Статью рекомендует к публикации д-р филол. наук, проф. М. Ю. Рябова

Тема нашего исследования — особенности интерпретации политических терминов в русском религиозно-философском дискурсе. В статье анализируется лексическое значение слова социализм, которое, будучи термином, включает в себя не только минимальное и лингвистически унифицированное понятийное содержание, но и весь объем лингвистических и экстралингвистических сведений, «добавочных смыслов» и коннотаций.

Основным источником материала стали тексты русских философов К. Н. Леонтьева, В. С. Соловьева, С. Л. Франка, С. Н. Булгакова и Н. А. Бердяева (частота лексемы социализм в произведениях Л. И. Шестова и П. А. Флоренского невысока, текстов, непосредственно связанных с общественно-по­ли­тической проблематикой, нет, поэтому произведения этих авторов не привлекались для анализа).

Примеры взяты нами из Национального корпуса русского языка, кроме того, для анализа целых произведений и протяженных текстовых фрагментов использовался электронный ресурс «Библиотека религиозно-философской и художественной литературы „Вехи“».

Согласно «Энциклопедическому словарю» Ф. А. Брокгауза и И. А. Эфрона, слово социализм было впервые употреблено в 1835 г. Пьером Леру в значении ‘нечто диаметрально противоположное индивидуализму во всех его проявлениях в моральной и социальной жизни человека’ [Брогкауз, Эфрон 1900: 21]. Формирование терминологического статуса этого слова связано с именем Лоренца Штейна, который в работе «Der Socialismus und Kommunismus des heutigen Frankreichs» (1842) указал на связь социализма с современным ему общественным строем и развитием пролетариата.

Словарная статья «Энциклопедического словаря» Ф. А. Брокгауза и И. А. Эфрона, составленная профессором истории Н. И. Ка­реевым, дает четкое представление о значении анализируемого понятия. Однако следует учесть, что описывается не социализм вообще, а социализм XIX в., «современный социализм», по определению автора статьи (отметим, что в статье дан краткий обзор истории идей и учений, объединяемых этим понятием). Приведенные им данные представляют для нас большой интерес, потому что время появления словарной статьи Н. И. Кареева совпадает со временем формирования русского религиозно-философского дискурса.

В широком смысле социализм определяется как «совокупность разных учений, проповедующих радикальное изменение хозяйственного правопорядка путем устранения частной собственности и свободной конкуренции». Текст словарной статьи позволяет выделить дополнительные составляющие понятия социализм: 1) непрерывность идей­ного развития; 2) связь теории с жизненной практикой; 3) научное обоснование тео­рии.

Поскольку социализм есть «совокупность учений», эти учения подробно проиллюстрированы в словарной статье Н. И. Кареева; в числе прочих охарактеризован социализм К. Маркса, в котором выделены три части: «1) чи­сто экономическое учение»; 2) «исто­ри­ко-философские воззрения»; 3) «социоло­ги­че­ская теория экономического материализма».

Именно это понятие легло в основу лексического значения слова социализм, быстро превратившегося в советскую идеологему, наряду с лексемами коммунизм, ленинизм, марксизм и др. Давление идеологии на семантику слова отразил, в частности, толковый словарь русского языка под ред. Д. Н. Ушакова (ТСУ), в котором у слова социализм выделяются следующие значения: 1) «первая фаза коммунизма, общественный строй, основой производственных отношений которого является общественная собственность на средства производства в условиях диктатуры пролетариата и уничтожения эксплоататорских классов и при котором осуществляется распределение по труду»; 2) «учение о построении такого общественного строя...»; 3) «название различных буржуазных и мелкобуржуазных учений о реформе капиталистического общественного строя».

Мы не случайно привели данные энциклопедического и лингвистического словарей, столь различных между собой и по времени издания, и по характеру информации. Именно эти издания кажутся нам важными источниками информации о месте понятия социализм в картине мира и о значении этого слова в начале ХХ в. Потребность в использовании разных типов словарей объясняется также тем, что слово социализм — термин, следовательно, его значение неизбежно включает энциклопедическую понятийную составляющую как основу толкования. Словарь Брокгауза и Эфрона отразил процесс формирования в конце XIX в. термина социализм для обозначения неоднородного социально-политического учения.

Второй словарь, лингвистический, составленный в конце 20—30-х гг. XX в., «был призван отразить... то, что вошло в общий язык с 1914 г., начавшего переломную эпоху в России и в мире» [История... 1998: 354]. Этот период совпал со временем создания большинства текстов русских религиозных философов, однако в освоении лексемы социализм общий язык и русский религиозно-философский дискурс идут разными путями. Проанализировать эту «разность» нам показалось очень интересным.

Понятие социализм не получает в работах русских философов строгого научного определения, но, поскольку авторы подробно анализируют сущность социализма, некоторые фрагменты текста оказываются максимально приближенными к дефиниции и раскрывают разные стороны понятия; процитируем их: Социализм (то есть глубокий и отчасти насильственный экономический и бытовой переворот) теперь видимо неотвратим... [К. Н. Леонтьев. О всемирной любви. Речь Ф. М. Достоевского на пушкинском празднике (1880)]; Социализм, как все великие идеи, которые, охватывая всецелость общественного строя, могут быть рассматриваемы с разных точек зрения, ― социализм не есть только уничтожение нищеты, упразднение капитала и заработной платы, правительственная децентрализация, организация всеобщего голосования и т. д. и т. д., ... он есть во всей точности термина организация (конституция) средних имуществ, всеразлитие среднего класса [К. Н. Леонтьев. Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения (1881—1891)]; ...евро­пей­ский социализм, в какой бы то ни было форме, требует предварительного передела собственности, полного переустройства землевладения и всего общественно-экономического строя [К. Н. Леонтьев. Владимир Соловьев против Данилевского (1888)]; Поскольку под социализмом разуметь только общую идею необходимости и нравственной обязательности государственно-принудительных мер против эксплуатации бедных богатыми... он есть идея правомерная и бесспорная
[С. Л. Франк. Ересь утопизма (1946) // Родник. 1989]; Социализм и есть мировоззрение, в котором идея производства вытеснена идеей распределения [С. Л. Франк. Этика нигилизма (1909)].

Наиболее активным в русском религиозно-философском тексте оказывается значение «учение», «идея», «мировоззрение». Это значение представлено в ТСУ и во всех последующих толковых словарях русского языка.

Сравнение данных словаря Брокгауза и Эфрона и ТСУ позволяют сделать вывод о том, что последний отражает сужение значения термина социализм, которое произошло под влиянием экстралингвистических факторов и закрепилось в русском языке ХХ столетия, до следующей дефиниции: «учение о построении такого общественного строя...». Речь идет об одной разновидности социализма — научном социализме, что подтверждается иллюстративным материалом словарной статьи ТСУ: Основатели современного научного социализма, Маркс и Энгельс — говорили...

Остальные виды социализма в ТСУ рассматриваются в рамках третьего значения термина, семантика которого в словаре искажена под влиянием идеологического фактора: «название различных буржуазных и мелкобуржуазных учений о реформе капиталистического общественного строя». Иными словами, ТСУ отражает следующую иерархию: подлинный социализм (научный) — ложный социализм (утопический, народнический, полицейский, конструктивный).

Русский религиозно-философский текст демонстрирует и суженное значение термина, и отраженное в словаре Брокгазуа и Эфрона: так, значение «совокупность учений» раскрывается через синтагматическое окружение слова социализм, зависимые слова, уточняющие семантику опорного члена словосочетания. Философская интерпретация термина не позволяет установить иерархические отношения между понятиями, репрезентирующими идею социализма. Различные «ответвления» и «виды» социализма представлены в следующих сочетаниях:

К. Н. Леонтьев: европейский социализм, теоретический социализм.

Вл. С. Соловьев: европейский социализм; русский социализм; многочисленные разновидности социализма; радикальный социализм; консервативный социализм.

Н. А. Бердяев: русский христианский социализм; аграрный социализм; русский народнический социализм; утопический социализм (Сен-Симона); демократический со­циализм жоресовского типа; революционный социализм, демократический социализм; метафизический социализм (кн. Трубецкого); персоналистический социализм.

С. Н. Булгаков:„научный“ социализм; атеистический социализм (Белинский); материалистический социализм; современный социализм.

С. Л. Франк:революционный социализм; интегральный социализм; социализм в своем чистом виде.

Таким образом, интенсионал значения слова социализм в русском религиозно-философском дискурсе совпадает с тем представлением о понятии, которое отражено в «Энциклопедическом словаре» Брокгауза и Эфрона. Сдвиги в семантике слова, зафиксированные ТСУ (значение «общественный строй»), получают отражение в анализируемых текстах послереволюционного периода. Второе значение, обособленное ТСУ, реализуется в философских произведениях, как правило, в словосочетаниях: социализм Маркса, революционный социализм, научный социализм, так называемый научный социализм, т. е. имеется в виду один из множества вариантов социализма.

В целом можно говорить о том, что в русском религиозно-философском тексте дореволюционного периода наиболее активно реализуются следующие значения термина социализм: ‘учение’, ‘совокупность учений’. После революции русские мыслители пишут преимущественно о социализме как о политическом строе или об учении, но на фоне политического строя.

В ряде философских работ дореволюционного периода реализуется идея неопределенности и двойственности социализма. Эта идея может быть выражена разными способами: конструкциями с однородными членами с разделительным союзом или, конструкциями с противительным союзом, уточняющими предложениями (конечно, есть, но...), риторическими и альтернативными вопросами. Приведем примеры: Я скажу даже больше: <…> если социализм не как нигилистический бунт и бред все-отри­цания, а как законная организация труда и капитала, как новое корпоративное принудительное закрепощение человеческих обществ, имеет будущее... [К. Н. Леонтьев. Записка о необходимости новой большой газеты в С. -Петербурге (1881)]; Но как бы то ни было, еще прежде чем социализм успеет выразить, что он такое ― краеугольный камень нового созидания или тот камень разрушения, который разобьет глиняные ноги европейской демократии, ― эта самая демократия <...>должна даже образовать общеевропейскую республиканскую федерацию... [К. Н. Леонтьев. «Московские ведомости» о двоевластии (1890—1891)]; Что он такое будет ― сам этот социализм ― орудие<м> ли только всеобщей анархии или залогом и основой нового неравенства и деспотической организации, ― это еще загадка [К. Н. Леонтьев. «Московские ведомости» о двоевластии (1890—1891)]; О, конечно, в социализме есть и великая правда, так как велика ложь капиталистической и буржуазной общественности <...> но в атмосфере социализма, <...> претендующего быть религией, рождается это искушение и ведет не к нейтральному добру, а к конечному злу [Н. А. Бердяев. Великий Инквизитор (1907)]; Маркс верил в социализм, в будущее общество, в разумную диалектику материального экономического процесса; психология веры лежит в основе рационалистического, „научного“ марксизма. <...> Видимая ли вещь социализм, или прогресс, или всеобъемлющая наука, и могут ли эти вещи быть предметами знания? [Н. А. Бердяев. Философия свободы (1911)]; В каком смысле социализм „есть наука“, может считать себя научным, и в каком смысле это словосочетание есть противоречивая нелепица ― круглый квадрат, жареный лед ― или уподобляется таким понятиям, напр., как научная живопись, научная музыка, научная доблесть? [С. Н. Бул­гаков. Философия хозяйства (мир как хозяйство) (1912)].

Приведенные примеры отражают колебания смысловых корреляций понятий: социализм — добро и зло; социализм — разрушение и созидание; социализм — анархия и организация; социализм — вера и наука. В русском религиозно-философском тексте дореволюционного периода реализованы идея неопределенности и двойственности социализма, одновременные полярные оценки этого явления.

Тексты послереволюционного периода идею двойственности отражают иначе: подразумевается скорее «двуличие», «двойное дно» идеи, реализация которой привела к трагическим последствиям, например: Так социализм заботится овсечеловеческом благополучии, воюя с врагами народа, ми­тингуя, издавая декреты и организуя порядок жизни и при этом не только не заботясь о произрастании хлеба, но тщательно истребляя его и засоряя нивы плевелами... [С. Л. Франк. Смысл жизни (1925)]; И когда цель была достигнута, старые порядки низвергнуты, социализм твердо осуществлен, тогда оказалось, что не только мир не был спасен, не только жизнь не стала осмысленной, но на место прежней, хотя с абсолютной точки зрения бессмысленной, но относительно налаженной и устроенной жизни, которая давала, по крайней мере, возможность искать лучшего, наступила полная и совершенная бессмыслица, хаос крови, ненависти, зла и нелепости ― жизнь, как сущий ад [С. Л. Франк. Смысл жизни (1925)]; Так можно было определить русскую тему XIX в.: бурное стремление к прогрессу, к революции, к последним результатам мировой ци­вилизации, к социализму и вместе с тем глубокое и острое сознание пустоты, уродства, бездушия и мещанства всех результатов мирового прогресса, революции, цивилизации и пр. [Н. А. Бердяев. Русская идея (1946)].

Для русского религиозно-философского текста характерна модель дефиниции«социализм есть Х (не что иное, как Х)», в рамках которой слово социализм оказывается в своеобразном «семантическом оксюмороне»: философ включает в значение слова семы, не только не являющиеся потенциальными или маловероятными, но и вступающие в противоречие с семами интенсионала. Приведем примеры: ...социа­лизм, понятый как следует, есть не что иное, как новый феодализм уже вовсе недалекого будущего. Разумея при этом слово феодализм <...> в смысле глубокой неравноправности классов и групп, в смысле разнообразной децентрализации и группировки социальных сил, объединенных в каком-нибудь живом центре духовном или государственном; в смысле нового закрепощения лиц другими лицами и учреждениями, подчинения одних общин другим общинам... [К. Н. Леонтьев. Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения (1881—1891)]; Социализм плоть от плоти и кровь от крови буржуазности. Идеалы социализма ― буржуазные идеалы. Социализм целиком принимает все буржуазные ценности благ этого мира и хочет их только дальше развить и по-новому распределить, сделав достоянием всего мира. <...> Он только хочет богатства и довольства жизни для всех, хочет всеобщей „буржуазности“ [Н. А. Бердяев. Смысл творчества (1913—1914)]; Социализм есть лишь дальнейшее развитие индустриально-капи­та­листической системы, лишь окончательное торжество заложенных в ней начал и всеобщее их распространение [Н. А. Бердяев. Новое средневековье (1924)].

Отождествление социализма с феодализмом и капитализмом погашает яркие семы интенсионала (‘отсутствие деления на классы’; ‘равенство’; ‘общая собственность на средства производства’). Русский религиозно-философский текст «снимает» представление о социализме как о более высокой стадии общественно-экономических отношений по сравнению с капитализмом и тем более феодализмом, уравнивая его с каждой из этих формаций. Основанием для отождествления становятся семы «неравноправие классов» и «буржуазность», которая есть не что иное, как «частная собственность».

Кроме того, в русском религиозно-фило­соф­ском тексте, в частности в творчестве Н. А. Бер­дяева, подвергается сомнению представление о социализме как о первой фазе коммунизма. Для Бердяева социализм ассоциируется с концом истории. Критикуя теорию прогресса, философ говорил, что признание бесконечного прогресса во времени есть признание бессмысленности истории и что смысл истории предполагает ее конец. Социализм, по Бердяеву, завершает время как отдельный этап вечности: Социализм и анархизм ― предельные этапы новой истории, последние соблазны человечества. <...> В религии социализма, этом последнем слове учения о прогрессе, есть конец. <...> Социализм верит, что старый мир разрушится, что над старым злом будет произнесен окончательный суд, что настанет совершенное состояние на земле, царство человеческой правды, что люди будут как боги. В этом ожидании конца весь пафос социализма [Н. А. Бердяев. Философия свободы (1911)].

Особый интерес вызывает прагматический компонент значения лексемы социализм в русском религиозно-философском дискурсе. Г. Н. Скляревская выделяет следующие формы и типы прагматических компонентов: эксплицитная форма (коммуникативно-ситуационный и эмотивный компоненты); имплицитная форма (когнитивный и прагматический) [Скляревская 1995: 70].

Анализ синтагматического окружения слова социализм с точки зрения наличия единиц с преобладанием характеризующей функции выявил полярность оценок — не только в религиозно-философском дискурсе вообще, но и в творчестве конкретного автора. Социализм как идея и как строй оценивается преимущественно негативно: Социализм плосок, доска (Розанов); зараза социализма; орудие анархии; разъедаемый социализмом, деспотический характер социализма (Леонтьев); атомический распад (Бердяев); принудительный социализм, неизбежно поддерживаемый террором (Розанов); разрушительное существо социализма (Франк); несостоятельность социализма (Соловьев). В то же время ряд контекстов позволяет выявить семы противоположного модуса оценки: величина будущая, громадная, всеохватывающая (Розанов); он есть идея правомерная и бесспорная (Франк); самый поздний и зрелый плод просветительства (Булгаков).

Если говорить об имплицитном прагматическом компоненте значения, нельзя не упомянуть сравнение (отождествление), встречающееся в работах разных философов и являющееся типологической чертой лексической организации религиозно-фило­софского текста, а именно уподобление социализма религии и вере, т. е. внедрение политического понятия социализм в семантическую сферу религиозного на основе его противопоставления, исключения, несовместимости понятий.Во-пер­вых, социализм отрицает религию, веру и церковь, его цель — спасение человечества без Бога (Соловьев); социализм есть лже-Церковь и лжетеократия (Бердяев). Во-вторых, социализм как идея вытесняет идею Бога, занимая ее место в коллективном сознании. Социализм есть религия постольку, поскольку он есть вера:Религию имеют и атеисты, хотя, конечно, вероисповедание их другое, чем у теистов. <...> Разве в наши дни не говорят орелигии человечества, религии социализма? <...> В этом словоупотреблении вовсе не пустая игра слов, а глубокий смысл, показывающий, что религиозное чувство, религиозное отношение как формальное начало может соединяться с различным содержанием... [С. Н. Булгаков. Основные проблемы теории прогресса (1902)]; В религии социализма, этом последнем слове учения о прогрессе, есть конец. Социализм верит, что старый мир разрушится, что над старым злом будет произнесен окончательный суд, что настанет совершенное состояние на земле, царство человеческой правды, что люди будут как боги [Н. А. Бе­рдяев. Философия свободы (1911)]; Между нарождающейся религией социализма и вырождающейся религией католичества, соблазненного царством земным, ― много общего, единый дух живет в них. Эта новая религия позитивного и атеистического социализма, устроения человечества вне Бога и против Бога...[Н. А. Бердяев. Великий Инквизитор (1907)].

Вытесняя веру в Бога, идея социализма деформирует традиционную религиозную константу. Кроме того, в русском религиозно-философском тексте выстраивается следующая триада: религиозность (религия живого Бога, религиозная свобода, религиозный смысл) — безрелигиозность, религиозная нейтральность — религия дьявола (религия антихриста). Правая часть триады в виде ассоциаций и добавочных смыслов включается в прагматический компонент значения лексемы социализм.

К ближайшей периферии значения лексемы социализм в русском религиозно-философском дискурсе относится семантический компонент «интернациональный», «международный», включающий элемент негативной оценки, ср.: Социализм же есть международность по преимуществу, т. е. высшее отрицание национального обособления. Значит, и тут национальная политика ведет ко всенародному, антикультурному смешению [К. Н. Леонтьев. Национальная политика как орудие всемирной революции (1888)]; С другой стороны, социализм принимает интернациональный характер, и в коммунистическом интернационале по-новому и извращенно восстает старая идея принудительного универсализма [Н. А. Бердяев. Новое средневековье (1924)].

Язык анализируемых философских произведений метафоричен. Когнитивные метафоры, основанные на импликациональных признаках значений, которые «в совокупности образуют вероятностную ауру понятия» [Никитин 1996: 271], являются не только ярким изобразительным приемом, а прежде всего способом видения мира, способом мышления и оценки того или иного явления.

Лексема социализм в русском религиозно-философском тексте вовлекается в несколько типов метафорических контекстов, вскрывающих такие прагматические коннотации значения, как болезнь (извращение, отрава, яд, разложение), разрушение, ад, убыль духовности. Приведем подобные контексты: С другой стороны, многочисленные разновидности социализма, не только радикального, но и консервативного, более обнаруживают присутствие болезни, нежели представляют действительные сред­ства исцеления [В. С. Соловьев. Оправдание добра (1894—1899)]; У нас же, при отсутствии всяких внешних и внутренних преград и чужеродных примесей, при нашей склонности к логическому упрощению идей и прямолинейному выявлению их действенного существа, социализм в своем чистом виде разросся пышным, махровым цветом и в изобилии принес свои ядовитые плоды [С. Л. Франк. De profundis (1918)]; Разочарование, овладевшее душами в результате крушения идеалов революции, в результате того, что напряженно-страстная, самоотверженная политическая борьба за осуществление „царства божия на земле“ привела к торжеству царства смерти и сатаны,― это разочарование гораздо глубже простой потери веры в определенные, частные политические идеалы социализма, демократии и т. п. [С. Л. Франк. Крушение кумиров (1923)]; И трудно будет восстановить прежнюю производительность труда. Социализм на это не способен. Духовные основы труда разложились и еще не найдено новых [Н. А. Бердяев. Новое средневековье (1924)]; И когда цель была достигнута, старые порядки низвергнуты, социализм твердо осуществлен, тогда оказалось, что не только мир не был спасен, не только жизнь не стала осмысленной, но на место прежней, хотя с абсолютной точки зрения бессмысленной, но относительно налаженной и устроенной жизни, которая давала, по крайней мере, возможность искать лучшего, наступила полная и совершенная бессмыслица, хаос крови, ненависти, зла и нелепости ― жизнь, как сущий ад [С. Л. Франк. Смысл жизни (1925)].

Данные Национального корпуса русского языка репрезентативны для анализа значений общественно-политических терминов. В настоящей статье представлена попытка осмыслить проблему интерпретации термина социализм в русском религиозно-фило­софском тексте. Эта лексема выбрана по той причине, что у данного слова в русской философии был «свой путь», отличный от языкового значения термина, впоследствии зафиксированного толковыми словарями русского языка. Проведенный анализ текстов показал, что интенсионал значения в словаре и тексте в целом совпадает, однако прагматический компонент значения лексемы социализм в русском философском тексте отличается от общеязыкового и заслуживает специального рассмотрения.

Литература

1. Словарь Брокгауза и Эфрона = Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 82 т. и 4 доп. т. — СПб., 1902.

2. ТСУ = Толковый словарь русского языка : в 4 т. Т. 4 / под ред. проф. Д. Н. Ушакова. —М. : Терра, 1996.

3. История русской лексикографии. — СПб. : Наука, 1998.

4. Никитин М. В. Курс лингвистической семантики. — СПб. : Научный центр проблем диалога, 1997.

5. Скляревская Г. Н. Прагматика и лексикография // Язык — система. Язык — текст. Язык — способность : сб. ст. / Ин-т рус. яз. РАН. — М., 1995. С. 63—72.

6. Национальный корпус русского языка. URL: http://ruscorpora.ru/.

7. Вехи : б-ка религиозно-философской и художественной лит. : сайт. URL: http://www.vehi.net/.