Суд и процесс в первой четверти 18 в. (по краткому изображению процессов или судебных тяжб)

Процессуальное, как и все остальное, законодательство Петра Первого отличалось непоследовательностью и противоречивостью. Вместе с тем следует отметить, что процессуальное право в этот период сделало большой шаг вперед. Достаточно сказать, что впервые в истории русского права был создан процессуальный кодекс, хотя и с несколько ограниченной сферой применения. “Краткое изображение процессов или судебных тяжб” и Артикул воинский были вообще первыми кодификационными актами в российском законодательстве.

Суд был призван стать быстрым и решительным орудием в руках государства для пересечения всякого рода попыток нарушить установленный порядок. От судебных органов требовалось, чтобы они стремились не столько к уяснению истины, сколько к устрашению. В этом плане для государства более важно было покарать иногда и невиновного, чем вообще никого не покарать, ибо главная цель - общее предупреждение (“чтоб другим не повадно было так воровать”). Этим задачам и отвечало процессуальное законодательство Петра I.

В начале своего царствования Петр совершает решительный поворот в сторону розыска. Он решил упразднить состязательный процесс, свести на нет активность сторон в процессе с тем, чтобы главную роль в нем играли судьи. Именным указом 21 февраля 1697 года полностью отменяется состязательный процесс с заменой его по всем делам процессом следственным, инквизиционным. Сам по себе указ 21 февраля 1696 года не создает принципиально новых форм процесса. Он использует уже известные, сложившееся на протяжении веков.

Закон очень краток, в нем записаны лишь основные принципиальные положения. Следовательно, он не заменял предыдущее законодательство о розыске, а наоборот предполагал его использование в нужных пределах.

Указ 21 февраля 1697года был дополнен и развит “Кратким изображением процессов или судебных тяжб”.

Суд и процесс по “Краткому изображению процессов или судебных тяжб”

“Краткое изображение процессов и судебных тяжб” вышло в апреле 1715 года(одним томом вместе с Артикулом воинским) и основывалось на принципах указа 1697года, развивает их применительно к военной юстиции, военному судопроизводству, являясь, таким образом, специальным законом по отношению к общему закону.

В своей процессуальной части этот документ представляет собой специальный закон по отношению к Указу от 21февраля 1697г. Указ устанавливает общие принципы розыскного процесса.

Однако, поскольку “Краткое изображение…” имело ограниченную сферу применения и поскольку оно было именно кратким, нельзя сказать, что Соборное Уложение в части, касающейся розыскного процесса, полностью потеряло силу.

“Краткое изображение…” посвящено почти целиком вопросам судоустройства и процесса.

Ведущая роль в процессе отводилась суду. Не допускалось судебное представительство. Только в исключительных случаях (в случае болезни) по гражданским делам позволялось «употреблять адвокатов и иных вместо себя в суд посылать». По уголовным делам это запрещалось. «Только при розыскных делах … вместо себя адвокатов употреблять не позволяют, но принуждён ответчик сам своею особою ответствовать».

В отличие от Соборного Уложения “Краткое изображение…” построено весьма четко. Вначале идут две главы, носящие как бы вводный характер. В них даются основная схема судоустройства и некоторые общие положения процесса. Затем идет последовательное изложение хода процесса, своеобразно разделенное на три части.

Первая часть процесса начиналась с оповещения о явке заинтересованных лиц в суд, где выяснялись претензии челобитчика и объяснения ответчика, причём обычно это делалось в письменной форме. Вторая, или собственно разбирательство, длилась вплоть до вынесения приговора.

Вторая часть процесса начинается с анализа доказательств.

Система доказательств, теория формальной оценки доказательств.

Доказательства были четырёх видов: «1. Через своевольное признание. 2. Через свидетелей. 3. Через письменные доводы. 4. Через присягу». Порядок перечисления доказательств неслучаен, доказательства расположены по степени важности и доказательной силы. Лучшим доказательством считалось собственное признание обвиняемого. Для получения признания нередко применялась пытка.

Следующим видом доказательств являлись свидетельские показания. Законодатель перечислял значительную группу лиц, которые были «негодными, презираемыми свидетелями», т.е. не могли быть свидетелями. Такими являлись клятвопреступники, проклятые церковью, не бывшие у святого причастия, портящие тайно межевые знаки, изгнанные из государства, «которых преступления их ради, уши и нос резаны, или знаки на щеке положены», «которые в суде объявлены нечистыми людьми», «разбойники и воры», «смертоубивцы», явные прелюбодеи, враждебно относящиеся к тяжущимся, родственники челобитчиков, материально зависимые от челобитчика или ответчика, подкупленные, дети моложе 15 лет, иностранцы, лица знающие о деле со слов других. Свидетеля мог допрашивать только судья и только в суде. «Знатным особам или шляхетским женам или немощным» можно было давать свои показания дома. Выигрывал дело тот, кто «лучше и более свидетелей на своей стороне имеет». Причём заранее определялась сила свидетельских показаний.

Третьим видом доказательств являлись письменные документы. Письменные документы имели разную доказательную силу. Большей доказательной силой обладали записи в «городовых, судейских книгах», купеческие книги считались за половину доказательств, но если в книге была запись должника, тогда «уже совершённый есть доказ».

Четвёртым видом доказательств была «присяга очистительная». Присяга приносилась ответчиком в случае явной недоказанности обвинения. Законодатель предупреждает суд, что к присяге нужно обращаться только в крайнем случае, когда использованы все иные способы разобрать дело. Принёсший присягу ответчик считался оправданным. Но если ответчик отказывался принести присягу, то признавался виновным. Однако суды предостерегались от обвинения при таких условиях, особенно в делах, за которые грозила смертная казнь.

В судах широко применялась пытка. Перед пыткой обычно устраивался допрос с угрозами и побоями (расспрос с пристрастием). Пытка применялась, как правило, только в уголовных делах и «в больших и важных гражданских делах». Пытать могли и свидетеля. Закон определял и степень жёсткости пытки. За тяжкие преступления пытка была более жёсткой, чем за «малые» преступления; жёсткость пытки зависела и от социального положения обвиняемого: «бесстыдных и худых людей жесточайше, тех же у кого более деликатное тело и честные суть люди, легче». Если было много обвиняемых, то прежде предписывалось пытать того, «от которого судья мнит скорее уведать правду» или «того, который в злодействе более всех явился подозрителен». Когда же среди преступников были отец с сыном или муж с женой, то вначале пытали сына и жену. Если после жёстокой пытки обвиняемый не признавался, его нельзя было пытать вторично. Но если появлялись новые подозрения, то тогда его ещё раз пытали. Классовый характер процесса проявляется и в применении пыток. Так, от пыток освобождались «шляхта» (дворяне), высшие чиновники (кроме дел о государственных преступлениях и убийствах, причём «с подлинными о том доводами»). От пыток освобождались «старые семидесяти лет, недоросли и беременные жёны».

Третья - от вынесения приговора до его исполнения.

После исследования доказательств суд переходил к вынесению приговора. При отсутствии единогласия приговор выносился большинством голосов, при равенстве голосов принималось решение, за которое голосовал президент (председатель). Приговор составлялся в письменной форме с изложением существа дела и оснований приговора, подписывался членами суда, президентом и аудитором. Затем секретарь в присутствии челобитчика и ответчика публично зачитывал приговор.

С вынесением приговора начиналась последняя, третья часть процесса.

На приговор «нижнего» суда можно было жаловаться в «высший» суд. Приговоры по делам, в которых применялась пытка, подавали на утверждение фельдмаршалу или командующему генералу, которые могли «прибавить или убавить» меру наказания. После этого приговор приводился в исполнение.5

Для осуществления правосудия создаются специальные органы. Однако они все еще не до конца отделены от администрации. Судьями в военных судах являются строевые командиры, в качестве второй инстанции выступает соответствующий начальник, приговоры судов в ряде случаев утверждаются вышестоящим начальством. Нет пока деления на органы предварительного следствия и судебные органы.

В соответствии с этим в процессе отсутствует деление на предварительное производство и производство дел непосредственно в суде.

Собственное признание по-прежнему считалось доказательством.

После рассмотрения доказательств, по большинству голосов судей ( суд был коллегиальным) выносился приговор, который облекался в письменную форму, подписывался судьями и скреплялся аудитом.

Прежде всего чётко определялась подсудность судов, по которой все дела, касающиеся военных, должны рассматриваться военным судом, дела остальных граждан – гражданскими судами.