Глава 8. Форма и содержимое.

Я должен знать тебя, незнакомый Некто,

Тебя, кто обнаруживает глубины в моей душе,

И несется, как буря, сквозь мою жизнь.

Ты – непостижимый, и все же мой король!

Я должен знать тебя и даже беречь тебя.

(Ф. Ницше. Незнакомому богу.)

Национализм – одно из сложнейших явлений в мировоззрении и психики человека, породившее французский шовинизм, итальянский фашизм, испанский франкизм, германский национал-социализм, современный национализм малых народов Европы, патриотизм и оформляющийся русский национализм во всех его проявлениях.

Политический пульс России еще никогда не определял национализм в его чистом виде. В лучшем случае он выражался в форме религиозного национализма – православного национализма. Христианское содержимое определяло его форму. Вот как понимал архетипы русского народа наш современник покойный Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, которому надо отдать должное за его смелость и патриотизм, что редко можно встретить в сегодняшней РПЦ, парализованной инородцами и холуями режима:

«В течение долгих столетий оно (русское религиозное самосознание. – Р.П.) опиралось на три фундаментальных мировоззренческих архетипа. Первый из них – архетип державности – в массовом сознании традиционно формулировался в качестве ИДЕОЛОГИИ РУССКОГО ИМПЕРИАЛИЗМА, предполагавший убеждение во вселенской миротворческой роли российской государственности...

Второй архетип русского самосознания – архетип соборности – имеет форму ИДЕОЛОГИИ РУССКОГО НАЦИОНАЛИЗМА...

Третий, самый главный, глубокий и древний архетип русского самосознания прочно связан с православной церковностью и мировоззренчески оформлен в ИДЕОЛОГИИ РУССКОГО МЕССИАНИЗМА...

Именно сии три мировоззренческих архетипа были сведены воедино в русском лозунге «Православие, Самодержавие, Народность»... Они же – в обновленной, современной форме – должны быть положены в основание новой, возрождающейся России...» (Одоление смуты).

Русский мессианизм дорого обошелся России, спасавшей братьев по вере. Христианство в его православном варианте напрочь лишило русских национального эгоизма, в то время, как за крепостью целенаправленно культивируемого национального эгоизма отсиживался остальной мир. Саму многомиллионную русскую нацию только храбрость, выносливость и интеллект спасли от катастроф.

Говоря о православном национализме, необходимо отметить его ограниченность рамками христианского мировоззрения и зависимостью от установок «профессиональных» посредников между Богом и человеком, т. е. чиновников в рясах. Немалую роль в ослаблении роли православной церкви сыграли и искусственно создаваемые внутренние расколы. В сегодняшнем русском христианстве мы видим десятки сект и несколько крупных течений от старообрядцев до духоборов. На сегодняшний день РПЦ не смогла стать духовным центром русского общества. Основной причиной ее низкого авторитета, явилось ее сотрудничество с антинародными режимами и коммунистов, и демократов. Церковь превратилась в помещение, в котором можно отправить обряд, но нельзя найти духовных пастырей, дающих силу и указывающих путь народу, оказавшемуся на краю пропасти.

Мне не приходилось видеть в сегодняшней РПЦ людей близкого стоящих по уроню духовности и знаний к покойному митрополиту Иоанну.

9 января 1997 г., в день рождения митрополита Иоанна, я был на его могиле вместе с единомышленниками, было еще несколько десятков человек. И ни одного священника! Нам даже не удалось заказать службу. Священникам новое начальство в лице митрополита Владимира строго запретило поминать добрым словом «националиста и антисемита». Так и стоит скромный деревянный крест с металлической табличкой на могиле одного из лучших подвижников современного русского православия.

О чем еще можно говорить и какие надежды возлагать на денационализированную и холопскую администрацию РПЦ? И тот, кто говорит, что суть не в священниках, а в вере – лукавит. Из их уст и в их трактовке подается слово Божье, по их программам готовятся новые поколения священнослужителей.

Православие остается мощным идеологическим инструментом, и его нельзя отдавать в руки инородцев.

Мы сейчас являемся свидетелями становления «языческого» национализма, заявившего о себе в наши дни появлением организаций и изданий, исповедующих дохристианское Ведическое мировоззрение русского народа. Русский «языческий» национализм зародился не в противостоянии с христианством; он начался в современной России с изучения дохристианской истории Руси и мира, с естественного желания заглянуть в далекое прошлое, прикоснуться к своим первым родникам, питавших душу наших предков. В противостоянии между христианами и «язычниками» виновна сама христианская церковь, презрительно относящаяся к людям, посмевшим вспомнить о родных богах и о нашем дохристианском мировоззрении. «Язычники» изображаются христианскими идеологами в виде «сатанистов» и людей, молящихся «идолам». Хотя, как правило, это хорошо образованные люди, воспринимающие не внешнюю сторону «язычества», а его философию, мировоззрение и практические знания, позволившие создать великие народы и цивилизации. Критика христианства с их стороны носит скорее научный характер, а не бездумный и агрессивный.

В современном национал-патриотическом движении толчком к пересмотру роли христианства в истории русского народа послужила книга Валерия Емельнова «Десионизация», а также широкое издание и обсуждение Влесовой Книги – чудом сохранившегося свидетельства нашей великой дохристианской истории. Они заставили многих честных ученых иначе посмотреть на историю русского народа.

Демократические историки усмотрели во Влесовой Книге идеологическую фальшивку, «состряпанную русскими фашистами». И это неудивительно. В любом явлении, возвеличивающем русскую историю, они видят фашизм. Иначе и быть не могло: сознание русофобов питает ненависть ко всему русскому.

И все же последователи дохристианского мировоззрения занимают свое место в философском и политическом пространстве России.

Коль ты примешь, князь, христианский лад,

К нам на Русь, говорю заранее:

Вороньем церковники налетят,

Навезут «святое писание».

Хоть писание это «святым» зовут,

Трудно книгу сыскать развратнее.

В ней и ложь, и грязь, и постыдный блуд,

И вражда и измена братняя.

Занедужим мы от их «аллилуй»,

Что во сне у нас не виданы!

Будут петь на Руси: «Исайя, ликуй!»

Будут чтить псалмы Давидовы.

Чужеродные, чуждые словеса

Заскрежещут арбой несмазанной.

И пойдет от них увядать краса

Речи русской, шелками завязанной!

Коли деды клюкву одну едят,

Скулы внукам сведет оскомина.

Много бед церковники натворят,

Истерзают народ расколами.

Встанет брат на брата и род на род!

Ох, люта вражда между близкими!

...На широких стогнах и ночных кострах

Жгли языческое «чернокнижие».

Все, что русский люд испокон веков

На бересте чертал глаголицей,

Полетело чохом в гортань костров,

Осененной царьградской троицей.

И сгорели в книгах берестяных,

Дива дивные, тайны тайные,

Заповедный голубиный стих,

Травы мудрые, звезды дальние.

(Игорь Кобзев. Падение Перуна)

Ведический национализм глубок по своей сути и переходит в форму расизма, т. к. его последователи осознают необходимость единства белой расы, ставшей расовым меньшинством в ХХ веке. Белая раса составляет только 8% населения Земли! Русские ведисты последовательно отстаивают единство русской нации и не ставят религиозные пристрастия в основу проблемы объединения нации и готовы к диалогу.

«В своей принципиальной позиции мы исходим из того, что разрывать русскую историю на два, не связанных друг с другом периода – языческий («темный и невежественный») и христианский («светлый и просвещенный»), – абсолютно недопустимо. Те, кто упорно делают это, преследуют две основные цели. Во-первых, они стремятся присвоить себе монополию на источник высоких духовных нравственных качеств русского народа, а, во-вторых, они стараются изо всех сил оглупить народ, ограничивая его историю куцым отрезком времени в 1000 лет. Мы же не только признаем равное право на существование того и другого периода, но и пытаемся понять, к чему привела эта «невинная», на первый взгляд, научная оплошность христианских ортодоксов и прилежно следующих их указаниям ученых-историков прозападного толка XIX-XX вв. «Не надо ничего искать в дохристианской истории, там дикость и беспросветное варварство», – эта мысль так и выпирает из их многочисленных трудов и писаний». (Гусев О. Кто построит Отечество. «За Русское Дело» №7, 1994).

Такая позиция ведического национализма делает его предметом критики со стороны большей части православных патриотов. Но у радикальных ведистов свои аргументы: «Христиане не могут быть соратниками в борьбе за Россию. Они пораженцы. «Если Россия погибнет, она воссияет на небесах», – это их кредо, продиктованное примером и заветами Христа. Подлинная жизнь начинается для них после смерти. С ними только в гроб ложиться» (Синявин И.И. Стезя правды. М., 1994).

«С пришествием христианства все изменилось. В Европе начался период острейшего этнического противоборства. Произошло самое страшное – консервация противоречий между двумя мощнейшими арийскими народами – славянами и германцами. Столкновения были и раньше, но теперь они носили ярко выраженный религиозный характер, и накал борьбы усиливался фанатизмом, присущим христианству» (Елисеев А. Бесценное наследство расы. «За Русское Дело» №7, 1994).

Многие ведисты пришли к выводу, что их спор с христианами бесплоден, т. к. их мировоззрение лежит в области знания, а христианство это просто догматическая вера.

Первой официально зарегистрированной политической организацией, отказавшейся делить историю русского народа на дохристианский и христианский периоды и признавшей равноправие обеих религий, стала Русская Трудовая партия, Учредительный съезд которой состоялся 2 мая 1997 г. в Санкт-Петербурге. Пункт 13 Программы РТП стоит процитировать: «Свобода вероисповедания двух традиционных религий Русского народа – Ведической дохристианской и Православной. Деятельность всех остальных религий должна быть ограничена территориями их традиционного распространения. Все виды тоталитарных сект и религиозных течений должны быть запрещены». Первой политической партией в России, признавшей только дохристианское мировоззрение, стала Русская партия Виктора Корчагина.

В сегодняшней ситуации геноцида русского народа это наиболее верные позиции: мы в первую очередь должны осознать себя русскими. И только после этого мы сможем осмыслить все остальное, в том числе касающееся изгибов нашей истории и души.

Появлению Ведического национализма стоило уделить особое внимание, т. к. это достаточно новое и серьезное явление в новейшей русской истории.

Гложет душу мне уже много лет

Одна дума немалой трудности:

Где, в какой дали затерялся след

Книги древней славянской мудрости?

(Игорь Кобзев. Падение Перуна.)

История человечества показывает, что все мировоззренческие концепции, игнорирующие генетическую память народа, будь то религиозные или политические, – умозрительны и искусственны, а, значит, обречены на поражение. Идеологические и философские приманки в виде «свободы, равенства и братства» – прогнили; и уже насильно предлагается «золотой миллиард» неких избранных, якобы имеющий исключительное право жить на планете Земля. «Новый мировой порядок», «Мировое правительство»,»Мир без наций и границ!», – все чаще слышим мы. Только без каких наций и чьих границ? И где тут свобода? Сторонники «Нового мирового порядка» уже предлагают вживлять в тело человека «биологические микросхемы», в которых будет содержаться вся информация о человеке от отпечатков пальцев, до его финансового положения. Новые «гуманисты» предлагают тотальный контроль за человеком, какой и не снился ни фантастам, ни диктаторам. Любой, отказавшийся от метки, будет подвергнут наказанию (см. «Потаенное» №4/7, 1997, №1/10, 1999).

«Свобода, равенство, братство» соединили три совершенно несовместимых понятия. Именно с этого времени цивилизованное человечество и заболело болезнью «Алисы в Зазеркалье», перестав понимать, где Правь, а где Навь. Архетип арийцев, изрядно искаженный и обезображенный расово чуждым христианством, начиная с этого времени, подвергся изуверской деформации. На классическую традиционную категорию свободы навесили то, к чему она никогда не имела никакого отношения.

... Свобода выбора всегда должна соответствовать степеням свободы архетипа. Кровь и мировоззрение должны быть тождественны. Человек одной расы, исповедующий идеологию другой расы, не может быть действительно свободен. Подлинная свобода в традиционном понимании – это свобода в архетипе, с помощью его, а не вопреки.

... Расовый инстинкт народа – это ось его магнитной поляризации, и чем она сильнее, тем влияние враждебных сил менее значительно, а народ более жизнеспособен.

На одном из заседаний Русского Евгенического общества доктор П.П.Викторов говорил: «Что касается этической стороны вопроса, то стерилизация наследственно опасных при отсутствии злоупотреблений нисколько не противоречит ни индивидуальной, ни общественной нравственности, так как и в том, и в другом случаях мы содействуем благу человечества, не нанося при этом вреда индивидууму; охраняя наше личное благо и благо нашего ближнего в общественном союзе, мы должны в равной мере охранять и блага нашего ближайшего потомства, которое генетически носим в самих себе».

Наследственно отягощенные люди, преступники и иные генетически неценные люди ограничивают Вашу свободу, равно как ограничивают ее и люди с другой ментальностью. Максимальная свобода личности возможна лишь в расово гомогенном обществе, состоящем из здоровых людей, то есть в обществе, соблюдающем расовую гигиену во всех ее видах. Архетипическое тождество Ваших ближних и дает Вам возможность наслаждаться свободой в полной мере.

Президент Лондонского антропологического общества доктор Джон Хант еще в середине XIX века говорил, что антропология подвергается гонениям и угрозам за то, что она категорически отрицает теологополитические утопии равенства и братства. Французский расолог Жорж Ваше де Ляпуж по этому поводу писал: «Конфликт рас открыто начинается в нациях и между нациями, и следует задаться вопросом: не направлены ли идеи братства и равенства людей против законов природы». (Авдеев В. Свобода личности и расовая гигиена. «За Русское Дело» №5 /49, 1997).

Все живое и неживое в мире подчинено Законам Природы. Но сколько уже пролито крови и загублено жизней ради маниакальной страсти человечков, претендующих на изменение этих законов.

Я знаю, что будет сказано много гневных слов со стороны «гуманистов» в адрес моей книги. Но я также знаю, что я за Природу, а, значит, и за Человека. И тот, кто пытается разорвать эту связь, уподобляется убийце, вырывающего ребенка из материнского чрева. Мания величия поразила умы правительств; и судьба человечества в XXI веке будет зависеть от хорошего доктора, который возьмется за излечение этого недуга.

Природа не ждет! И в ее Часах падают не песчинки, отсчитывающие условное время. В ее Часах перетекает бесконечность могущества, определяющая Всё!