Глава 13. Феодальное государство и право у западных славян

С глубокой древности вдоль южного берега Балтийского моря, между Лабой (Эльбой) и Вислой, проживали многочисленные славянские племена. Они основали нынешний Щецин и Колобжег, Любек и Магдебург (Б. Девин). От их «Поморья» возникло немецкое название всего района - Померания. Славянские поселения располагались и там, где теперь Берлин: здесь некогда, до своего истребления, жили стодоряне.

Среди полабских племен особенно выделялись численностью и силой два - знаменитые лютичи (велеты), главная опора в борьбе против германской агрессии, и бодричи. Вдоль берега моря, от Щецина и до Гданьска, жили поморяне. Земледелие, скотоводство, морской промысел составляли основные отрасли хозяйства. Преобладало земледелие. В приморских городах большое развитие получила торговля.

История застает прибалтийских славян на стадии разложения первобытнообщинных отношений и формирования государства. Мы можем заметить здесь не только племена, управляющиеся народным собранием, князем и старейшинами, но даже роды и жупы.

Славянская деревня живет общиной, очень схожей с общиной германцев. Рабство военнопленных с трудом проникает в эту консервативную среду: рабов предпочитают продавать за границу или в хозяйства знати, где они находят себе применение в поле и при дворе.

Побывавшие в Поморье немецкие хронисты с удивлением констатировали у славян нравы, давно исчезнувшие в остальной Европе. Они отмечают «честность и товарищество» славян, отсутствие у них кражи и обмана. «Мы там не видели ни замков, ни ключа, а сами жители были очень удивлены, заметив, что личные ящики и сундуки епископа (имеется в виду немецкий епископ Отгон, пришедший с миссионерской целью) запирались на замок».

Миссионеры отметили и другое: каждый отец семейства имеет отдельную избу, предназначенную для приема гостей: «В какое время кто ни захотел бы поесть, гость или домочадцы, они идут к столу, на котором все уже накрыто».

Основную массу народа составляют свободные люди - смарды (ср. «смерды» Киевской Руси). Свои обязанности и свои права они видят в том, чтобы участвовать в народном собрании (вече), ходить на войну, мстить за кровную обиду. На собрания они являются вооруженными.

Выше смарда стоит знатный человек - князь, старейшина, княжеский дружинник, а в городах Поморья - разбогатевший на торговле купец, землевладелец и старейшина одновременно.

Ниже смарда - полусвободный «десятник», жертва «подачи» (так называлась в славянском Поморье долговая кабала), и раб. Обе эти группы, близкие по своему юридическому положению, составили ядро зависимого населения. Политическое устройство прибалтийских славян было неодинаковым у различных племен.

В Поморье раньше, чем в других районах этой страны, устанавливается господство имущественной знати. Вечевые собрания городского люда становятся орудием правящей аристократии.

У бодричей побеждает сильная княжеская власть, совершается территориальное разделение населения, упрочивается налоговое обложение, распространяется княжеская администрация.

И там и здесь возникает раннефеодальное государство, но лютичи дольше других задержались на догосударственной стадии развития. Начиная с X века у них исчезает княжеская власть, руководство делами сосредоточивается в руках народного собрания и старейшин.

«Всеми этими племенами, - пишет немецкий хронист Титмар, - которые вместе называются лютичами, не управляет один отдельный властитель. Рассуждая на вече о своих нунадах, они единогласно постановляют о том, что надо сделать: а тех, кто противоречит принятому решению, бьют палками...»

История прибалтийского славянства завершается в XII столетии. В 1160 году саксонский герцог Лев, воспользовавшись борьбой между славянскими племенами и подготовив себе союзников среди славянской знати, рвавшейся к установлению феодальных порядков, начинает завоевание бодричей. Вслед за тем были захвачены другие районы, включая Поморье.

Вместе с завоеванием началось физическое истребление славян и колонизация их земель немецкими поселенцами. Те из славян, кому удалось выжить, должны были ассимилироваться. Но и в городе и в деревне их участь была ужасна.

После второй мировой войны славянство вновь утвердилось на значительной части своих исторических земель в Полабье и Прибалтике. Тысячелетней немецкой политике колонизации на востоке Европы был положен конец.

Возникновение государства на польских землях относится, по-видимому, к VIII-IX столетиям. Первым бесспорным свидетельством его существования является княжение Мешко I (960-992 гг.).

В этот и последующий периоды завершается феодализация польского общества. За счет крестьянских общинных земель возникают княжеский домен и крупное землевладение вообще. Основная масса свободных крестьян-дедичей (то же, что баштинник у южных славян) переходит в разряд «приписных», то есть зависимых.

Среди этих последних различаются «закупы», попавшие в кабалу за неуплату долга; «ратаи», как назывались те неимущие люди, которые получали от господина не только землю, но и весь необходимый инвентарь, а также скот, наконец, «гости» - беглые крестьяне и вообще всякий пришлый люд, утративший связь со своей общиной.

Как и в других раннефеодальных государствах, в Польше процесс закрепощения крестьянства растянулся на три-четыре столетия. Завершился он не ранее XII века. В X-ХI вв. возникают первые польские города: Краков, Гнезно, Вроцлав и др.

При Мешко I Польша принимает христианство. В состав господствующего класса вливается новый элемент - духовенство. Возникают монастыри.

В 1037 году польское крестьянство восстало против феодальных порядков, а заодно и церкви, намереваясь возвратиться к языческим временам равенства. Крестьяне боролись геройски и сумели овладеть многими городами. Но в конце концов они были побеждены.

Мешко и его преемники опирались на военную дружину. При Мешко она насчитывает три тысячи отборных воинов. Отношения между князем и дружиной строятся на основе вассалитета, но без лена: одежду, оружие и продовольствие дружине дает князь, а дружина за это служит.

Дружина необыкновенно усиливается при знаменитом сыне Мешко - Болеславе Храбром. При нем завершается объединение польских земель в единое государство.

Власть князя, как бы значительна она ни была (например, при Болеславе Храбром), ограничена советом знати и в какой-то мере феодальными съездами.

Поделенная на административные округа, страна была отдана под власть каштелянов - начальников гарнизонов, размещавшихся в укреплениях (замках).

С победой феодальных отношений Польша, как и другие государства Европы, вступает в период феодальной раздробленности. В 1138 году король Болеслав Кривоустый завещал страну своим четырем сыновьям. Каждый из них получал удел.

Столичный удел считался главным. Его наследовал старший сын. Предполагалось, что он будет и политическим главой. По смерти князя удел переходил следующему по старшинству брату.

Завещание Болеслава не было случайностью. Оно завершало исторически неизбежный процесс феодального раздробления.

Удельные князья точно так же дробили свои владения между сыновьями. Единая Польша существовала только номинально.

Король в столице, князь в уделе делаются фигурантами в руках возвысившейся польской знати. Реальная сила сосредоточивается в руках разного рода феодальных съездов - удельных, межудельных и пр. В течение XIII века устанавливается обычай наследования высших должностей в определенных фамилиях. Пышно расцветают иммунитеты - налоговые, судебные, административные.

Между тем на границах Польши выросли могущественные враги - герцогство Бранденбург (будущая Пруссия) и Тевтонский рыцарский орден. В начале XV века последний предпринял попытку прямого захвата Польши. Но она не удалась. В решающей битве под Грюнвальдом (1410 г.) орден был разгромлен, хотя и не добит.

Внешнеполитическая угроза диктовала преодоление раздробленности и связанной с ней военной слабости. За сильную центральную власть, за короля и против магнатов выступает мелкое и среднее польское рыцарство - шляхта. Выбирая из двух зол меньшее, крестьянство готово было поддержать короля против удельных князей и магнатов.

Первые успехи централизации выявились еще за столетие до Грюнвальда (и это принесло победу), но централизованной Польши так и не возникло. Мазовия и Силезия оставались за ее пределами, а королевская власть была слабой, урезанной разного рода договорами и обязательствами.

В отличие от французского или английского, польский король был лишен поддержки городов. И не потому, что их не было. Причины этого лежат в особых обстоятельствах, связанных с немецкой колонизацией.

С конца XII века крупные землевладельцы, можновладцы, стали привлекать для переселения в Польшу немецких крестьян и горожан. Поселяясь на неосвоенной или запущенной земле (особенно много таких земель образовалось после татарского нашествия на Польшу), немецкие колонисты выговаривали себе льготы, о которых не могли и подумать польские крестьяне, - освобождение от всех уплат на первое время, твердый чинш в последующем, внутренняя автономия, собственный суд.

Основной поток колонистов захватил города. Поселяясь в старых или основывая новые города, немецкие колонисты выговаривали себе и здесь существенные льготы и вольности. Они имели административную и судебную автономию, освобождались от повинностей; единственно, что они платили, - это чинш за землю под домом, мастерской, лавкой.

Предоставленные колонистам преимущества, зафиксированные королевскими и княжескими грамотами, выдвинули немецкий элемент городов в особое сословие, самое богатое и влиятельное. Городскую бедноту, наоборот, составили поляки.

Немцы-колонисты, господствовавшие в польских городах, не были заинтересованы в объединении государства и его усилении. «Своим особым языком, - справедливо замечает К. Маркс, - своей отчужденностью от польского населения, тысячей своих различных привилегий и городовых положений они затруднили осуществление централизации, этого могущественнейшего политического средства быстрого развития всякой страны».

Политическая позиция польских городов была выгодна дворянству: оно не имело противовеса, как, например, в Англии. И это тотчас же сказалось на росте дворянских привилегий.

Видя свою главную опору в рыцарстве, короли должны были шаг за шагом удовлетворять его политические требования.

Первым делом рыцарство добилось уравнения с магнатами в том, что касалось права на землю и освобождения от повинностей (налогов) в пользу государства (Кошицкий привилей 1374 г.).

Но освобождение от повинностей тотчас опустошило казну. Чтобы пополнить ее, короли должны были обращаться к магнатам и шляхте за эпизодическими поступлениями. На этой основе возникли и стали быстро входить в силу шляхетско-магнатские собрания по областям - сеймики земель.

В 1454 году король должен был согласиться уже и на то, чтобы ни один закон, затрагивавший интересы дворянства, не принимался иначе, как с предварительного согласия сеймиков. Должности по управлению стали теперь раздаваться не только можновладцам, но и рядовой шляхте. Наконец, судебные дела шляхты были изъяты из компетенции королевского суда и переданы сословному шляхетскому земскому суду.

Эти и другие привилегии магнатов и шляхты были зафиксированы в Радомской конституции 1505 г.: всякий новый закон имел силу только по одобрению знати (сената) и «земских послов», т. е. шляхетских уполномоченных от местных сеймиков (см. ниже).

Нетрудно видеть, что в Польше XIV-XV веков происходит процесс, обратный тому, какой мы наблюдали в ту же эпоху во Франции: не консолидация государства, а углубление распада, не ограничение сеньориальных прав и привилегий, а их расширение, не возвышение центральной власти, но ее падение.

Реакционный политический процесс отозвался, естественно, и на экономическом развитии государства. В 1496 году по требованию шляхты был издан Петраковский статут. Он предоставлял польскому дворянству исключительное (монопольное) право беспошлинной внешней торговли, монополию на производство спиртных напитков и пр. В угоду шляхте был открыт широкий простор для ввоза в Польшу более дешевых товаров из-за границы,

Служа обогащению дворянства, Петраковский статут ущемлял интересы отечественной промышленности и торговли. Тем самым было положено начало экономической отсталости Польши.

Столь же пагубное действие оказало запрещение крестьянского выхода в города (1532 г.), служившее, как и Петраковский статут, своекорыстным сословным интересам польского реакционного шляхетства.

Производным от рассмотренных нами социальных порядков явился и государственный строй Польши, как он сложился в ходе борьбы дворянства за привилегии.

Внешне Польша была и оставалась единым и в территориальном отношении весьма значительным государством. В 1569 году (на Люблинском сейме) она слилась воедино с Литовским княжеством, образовав знаменитую Речь Посполитую.

В точном переводе это новое название польского государства означало не что иное, как «республика», «общее дело», и оно было на самом деле республикой, но во главе с монархом.

В состав Речи Посполитой входили захваченные у Руси большая часть Украины, Белоруссия и др. На угнетении этих земель держался польско-литовский союз («уния») и самое, каким бы оно ни было, единство польских областей.

Главой Речи Посполитой считался король. Власть его была, однако, ничтожна. Возведение на престол стало делом магнатов и шляхты, зависело от их воли.

Действительной властью был общепольский, так называемый вальный сейм. Его созывали раз в два года.

Нижняя палата сейма - «посольская изба» - состояла из депутатов, избранных шляхетскими сеймиками. Делегаты эти снабжались инструкциями, от которых они не могли отступать (так называемый императивный мандат).

Но инструкции одних сеймиков находились в противоречии с инструкциями других. Связанные с этим трудности можно было, конечно, преодолеть, принимая решение по большинству голосов. Но в том-то и дело, что процедура голосования, принятая в вальном сейме, требовала полного единогласия собравшихся, как это в настоящее время принято для решения межгосударственных вопросов. Без единогласия не было решения.

При таком порядке достаточно было протеста одной делегации и даже одного делегата для срыва любого, даже самого необходимого решения. Несмотря на очевидный вред этого злополучного порядка, шляхта держалась за него как за «основу вольностей», горделиво называла его «либерум вето» - правом свободного запрета; менаду тем далеко не редкостью было, что «либерум вето» покупалось за взятку, за обещание должности и пр.

Верхняя палата вального сейма была средоточием аристократии, верхов чиновничества, церковных иерархов. Называлась она сенатом.

Представителей городов не было ни в той, ни в другой палате. По этой причине (хотя и не только по этой) о сословно-представительной монархии в Польше можно говорить со многими оговорками.

Реакционная политическая система, утвердившаяся в средневековой Польше, оказала гнетущее влияние на ход экономического развития страны, и как раз в то самое время, когда Италия, Франция, Голландия вступали в эпоху прогрессивных буржуазных производственных отношений, принесших с собой рост производства и обмена.

Польская промышленность задыхалась под гнетом дворянских привилегий, в особенности дворянской экспортной монополии. Сельское хозяйство деградировало в результате нового усиления крепостнического режима.

Экономическое разорение, политическая анархия, феодальные усобицы, непрестанная грызня политических групп имели своим следствием ослабление военной силы Польши.

Шаг за шагом возвращает себе свои исконные земли Россия. Избавляется от гнета польских феодалов Украина.

В 1772 году три державы - Пруссия, Россия и Австрия, вмешавшись во внутренние дела Польши, производят первый ее раздел: значительные пограничные области отошли к трем указанным державам.

Только после этого польское дворянство решилось на некоторые реформы прогнившей политической системы. Так называемый четырехлетний сейм принял новую конституцию Польши (1791 г.). Важным нововведением была отмена императивных мандатов и пресловутого «либерум вето». Посольская изба получала преобладание над сенатом. Она принимала законы по большинству голосов.

Исполнительная власть вручалась королю и его совету. Королевский трон стал переходить по наследству.

Несмотря на существенные недостатки - и среди них прежде всего сохранение сословных привилегий дворянства, - новая конституция могла бы сыграть важную прогрессивную роль. Но у нее было слишком много сильных противников. Завязавшаяся борьба открыла новые возможности иностранного вмешательства. В 1793 году происходит второй раздел Польши - на этот раз между Пруссией и Россией.

К России отошли Центральная Белоруссия и Правобережная Украина, старые территории, в свое время отторгнутые Литвой и Польшей. Пруссия же захватила как раз коренные польские области, так называемую Великую Польшу, Гданьск и Торунь.

Второй раздел Польши тяжело отразился на экономике страны, больно задел национальные чувства поляков. В стране создалась революционная ситуация. В 1794 году в г. Кракове началось знаменитое национально-освободительное движение польского народа, возглавленное Тадеушем Костюшко.

Стремясь привлечь на свою сторону крестьян, демократическая часть движения и сам Костюшко настояли на отмене крепостной зависимости и уменьшении феодальных повинностей. На это не согласились реакционные круги дворянства и духовенства. Силы восставших были тем самым ослаблены.

Восстание Костюшко послужило предлогом для новой русско-прусско-австрийской интервенции. Надо иметь в виду, что события эти происходили в период французской буржуазной революции, до смерти напугавшей феодальную Европу. Совершается третий и последний раздел Польши.

Воссоединение украинского и белорусского народов отвечало их национальным интересам и исторической справедливости; однако раздел Польши в целом и те методы, которыми он был совершен, имели реакционное значение для всей Европы.

Этими разделами создавался русско-прусско-австрийский военный союз, скрепленный одним общим преступлением, совершенным против Польши и ее народа.

Среди разнообразных источников старого польского права наибольший интерес представляет так называемая Польская правда, которую в Польше называют «Эльблонской книжкой». Памятник этот, составленный в XIII столетии, был открыт сто лет назад, в 1867 году. Написана Польская правда на немецком языке в качестве справочного пособия для немецких судей-крестоносцев, которые должны были испытывать затруднения при рассмотрении споров между поляками (из-за незнания коренного, обычного права страны).

Это не официальная, но частная кодификация, каких было много в средние века. Никакой определенной системы автор Правды не придерживался. Зато он подробно излагает многие важные правила, касающиеся имущественных отношений, уголовного права и судопроизводства.

Среди официальных кодификаций польского права выделяются известные Статуты Казимира Великого, изданные в 1347 году. Но и они не были всеохватывающим сводом. Распространялись они не на все, а на часть польских областей.

Сравнивая польское феодальное право с западноевропейским, мы констатируем вполне закономерное совпадение всех основных институтов. Но были и некоторые интересные особенности.

Феодальное землевладение в Польше было главным образом аллодиальным; ленов в точном смысле слова не существовало. Каждый, кому принадлежало поместье, был его собственником; стоящего над ним сюзерена не было. Дворяне, в принципе равные друг другу, были обязаны равной службой королю.

Нелишне напомнить, что, когда мы говорим о феодальной собственности, польской или французской - все равно, следует иметь в виду ее особенности. Феодальная родовая собственность считалась принадлежащей всей данной фамилии, и потому нередко отчуждения не могли иметь места без согласия всех кровных родственников, имевших по отношению к ней право наследования. Помимо того, кровные родственники имели право преимущественного выкупа этого рода имуществ - право ретракта.

Независимость шляхетских земельных владений, установившаяся в XIV веке, была настолько широкой, что король был лишен права не только отнимать, но даже давать что-либо в лен. Право земельных пожалований перешло от короля к сейму.

С течением времени шляхта добивается права свободного распоряжения родовой землей, освобождая ее от гнета родственных связей. В 1576 году она приобретает право на земные недра, лишив тем самым короля одной из его наиболее доходных регалий.

Отмирают старинные формальности, необходимые для перехода земельной собственности из рук в руки. Становится достаточно «акта об отчуждении», занесенного в судебные книги.

Всем этим польская феодальная собственность, не теряя, но, наоборот, усиливая свой сословный характер, приближалась к буржуазной. Это одно из интереснейших явлений в истории феодальной земельной собственности вообще.

Польское уголовное право проделывает в общем уже знакомую нам эволюцию. Еще в XII веке оно не различает умысла от неосторожности, допускает и широко применяет ответственность без вины. Семья отвечает за измену одного из своих членов, деревня - за труп, найденный на ее территории, и т.д.

Квалифицированная смертная казнь по ряду преступлений сосуществует со штрафами, причем применение той или другой меры строго не регламентировано, зависит от усмотрения князя, короля, судей. Применяется обращение в рабство, конфискация, изгнание.

Величина штрафов зависела, как и всюду, от социальной принадлежности виновного или потерпевшего, носила классовый характер.

Статуты Казимира Великого свидетельствуют во многих отношениях о более глубоком понимании теоретической стороны уголовного права. Заслуживает быть отмеченной попытка поставить наказание в зависимость от субъективной стороны преступления (умысла, неосторожности).

Постепенно стирается в польском праве различие между «публичными» и «частными» преступлениями, усиливается внимание к рецидиву.

Много интересного содержит Польская правда о судебном процессе, в особенности об ордалиях, существовавших в виде испытания кипящей водой, раскаленным железом, поединка.

Приговор выносили вначале в устной форме. Записывать его стали не ранее XIII века.

В дальнейшем польский процесс претерпевает ту же эволюцию, что и в странах Западной Европы. Документы и свидетели вытесняют ордалий. Стала допускаться апелляция на приговоры и решения, главным образом в виде обвинения судьи в том, что он пристрастен.

Первым государством, выросшим на землях нынешней Чехословакии, была Великая Моравия. Возникнув в начале IX столетия, Великоморавское княжество в неслыханно короткий срок достигло значительной внутренней консолидации и большого внешнеполитического значения.

Существовало оно недолго. Венгерское нашествие на Великую Моравию (906 г.) привело к его гибели. Вслед за тем начинается история Чешского княжества, только что вступившего на историческую арену. В середине X столетия здесь складывается раннефеодальное государство.

Особенно замечательным было княжение Болеслава I при котором уничтожается власть племенных старейшин и утверждается авторитет великого князя, а также его преемника Болеслава II, ликвидировавшего последний оплот областного сепаратизма в чешских землях - княжество Славников.

Через столетие, в 1055 году, Чешское княжество распадается на уделы.

Но распадение это - и здесь мы встречаемся с интересным и особенным обстоятельством - было сравнительно недолгим: в конце XII века князю Пржемыслу I удается восстановить государственное единство Чехии.

Причины этого заключаются, помимо прочего, в тех значительных успехах, которых достигли земледелие, ремесла и торговля. Сравнительно небольшая Чехия стала испытывать острую нужду в экономических связях. К тому же здесь имелись города, пришедшие на помощь князю в его объединительной политике.

Обстоятельства создавали объективные возможности для установления сословно-представительной монархии. Но так же, как и в Польше - и по тем же причинам, - руководящее положение в чешских городах принадлежало немецким патрицианским элементам. Чешские короли должны были поэтому искать себе опору главным образом, если не исключительно, в мелком и среднем дворянстве. Мы видели, к чему это привело в Польше.

Тем не менее некоторые зачатки сословного представительства наметились и в Чехии. Начиная с XIV века сословное дворянское собрание - сейм - стало по временам пополняться представителями городов, но главным образом в тех случаях, когда имелось в виду получить согласие городского патрициата на какие-либо меры.

Превращению сейма в замкнутый сословно-феодальный орган способствовала борьба за престол, развернувшаяся в начале XIV столетия в связи с прекращением династии Пржемысловичей. Опираясь на поддержку феодальных магнатов и немецкого патрициата, победителем выходит немецкий князек Ян Люксембургский. Чтобы сделаться королем Чехии, он пожертвовал многими традиционными привилегиями короны - и, конечно, в пользу магнатов - «панства».

Государственное устройство Чехии развивалось по пути пресловутой «дворянской демократии» (одновременно с тем, как этот процесс совершался в Польше), пока не разразилась великая антифеодальная крестьянская война, известная под названием гуситского революционного движения. Главной силой движения и его славой была знаменитая таборитская армия.

Ян Гус (1369-1415 гг.) вооружил чешский народ антикатолическими и национально-освободительными идеями. Более чем за 100 лет до Лютера он подверг критике права духовенства и обосновал тезис о конфискации (секуляризации) церковных богатств. Вероломно захваченный, Гус был сожжен. Казнь Гуса вызвала всеобщее возмущение в Чехии, положила начало вооруженной борьбе революционной армии, состоявшей из крестьян и низов городского ремесленного люда.

Табориты (от города Табор) считали себя членами одной христианской общины, основанной на равенстве и братстве. В этой общине одни воевали, другие доставляли продовольствие и вооружение.

Попытки германского императора и римского папы раздавить гуситов оборачивались сокрушительными поражениями крестоносных армий. Пожар антифеодальной войны грозил распространиться на Германию и Польшу.

Император и папа решились на уступки. Войдя в контакт с правым, консервативным крылом гуситов, они достигли соглашения, известного под названием «Пражских компактатов».

Помимо разного рода чисто церковных установлений, утверждалась свобода вероисповедания, разрешалась секуляризация церковных имуществ, отменялась церковная юрисдикция по уголовным делам. Не были удовлетворены только те требования, за которые сражались табориты.

Вчерашние союзники таборитов, богатые бюргеры и мелкие дворяне, были довольны соглашением. Они перешли на сторону императора.

При Липанах Табор вышел на свою последнюю битву с миром угнетателей и был побежден.

В то же время император Сигизмунд, убийца Гуса и организатор крестовых походов против Чехии, въехал в Прагу, чтобы сделаться чешским королем (1436 г.).

Поражение таборитов имело одним из своих результатов «второе издание крепостничества» - очень своеобразное и на этот раз от начала до конца реакционное повторение пройденного этапа. Всякий переход крестьян, равно как и прием беглых крестьян, был запрещен под угрозой наказания. Тем из крестьян, которые не имели постоянных источников дохода, было предписано под угрозой казни найти себе господина. Начиная с 1512 года крестьянам было вновь запрещено что-либо отчуждать и даже завещать из своего имущества без позволения господина. В широких масштабах возрождается барщина на собственной запашке помещика.

Осуществление подобной экономической политики было результатом политического преобладания чешской феодальной знати, панства. Ему удалось устранить всех своих основных политических соперников, включая мелкую шляхту и богатое бюргерство. И постоянный совет при короле (Земская рада), и все основные должности в государстве, и высший суд страны оказались в его руках. Перед этим могуществом должны были склониться и сами короли.

Любопытно, что сразу после разгрома таборитов, в сложной обстановке, порожденной компактатами, чешский сейм стал представлять все три сословия - панов, мелкую шляхту (владык) и мещан (горожан). Панство и здесь преобладало (оно первым принимало решение и сообщало о нем владыкам, те обсуждали и передавали вопрос, как эстафету, курии мещан), но не бесконтрольно.

В благоприятной обстановке, созданной соперничеством сословий, окрепла и центральная власть, особенно в правление известного Юрия (Иржи) Подебрада (середина XV в.).

И тем не менее Чехия возвратилась под власть панской олигархии. Этому способствовали междоусобицы, наступившие с кончиной Подебрада, но главное было в слабости городов...

Законник Владислава 1500 года, подтвердив и расширив шляхетские привилегии, отстранил городской патрициат от участия в сейме.

Аналогия с политической историей Польши (соответствующего периода) очевидна. Не следует, однако, упускать из виду одну важную особенность чешской истории: «дворянская демократия» так и не сложилась, ибо владыки так и не сделались силой, противостоящей панству. Здесь утвердилась скорее дворянская олигархия - господство немногих знатных и богатых родов, смотревших на страну как на огромную вотчину, которую дано грабить.

В 1526 году чешское панство настояло на избрании королем австрийского эрцгерцога Фердинанда. Почти тотчас, поправ обещания, Фердинанд ввел новые налоги, отменил свободу вероисповедания, ликвидировал городские вольности, передал управление в руки австрийских чиновников.

Гонения на протестантов и политика онемечения были причинами восстания 1618 года, которым была развязана Тридцатилетняя война, одна из самых разрушительных в истории. Погибла большая часть населения Чехии, три четверти ее сельских усадеб было сожжено, многие города разрушены до основания.

Победа феодально-католической реакции отдала Чехию под власть Австрии. Самостоятельное государственное существование Чехии было прекращено (с 1627 г.).

Все наиболее значительные сборники средневекового чешского права - частные. Чешское дворянство не желало никакой официальной кодификации, ибо понимало, что она может стеснять суд, а между тем суд этот был как раз в его руках.

Среди частных кодификаций известны так называемая «Книга старого пана из Роземберга» (240 статей), трактующая главным образом о правилах судопроизводства в панском суде (XIII в.), «Ряд земского права» (93 статьи), излагающий многие существенные нормы старого чешского права и процесса (XIV в.), наконец, «Толкование чешского права, написанное паном Андреем из Дубы» (1400 г.), и др.

Самой полной является кодификация выдающегося чешского юриста XVI века Викторина Корнелиша (« Девять ^книг о правах земли чешской»).

Особые системы права, помимо земского, составляли в Чехии право городское, право горное, сельское право и др.

К числу немаловажных источников чешского права следует отнести и земские книги («земские доски»), куда заносились решения земского суда по уголовным и гражданским делам. Решения эти имели силу прецедента.

Остановимся на судебном процессе в земском суде, как этот процесс освещен частными кодификациями. Чтобы начать судебное дело, например, об убийстве, следовало сделать устное заявление властям, назвать фамилию убийцы и потребовать расследования.

На суде истец (обвинитель) выступал первым. Он раньше всего просил разрешения иметь адвоката. Последний, в свою очередь, просил, чтобы были назначены два пана, которые и ему, адвокату, и самому истцу «шептали на ухо» советы по ходу разбирательства. То же самое проделывал затем ответчик (обвиняемый) и адвокат ответчика.

Ответчик, если не сознавался, должен был представить доказательства невиновности. Бремя доказывания - что очень важно иметь в виду - лежало на нем. Если же его доводы были неубедительными, назначался поединок. Но прежде стороны должны были принести присягу, и тот, кто сбивался, проигрывал дело,

Дворяне сражались в «кафтанах и нижнем платье, с мечами и щитами»; крестьяне и горожане, не имевшие права носить оружие, бились на палках.

Сражающиеся могли триады отдыхать, каждый раз по часу. Победитель отрубал побежденному голову. Ответчик, не решавшийся на поединок, должен был отправиться в изгнание.

Если ответчик ссылался на то, что он убил обороняясь, назначалось особое состязание; стоя на коленях и держа каждый полу кафтана, истец и ответчик должны были ударить «полу об полу» так, чтобы не промахнуться. Промахнувшийся проигрывал дело.

При троектратной неявке ответчика в суд истец мог убить его, где ни застанет: восстанавливалась кровная месть.

Истец, впрочем, должен был оставить месть до другого раза, если заставал ответчика у его жены и та прикрывала мужа своей одеждой.

Когда у убитого не было родственников мужского пола, разрешалось, чтобы на поединок с ответчиком вышла жена или дочь убитого (обычай давал при том женщине некоторые существенные преимущества).