностями человека, с его профессией и т.д.

В развернутом процессе мышления в ходе решения сложной задачи, которую нельзя определить однозначным алгоритмом, можно выделить несколько основных этапов или фаз. Начало мыслительного процесса видится в сознании проблемной ситуации. Уже этот этап оказывается не всем под силу - тот, кто не привык мыслить, воспринимает окружающий мир как само со бор разумеющееся. Чем больше знаний, тем больше проблем видит человек. Необходимо иметь мышление И.Ньютона, чтобы увидеть в падающем на землю яблоке проблему. Проблемная ситуация, как правило, содержит в себе противоречие и не имеет однозначного решения. По мнению А.М.Матюшкина, в структуру проблемной ситуации также входят познавательная

потребность, побуждающая человека к деятельности, неизвестное достигаемое знание (т.е. предмет потребности) и интеллектуальные возможности человека. В результате анализа проблемной ситуации формулируется задача. Это означает, что в данных условиях удалось предварительно расчленить известное (данное) и неизвестное (искомое), а также определить требование (цель).

Задача всегда ставит перед субъектом цель, сформулированную в вопросе, которым кончается каждая задача. Этот вопрос сам не заключает в себе ответа. Цель дана в определенных условиях, и субъект, решающий задачу, прежде всего должен ориентироваться в ее условии, выделить из содержания самое важное, сопоставив входящие в его состав части. Лишь такая работа, служащая ориентировочной основой интеллектуального действия, позволяет создать гипотезу того пути, по которому должно идти решение, иначе говоря, стратегию решения, его общую схему.

Задача решается различными способами, выбор которых обусловлен ее условиями, типом умственной деятельности субъекта, способом решения (алгоритм, эвристика, правила и т.д.). Если решаемая задача предполагает знание правил, то это означает включение в общую структуру еще двух этапов. На первом необходимо определить то правило, которое будет использовано, а на втором - применить данное общее правило к конкретным, частным условиям.

Решение сложных эвристических проблем требует учета и сопоставления условий и данных, чтобы не возникло логических расхождений с наметившейся стратегией действий. В результате этой работы появляется гипотеза или несколько гипотез, но возникают они не всегда последовательно, и на любом этапе мыслительного процесса. Длительность жизни гипотезы определяется критичностью ума индивида. Дж.Брунер считал, что существуют следующие способы выдвижения гипотез: а) сначала формулируются все возможные гипотезы, а затем в ходе проверки отбрасываются ложные; б) гипотезы выдвигаются и проверяются последовательно, по одной; в) в результате бессистемности действий (азарт) ни одна из гипотез не доводится до конца; г) гипотезы не формулируются, а идет поиск случайного решения.

Определив стратегию, решающий задачу может обратиться к выделению частных операций, которые всегда должны оставаться в рамках этой стратегии и последовательность которых он должен строго соблюдать. Эти операции иногда могут оставаться сравнительно простыми, а иногда приобретают сложный характер и состоят из целой цепи последовательных звеньев (которые решающий должен хранить в своей «оперативной памяти»), приводящих к определенному результату; решающий за дачу должен сличить этот результат с исходным условием, и лишь в том случае, если результат соответствует условию, закончить действие, если же такого соответствия нет, начать действие снова, пока нужное согласование результата с исходным условием не будет достигнуто.

Естественно, описанный нами процесс на всем протяжении должен определяться основной задачей и не выходить за пределы ее условия; всякая утеря связи отдельных операций с исходным условием неизбежно приведет к невозможности решения задачи и

превратит интеллектуальный акт в цепь ассоциаций, потерявших всякий смысл. Следует также отметить, что человек не всегда в состоянии выделить этапы, последовательно проходимые мыслью в ходе решения задачи. В противоположность дискурсивному при

интуитивном мышлении создается впечатление, что решение приходит внезапно, как озарение. Вот как описывает данный акт известный математик А.Пуанкре, который долго не мог разрешить сложную профессиональную проблему: «...Я оставил Канн, где жил тогда, чтобы принять участие в геологической экскурсии, предпринятой Горным училищем. Дорожные перипетии заставили меня забыть о математических работах. По приезде в Кутанс мы сели в омнибус для какой-то прогулки; в тот момент, когда я поставил ногу на подножку, у меня возникла идея, к которой, казалось, я не был подготовлен ни одной из предшествующих мыслей... Я не сделал проверки; у меня не хватило бы на это время, так как в омнибусе я возобновил начатый разговор, но у меня уже тогда явилась полная уверенность в правильности идеи. По возвращению в Канн я со свежей головой проверил вывод только для очистки совести».

Все это создает специальные требования, обеспечивающие полноценный характер решения задачи. Решающий задачу должен запомнить ее и не потерять связь вопроса с ее условием; он должен ориентироваться в условии задачи и затормозить всякие проявления непосредственных импульсивно возникающих операций, не подчиненных ее общей смысловой схеме. Он должен создать известное «внутреннее поле», в пределах которого должны протекать все его поиски и операции и ни в коем случае не выходить за границы этого логического поля; он должен выполнять необходимые операции счета, не забывая какое место в общей стратегии решения задачи занимает каждая операция; наконец, он, как уже указывалось, должен сличить полученный результат с исходным условием. Нарушение каждого из этих требований неизбежно приводит к распаду интеллектуального акта.

С помощью психологического анализа можно без труда выделить те факторы, которые включены в процесс решения задач. Они являются основными условиями полноценной интеллектуальной деятельности, и их исключение приводит к нарушению ее нормального течения. Первым из таких фактов является установление прочного логического отношения между условием и конечным вопросом, сохраняющим доминирующее значение последнего. Без этого условия место избирательной системы операций, подчиненных вопросу, могут занять избирательные ассоциации, выбор из многих возможных альтернатив станет не реальным и интеллектуальная деятельность, потеряв свой смысл, распадается. Вторым фактором, определяющим сохранность интеллектуальной деятельности, является предварительная ориентировка в условиях задачи, предполагающая одновременное (симультанное) обозрение всех составных элементов условия и позволяющая создать общую схему решения задачи. Устранение этого фактора неизбежно приведет к тому, что вся логическая система, включенная в условие задачи, распадается на отдельные фрагменты, и субъект попадает во влияние связей, спонтанно возникающих из этих фрагментов. Третий из этих факторов, условно названный «динамическим», заключается в торможении преждевременных импульсивно возникающих операций, совершенно необходимом для успешного осуществления всей стратегии решения задач. И, наконец, последним фактором является механизм сличения результатов действия с исходным условием. Этот фактор может рассматриваться как разновидность механизма «акцептора действия.

Процесс решения задач несомненно является моделью, с наибольшей полнотой отражающей структуру интеллектуальной деятельности, и изучение особенностей этого процесса может дать существенные материалы для понимания психологии мышления человеком. В процессе мыслительной деятельности человек познает окружающий мир с помощью особых умственных операций. Эти операции составляют различные взаимосвязанные, переходящие друг в друга стороны мышления. Основными мыслительными операциями являются анализ, синтез, сравнение, абстракция, конкретизация и обобщение.

Анализ - это мысленное разложение целого на части или мысленное выделение из целого его сторон, действий, отношений. В элементарной форме анализ выражается в практическом разложении предметов на составные части. Стол, например, можно расчленить на такие части, как крышка, ножки, ящики, распорки и т.д. При знакомстве детей с каким-нибудь растением им предлагают показать его часть (ствол, ветви, листья, корни). Анализ бывает практическим (когда мыслительный процесс непосредственно включен в речевую деятельность) и умственным (теоретическим). Если анализ оторван от других операций, он становится порочным, механистичным. Элементы такого анализа наблюдаются у ребенка на первых этапах развития мышления, когда ребенок разбирает, ломает игрушки на отдельные части, никак не используя их дальше.

Синтез - это мысленное объединение частей, свойств, действий в единое целое. Операция синтеза противоположна анализу. В его процессе устанавливается отношение отдельных предметов или явлений как элементов или частей к их сложному целому, предмету или явлению. Синтез не является механическим соединением частей и поэтому не сводится к их сумме. При соединении отдельных частей машины, при их синтезе получается не груда металла, а машина, способная передвигаться. При химическом соединении кислорода и водорода получается вода. И синтез и анализ занимают важное место в учебном процессе. Так, при обучении чтению звуков и букв составляются слоги, из слогов - слова, из слов - предложения.

Анализ и синтез протекают всегда в единстве. Анализируется то, что включает в себя что-то общее, целое. Синтез также предполагает анализ: чтобы объединить какие-то части, элементы в единое целое, эти части и признаки необходимо получить в результате анализа. В мыслительной деятельности анализ и синтез как бы поочередно выходят на передний план. Преобладание анализа или синтеза в мышлении может быть обусловлено

как характером материала и условиями задачи, так и умственным складом человека.

Сравнение- это установление сходства или различия между предметами и явлениями или их отдельными признаками. Практически сравнение наблюдается при прикладывании одного предмета к другому; например, одного карандаша к другому, линейки к парте и т.п. Так происходит процесс сравнения, когда мы измеряем пространство или взвешиваем тяжести. Сравнение бывает односторонним (неполным, по одному признаку) и многосторонним (полным, по всем признакам); поверхностным и глубоким; неопосредствованным и опосредованным. Основное требование к операции сравнения, чтобы оно проводилось в одном отношении. Для более глубокого и точного познания деятельности особенно большое значение такое качество мышления как способность находить различие в наиболее сходных предметах и сходство - в различных.

Абстракция состоит в том, что субъект, вычленяя какие-либо свойства, признаки изучаемого объекта, отвлекается от остальных. Так мы можем говорить о зеленом цвете как о благотворно действующем на зрение человека, не указывая конкретно предметов, имеющих зеленый цвет. В этом процессе признак, отделяемый от объекта, мыслится независимо от других признаков предмета, становится самостоятельным предметом мышления. Абстрагирование обычно осуществляется в результате анализа. Именно путем абстрагирования были созданы отвлеченные, абстрактные понятия длины, широты, количества, равенства, стоимости и т.д. Абстракция - сложный процесс, зависящий от своеобразия изучаемого объекта и целей, стоящих перед исследователем. Благодаря абстракции человек может отвлечься от единичного, конкретного. В то же время абстракция не существует без чувственной опоры, иначе она становится бессодержательной, формальной. Среди видов абстракции можно выделить практическую, непосредственно включенную в процесс деятельности; чувственную или внешнюю; высшую, опосредованную, выраженную в понятиях.

Конкретизация предполагает возвращение мысли от общего и абстрактного к конкретному с целью раскрыть содержание. К конкретизации обращаются в том случае, если высказанная мысль оказывается непонятной другим или необходимо показать проявление общего в единичном. Когда нас просят привести пример, то, по сути дела, просьба заключается в конкретизации предшествующих высказываний.

Обобщение - мысленное объединение предметов и явлений по их общим и существенным признакам. Например, сходные признаки, имеющиеся в яблоках, грушах, сливах и т.п., соединяются в одном понятии, которое мы выражаем словом «фрукты». Мыслительная деятельность всегда направлена на получение результата. Человек анализирует предметы с тем, чтобы выявить в них общие закономерности и предсказать их свойства; Психолог изучает людей, чтобы вскрыть общие закономерности их развития. Повторяемость определенной совокупности свойств в ряде предметов указывает на более или менее существенные связи между ними. При этом обобщение вовсе не предполагает отбрасывания специфических особенных свойств предметов, а заключается в раскрытии их существенных связей. Существенное, т.е. необходимо между собой связанное и именно в силу этого неизбежно повторяющееся.

Простейшие обобщения заключаются в объединении объектов на основе отдельных, случайных признаков. Более сложным является комплексное обобщение, при котором объекты объединены по разным основаниям. Наиболее сложно обобщение, в котором четко выделяются видовые и родовые признаки и объект включается в систему понятий.

Все указанные операции не могут проявляться изолированно вне связи друг с другом. На их основе возникают более сложные операции, такие как классификация, систематизация и прочие. Каждая из мыслительных операций может быть рассмотрена как соответствующее умственное действие. При этом подчеркивается активность, действенный характер человеческого мышления, возможность творческого преобразования действительности. Мышление человека не только включает в себя различные операции, но и протекает на различных уровнях, в различных формах, что в совокупности позволяет говорить о существовании разных видов мышления. В психологии сложилось несколько подходов к проблеме классификации видов мышления. Как уже было показано выше, по степени развернутости мышление может быть дискурсивным, поэтапно развернутым процессом, и интуитивным, характеризующимся быстротой протекания, отсутствием четко выраженных этапов, минимальной осознанностью.

Если рассматривать мышление с точки зрения новизны и, оригинальности решаемых задач, то можно выделить мышление творческое (продуктивное) и воспроизводящее (репродуктивное).Творческое мышление направлено на создание новых идей, его результатом является открытие нового или усовершенствование решения той или иной задачи. В ходе творческого мышления возникают новообразования, касающиеся мотивации, целей, оценок, смыслов внутри самой познавательной деятельности. Необходимо отличать создание объективно нового, т.е. того, что еще никем не было сделано, и субъективно нового, т.е. нового для данного конкретного человека. Так, например, ученик, выполняя опыт по химии, открывает новые, неизвестные ему лично свойства данного вещества. Однако то, что эти свойства были неизвестны ему, не означает, что они были неизвестны учителю. В качестве препятствий развитию творческого мышления может выступать излишняя критичность, внутренняя цензypa, желание найти ответ немедленно, ригидность (стремление пользоваться старыми знаниями) и конформизм (боязнь выделиться и стать смешным для окружающих). В отличие от творческого мышления репродуктивное представляет собой применение готовых знаний и умений. В тех случаях, когда в процессе применения знаний осуществляется их проверка, выявление недостатков и дефектов, говорят о критическом мышлении.

По характеру решаемых задач мышление делят на теоретическое и практическое. В психологии долгое время изучался только теоретический аспект мышления как направленного на открытие законов, свойств объектов. Теоретические, интеллектуальные операции предшествовали практической деятельности, Исправленной на их реализацию, и в силу этого противопоставлялись ей. Всякое действие, не являющееся воплощением теоретического мышления, могло быть лишь навыком, инстинктивной реакцией, но только не интеллектуальной операцией. В результате сложилась альтернатива: либо действие не носит интеллектуального характера, либо оно является отражением теоретической мысли.

С другой стороны, если вопрос о практическом мышлении и ставился, то обычно сужался до понятия сенсомоторного интеллекта, который рассматривался неотрывно от восприятия и от прямого манипулирования с предметами. Между тем в жизни мыслят не только «теоретики». В своей блестящей работе «Ум полководца» Б.М.Теплов показал, что практическое мышление - это не начальная форма мышления ребенка, а зрелая форма мышления взрослого. В работе любого организатора, администратора, производственника и т.д. ежечасно встают вопросы, требующие напряженной мыслительной деятельности. Практическое мышление связано с постановкой целей, выработкой планов, проектов и часто развертывается в условиях дефицита времени, что подчас делает его еще сложнее, чем теоретическое мышление. Возможности пользоваться гипотезами у «практики» несравненно более ограничены, так как проверяться эти гипотезы будут не в специальных экспериментах, а в самой жизни, и не всегда есть даже время для подобных проверок.

Высшие проявления человеческого ума мы наблюдаем в одинаковой мере и у великих практиков (Петр I, А.Суворов) и у великих теоретиков (М Ломоносов, К.Циолковский).

Одной из наиболее распространенных в психологии является классификация видов мышления в зависимости от содержания решаемой задачи. Здесь выделяют предметно-действенное, и наглядно-образное и словесно-логическое мышление. Особенности

предметно-действенного мышления проявляются в том, что задачи решаются с помощью реального, физического преобразования ситуации, апробирования свойств объектов. Эта форма мышления наиболее характерна для детей до 3 лет. Ребенок этого возраста сравнивает предметы, накладывая один на другой или приставляя один к другому; он анализирует, разламывая по частям свою игрушку; он синтезирует, складывая из кубиков или палочек «дом» он классифицирует и обобщает, раскладывая кубики по цвету. Ребенок не ставит еще перед собой цели и не планирует своих действий. Ребенок мыслит действуя. Движение руки на этом этапе опережает мышление. Поэтому этот вид мышления еще называют ручным. Не следует думать, что предметно-действенное мышление не встречается у взрослых. Оно часто применяется в быту (например, при перестановке мебели в комнате, при необходимости пользоваться малознакомой техникой) и оказывается необходимым, когда заранее невозможно полностью предусмотреть результаты каких-нибудь действий (работа испытателя, конструктора).

Наглядно-образное мышление связано с оперированием образами. Об этом виде мышления говорят, когда человек, решая задачу, анализирует, сравнивает, обобщает различные образы, представления о явлениях и предметах. Наглядно-образное мышление наиболее полно воссоздает все многообразие различных фактических характеристик предмета. В образе может быть одновременно зафиксировано видение предмета с нескольких точек зрения. В этом качестве наглядно-образное мышление практически неотделимо от воображения.

В простейшей форме наглядно-образное мышление проявляется у дошкольников в возрасте 4-7 лет. Здесь практические действия как бы отходят на второй план и, познавая объект, ребенку вовсе не обязательно трогать его руками, но ему необходимо отчетливо воспринимать и наглядно представлять этот объект. Именно наглядность является характерной особенностью мышления ребенка в этом возрасте. Она выражается в том, что обобщения, к которым приходит ребенок, тесно связаны с единичными случаями, являющимися их источником и опорой. В содержание его понятий первоначально входят только наглядно воспринимаемые признаки вещей. Все доказательства носят наглядный, конкретный характер. В данном случае наглядность как бы опережает мышление, и когда ребенка спрашивают, почему кораблик плавает, то он может ответить, потому что он красный или потому что это Бовин кораблик.

Взрослые также пользуются наглядно-образным мышлением. Так, приступая к ремонту квартиры, мы заранее можем представить себе, что из этого выйдет. Именно образы обоев, цвета потолка, окраски окон и дверей становятся средствами решения задачи, а способами становятся внутренние пробы. Наглядно-образное мышление позволяет придать форму изображения таким вещам и их отношениям, которые сами по себе невидимы. Так были созданы изображения атомного ядра, внутреннее строение земного шара и т.д. В этих случаях образы носят условный характер.

Словесно-логическое мышление функционирует на базе языковых средств и представляет собой наиболее поздний этап исторического и онтогенетического развития мышления. Для словесно-логического мышления характерно использование понятий, логических конструкций, которые иногда не имеют прямого образного выражения (например, стоимость, честность, гордость и т.д.). Благодаря словесно-логическому мышлению человек может устанавливать наиболее общие закономерности, предвидеть развитие процессов в природе и обществе, обобщать различный наглядный материал. В то же время даже самое отвлеченное мышление никогда полностью не отрывается от наглядно-чувственного опыта. И любое абстрактное понятие имеет у каждого человека свою конкретную чувственную опору, которая, конечно, не может отразить всей глубины понятия, но в то же время позволяет не отрываться от реального мира. При этом чрезмерное количество ярких запоминающихся деталей в объекте может отвлекать внимание от основных существенных свойств познаваемого объекта и тем самым затруднять его анализ.

Следует отметить, что все виды мышления тесно взаимосвязаны между собой. Приступая к какому-либо практическому действию, мы уже имеем в сознании тот образ, которого предстоит еще достигнуть. Отдельные виды мышления постоянно взаимопереходят друг в друга. Так, практически невозможно разделить наглядно-образное и словесно-логическое мышление, когда содержанием задачи являются схемы и графики. Практически действенное мышление может быть одновременно и интуитивным и творческим. Поэтому, пытаясь определить вид мышления, следует помнить, что этот процесс всегда относительный и условный. Обычно у человека задействованы все возможные компоненты и следует говорить об относительном преобладании того или иного вида мышления. Только развитие всех видов мышления в их единстве может обеспечить правильное и достаточно полное отражение действительности человеком.

Успешность решения задач во многом определяется тем, насколько адекватны содержанию задачи приемы и компоненты мышления. В разных по содержанию задачах к решению может привести преобладание различных компонентов мышления. Вот, например, как практически-действенное мышление позволило решить сложную теоретическую задачу. П.Н.Яблочков, изобретатель первой электрической лампочки, долго думал, как сделать, чтобы расстояние между углями лампы, расположенными на одной вертикальной линии, не увеличивалось при сгорании, в результате чего ток прерывался и электрическая лампочка гасла. Пробовали делать механизм, сближающий угли, но это оказалось дорогим и сложным приспособлением. И вот однажды, сидя в кафе, П.Н.Яблочков по обыкновению что-то писал на салфетке и случайно положил два карандаша рядом. И тут его осенила мысль: поместить угли в лампе параллельно. Задача была решена, оставалось только оформить ее технически.

В других случаях наглядный образ может увести от правильного решения задачи и эффективнее использовать отвлеченное, абстрактное мышление. Вот пример такой задачи: «Два товарища направились из пункта А в пункт Б, расстояние между которыми 30 км. Один из них шел пешком, делая по 6 км в час, а другой ехал на велосипеде, двигаясь со скоростью 13 км в час. Когда велосипедист доехал до пункта Б, он повернул навстречу пешеходу. Поровнявшись с ним, велосипедист снова повернул к пункту Б, оттуда поехал навстречу товарищу и так ездил до тех пор, пока пешеход не дошел до пункта Б (предполагается, что оба друга двигались непрерывно и равномерно). Сколько километров проехал велосипедист?». Нередко первые попытки/решения такой задачи вызваны наглядностью происходящего действия: учащийся пытается вычислить сколько километров проехал велосипедист до первой встречи с пешеходом, до второй и т.д. В то же время, если отвлечься от заданных образов и определить сколько времени были в дороге оба товарища (по 5 ч. = 30 км : 6 км/ч), то легко найти искомое (13 км х 5 ч. = 65 км).

В мышлении каждого человека есть свои особенности, вклю