Г.-В.-Ф ГЕГЕЛЬ

Развитие немецкой классической философии достигает вершин в творчестве

Георга Вильгельма Фридриха Гегеля. Гегель родился в 1770 г. в Штутгарте, его

отец был высоким чиновником государственной службы. В 1788 г. Гегель в

качестве стипендиата поступает в протестантское теологическое училище в

Тюбингене, где подружился с Фридрихом Гельдерлином и Шеллингом. Здесь он

вместе со своими друзьями переживает взрыв французской революции, который

они отметили посадкой дерева свободы.

В то время Гегеля не привлекали абстрактные метафизические проблемы. Он

с удовольствием читал Платона, Гердера, Шиллера, Монтескье, а также Канта,

имевшего в училище, ряд приверженцев. Его излюбленным философом был идеолог

демократии и революционного переворота Ж.-Ж. Руссо.

После завершения учебы в университете он вступил на, так сказать,

обязательный путь немецкого интеллигента-стал домашним учителем в Берне. В

1797 г. по совету Гельдерлина он переселился во Франкфурт, где также работал

учителем. Теоретическим результатом этого периода был ряд очерков и

исследований с критикой христианства, с анализом социальной роли

христианства и его взаимосвязи с развитием общества. Центральным в этих

исследованиях является понятие жизни, в котором прослеживается спекулятивное

выражение общественных отношений. Исходное единство жизни диалектически

превращается в свою противоположность - раздвоенность (Гегель называет ее

"судьбой"), а с преодолением раздвоенности вновь возвращается к единству, но

уже будучи богаче и конкретнее.

Раздвоение жизни преодолевает любовь, которая усмиряет судьбу. Любовь

представляет "цвет жизни": раздвоенная, попранная жизнь в ней приходит к

высшему единству, а также и к осознанию этого единства.

В любом случае эти очерки и исследования важны для познания развития

мысли. Гегеля и их влияния на последующее творчество. В первом трактате

"Различие между системами философии Фихте и Шеллинга" - содержатся

реминисценции на эти ранние концепции.

На первые печатные работы Гегеля, к которым кроме приведенного трактата

относится ряд статей в журнале, издаваемом им вместе с Шеллингом в 1801-1803

гг., наибольшее влияние имели работы Шеллинга-речь идет о введении к "Идеям

философии природы" и трактате "Подлинное понятие натурфилософии".

В стиле этих трактатов Шеллинга Гегель развивает теорию, согласно

которой абсолютное начало вещей (которое Гегель называет "субъект-объект")

фиксируется с точки зрения перспективы двух философских наук -

трансцендентальной философии, предметом которой является субъект, и

натурфилософии, которая занимается природой. Ни одна из этих наук не

затрагивает абсолют прямо, тем не менее они взаимно связаны и дополняют друг

друга, образуя некий косвенный образ абсолюта. Гегель в то время находился

(с января 1801 г.) уже в Йене, где он провел семь лет, с осени 1801 г. в

качестве доцента, а с 1805 г.-как экстраординарный профессор. Из-за

стесненности в финансовом отношении он переселяется в конце 1807 г. в

Бамберг. В Йене он написал свои эпохальный трактат "Феноменология духа"

("Phano-menologie des Geistes"), разработал очерк "Науки логики"

("Wissenschaft der Logik"). Кроме "Феноменологии духа", эти труды не были

изданы вплоть до 30-х годов нашего столетия. В Бамберге Гегель становится

редактором центральных "Бамбергских новостей" (речь идет, собственно, об

официальной французской газете). Гегель эту газету редактировал и помещал в

ней кроме официальных сообщений небольшие заметки на злобу дня, имеющие

пронаполеоновскую тенденцию, что соответствовало его политическим убеждениям

- Гегель тогда возлагал на Наполеона большие надежды относительно

упорядочения внутригерманских отношений и улучшения положения страны. Эта

деятельность, однако, в целом не оправдала его ожиданий, и поэтому в 1808 г.

он переходит на должность ректора гимназии в Нюрнберге, где провел восемь

лет вплоть до своего назначения профессором в Гейдельберге. Отсюда его

пригласили в качестве профессора в Берлин, где он жил с 1818 г. до своей

смерти в 1831 г.

Во вступительной лекции в Гейдельберге (ее содержанием было введение в

философию) он подчеркивал, что "прусское государство основано на

интеллекте". Тем не менее отношение Гегеля к Пруссии до 1819 г. было

критическим. Легенду философа прусского государства он заслужил с изданием

"Основ философии права" ("Grundlinien der Philosophic des Rechts") в 1821 г.

Эта работа уже в то время вызвала критическую реакцию со стороны

прогрессивной философской общественности. Однако примечательно, что легенда

эта появилась позже, в то время, когда уже был забыт релятивно-прогрессивный

характер прусских реформ и обстоятельства, в которых Гегель демонстрировал

свою лояльность. При этом "Основы философии права" построены на либеральной

теории "абстрактного права". Апологетические черты "Основ" завершаются

оправданием наследственной монархии и майората (Маркс критикует эту

апологетическую тенденцию в трактате "К критике гегелевской философии

права"). Беспардонные нападки на лидера националистически настроенных

студентов Я.-Ф. Фриза во введении к трактату должны были оправдать участие

Гегеля в национальном движении, после того как Пруссия приступила к

реализации так называемого Карловарского постановления. Карловарское

постановление, принятое по предложению Меттерниха, имело антилиберальный

характер и должно было в странах "Священного союза" предотвратить рост

национального и демократического движения.

Философия Гегеля не была философией прусского двора, она была, однако,

в тогдашней Германии властвующей интеллектуальной силой. Вокруг Гегеля

сосредоточилась многочисленная группа последователей, которые вплоть до 40-х

годов представляли главное направление немецкой философии. Наиболее

известными членами гегелевской школы были, в частности, К. Розенкранц, автор

первой биографии Гегеля Г.-А. Габлер, позднейшие критики гегелевской

философии с позиции философии религии Д.-Ф. Штраус и Б. Бауэр, издатель

"Философии истории" Э. Ганс и издатель "Эстетики" Г.-Г. Гото и Др.

Противниками Гегеля были лишь неортодоксальный кантианец Я.-Ф. Фриз и

религиозный философ Э.-Д. Шлейермахер (ныне ценятся его заслуги в области

герменевтики). Берлинский период является в философском отношении

завершением деятельности Гегеля. Гегель в этот период читает лекции,

изданные позже как "Философия истории" ("Philosophic der Geschichte"),

перерабатывает гейдельбергский обзор своей системы, названный "Энциклопедия

философских наук" ("Еncyklopedie der philosophischen Wissenschaften"),

работает над "Философией религии" ("Philosophic der Religion") и "Эстетикой"

("Asthetik"), вышедшими посмертно.

Пантеистический характер философии Гегеля наиболее заметен в его

"Философии религии" и в разделе о религии в "Феноменологии духа". Исходным

пунктом его философии религии является идея о том, что неличное начало мира

познает самое себя. Религиозные представления лишь неадекватная идея

самопознания "абсолютного духа". Адекватной же формой этого осознания может

быть лишь философия, О неортодоксальном характере лекций Гегеля о религии

свидетельствует то, что сотрудником при их посмертном издании был Б. Бауэр,

один из основателей младогегельянского учения и одно время друг Маркса.

Поэтому не случайно, что разложение гегелевской школы наступает именно с

этой стороны.

В условиях жесткого авторитарного режима критика религии была и

косвенной критикой политических отношений. К. Маркс .уже в 1841 г. обращает

внимание на большой социальный резонанс дискуссии о понимании религии

Гегелем, с чего начиналась критика Гегеля в 40-е годы. "Критика неба

превращается, таким образом, в критику земли, критика религии - в критику

права, критика теологии - в критику политики". "Философия религии" наряду с

"Основами философии права" вызывает необходимость критического сведения

счетов с Гегелем, на этот раз с его концепцией общества и истории.

Феноменология духа. Мы уже видели, что Шеллинг дополнил субъективный

идеализм Фихте, согласно которому началом, основой реальности является Я,

хотя оно и было несознательным и выходящим за пределы моего индивидуального

Я потому, что речь шла о Я надындивидуальном, о концепции, в которой основа

реальности такова, что должна примирять субъективное и объективное,

идеальное и реальное. В этой концепции противоположности, возникшие вне

абсолюта, сливаются в единую, неразличимую внутренне основу, принцип.

Перевес "идеального" над "объективным" проявляется в том, что философское

познание, выражающееся в понятиях, понимается как самосознание -абсолютного

начала. Позже, в частности в диалоге "Бруно", заметен сдвиг к более ярко

выраженному идеализму. Абсолютное начало реальности называется идеей, к ней

относятся "понятия", которые являются "образцами" для отдельных областей

реальности.

Вслед за Шеллингом эту концепцию разрабатывал и Гегель. Он подчеркнул,

что абсолютное начало реальности должно быть родственным характеру нашего

мышления, иначе его нельзя зафиксировать мыслью. Гегель разрабатывает тезис

о том, что познание является самосознанием абсолютного начала самои

реальности. В характере реальности - которая в своей основе должна быть

"духовной", чтобы мочь себя осознать,- внутренне содержится и ее родство с

нашим познанием. Поэтому основой реальности, по Гегелю, являются понятия,

"определения мысли", но, разумеется, не субъективные определения мысли, а

объективные.

Наиболее адекватно эта концепция просматривается в "Науке логики". Ее

парадоксальность состоит в том, что, несмотря на ярко выраженный

идеалистический характер, она содержит в себе великое множество фактов,

касающихся объективного мира. Парадокс можно объяснить тем, что с 1801 г.

Гегель продумывал диалектическую концепцию познания и искал для нее

мировоззренческую основу. Простейшим, хотя и мистифицированным, решением

было то, которое он разработал в понятиях "дух", "абсолютный идеал".

Основанием "духа" являются "определения мысли", которые реализуются в

предметном мире и в истории и которые люди постепенно осознают в законах

природы, в законах общества, а затем во всей объективно-идеалистической и

диалектической концепции абсолюта. Подчеркнем, что основа реальности имеет

динамический характер и проявляется в необходимости прогресса, реализуемого

в человеческой истории, и в частности в познании реальности человеком.

Характерным для Гегеля, в частности в "Феноменологии духа", является его

понимание познания, общества и форм, в которых общество осознает само себя,

а также религии и философии. как выражения направленности абсолюта к своему

самопознанию. Это, согласно его взглядам, означает, что абсолют является не

только субстанцией, но и субъектом, т.е. источником собственного движения к

своему самосознанию.

В философской литературе уже при жизни Гегеля разгорелся спор о том,

является ли-"Феноменология" философской "пропедевтикой", т.е. введением в

философию, или ее задача состоит в том, что она предваряет "путь знания к

науке", т. е. Показывает, как знания человечества вылились в философию

Гегеля. В действительности "Феноменология духа" является и тем и другим, ибо

под введением в философию Гегель понимает не объяснение основных понятий, но

оправдание своих философских позиций. Он оправдывает их тем, что показывает

свою систему как завершение предшествующей истории познания и как результат

общественного и культурного развития. Никаких других проверок правильности

Гегель не признавал. С этой позиции понятно,, почему он пишет аналогичное

введение с доказательствами правильности собственных позиций еще дважды -

первый раз как введение к первой части "Энциклопедии", так называемой "Малой

логике", второй раз - в форме "Истории философии". ("Geschichte der

Philosophic"). В этих трех исторических введениях к гегелевской философии

существуют, разумеется, значительные различия. Все они основываются на

методе, который классики марксизма назвали логическим. Логический способ

изложения обнажает Энгельс (в характеристике метода "Капитала" Маркса)

следующим образом: "...этот метод в сущности является не чем иным. как тем

же историческим методом, только освобожденным от исторической формы и от

мешающих случайностей". Разумеется, соотношение "исторического" и

"логического" в каждой из этих работ иное. В "Истории философии"

преобладает, понятно, исторический способ, оба других введения исторический

материал максимально обобщают.

Гегель убежден, что изучение тех этапов, которые прошло человечество на

своем пути к "науке" (т. е, к философии Гегеля), является наилучшей

подготовкой к внутреннему тождеству именно с той позиции, которую и выражает

его философия. Он говорит: "Индивид должен и с содержательной стороны пройти

через образовательные ступени общего духа, но как через формы, которые дух

уже оставил, как через этапы пути, который уже проложен и выровнен...

Нетерпеливость требует невозможного, т. е. достичь цели без средств... Так

как субстанция индивида, так как даже мировой дух был таким терпеливым, что

прошел этими формами в течение длительного промежутка времени и взял на себя

огромный труд. мировой истории... и так как он не мог сознание о самом себе

обрести никаким меньшим трудом, не может индивид и с точки зрения реальности

понять свою сущность каким-либо более коротким путем...".

Характеристика "Феноменологии" как пропедевтики философии не означает,

что это популярная работа. Речь идет исключительно о том, что, когда нашему

духу в "логической" последовательности представят предшествующие формы

общего сознания, он будет учиться быстрее и с осознанием, соответствующим

данной позиции, в которой "дух сознает самое себя, находясь в наличии".

Следует еще сказать о том, что побуждает сознание к тому, чтобы оно оставило

определенное положение как недостаточное и перешло к высшему. Гегель должен

расправиться с аргументом, что сознание не может познать того, что его

положение является неудовлетворительным, если оно не может выйти "за свои

пределы" и увидеть познаваемый предмет так, как он выглядит, независимо от

того, как оно его познает. На это Гегель отвечает, что в том, что сознание

о. предметах знает, всегда содержится определенная двоякость, определенное

различие между тем, как сознание предмет понимает и как предмет предстает

перед сознанием. Сначала кажется, что сознание понимает предмет в согласии с

тем, как он предстает перед ним, но позже накапливается опыт, который не

соответствует этому пониманию. Когда наступает различие между тем, что

сознание о предмете "мнит", и тем, как предмет предстает перед ним, сознание

должно изменить свое "понятие" или свое прямое знание о предмете.

Это объяснение механизма развития нашего познания, разумеется, само по

себе является недостаточным для того, чтобы понять развитие общего сознания

человечества к "науке" (т. е. к гегелевской философии). Известно, что Гегель

отстаивал воззрение на то, что познание заложено в характере

действительности как "духе", который хочет направиться к самоосознанию.

Рассмотрим же хотя бы кратко главные этапы познания, которые прошло

сознание человечества. Гегель называет эти этапы психологическими терминами

(чувственная достоверность, восприятие и рассудок - Verstand), однако эти

названия характеризуют познавательные позиции.

Позицией "чувственной достоверности" является убеждение в адекватности

сознания, которое состоит в том, что сознание фиксирует чувственный образ

предмета и ничего из него не оставляет вне рассмотрения. Гегель преодолевает

эту позицию, "восприятием", которое понимает предмет как вешь со свойствами.

Понимание предмета как вещи с чувственно воспринимаемыми свойствами

обременено целым рядом противоречий: вещь понимается как нечто, что является

и. единичным, и множеством; вещь понимается как самостоятельная единица и

сразу же помещается в контекст с другими вещами. Поэтому сознание оставляет

эту позицию и стремится закрепиться .на позиции "рассудка", ограничивающей

предмет на основе внечувственных сил и законов, которые можно познать лишь в

интеллектуальном контексте.

Позиция рассудка - это позиция, которая за чувственным .явлением ищет

"внутреннее", т. е. внутренний характер вещей. Сознание приближается к

"внутреннему" по двум направлениям. Противопоставление стороны явления и

"внутреннего" приводит к "вещи в себе" Канта. Пустота "внутреннего", "вещи в

себе", вызывается не тем, как говорит Гегель в адрес Канта, что разум

слишком близорук-либо ограничен, но тем, что к ней мы подходим, односторонне

негативно понимая явление.

Понимание явления у Гегеля состоит в том, что от явления мы приходим к

пониманию того, что явление коренится в чем-то ином, к чему нельзя подойти

иначе как рефлексией явления, его интериоризацией, внутренним углублением.

При помощи мысленной разработки явления можно прийти к позитивно

ограниченному внутреннему, или к сущности. По Гегелю, это понимание

соответствует пониманию закона в науке Нового времени у Галилея, Декарта и

Ньютона. То, что позиция Ньютона исторически предшествует Канту, по Гегелю,

не исключает с логической точки зрения их обратного порядка и того, что

Ньютон фактически преодолевает "вещь в себе" Канта как мыслимую возможность,

которую по стечению обстоятельств реализовали только позже.

Гегель, таким образом, отстаивает взгляд на то, что ньютоновское

естествознание стоит выше кантов-ского, а это является доводом его высокой

оценки науки Нового времени. Однако в то же время он считает, что

естествознание, читай: натурфилософия Нового времени, должно было преодолеть

и философскую позицию ньютоновского естествознания, которое основывается на

абстрагировании реальности (явление в нем выступает богаче, чем закон) и не

выражает ее динамического характера. В соотаетствии с пантеистической

мировоззренческой ориентацией Гегель упрекает Ньютона в некоем платонизме,

который проявляется в том, что законы понимаются как отделенные от тех сил,

которыми они руководят, и как выражение движения через покой.

Критика Гегелем позиции ньютоновского естествознания выразительно

завершает его идеализм. Гегель - идеалист, так как основой всего он считает

"общее" - идею, абсолютное понятие, которое, однако,- в соответствии с

пантеистической тенденцией - не находится вне чувственно проявляющейся

реальности, но имманентно ей. К сути этого общего относится также внутреннее

движение. Все, чего оно является основой, имеет тенденцию к внутреннему

развитию.

К. Маркс, который определил "Феноменологию" как "порождение философии

Гегеля", исходной точкой идеалистической мистификации Гегеля считает его

теорию познания. Гегель понимает познание как отождествление нашего разума,

или нашей идеи, с внутренним началом реальности, имеющим идеальный,

"понятийный" характер. Эта проблема наиболее выразительно демонстрирует

характер идеализма Гегеля. Гегель является идеалистом потому, что понимает

сознание как самоосознанную реальность, которая - если она стремится

осознать себя в человеке - должна быть сама по характеру близка к идее, в

которой она себя осознает.

Анализируя в "Феноменологии духа" познание как тождество познающего и

познаваемого, Гегель полагает, что одного теоретического развития сознания

недостаточно для того, чтобы достичь состояния "абсолютного знания". Это

соединение познающего субъекта и реальности происходит, по Гегелю, в

результате прогресса теории, но для него нужен и опыт практического

отношения человека к миру. В этом контексте Гегель разрабатывает известную

теорию о "воспитании" человека посредством труда. Значение труда как

момента, конституирующего в человеке его отношение к предметной реальности,

Гегель рассматривает в известной главе "Господство и рабство". Главная идея

заключается в том, что труд воспитывает человека, благодаря ему человек

отделился от природы и осознал "самостоятельность" внешнего мира. С идеей

труда как педагогики человечества Гегель связывает и концепцию о том, что

раб научится воспринимать идеалистическое отношение к действительности,

потому что он будет смотреть на результаты своей деятельности как на ре-.

зультаты чужого (т. е. господского) намерения. Труд, по Гегелю, является

также некоей практической подготовкой к объективному идеализму.

Концепция господина и раба, видимо, должна быть оправданием

общественного неравенства, потому, что Гегель выводит возникновение

господина и раба из взаимного спора о "признании" двух естественных существ,

которые находятся на переходе к человеческому бытию. "Признание" означает

уважение к тому, что другой не является лишь существом из природы, которое

имеет значение только предмета для чужой воли. В борьбе за "признание" один

из сражающихся попадает под власть страха перед смертью, тогда как другой

подавляет инстинкт сохранения жизни. Этим самым он удостоверяет свое

человеческое возвышение над естественной природной стороной жизни человека.

На первый взгляд кажется, что раб упустил возможность эмансипации от

природного бытия, но стремление к признанию и пережитый ужас квалифицируют

его человеческое качество так же, как и господина.

При оценке того, что было достигнуто в борьбе, Гегель подчеркивает, что

господин является представителем человеческого возвышения над природой, но

это возвышение абстрактно, не диалектично, как это выражено в стоической

философии. Раб также имеет предпосылку более богатого развития,

проявляющуюся в том, что его человечность не приобретена ценой наси-гьного

подавления телесности, которая проецируется и на абстрактное отношение

господина к миру.

Значение, которое имеет раб в истории, связано с тем, что вследствие

своего поражения он принужден работать на господина. Поскольку труд является

"подавленным желанием", то раб учится дисциплине, которая отличает человека

от животного. Это-отрицание природного, но отрицание продуктивное потому,

что оно воплощается в результаты собственного труда. Так как в процессе

труда человек обращен против предметов природы, то и обретает опыт, дающий

ему сведения о "самостоятельности" предмета, т. е. человек познает

независимость предмета от нас и его автономный внутренний характер. Обе

стороны труда - труд как воспитание дисциплины сознательного- существа и

труд как основа нашего опыта о том, что предметный мир независим от нас.. и

имеет автономный характер,- являются вкладом раба в духовное развитие

человечества. Развитие от--ношении господина и раба кончается взаимным

признанием, т. е. тем, что раб обретает равноправие.

Г. Лукач отмечает, что "Феноменология духа" построена на трех больших

областях, которые всегда ведут к одному результату - к пониманию реальности,

которое отстаивает сам Гегель. Первая область указывает, как сознание

человечества научилось приступать к реальности как к самостоятельному

предмету, который тем не менее не чужд ему, ибо в нем усматривается

идеальное, разумное начало. За ней следует другая область, в которой

рассматривается развитие общества, обращенного к развитию "нравственной

реальности" (Sittlichkeit). "Нравственная реальность" - это общество

взаимности, в котором все работают для всех. Гегель приводит два примера

такого общества - "субстанциальную и нравственную реальность" античной

Греции и косвенную "нравственную реальность" Нового времени, в которой

человек анонимно работает для потребности других.

Гегель прослеживает генезис этого общества в главе "Дух, отчужденный от

самого себя", где он показывает процесс отчуждения индивида от своего

естественного бытия для себя, т. е. процесс его сословного включения в

общество и возникновения инди--вида, способного отойти от своей социальной

роли, которая в средние века имела "натуральный" характер. Результатом

процесса "отчуждения", или "воспитания", является индивид, который способен

выполнять различные, судя по обстоятельствам, роли в общественном разделении

труда. Прослеживается и генезис такого отношения к реальности, которое

впоследствии реализуется в "абсолютном знании". Так французская революция

является, между прочим, проявлением состояния, в котором индивид не признает

иную реальность, чем та, которую он считает продуктом своей воли, т. е.

достигается идентификация сознания и предмета, к которой мы пришли -в конце

первой области и в которой сознание на основе своего теоретического развития

и опыта из области труда приходит к тому, что "находит", "усматря-вает" себя

в предмете. В действительности это достигается более совершенной

идентификацией, ибо природный предмет, к пониманию которого ведет развитие

теоретических установок и практического опыта, содержит в себе всегда нечто

непроницаемое вследствие того, что природа является бытием, где властвуют не

только "понятие" и "разум", но и отчуждение.

В рамках второй области Гегель проводит ряд анализов, которые относятся

к вершине его творчества. Рассмотрим их вкратце. Так как Гегель исходит из

предпосылки, что литература отражает общественную жизнь более

непосредственно, чем, например, философия, он изображает основное

противоречие античного общества - противоречие между семьей и государством,

анализируя "Антигону" Софокла. В этом анализе заметна одна из тенденций

исторической концепции Гегеля - отвержение моральной точки зрения, которая

имела бы надысторическое значение; Креон для Гегеля - представитель

государственной власти и в то же время высшего принципа, высшего общего;

Антигона же выражает лишь дух семейной пиеты. Этот анализ Гегеля глубок и

внушителен вопреки тому, что в этом плане он идет против смысла самой

трагедии, в которой носительницей нравственных ценностей является Антигона.

В анализе "Антигоны" выявляется один из главных мотивов исторической

концепции Гегеля. Гегель прослеживает изменения социальной ориентации,

опосредующей связь между трудом индивидов и удовлетворением их потребностей.

В этом отношении гегелевская схема исторического развития идеалистическая -

принципом здесь является прозрачность или непрозрачность опосредующей

функции социальной организации. Этот принцип правомочен, он входит,

например, в Марксов анализ докапиталистического и капиталистического

обществ, но, однако, лишь как дифференцирующий момент. Гегель же возвышает

его в "Феноменологии" на уровень главного критерия различий между античным

обществом и позднейшими типами общественных организаций, начиная с Римской

империи. Греческий полис основан на том, что опосредующие функции

государства и семейной собственности или опосредующие связи между трудом

индивида и трудом остальных являются прозрачными. Тот, кто подчиняется

"нравам и обычаям", действует в соответствии с требованиями социальной

взаимности. Прослеживается также мотив "самосознания" общества - античная

общественность осознает себя в законах и обычаях, они являются ее "делом". В

более поздние времена происходит преобразование индивидуального труда в труд

анонимный, индивиды работают из личных побуждений, и их труд приобретает

общее значение, так сказать, за их спиной.

Тем самым мы подходим к анализу Гегелем феномена, который позже Маркс

назвал "фетишизмом". Перед французской революцией в обществе возникают два

организационных центра опосредования труда индивида в общественную работу -

"государственная власть" и "богатство". Оба они являются "вещностью"

(Dingheit), из которой "исчезло то, что происходит от деятельности

индивида...". Индивиды полагают "государственную власть" или "богатство"

(богатством считается не капитал, но имущество, выделенное дворянству за то,

что оно отказывается от своих партикулярных прав) "вещами", делами своего

рода, которые лишены признаков своего происхождения.

Из анализа вытекает, что Гегель считает основным фактором исторического

развития "труд", причем труд анонимный. Тем самым он приближается к

позднейшей марксистской концепции истории. Однако понятие труда у Гегеля не

является строго экономическим, он не различает, например, труд в

экономическом смысле и политическое участие граждан в управлении античным

полисом.

Мы уже упоминали о том, что у Гегеля в анализе античного общества

важную роль играет мотив общественного самосознания, которое проявляется в

законах, нравах и обычаях. В обществе Нового времени перед буржуазной,

революцией самосознание приобретает форму просветительской идеологии, на

критический характер которой Гегель указывает.

Анализ идеологии Просвещения основывается на идее, заключающейся в том,

что в мировоззрение (а тогдашним мировоззрением является просвещение и

"вера") проникает зеркальное отражение самого общества. Для каждого из

эпохальных мировоззрений Гегель ищет общественную основу. Для

просвещенческого критицизма, рассматривающего всякую действительность с

точки зрения удовлетворения ее требованиям разума, Гегель находит образец в

"речи" паразита богатого вассала. Паразит, несмотря на свою зависимость от

богатого господина, позволяет на его счет насмешки и иронию и даже цинизм.

Социальное расчленение общества проникает и в предмет "веры". То, что всякий

естественный класс обусловлен другим (дворянство зависит от правителя,

правитель как представитель государственной власти-от дворянства, паразит-от

дворянина), проецируется в просвещенческую идеологию, а именно, несмотря на

всю ее критичность, она имеет трансцендентный характер. Это проявляется в

просвещенческом культе высшего существа, которое сохраняет трансцендентный

характер, хотя ему и нельзя приписать никаких антропоморфных предикатов.

Третью область представляют главы "Религия" и "Абсолютное знание".

Объемистая глава о религии содержит важные исследования различных форм

религии как форм самоосознания абсолюта. В поклонении изваяниям, в гимнах и

в культах, даже в принесении в жертву плодов или частей животных, в

празднествах происходит соединение особы, выполняющей набожное действие, с

абсолютом. Абсолют тем самым отражает преходящее самосознание. Интересным

представляется указание на роль человека в формировании бога. В христианстве

("религия откровения") -соединение абсолюта и человеческой особы приобретает

такую форму, в которой абсолют становится откровением. Это откровение

одухотворяется после смерти Христа. Религия откровения относится, по Гегелю,

к философскому знанию об абсолюте, которым завершается "Феноменология", так

же как чувственное представление относится к понятийному познанию. Именно

эти идеи вызвали то, что философия религии Гегеля после его смерти

становится областью, в которой начинает происходить критическая конфронтация

с его философией.

Наука логики. Если "Феноменология духа" - труд, который содержит в

себе, как в зародыше, всю систему, то "Наука логики" наиболее адекватно

выражает основную интенцию философии Гегеля: абсолют в "чистой" форме.

Абсолют, который изучает именно "Наука логики", является ему как

"определения мысли", образующие диалектически организованную систему. Вместе

с тем, как мы знаем, это не только лишь "определения мысли", но и основные

силы, которые формируют мир по своему образу. Однако это уже не является,

предметом "Науки логики". "Определения мысли" в своей предметной реализации

бытия природы являются предметом - "Философии природы". И, наконец,

субъективное (человеческая психика) и объективные предпосылки (общество,

история) самосознания этих мысленных определений, так же как и развитие

искусства и религии как формы их самосознания, исследует "Философия духа".

"Логика" (так называемая "Малая логика"), "Философия природы" и

"Философия духа" образуют три части "Энциклопедии философских наук", которая

представляет собой краткий очерк всей системы -философии Гегеля. Гегель

отстаивает свою концепцию указанием на общность определений, которые разум

познает во внешнем мире и согласно которым сформированы природа и мир

человека. С этой стороны философия Гегеля весьма близко подходит к старым

онтологиям, стоявшим на позиции нерефлектирован-ного единства бытия и

мысленного образа, тогда как Гегель обосновывает тождество бытия и мышления

путем опровержения ноэтической философии. Старая онтология, по Гегелю,

основывается на вере, что истина познается размышлением; философия Нового

времени, наоборот, характеризуется недоверием относительно познаваемости

мира, недоверием, которое кажется критическим, но в действительности

является скорее бегством от истины. Гегель в своей философии, отрицающей

метафизический подход, превращает тезис о познаваемости в тезис познанности

мира - по крайней мере во всем существенном. С одной стороны, этот подход в

свое время был знаменательным преодолением агностицизма. С другой стороны,

он открывал путь к идеалистической мистификации всякой действительности, а

при случае- и к оправданию всего действительного.

При объяснении развития категорий Гегель поступает таким образом: он

выводит их одну из другой. Речь идет об имманентном развитии определенных

мыслей, которые находятся в основе мира и постепенно конкретизируются.

Материалистическая интерпретация этого положения выдвигает, аргумент, что

идеи без мыслящего субъекта не существуют и что в действительности их

развивает мыслитель. Абстрагируясь от гегелевской мистификации, следует

сказать, что идея развития категорий имеет позитивное. значение: если мы

размышляем над категориями, то оказывается, что первичное, относительно

простое значение каждой категории является узким, ее односторонность

вызывает то, что вследствие развития аспектов, которые не были помещены в

исходную категорию, познание переходит в противдположную категорию.

Категория, однако, в ходе ее дальнейшего исследования окажется - опять по

другим аспектам - также односторонней и поэтому перейдет в следующую

категорию, которая обе предшествующие соединит в синтезе.

Высшая категория, опосредованная внутренним противоречием

предшествующих категорий, не является их отрицанием. Она отвергает лишь их

претензию на абсолютную истинность, оставляя нетронутой их неоспоримую

частную значимость. Поэтому она включает их в себя как подчиненные моменты.

Гегель при этом занимается не любыми определениями мысли, но лишь такими,

которые могут считаться по своему объему "дефинициями абсолюта". И именно

история философии дает Гегелю богатыц материал, и не только потому, что в

истории философии были продуманы категории, которые он рассматривает как

основные определения реальности, но, в частности, потому, что история

философии является внешней формой того, что проходит как внутреннее,

имманентное развитие идеи.

Теперь кратко о важнейших категориях "Логики". Этот труд состоит из

трех книг, которые соответствуют важнейшим этапам саморазвития абсолюта и

процесса познания предметной действительности: первая содержит "науку о

бытии", вторая - "науку о сущности" и, наконец, третья-"науку о понятии".

Первые две книги содержат "объективную логику", третья занимается

"субъективной логикой".

Наука о бытии, с которой начинается "Логика", отражает действительность

в ее непосредственной форме, т. е. как еще внутренне нерасчлененную с точки

зрения тех определений, которые лежат на поверхности и поэтому доступны

чувственному созерцанию. От категории качества мы движемся к категориям

количества, а отсюда, наконец, к категориям меры, которые являются

диалектическим синтезом обеих предшествующих. Вообще первая категория,

"бытие", наиболее непосредственна и бедна. Она выражает лишь то, что "нечто"

есть "бытие" и переходит в свою противоположность, в категорию "ничто" (das

Niehls). Синтезом бытия и ничто выступает категория "деяние" (das Werden),

которая уже представляет высшее состояние, потому, что определяет

действительность с точки зрения движения, хотя еще и абстрактно понимаемого.

В контексте изложения проблематики качества весьма интересен анализ

Гегелем диалектики конечного и бесконечного. Восходя к Спинозе, Гегель

делает различие между так называемой дурной бесконечностью и "истинной".

"Дурная" бесконечность состоит в бесконечном прогрессе, в котором

преодолевается всякая установленная граница. Бесконечность бесконечного

прогресса является "дурной" потому, что она представляет собой лишь

неограниченное добавление одного и того же. Примером ее может быть ряд

естественных чисел, в котором мы никогда не можем прийти к такому большому

числу, чтобы к нему нельзя было прибавить еще последующее.

"Истинная" же бесконечность, наоборот, не состоит в бесконечном

прогрессе и наряду с количеством содержит также качество, т. е. является

выражением определенной структуры целого. Шеллинг в "Изложении моей системы

философии" сравнивает отношение конечного и бесконечного с отношением частей

организма как целого. Подобным образом и у Гегеля конечное является моментом

динамической структуры целого. Как частный момент целого конечное определено

к тому, чтобы погибнуть, но именно его гибель является подтверждением

диалектической структуры целого. Энгельс с полным правом определил эту

теорию как глубоко диалектическую.

Так как это понимание бесконечного стоит в оппозиции к теологической

идее бесконечного (соответствует пантеистическим концепциям), уже в 40-е

годы прошлого столетия начинается дискуссия о том, соединимо ли оно с

теизмом. Один из видных учеников Гегеля, И. Эрдманн, в своем очерке "Логика

Гегеля" оправдывает своего учителя по этому поводу.

Другой весьма плодотворной идеей является переход количества в

качество, разумеется в качество новое, более высокое. В противоположность

механистической редукции качественных различий к одним лишь количественным

различиям, которые относятся друг к другу диалектически, это различия,

которые взаимно опосредуют, определяют и таким образом образуют единство.

Гегель доказывает, что движение к высшим количественным определениям

происходит на основе ряда количественных изменений, причем при достижении

определенной пограничной точки происходит как бы скачок, ведущий к переходу

в качество, т. е. к появлению нового, высшего качества. Этот диалектический

процесс Гегель иллюстрирует примерами из природного процесса:

"...индифферентное увеличение и уменьшение имеет свои границы, с их

переходом изменяется качество... Когда теплота жидкой воды увеличивается

либо уменьшается, достигается точка, в которой данное физическое состояние

качественно изменяется, и вода, с одной стороны, становится паром, с другой

стороны, льдом".

Наука о сущности занимается категориями сущности, явлениями

действительности и их частными моментами. Диалектический метод Гегеля

является прежде всего методом продвижения от явления предмета и его сторон к

более глубоким внутренним взаимосвязям. Уже в анализе "Феноменологии" мы

отмечали значение преодоления Гегелем кантовской "вещи в себе", которое было

достигнуто именно этим способом. В "Капитале" Маркс также основывает свой

анализ на продвижении от явления к закономерным связям, которые выступают в

явлении. Цель такого анализа - достижение понимания имманентного развития

исследуемого целого.

Особенность анализа Гегелем категорий в разделах о "бытии" и о

"сущности" состоит в том, что он указывает случаи, когда к вещи или моменту

вещи (органической составной части) относятся противоречивые предикаты.

Например, все, что является конечной вещью, имеет момент бытия в себе, т. е.

момент собственного естества, своего особого характера, но этот момент

проявляется в "бытии для других" вещей, т. е. в отношении к другим вещам В

действительности "бытие в себе" нельзя вообще познать иначе, чем путем

анализа того, как вещь проявляется. Поэтому данные моменты противоположны,

но вместе с тем образуют единство. Если мы станем на позицию, которую

философия занимала до Гегеля, т. е. что вещь, с одной стороны, является

бытием для других, а с другой - бытием в себе, то этим самым мы обойдем тот

факт, что к вещи относится одновременно и то и другое потому, что оба этих

момента образуют основополагающую внутреннюю дифференциацию вещи.

В каждой вещи существует равновесие, т. е. единство моментов и их

различие, даже противоположность, которая выступает на первый план, если мы,

в частности, прослеживаем развитие вещи. Гегель часто полемизирует против

"нежности", с которой философия стремилась устранить противоположности тем,

что различала разные подходы, из которых вытекают и приписываются одной и

той же вещи противоположные предикаты. Понимание того, что с одной точки

зрения вещь внутри различна, с другой - едина, является релятивно

правомочным в зависимости от того, какой аспект мы выдвигаем вперед.

Диалектика, однако, является методом анализа либо с. точки зрения целого,

либо с точки зрения частного, отдельной. вещи, либо абсолютного, универсума.

"Истина есть целое",- говорит Гегель в "Феноменологии". Именно это

требование целостного подхода ведет его к полемике против различных точек

зрения на различные определенные вещи.

"Наука логики" Гегеля завершается учением о "понятии" как основе

реальности. "Понятие", разумеется, не означает форму человеческого мышления,

т. е. общее, полученное с помощью абстракции и существующее лишь в сознании.

"Объективное понятие" Гегеля как наивысшая, "наиболее истинная" дефиниция

абсолюта выражает наиболее глубокую основу всего сущего. Этим учением Гегель

углубляет аристотелевскую теорию видовой формы как того, что делает вещь

тем, что она есть и что является движущей силой ее развития. Однако, если у

Аристотеля материя в определенной мере противостоит форме и вызывает то, что

каждая вещь отключается от своего видового типа, Гегель предполагает

единство понятия и реальности. "Понятие"-это единство значимой и

реализационной сторон действительности. Упор при этом делается на то, что

"понятие" выражает зародышевое состояние вещи, которое с необходимостью

внутренне дифференцируется и постепенно реализуется. Последовательное

проведение этого принципа означало бы полное исключение случайности из

природного процесса. Гегель тем не менее случайность - например, в смысле

аномалий и тупиков развития - допускает с таким обоснованием, что в природе

есть "понятия" вне себя, что они "бессильно погружены" в материю и т. д.

Рациональное значение этой теории постигает Энгельс в "Людвиге Фейербахе",

когда он анализирует положение Гегеля о единстве разумного (разумное =

понятийное) и действительного. Все, что разумно, то и действительно, т. е.

станет раньше или позже действительным, напротив, все, что существует,

является действительным и разумным потому, что существует и уже отжившее или

ставшее лишь аномалией. Между тем то, что существует, всегда содержит

элементы перспективного, чреватого будущим, и элементы, которые доигрывают

свою роль, которые являются лишь существованиями и которым не принадлежит

"разумность". Энгельс при этом подчеркивал, что тезис Гегеля имает

революционное, а не консервативное значение потому, что из его анализа

вытекает осуждение всего, что уже реализовало свои потенции и погрязло в

чисто внешнем существовании без внутренней правомерности.

Методологическое значение теории понятий у Гегеля состоит в том, что

исходит из идеи единства движения развивающейся вещи и движения идеи,

которая ее охватывает. Сначала можно вещь охватить в ее зародышевой стадии.

Определение вещи, даваемое в мысли, которой мы ее охватываем, является здесь

весьма общим, абстрактным. Постепенно вещь конкретизируется, и наше познание

выражает развивающуюся внутреннюю дифференциацию, т. е. переходит ко все

более конкретным ограничениям исходного определения мысли. Этот метод Маркс

с успехом применил при анализе капитала.

Маркс, который в "Экономическо-философеких рукописях" подчеркнул

значение "Феноменологии" Гегеля, приходит позднее к позитивной оценке

"логического" метода Гегеля. В предисловии ко второму изданию "Капитала" он

указывает на мистификаторскую сторону диалектики Гегеля, однако вместе с тем

подчеркивает, что при использовании рациональном стороны метода Гегеля он

обратился к этому мыслителю в период, когда с ним обращались как "с мертвей

собакой".

Эстетика. В основе "Эстетики" Гегеля (собственно, речь идет, как, и в

случае "Философии истории", "Философии религии" и "Истории философии", о

лекциях, которые Гегель читал по данным темам и которые были после его

смерти изданы по записям слушателей) лежит кантовский подход, однако в

интерпретации этого подхода Гегель значительно отличается от Канта. Как

известно. Кант в трех "Критиках" различает теоретический, практический и

эстетический подходы к миру. Первый означает созерцательное отношение к

миру, второй - практическое; третий- "незаинтересованное", т. е. такое

отношение, когда мы позволяем предметам воздействовать на нас, чтобы они

разыграли наши познавательные способности до "свободной" игры, которая

воспринимается как эстетическое приятное.

Гегель аналогичным образом характеризует эти три отношения к

действительности: в жаждущей позиции "стоит человек как чувственный индивид

против вещей... как единичных... и связан с ними тем, что он их использует,

потребляет их, и тем, что их приносит в жертву, достигает собственного

удовлетворения. В этом негативном отношении желание требует для себя не

поверхностную ранимость этих вещей, но сами эти вещи в их чувственном

существовании". Вместе с тем человек не свободен по отношению к вещам, ибо в

желании обусловлен ими. В отношении теоретическом субъект также "конечен и

не свободен благодаря вещам, самостоятельность которых предрасполагается".

Познание исходно руководствуется чувственными образами предметов, которые

объединяет понятийным фиксированием. Таким образом, познание, принимающее

вещи как данные, не самостоятельно относительно их, а познающий субъект

конечен. Только философская наука познает вещи в их внутренней сущности, в

законах и понятиях. Сюда относится и эстетический подход. В нем исчезает как

господство, которое мы имеем над вещами в практическом отношении, так и

поверхностность, которую они обращают к нам в чувственном созерцании. Хотя

они остаются чувственными, но являют нам свою внутреннюю форму, скрытую за

непосредственным явлением вещи.

Это основополагающее определение трех отношений к действительности

близко Канту, однако от его теории весьма отличается гегелевская концепция

влияния на человека произведений искусства. Гегель. так же как и Кант,

считает, разумеется, собственно предметом искусства не природу, но

произведения искусства. .Его основное определение эстетического отношения

аналогично "незаинтересованному" отношению Канта. По Гегелю, в эстетическом

отношении мы оставляем произведение искусства существовать "свободно для

себя". Произведение искусства должно иметь чувственную форму - однако в

отличие от непосредственно сущего "чувственная сторона в произведении

искусства возведена к чистой кажимости" . Это соответствует, например,

взглядам Шиллера, который характеризует искусство как "кажимость", т. е.

кажимость реальности, причем кажимость автономную, свободную. Однако у

Гегеля понятие эстетической кажимости связано с истиной. Чувственная сторона

эстетического предмета является для Гегеля "кажимостью" в смысле "излучения

и откровения" того, чем вещи в своей основе являются, т. е. идеей

[134]. Если художник изображает внешнюю действительность, то он

должен выразить ее так, чтобы из его изображения излучался тот порядок и

смысл мира, который Гегель обозначает понятием "идея".

Воспринимающий субъект, по Гегелю, должен быть определенным образом

направлен на восприятие того внутреннего сияния, которое излучают

эстетические объекты. Гегель подчеркивает, что в художественном восприятии

преодолевается "разделение", или "раздвоение", т. е. фрагментарность,

которая характеризует практический и, конечно, теоретический подход человека

к миру. В соответствии с шиллеровским "эстетическим воспитанием". Гегель уже

в первой печатной работе утверждал, что с философией Нового времени, с ее

механистической моделью целого исчезло прежнее целостное отношение к миру.

Могло показаться, что с новым, диалектическим соединением того, что было

разъединено односторонним рассудочным мышлением,- а такое соединение уже

реализуется в философии - настанут опять условия для развития искусств.

Однако здесь же Гегель говорит о том, что "вся система жизненных отклонений

удалилась от гармонии".

Здесь впервые появляется мысль о том, что великая эпоха искусства

принадлежит прошлому. Чтобы понять это искусство, мы должны прежде всего

обратить внимание на идею Гегеля о прозаичности современного общества,

проявляющейся в сложном опосредовании каждого произведения разделением

труда, машинным трудом в производстве, косвенной деструкцией и т. д, Это

относится и к учреждениям современного государства, в которых действуют

сложные формальные предписания. Мир человека, таким образом, перестает быть

областью, в которой человек отражался бы, в которой он имел бы свой

зеркальный образ в продуктах своей деятельности и в общественной организации

или выражался бы в них (как это было, по Гегелю, в античности), что является

условием поэтического человеческого мира.

Современный человек не живет "в своей ближайшей среде тем образом,

который являет ему эта среда как его собственное произведение" ,- говорит

Гегель и подчеркивает, что герои Гомера окружены предметами, которые либо

сделаны ими самими, либо происходят из непосредственного жизненного

окружения. Со временем мир человека стал скорее механистическим, чем

органически целым, и из-за своей сложности, удаленности непосредственного

ручного труда и непрозрачности организации он перестает быть понятным и

становится "прозаичным". Современный мир в сложности своих связей и

опосредовании перестал быть доступным непосредственному созерцанию и

искусству и является познаваемым лишь в понятийной диалектике. Тезис о том,

что у искусства лучшие времена позади, что уже больше не возникнут новые.

произведения искусства,- это тезис о прозаичности современного мира и о том,

что искусство со всей тесной связью с чувственным созерцанием перестало быть

адекватной формой истинного познания.

Другой довод прозаичности современной эпохи связан с современной

индивидуальностью. Современный человек ориентирован на множество интересов,

обязанностей и видов деятельности, которые имеют свое основание опять-таки в

сложности социальной организации. Это, по Гегелю, разрушает цельность

личности, которую человек обретал в героическом веке. Современный герои при

реализации своих намерений зависим от многих обстоятельств-он должен ходить

на работу, его деятельность обусловлена определенными звеньями,

сознательностью других и т. д.

В качестве примера Гегель приводит генерала, который вследствие того,

что осуществление его планов зависит от других, может лишь в определенной

мере проявить свою индивидуальность. Индивид героического века, напротив,

целиком и полностью вкладывает себя в действие, которое он предпринял

спонтанно; действие является проявлением его воли, нравственного усилия,

способностей, напряжения и т. д. Разумеется, не только в героическом веке

для индивида существуют возможности для цельного поведения. Разложение

средневековья, ослабление вассальных отношений также предоставляют

подходящие условия и среду для героических действий, как это понял Гете в

"Гетце фон Берлихингене". Шекспир также часто черпал материал из старых

хроник, где говорилось об отношениях, которые еще не развились "в полностью

твердо установленный порядок".

В частности, Гегель выдвигает требование к драматическим произведениям,

герои которых должны стремиться к реализации "субстанциальных", т. е.

существенных, общественно значимых интересов, каковыми являются освобождение

отечества, религиозная свобода, родовая честь (в древности) или

государственный интерес. Герой должен действовать с пафосом, т. е. с

"внутренне оправданной силой мысли", которая выражает "существенное разумное

содержание". Этим подразумевается значимое, даже необходимое в смысле

тождества разумного и действительного содержание. По Гегелю, в произведениях

современного искусства в значительной мере отсутствует соединение общих и

индивидуальных целей. Так, например, одна из драм Шиллера - "Козни и

любовь"-посвящена мелочным личным интересам, а герой "Разбойников" является

ему лишь как мститель оскорбленного частного интереса.

По Гегелю, лишь человек и его мир могут быть собственно предметом

искусства. Человеческий герой является идеалом искусства, т. е. чувственной

формой, в которой идея выражена достаточно адекватно.

В согласии с этой теорией Гегель интерпретирует и те произведения и

области искусства, в которых человеческое содержание не заметно с первого

взгляда. Так, он подчеркивает, что темой голландской живописи является

человек, т. е. всесторонняя способность и земная радость. Подобно обстоит

дело с примерами, которые являются захоронением и прославлением мертвого.

Сила "Эстетики" Гегеля прежде всего в анализе литературных

произведений. Гомер, Софокл, Шекспир, Шиллер и Гете нашли в нем своего

замечательного интерпретатора. Его эстетические принципы, например,

полностью противоположны романтизму, в котором возвышение природы тем более

интересно в художественном отношении, чем более естествен пейзаж и менее

затронут человеком.'Отрицание романтической иронии было важным моментом

развития, характерным не только для немецких романтиков, но и для Пушкина,

Флобера и др., которые не изображают лишь внешнюю сторону жизни героев, но и

их внутренний мир, их переживания и оценки. Это является признанием того,

что Гегель завершает эпоху, которая в литературе была ограничена Гете и

Шиллером, и что он не идет дальше.

Философия истории. Своим современникам Гегель больше всего импонировал

лекциями по .философии истории, ибо они имели актуальное значение. Интерес к

философии истории и философии права в этот период подготовил теоретическую

почву для возникновения материалистической философии истории.

О значении Гердера в этом отношении уже говорилось. Кант выдвинул

несколько важных идей об истории в небольшом трактате "Идея о всеобщей

истории с мирогражданским намерением" ("Idee zu einer alIgemeinen Geschichte

in weltburgerlicher Absicht"). "Очерк философии истории" Фихте уже нам

известен. Фихте является также автором другого трактата из области философии

истории, который называется "Основные черты нынешнего века" ("Grundzuge des

gegenwartigen Zeitalters") и написан в 1804-1805 гг. Есть также значительный

очерк философии истории и у Шеллинга в "Системе трансцендентального

идеализма", который, несомненно, и спровоцировал Гегеля. Для Гегеля история

является сферой закономерности, которая имеет несколько иной характер, чем

тот, который имеет сфера природной закономерности. Законы здесь реализуются

посредством сознательной деятельности людей. Тем не менее возможность

периодизации истории по отдельным эпохам показывает, что в истории властвует

- несмотря на кажимость случайности - неличная закономерность. Шеллинг в

"Системе трансцендентального идеализма" утверждает, что закономерность

истории есть проявление неличной "абсолютной идентичности", которая

объединяет наши индивидуальные цели с неличными целями истории. Гегель, хотя

его идеальный принцип истории аналогичен, делает другой акцент. Тогда как

Шеллинг за действиями людей видит "таинственную руку" истории, Гегель

стремится устранить видимость судьбы и загадочности истории. Гегель

показывает, что на первый взгляд история напоминает поле боя и потому

необходимо доказать смысл и разумное в том, что вызывает впечатление

неразберихи и крушения.

История является "развитием духа во времени", имеется в виду "мировой

дух". Выражение "мировой дух", т. е.. дух, движущийся в "мировой истории",

известно уже по "Феноменологии духа". История имеет свою цель. Эта цель -

развитие свободы, свободы гражданина в "гражданском" обществе. "Свобода,-

говорил Гегель,- является сама в себе целью, которая реализуется и является

единственной целью духа. Мировая история была направлена к этой

окончательной цели, которой на протяжении многих веков приносятся жертвы на

алтаре мира. Только эта последняя цель воплощается и реализуетс