Приложение 1. Гражданская война 1936-1939 гг. в Испании в воспоминаниях воинов-интернационалистов 4 страница

Очень тяжелое положение создалось в то время на Севере, с самого начала войны отрезанном от остальной территории Республики. После полуторамесячных напряженных оборонительных боев против превосходящих сил фашистов республиканским войскам пришлось оставить город Бильбао.

Однако, несмотря на успехи противника на Севере, основные события развивались по-прежнему на Центральном фронте, у Мадрида. Именно здесь необходимо было организовать крупное наступление, чтобы создать перелом в ходе военных действий. С этой целью в июле 1937 года была предпринята наступательная операция республиканской армии, вошедшая в историю под названием сражения под Брунете.

Армейские корпуса, наступавшие на главном направлении с северо-запада, должны были прорвать фронт, захватить несколько населенных пунктов, в том числе Брунете, и продвигаться на юг, чтобы установить огневую связь с корпусом, наносившим удар с юго-востока от Мадрида в направлении Карабанчель-Альто.

Операция началась в ночь на 6 июля. К пяти часам утра 6 июля части, которыми командовал Энрике Листер, окружили, а еще часа через два, не понеся потерь, заняли Брунете. К этому же времени части дивизии под командованием Хосе Мария Галана после мощного бомбового удара и получасовой артиллерийской подготовки начали наступление на другой опорный пункт фашистов - деревню Вильянуэва-де-ла-Каньяда.

На рассвете 7 июля Вильянуэва-де-ла-Каньяда была взята.

Во время сражения под Брунете нам пришлось быть свидетелями первого ночного воздушного боя.

Как известно, в тылу республиканских войск активно действовала "пятая колонна". Сейчас все знают, что означает это выражение, но мало кто помнит, откуда оно пошло. Это слова франкистского генерала Мола, который накануне наступления фашистов на Мадрид осенью 1936 года сказал, что наступление это будет вестись четырьмя колоннами, а пятая будет действовать в самом городе.

Действовала "пятая колонна" и в Брунетской операции. Командный пункт наших советников находился недалеко от Брунете, в одиноком домике. В первую же ночь после начала операции мы увидели вокруг себя осветительные ракеты. Назначение их мы поняли, когда услышали над головой мощный гул авиационного мотора. Нужно сказать, что из-за жары мы спали на улице, поэтому могли, насколько это позволяла темнота, наблюдать за тем, что происходило. Самолет, судя по звуку, бомбардировщик довольно долго кружил в небе. А потом загрохотали взрывы. От зажигательных бомб загорелась трава. Противовоздушная оборона республиканцев на этом участке отсутствовала. Второй заход, третий. Опять взрывы бомб. И так всю ночь.

На следующую ночь мы с тоской глядели в прекрасное, расцвеченное звездами ночное небо Испании и ожидали появления вражеских самолетов. Мы лежали без сна, а над нами тяжело гудел и завывал вражеский бомбардировщик. Но что это? К его гудению вдруг прибавился какой-то новый звук. Показалось? Нет, в воздухе явно появился еще самолет. Звук его мотора был тоньше. Он мог исходить только от истребителя. Мы вскочили и стали всматриваться в темное небо, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Вдруг гул моторов прорезали пулеметные очереди. Через несколько секунд горящий самолет прочертил в воздухе огненную дугу. Это был фашистский бомбардировщик. Мы не верили своим глазам. Вести бой ночью, вслепую, и сбить врага - вот это класс!

Очень скоро мы узнали, что "юнкере" был сбит советским летчиком Михаилом Якушиным. С тех пор на Мадридском фронте фашисты ночью летать опасались.

Во время Брунетской операции нам приходилось проезжать по дороге, простреливаемой артиллерией противника. Мне это было уже знакомо. Как-то группа наших советников, поднимаясь к наблюдательному пункту, попала под сильный артиллерийский обстрел. Снаряды проносились над головой с отвратительным воем и свистом. Николай Николаевич Воронов, как специалист, на ходу объяснил мне, что такой снаряд уже не страшен. Если слышишь свист, значит, снаряд уже пролетел. А вот когда раздается выстрел, тут лучше пригнуться, потому что, кроме опасности взрыва, есть еще опасность контузии струей воздуха, если снаряд пролетает достаточно низко.

Через несколько шагов Воронов с любопытством спросил меня:

- А вы почему не пригибаетесь? Храбрость демонстрируете?

- Вовсе нет. Просто в вас два метра, а во мне полтора. Как вы ни сгибайтесь, я все равно окажусь ниже. И не только вас, а и всех остальных.

Моя аргументация рассмешила всех. А ведь говорила я совершенно серьезно - впервые в жизни мой маленький рост предоставил мне некоторые преимущества.

Нужно сказать, что в результате Брунетской операции республиканцы получили очевидный стратегический успех. Это наступление сорвало сроки выполнения первого этапа общего стратегического плана летней кампании противника - ликвидации Северного фронта. Фашисты оказались вынужденными снять с Северного фронта часть сил, дав северной армии республиканцев возможность укрепить подступы к Сантандеру и оправиться от полученных ударов.

С 14 июля части республиканцев по приказу командования перешли к обороне. Мы снова стали ездить ночевать в Мадрид, в отель "Гай-лорд". 17 июля республиканскому командованию стало известно, что на следующий день фашистами назначено генеральное контрнаступление. Нужно было срочно принимать меры.

Утром 18 июля на командном пункте собрались испанские командиры и наши советники. Я, как обычно, переводила. Но вдруг все поплыло у меня перед глазами и мне стало дурно.

К вечеру стало плохо и Штерну. На командный пункт поступили донесения из других частей об аналогичных случаях с нашими советниками и переводчиками. Врачи установили острое отравление. Анализ показал: мышьяк. Выяснилось, что все отравленные - их оказалось 22 человека - завтракали в "Гайлорде". Кто-то постарался накануне решающего сражения вывести из строя наших советников.

Нас привезли в "Гайлорд". К этому времени органы безопасности арестовали несколько человек из обслуживающего персонала гостиницы, но через два-три дня все они были выпущены на свободу "за отсутствием прямых улик". А нам было очень тяжело. Трое из нас - болгарин Цвятко Радойнов, работавший в штабе Центрального фронта, молодой итальянец Маркуччи и я находились между жизнью и смертью. Нужно было достать молоко, а его в осажденном Мадриде не было даже для детей. И все-таки испанцы где-то раздобыли немного молока, которое, вероятно, и спасло нам жизнь.

В заключение мне хочется отметить, что народ Испании относился к нам с трогательной любовью и теплотой. На фронте испанцы всячески старались облегчить нам жизнь, хотя сами находились в таких же тяжелых условиях. Наша дружба - это фронтовая дружба, она закалена в боях и скреплена кровью наших погибших товарищей.

М. И. Зайцева "Военные переводчики"

* * *

Ранним солнечным утром 15 марта 1938 года летный состав нашей эскадрильи вступил на героическую, тогда еще загадочную для нас испанскую землю. На аэродроме Жероны нас ждали десять самолетов с красными полосами на крыльях и фюзеляже - знак принадлежности их к военной авиации Республики.

Знакомимся с техническим составом эскадрильи. Наш техник, испанец, используя имеющийся у него запас русских слов, пытается дать характеристику самолету:

- Это, - говорит он, нежно поглаживая самолет, - "катюша". Показывая на многочисленные, умело поставленные заплатки - свидетельства того, что самолеты неоднократно обстреливались вражеской авиацией и зенитной артиллерией, как бы извиняясь, он пытается пояснить, что сейчас в Республике трудно с поступлением новых самолетов из-за англо-французской блокады. - Но вы, пожалуйста, не беспокойтесь, - успокаивал он нас, - мы их надежно отремонтировали.

Двухмоторный бомбардировщик СБ (АНТ-40) обладал большой для своего времени скоростью полета (420 км в час), превосходя зарубежных истребителей серийных типов.

Потолок полета достигал 10000 метров, дальность 1000 километров при бомбовой нагрузке в 500 килограммов. Четыре скорострельных пулемета ШКАС калибром 7,62 миллиметра, имея большой угол обстрела, создавали круговую оборону.

Командиром нашей эскадрильи был назначен лейтенант Николай Красноглазов. Но ввод ее в бой поручался командиру эскадрильи СБ товарищу Андресу - под таким именем в Испании воевал старший лейтенант Андрей Романович Стечишин.

Базировалась эскадрилья на том же аэродроме, что и мы. Она прибыла в Испанию из Ленинградского военного округа за три месяца до нас и уже имела достаточный боевой опыт. На ее боевом счету были бомбардировочные удары по Саламанке, где находилась ставка генерала Франко, по сильно прикрытым средствами ПВО железнодорожным узлам и аэродромам, по войскам в боевых порядках под Теруэлем и по фашистским кораблям, обстреливавшим порты республиканской Испании - Валенсию, Сагунто.

Командир эскадрильи А. Р. Стечишин и его штурман Мухарам Галимов ввели нас в курс наземной и воздушной обстановки, которая с каждым днем усложнялась.

После ожесточенных зимних боев за Теруэль Франко, перегруппировав и пополнив свои силы, предпринял новое наступление на юго-восток, стремясь выйти к Средиземному морю и разъединить территорию республиканцев на две части. К середине марта противнику удалось проникнуть в Каталонию и продолжать наступление к морю, которое поддерживали с воздуха немецкие и итальянские истребители и бомбардировщики, всего более 700 самолетов.

Республиканские ВВС могли противопоставить им не более 100 самолетов, из них четыре эскадрильи бомбардировщиков по 10-12 самолетов в каждой, включая и нашу, только что прибывшую в Испанию.

Большое значение в перевозках войск, боевой техники и материальных средств противника к фронту приобретал железнодорожный узел Сарагоса. Для его разрушения привлекли всю бомбардировочную авиацию Республики. Это и был наш первый боевой вылет.

Командиром нашего экипажа был лейтенант Иван Иванович Валуев, стрелком-радистом - младший командир Яков Парфенович Поповкин, штурманом был я. Взлетали, когда на земле еще было темно. По маршруту полета к нам пристроились другие эскадрильи. Возглавляла всю группу эскадрилья под командованием испанского летчика легендарной храбрости Леокадио Мендиолы.

Стрелка высотомера остановилась на отметке 7000. В мирное время потолком полета без кислородных приборов считалась высота 4500 метров. И хотя дышать становилось труднее, нас выручали тренировки в барокамере, которые мы часто проводили еще дома. Внизу в дымке показалась извивающаяся змейкой светлая полоска реки, отделявшая позиции республиканцев от фашистских войск. На железнодорожный узел заходили с тыла.

Мендиола подал команду расходиться по объектам. Его эскадрилья взяла курс правее нас, на склады с горючим и боеприпасами.

Остальные эскадрильи вышли на центр узла, их цель - скопление эшелонов на путях. Зенитная артиллерия достаточно плотно бьет по нашим самолетам. Выходим на боевой курс. Открываю люки. Сбрасываю бомбы. Летчик скольжением в сторону и вниз на увеличенной скорости мгновенно уводит самолет с боевого курса. На развороте видим, что бомбы попали в цель. На железнодорожных путях взрываются эшелоны, в различных местах возникают пожары.

Полеты продолжались почти ежедневно. Существенных потерь не было. Ранило летчика Сергея Асаулова и штурмана Тягунова. Самолет стал отставать. Полет осуществлялся без истребителей сопровождения, поэтому истребители противника набросились на самолет, предчувствуя легкую победу.

Над экипажем Асаулова нависла серьезная угроза. Командир эскадрильи подал команду: всем максимально снизить скорость полета, а Сергею занять место под строем самолетов. Огонь пулеметов с бомбардировщиков, сомкнувших строй над самолетом Асаулова, был настолько плотным, что вражеские истребители больше не решались нападать. Группа в полном составе вернулась на свой аэродром.

Асаулов садился первым. Сергей Павлович рассказал потом, что осколок зенитного снаряда впился ему в ногу. Началось обильное кровотечение. Чтобы остановить его, Сергей решил испытать простой способ. Изо всех сил он прижал здоровой ногой раненую и так долетел до своего аэродрома. Асаулову помогли выйти из самолета и отправили в госпиталь. Вскоре он вернулся в эскадрилью, но летать ему уже не пришлось.

Командование республиканских войск требовало от бомбардировочной авиации активизировать действия. Аэродромы базирования бомбардировщиков находились относительно далеко от объектов удара. Длительные и частые полеты были утомительны. Командование республиканских ВВС решило перебазировать нас с аэродрома Жероны на Леридский аэродромный узел.

Увеличивая таким образом число полетов, мы компенсировали нехватку самолетов. Упорное сопротивление республиканских войск и ощутимая поддержка со стороны эскадрильи СБ помогли остановить фашистов. Они отказались от тортоского варианта прорыва, хотя это был кратчайший путь к побережью, и перенесли удар южнее, в направлении Винарос. Ценой больших потерь франкистам удалось выйти здесь к побережью Средиземного моря. Республиканцы сумели обеспечить организованный отход своих войск в Каталонию.

После апрельских боев франкисты стали сосредоточивать свежие силы для нанесения решающих ударов по каталонской группировке республиканцев. Разведка доложила об интенсивной выгрузке их войск и боевой техники в порту Мальта, расположенном на острове Мальорка. Стало также известно, что на аэродроме производится сборка итальянских истребителей "фиат", что формируются авиационные подразделения для отправки на фронт.

В массированном ударе по объектам на острове Мальорка участвовали все наши эскадрильи. Фашистам был нанесен большой урон. Истребителей противника надежно блокировала на аэродроме специальная группа бомбардировщиков, которая нанесла удар по взлетно-посадочной полосе. Зенитная артиллерия открыла огонь по нашим самолетам с большим опозданием, после того как бомбы были сброшены на цель. Все эскадрильи в полном составе, без потерь возвратились на свои аэродромы.

Позже нам рассказали, что франкистские газеты писали об этом полете, будто сбито 12 бомбардировщиков "красных". Наши летчики от души смеялись, вспоминая, как "доблестные" зенитчики просто проспали наш налет, а "прославленные" "мессершмитты" были надежно блокированы на аэродроме.

С выходом франкистов к Средиземноморскому побережью изменились условия базирования и объекты действия бомбардировщиков. Командование республиканских ВВС приняло решение половину состава бомбардировщиков переправить на аэродром Тарасона-де-ла-Манча (провинция Альбасете). Двум эскадрильям, в том числе и нашей, предстояло совершить прыжок через территорию, занятую противником.

Перелет осуществили на рассвете на большой высоте. Выйдя на свою территорию, снизились до 500-700 метров. Внизу лежала ровная местность, прошитая прямыми линиями дорог. Кое-где встречались ветряные мельницы. Как было не вспомнить великого Дон-Кихота Ламанчско-го? После посадки, быстро рассредоточив самолеты, помогли техникам подготовить их к полетам, которые намечались на утро следующего дня. Но летать нам не пришлось почти целую неделю. Ночью прошел обильный ливень, характерный для этих южных мест. Почва раскисла так, что не только взлетать, подходить к самолетам было трудно. Но вот выглянуло солнце, и летное поле быстро просохло.

Первые вылеты с нового аэродрома были произведены в район Теруэля. Бомбили войска в боевых порядках, аэродромы противника. Один из бомбардировочных ударов нанесли 20 мая 1938 года по аэродрому Ла-Сенья, где базировались немецкие истребители "мессершмитт". Этот вылет запомнился нам по одному происшествию, едва не закончившемуся трагически. Из десяти самолетов, имевшихся в эскадрилье, на задание вылетало девять. Девятка, построенная в клин из трех звеньев по три самолета в каждом, обеспечивала круговую оборону бортовым оружием. Десятый самолет оставался в резерве. В этот день, видимо интуитивно, а возможно, оценивая техническое состояние машин, командир эскадрильи приказал инженеру готовить все десять. Инженер недоумевал, зачем готовить десятый самолет, летчик которого в это время болел. Командир настоял на своем.

На развороте после взлета у самолета Крас-ноглазова остановился один двигатель. Все попытки запустить его в воздухе оказались безуспешными. Тогда он развернулся и повел самолет на посадку. При подходе к аэродрому остановился второй двигатель. Летчик успешно справился с посадкой. У Красноглазова были веские причины, чтобы не участвовать в этом полете. Но он понимал, что без его самолета нельзя создать круговую оборону и остальным экипажам будет трудно вести бой с истребителями противника. Экипаж быстро пересел в запасной самолет, взлетел и, догнав эскадрилью, стал на свое место в боевом порядке.

При подходе к цели одно звено отделилось от общей группы и на увеличенной скорости пролетело вдоль взлетно-посадочной полосы, точно сбросив бомбы по центру аэродрома. Основная часть группы бомбила самолеты на стоянках. Часть истребителей, прикрывавших бомбардировщики, подавляла зенитную артиллерию, расстреливала самолеты, пытавшиеся взлететь. Но все же отдельным "мессершмиттам" удалось подняться. Завязался воздушный бой. Мы наблюдали за стремительно падающими машинами. Чьи самолеты сбиты определить трудно.

На аэродроме выяснилось неприятное обстоятельство: в моторе самолета Красноглазова оказалась вода. Вот почему остановились двигатели. Несомненно, это был акт вредительства.

С подрывной деятельностью фашистов в Республике мы столкнулись, как только приехали в Испанию. В городе Фигерас, расположенном недалеко от французской границы, нас разместили на ночлег в большом здании. Постели уже были приготовлены. Все устали, хотелось отдохнуть с дороги. Но до отдыха дело не дошло. Была подана команда быстро собраться и занять места в автобусе. По дороге нам объяснили, что республиканская разведка получила информацию о том, что этой ночью в Фигерасе резиденты "пятой колонны" должны вырезать всех прибывших из России. Отмахав ночью по горным дорогам километров пятьдесят, мы прибыли в Жеро-ну, где было спокойнее.

Во время налетов вражеских бомбардировщиков мы часто замечали, как кто-то с земли подавал сигналы ракетами, обозначая объекты для удара.

В середине апреля 1938 года группа истребителей И-16 вылетела на сопровождение наших бомбардировщиков. Недалеко от аэродрома Сель-ра на высоте около 3000 метров от самолета, пилотируемого Алексеем Шилиным, отвалилась консоль. Самолет И-16 перешел в штопор и упал в лес. Летчик погиб. Было ясно, что и здесь поработала вражеская рука.

Но вернемся к событиям.

Чтобы отвлечь силы противника, наступавшего на Барселону, республиканское командование предприняло операцию в районе Балагера.

Для участия в этой операции эскадрильи Стечишина и Красноглазова перебазировали с аэродрома Тарасова-де-ла-Манча на аэродром Жеро-ны. Нам предстояло вновь совершить бросок над территорией, занятой противником, только в обратном направлении. Балагерская операция продолжалась недолго с 23 по 28 мая 1938 года.

Бомбардировщики производили по два-три вылета в день. Особенно активными были последние два дня, в течение которых было сбито 18 вражеских истребителей.

24 мая мы бомбили войска противника. На развороте от цели увидели, как самолет командира звена Г. М. Корзинникова отстал от боевого порядка, затем стремительно стал падать.

Мы не заметили, чтобы кто-либо из членов экипажа покинул падающий самолет, поэтому посчитали экипаж погибшим. К счастью, мы ошиблись{112}. Оказалось, что Корзинников ушел с боевого курса, когда почувствовал под самолетом удар и понял, что это разорвался зенитный снаряд. Летчик принимал все меры, чтобы перевести самолет в горизонтальный полет, но безуспешно: машину еще больше трясло. Когда до земли оставалось совсем немного, Григорий несколько раз резко рванул штурвал на себя. И свершилось чудо: самолет медленно стал выходить в горизонтальный полет. Линии окопов остались позади. Но был тяжело ранен штурман экипажа Тягунов, а стрелок-радист Удовченко на запросы не отвечал. Самолет продолжал терять высоту. Впереди по курсу показалась узкая полоска земли. Сели, не выпуская шасси. Удовченко не отвечал потому, что осколками зенитного снаряда были перебиты провода бортовой системы связи. Через несколько дней летчик и воздушный стрелок снова были в воздухе. Тягунова госпитализировали.

Для поддержки обороняющихся войск в районе Валенсии бомбардировщики вместе с истребителями прикрытия перебросили из Каталонии на аэродромы центрально-южной зоны. Это было четвертое перебазирование за короткий срок. Наша эскадрилья произвела посадку на аэродроме Альбасете.

В конце июня вместе с другими эскадрильями бомбардировщиков мы наносили удар по скоплению резервов у Теруэля. Боевой курс прошли нормально, бомбы сбросили прицельно. Вокруг нас часто вспыхивали облачка темного цвета. Вдруг обстрел самолетов прекратился. Мы поняли: зенитная артиллерия передает цель истребителям. И действительно, на развороте при уходе от цели мы увидели до трех десятков "фиатов".

Наших истребителей было в несколько раз меньше. Ведущий группы бомбардировщиков уменьшил скорость полета, дав самолетам возможность сомкнуть строй. Истребители сопровождения ввязались в бой с "фиатами". В этот момент справа вверху мы увидели двух "мессершмиттов". Они появились внезапно со стороны солнца и открыли огонь по замыкающему С Б - экипажу Григория Корзинникова. Самолет стал отставать от строя. Тут на помощь подоспели наши истребители и отогнали от него противника.

В конце июня 1938 года в Испанию из Советского Союза прибыла новая, последняя группа экипажей СБ. Эскадрилья под командованием лейтенанта Михаила Карпенко перенимала у нас опыт. Теперь уже наши экипажи становились ведущими, а экипажи эскадрильи Карпенко - ведомыми.

...Наступил жаркий июль, месяц напряженных боев на земле и в воздухе. Мы продолжали поддерживать с воздуха войска, обороняющиеся под Валенсией.

18 июля франкисты готовились отметить двухлетие со дня начала фашистского мятежа и оповестили мир, что это событие они будут праздновать в Валенсии. Наши бомбардировщики помогали валенсийцам.

13 июля недалеко от Валенсии разгорелся бой. С рассвета по резервам, боевым порядкам и пунктам управления противника нанесли удар две группы бомбардировщиков. Полеты осуществлялись без истребителей прикрытия, через интервалы между группами в 20-25 минут. Через такой же интервал появились над целью и мы. Противник, рассчитывая, что мы, как и предыдущие группы, прибудем без сопровождения, бросил против нас две эскадрильи "фиатов". Едва вражеские истребители рассредоточились для захода в атаку, в воздухе промелькнули машины с красными полосами. Наши истребители быстро сковали превосходящие силы противника и увели их в сторону от бомбардировщиков. На развороте от цели увидели в небе множество дымных следов от падающих истребителей. В этом воздушном бою было сбито восемь "фиатов". Но бой опечалил и нас - был сбит один самолет из группы истребителей прикрытия.

Надо было решительно отвлечь силы франкистов от валенсийского направления. Республиканское командование разработало и провело наступательную операцию под кодовым названием "Операция Эбро".

Скрытно сосредоточившаяся армия республиканцев под командованием Хуана Модесто в ночь на 25 июля 1938 года форсировала реку Эбро и стала стремительно продвигаться в глубь неприятельской территории. С утра 26 июля противник поднял в воздух всю имевшуюся у него бомбардировочную и истребительную авиацию. Посильную помощь армии Модесто оказывала бомбардировочная авиация. СБ наносили удары по фортификациям, пунктам управления, аэродромам и подходящим резервам противника.

18 августа был обычный летный день. С рассвета вылетели на бомбометание объектов под Мадридом. Это был полет на полный радиус действия самолетов, естественно без истребителей сопровождения. Чтобы ввести противника в заблуждение, несколько раз меняли направление полета, заход на цель осуществляли с тыла. Задание выполнили. Встреч с истребителями противника избежали. Лишь у механиков самолетов появилось много работы: несколько самолетов получили значительное количество пробоин от разрывов зенитных снарядов.

Во время второго вылета бомбили скопление танков и артиллерии противника.

Армия Модесто приостановила наступление противника на валенсийском направлении. Но в целом обстановка с каждым днем все усложнялась.

В конце августа нашей эскадрилье была дана команда подготовиться к отъезду в Советский Союз. Продолжали воевать группа СБ под командованием лейтенанта Карпенко и эскадрилья испанских летчиков под командованием Мендиолы.

На этом можно было бы и закончить воспоминания о боевой работе предпоследней группы скоростных бомбардировщиков в Испании. Но воспоминания будут неполными, если ничего не сказать о летчиках-истребителях, прикрывавших нас.

В период нашего пребывания в Испании истребители противника имели пяти-семикратное численное превосходство. Казалось бы, потери бомбардировщиков должны были быть большими. Этого не произошло. Причин тому много, но главной, определяющей, было тщательно организованное прикрытие со стороны наших истребителей. Это был наш надежный щит. Всегда, в любой обстановке они с честью выполняли свою миссию - обеспечивали нам возможность точного выполнения задания, иногда ценой собственной жизни. Вот несколько примеров.

...Во время бомбардировки аэродрома Ла-Сенья в мае 1938 года, о которой упоминалось выше, в воздухе появились истребители противника. Два "мессера" атаковали наших бомбардировщиков, но встретили отпор со стороны прикрывающих нас истребителей. Понимая бесплодность своих попыток, озлобленные фашисты набросились на ближайший к ним истребитель Леонида Климова. Им удалось поразить И-16. Самолет перешел в пике и врезался в землю. Все это произошло мгновенно, на наших глазах. Защищая бомбардировщиков, герой принял огонь на себя.

Примерно при таких же обстоятельствах 25 августа погиб летчик-истребитель И. Павлов. Он сделал все, чтобы истребители противника не смогли помешать нашим действиям. В неравном бою, преграждая истребителям путь к прикрываемым бомбардировщикам, сбил два "фиата", но слишком неравны были силы, и герой погиб.

Многострадальная испанская земля приняла прах храбрых летчиков-истребителей: Александра Сироченко, Николая Колоскова, Якова Яро-шенко, Леонида Климова, Ивана Павлова и многих, многих других. И сегодня, через полвека, мы, как и прежде, склоняем голову перед их памятью.

С. А. Гудович "Советские "катюши" в знойном небе Каталонии"

* * *

В Испании я пробыл более года. Мне пришлось оказаться свидетелем трагической развязки, наступившей после 32 месяцев героической борьбы испанского народа с фашизмом, и я хочу рассказать о событиях последнего периода существования Республики.

После четырех месяцев упорнейших боев в долине реки Эбро республиканские войска вынуждены были оставить свои позиции.

Генеральному штабу республиканской армии стало известно, что Франко готовит новое наступление на Каталонию. В конце ноября 1938 года последовал приказ командующему группой армий центрально-южной зоны генералу Миахе подготовить и провести три операции.

Первая должна была быть осуществлена андалусской армией совместно с флотом в направлении на Мотриль. Начало операции - 9 декабря. Вторую операцию предполагалось провести на Эль-Карино-Кордова вдоль реки Гвадалквивир. Начало - 16 декабря.

Третья операция намечалась из района Инохоса-дель-Дуке в направлении на Лериду. Начало - 18-20 декабря.

Задача первых двух операций - оттянуть на себя все резервы противника, имевшиеся на юге, цель третьей - перерезать коммуникации юг - север.

Как видно, замысел операций был неплохим. В штабе группы армий центрально-южной зоны началась подготовка к их проведению. В качестве советника при командующем этой группой армий генерале Миахе я принимал в них активное участие.

При первых же шагах пришлось потратить немало усилий, чтобы опровергнуть лживые утверждения начальника разведывательного отдела штаба. В своих докладах начальнику штаба генералу Матальяна, а затем и генералу Миахе он преувеличивал данные о войсках Франко на направлениях планируемых операций. Приказ о подготовке операций был отдан только после того, как поступил ответ от командующих армиями о численном составе противостоящих войск фашистов на этих направлениях.

Подготовка операций в армиях протекала организованно. Сосредоточение войск в районах предполагавшегося наступления провели своевременно. Меры маскировки были соблюдены, и для франкистов эти наступательные действия могли оказаться полной неожиданностью.

Нет никакого сомнения, что запланированные операции имели бы успех и оттянули бы на себя резервы и часть войск фашистов из Каталонии. Но ни одна из трех операций не была осуществлена. Последовали отмены операций. Причины не были известны никому.

Дальнейшие события показали, что на руководящих постах в центрально-южной зоне как в военном, так и в государственном аппаратах находилось много предателей.

Отмена операций облегчила положение Франко, который беспрепятственно продолжал сосредоточивать войска в Каталонии.

23 декабря 1938 года началось наступление франкистов на Каталонию. Ударную силу составляли полностью укомплектованные пять моторизованных итальянских дивизий, две итальянские бригады, части немецкого легиона "Кондор", две наваррские дивизии, марокканская конница, танковые части (итальянские и немецкие), большое количество артиллерии. Эта ударная группировка была поддержана крупными силами итальянской и немецкой авиации. Всего у фашистов участвовало в этом наступлении 23 дивизии - 300 тысяч человек. Превосходство фашистов над республиканцами было значительным.