ВЕЩНОЕ ПРАВО

Вещное право регулирует волевые отношения между людьми по поводу вещей: формы принадлежности вещей отдельным лицам или группам лиц и способы установления общезначимого господства над вещами. Модельным и наиболее полным правом на вещь является право собственности (dominium). Собственника отличает абсолютная правовая позиция по отношению к вещи: в процессе о вещи (in rem) он сильнее любого другого обладателя прав на вещь. Право собствен­ности поэтому выступает как абстрактная принадлежность лицу ве­щи как таковой — во всей полноте ее качеств (proprietas). Сказать про вещь, что она принадлежит ему (meum esse aio), может только собственник. Поэтому prudentes не всегда строго различают право на вещь и обладание самой вещью.

Однако возможные формы принадлежности не исчерпываются правом собственности. Любая вещь обладает целым рядом свойств, и некоторые стороны полезности вещи могут стать пред­метом прав на чужие вещи, которые, будучи также основаны на непосредственной связи с объектом (данным свойством вещи, дан­ной функцией), являются реальными (вещными — от слова "res") правами и значимы против всех (erga omnes). Отношение субъ­екта такого права к данной стороне вещи не зависит от его связи с собственником, поэтому здесь он оказывается сильнее даже соб­ственника вещи.

Абсолютная правовая позиция, занимаемая субъектом вещного права, делает реальные отношения основой остальных (личных и процессуальных) правоотношений. Вещное право выявляет самостоя­тельность воли субъекта, ее способность господствовать над вещами. Наиболее полное проявление автономии воли и наиболее адекватное правовому принципу овладение вещами достигается тогда, когда че­ловек вступает в реальные отношения сам по себе, независимо от принадлежности к какой-либо группе, то есть как отдельный инди­вид. При взаимодействии с предметной стороной действительности индивидуальная воля, направленная на вещь, получает признание в соответствии с утвердившимися в обществе представлениями о ти­пичных интересах и становится знаком присутствия индивида в ми­ре, свидетельством его правомочий. Правовое (на основе принципа формального равенства) регулирование отношений по поводу вещей утверждает индивида в качестве центральной фигуры социального общения, ведет к признанию автономии воли и обеспечивает свободу развития личности.

Раздел VII. Вещное право

Глава 1 Вещи и классификация вещей

Овладение человека внешним миром — дискретный процесс: свободная воля постепенно наделяет целью отдельные части про­странства, структурируя его в соответствии с конечной природой индивида. Функционально значимые для человека части предмет­ного мира — вещи — определяют масштаб присутствия индиви­дуального интереса и становятся поэтому предметом согласования отдельных воль. Опыт по согласованию индивидуальных воль, во­площенных в отдельных объектах, фиксируется в классификации вещей, отражающей те их свойства, которые выявились как зна­чимые для гражданского оборота и для правовых форм распреде­ления между членами общества освоенного предметного про­странства. Те вещи, назначение которых не может быть исчер­пано волей отдельного человека, оказываются в коллективной принадлежности. Вещи, природа которых не допускает индиви­дуализации, остаются вне отношений принадлежности и правовой регуляции.

GaL, 2,2:

Summa itaque rerum divisio Итак, главное деление вещей сво-
in duos articulos diducitur: дится к двум категориям, а имен-
nam aliae sunt divini iuris, но: одни являются вещами божес-
aliae humani. тпвенного права, другие — челове-

ческого.

Божество концентрирует в себе разделяемые всем обществом убеждения о сверхъестественном, подчиняя себе часть воли каждого индивида. Признание того, что вещь принадлежит божеству, поме­щает ее вне сферы действия свободной воли и изымает ее из граж­данского оборота. Такие вещи в качестве оборотного имущества не принадлежат никому (GaL, 2,9; ср. D.1,8,6,2: "Quod autem divini iuris est, id nullius in bonis est" — "To, что относится к божественному праву, не находится ни в чьем имуществе").

Римляне (GaL, 2,3 = D.1,8,1 pr; ср. D.1,8,6,3—4) различали res sacrae (сакральные вещи) и res religiosae (религиозные вещи). Первые принадлежали божеству на основании публичного реше­ния (D.1,8,6,3; 1,8,9 рг-1), тогда как вторые — в результате дейст­вия частного лица: место становилось религиозным (locus religiosus), если там совершалось захоронение (GaL, 2,6; D.1,8,6,4). Частной инициативы было недостаточно, для того чтобы сделать вещь sacra; сделать же вещь religiosa мог только собственник (do-

Глава 1. Вещи и классификация вещей

minus, — Gai., 2,7; D.1,8,6,4; Sen., de ben., 7,4,2)¹ — лицо, которое полностью подчинило вещь своей воле, совершенно исключив в этом отношении третьих лиц. Режим res divini iuris (вещей боже­ственного права) подчиняется сакральному праву (ius sacrum) и наукой гражданского права не изучается. Скажем, лицо, от кото­рого зависит, допустить ли погребение постороннего (ius mortuum inferendi), трактуется не как собственник кладбища, а как субъ­ект особого ius sepulchri (права захоронений). Так, если право на кладбище принадлежит нескольким лицам совместно, ius infe­rendi не подчиняется режиму общей собственности: возможно по­гребение по воле одного из товарищей, вопреки мнению осталь­ных (D.10,3,6,6; 1,8,6,4).

Gai., 2,10:

Нае autem quae humani iuris Те же вещи, что относятся к че-
sunt, out publicae sunt aut ловеческому праву, являются или
privatae. публичными, или частными.

Res publicae— это вещи, субъектом права на которые яв­ляется римский народ, populus Romanus. Они распадаются на несколько категорий, в зависимости от функции:

— res in usu publico, вещи в общественном (публичном) поль­зовании, которые эксплуатируются членами общества как граж­данами (реки, порты, дороги, театры, стадионы и проч.);

— вещи, которые служат специфическим целям государства и изъяты из непосредственного использования гражданами (казна, военное снаряжение и проч.);

— вещи, являющиеся объектом коммерческой деятельности
государства (ager publicus — публичный земельный фонд).

В оппозиции к этой категории находятся res privatae— те ве­щи, которыми члены общества обладают как частные лица.

Gai., 2,11:

Privatae sunt quae singulo- Частные вещи — это те, что при-
rum hominum sunt. надлежащ отдельным людям.

Термин "singulus" — древний эквивалент термина "privatus" — наиболее адекватно указывает на смысл этого понятия: частное лицо — это индивид как отдельный субъект, взятый в его обособ-

¹ Поэтому в провинциях (где земля не была объектом dominium ex iure Quiritium) кладбища не были res religiosae, но их фиктивно считали таковыми ("pro religioso habetur", — Gai., 2,7).

Раздел VII. Вещное право

ленности от остальных. Это понятие акцентирует самостоятель­ную роль отдельной личности, ее автономию, которая делает сво­бодного индивида центральной фигурой в обществе, основанном на праве.

Это нашло свое выражение в трактовке гражданского оборота как системы связей, основанной на индивидуальной власти над экономически значимыми объектами — оборотным имуществом (bona). Gai., 2,11:

Quae publicae sunt, nullius Те вещи, что являются публичны-
videntur in bonis esse; ipsius ми, не считаются чьим-либо обо-
enim universitatis esse ротным имуществом; их рас-
creduntur. сматривают как собственность

самих общин.

Выражение "nullius in bonis" Гай прилагает не только к res divini iuris и к res publicae, но и к тем res privatae, которые лише­ны хозяина (собственно res nullius — ничейные вещи), как, напри­мер, наследство до его принятия (Gai., 2,9 = D.1,8,1 pr). Эта тер­минология соответствует словам введения к изложению вещного права в "Институциях" (Gai., 2,1):

...modo videamus de rebus: ...теперь рассмотрим вещи: они
quae vel in nostro patrimo- считаются либо находящимися в
nio sunt vel extra nostrum сфере нашего обладания, либо на-
patrimonium habentur. ходящимися вне сферы нашего об-

ладания.

Выражение "in nostro patrimonio" относится к особому режи­му внутри категории res humani iuris, совпадая с "in bonis esse". Оппозиция "in nostro patrimonio — extra nostrum patrimonium" встречается только у Гая, другие prudentes говорят о "res in commercio" и "res extra commercium" — вещи в обороте и вне гражданского оборота². Романистика Нового времени понимает под "commercium" гражданский оборот в современном научном смысле слова — как систему отношений, регулируемых граждан­ским правом. В оригинальном значении, однако, это понятие от­носится только к системе индивидуальных прав, так что "res in commercio" — это вещь, которая может быть объектом вещно­го права отдельного лица (singulus, privatus). Известны слова Цельса (в контексте сделки купли-продажи), где "res extra commercium" противопоставлены религиозным вещам (Pomp., 9 ad Sab., D. 18,1,6 pr):

² D.18,1,34,1; 20,3,1,2; 30,39,10; 1.2,20,4; 3,19,2.

Глава 1. Вещи и классификация вещей

,..ut sacra et religiosa loca aut ...как священные и религиозные
quorum commercium поп sit, участки или те, которые исклю-
ut publica, quae поп in ре- чены из оборота, как публичные,
cunia populi, sed in publico которые находятся не в иму-
usu habeantur, ut est campus ществе народа, но в публичном
Martius. пользовании, как Марсово поле.

Здесь только res in usu publico считаются res extra commer­cium, тогда как вещи, которые предназначены для сделок госу­дарства с частными лицами, — нет. Это различение внутри кате­гории res publicae отличается от взгляда Гая, для которого все публичные вещи являются "nullius in bonis"³, подобно res divini iuris. Противоречия, в действительности, нет.

Вспомним, что Гай мотивирует свою трактовку res publicae, указывая, что они считаются принадлежащими всей общине как целому — "ipsius universitatis". Марциан, который так же, как и Гай, говорит, что вещи божественного права не являются чьим-либо оборотным имуществом ("in nullius bonis sunt", — D.1,8,6,2), разработал иерархическую систематику вещей по субъекту при­надлежности.

Маге, 3 inst, D. 1,8,2 рг:

Quaedam naturali iure com- Некоторые вещи являются общи-
munia sunt omnium, quae- ми для всех по естественному пра-
dam universitatis, quaedam ву, некоторые принадлежат общи-
nullius, pleraque singulorum, не как целому, некоторые никому,
quae variis ex causis cuique а большая часть вещей принадле-
adquiruntur. жит отдельным лицам, и они при-

обретаются каждым по разнооб­разным основаниям.

В первую категорию он включает воздух, море, берега моря, текучую воду⁴ (D.1,8,2,1), противопоставляя их всеобщую принад­лежность собственности отдельных лиц ("solum dominus", —

³ Понятно, что и для Цельса ничейная вещь (res nullius) пребывает
extra commercium, раз обсуждается ситуация в обороте — сделка куп­
ли-продажи.

⁴ Сами реки Марциан считает res publicae (D.l,8,4,1); нарушения логики
здесь нет, напротив, именно различие между текучей водой (aqua profluens)
и реками (удержавшееся при Юстиниане: 1.1,2,1—2) указывает на адекват­
ность избранного юристом критерия. Объектами всеобщего обладания яв­
ляются вещи, которые не поддаются индивидуализации (заключенная в
сосуд вода перестает быть "текучей"), тогда как определенность вещей in
usu publico согласуется с ограничением этого вида принадлежности по субъ­
екту: только члены данной общины имеют доступ к таким вещам.

Раздел VII. Вещное право

D.1,8,6 pr). "Res quae universitatis sunt", как театры или стадио­ны, — это общие вещи гражданских коллективов ("communia civitatium", — D.1,8,6,1), то есть res in publico usu⁵. Здесь, как и у Гая, индивидуальная принадлежность отличается от принадлеж­ности общественным единицам. Универсальность критерия, при­лагаемого Гаем ("in bonis esse"), соответствует тому, что основа­нием систематики является идея принадлежности в ее наиболее адекватной форме — индивидуальной собственности. Цельс, гово­ря "in pecunia populi", рассматривает публичные вещи, предна­значенные для коммерческого использования, как объект индиви­дуализированной собственности государства, углубляя, но не на­рушая перспективу, принятую Гаем. Знакомство с категорией "pecunia" продвинет понимание вопроса.

§1. "Familia" и "pecunia"

Оппозиция "familia — pecunia" относится к древнейшему пе­риоду римского права. "Familia" указывает на весь семейный комплекс (имущественный и неимущественный, — D.50,16,192,2) под властью домовладыки, который поэтому именуется "pater familias" ("господин familia"). В оппозиции к "pecunia" "familia" характеризуется статичным состоянием. Так, свободные люди, входящие в ее состав⁶, не являются объектами оборота (D.43,1,1 pr: "nullius sunt", "не принадлежат никому"), не будучи res. "Familia" включает кладбища и семейные святыни — res extra commercium. Прочие вещи именуются "familia", когда их принци­пиальная вовлекаемость в оборот иррелевантна для отношения: этот комплекс характеризует статус лица — домовладыки как главы familia, подвластных как лиц, принадлежащих к семейной группе. Данный термин поэтому используется при описании отно­шений, связанных со status familiae: наследовании без завещания и опеки.

"Pecunia" (от "pecus" — "скот") относится к вещам, которые стали объектом юридических актов. Иными словами, "pecunia" — это имущество (из состава familia), вовлеченное в систему воле­вых отношений с другими лицами, членами других семейных групп. Так, раб называется "pecunia", когда он выступает объек-

⁵ Другие юристы также отличают usus communis omnibus hominibus
(пользование, общее для всех людей) в отношении моря и воздуха (Cels.
D.43,8,3,1) от usus communis в отношении публичных вещей: рек (с бере­
гами), дорог и т.д. (Ulp. D.39,2,24 pr).

⁶ Распространенное уже в предклассический период значение терми­
на "совокупность рабов" (от оскского слова "famuli"— "рабы") вторично,
и не информирует об оригинальном смысле понятия.

Глава 1. Вещи и классификация вещей

том сделки его господина с другим домовладыкой, тогда как рабы, занятые в хозяйстве, именуются "familia". Этот пример много­функциональности объекта, который одновременно является и familia и pecunia, но в разных отношениях (как подвластное лицо и как объект сделки), — наиболее показателен. Исключая святыни, ко­торые не подлежат вовлечению в оборот, любые предметы семейного комплекса могут быть и familia и pecunia. Важно, что и та вещь, в от­ношении которой уже был совершен распорядительный акт, сохра­няет определения, относящиеся к familia — в качестве объекта, оп­ределяющего личный статус. На практике это означает, что объекты семейного комплекса в архаическую эпоху постоянно принадлежат семейству (familia), даже если они отчуждены на основе индивиду­ального волеизъявления как pecunia.

В качестве familia семейный комплекс характеризует положе­ние домовладыки в структуре семейства, как pecunia — указыва­ет на его распорядительные полномочия по решению экономичес­ких вопросов жизни семьи. Если домовладыка признан лишенным волевой основы личности — furiosus (безумный), такие полномо­чия (auctoritas) переходят к надзирателю (curator furiosi), что вы­ражается как "potestas in pecunia eius" — "власть над его оборот­ным имуществом" (XII tab., 5,7), тогда как безумный остается pater families.

Впоследствии, по мере формализации роли домовладыки в терминах права и утверждения экономической трактовки отноше­ний по поводу вещей, "familia" теряет определенность значения и становится частью бинома "familia pecuniaque", который обозна­чает в предклассическую эпоху все имущество домовладыки. Ти­пичным значением термина "pecunia" становится "деньги" как универсальное средство обмена, хотя сохраняются и реликты прежней эмблематической трактовки (как у Цельса, — D.18,1,6 pr), когда "pecunia" через указание на объект выражает индивидуа­лизированное распорядительное полномочие в оппозиции к ста­тичной подвластности вещи общественной единице (семейству или всей общине).

Оппозиция "familia — pecunia", таким образом, отражает не­обходимо индивидуальный характер волеизъявления (как содер­жания любого юридического акта) в контексте групповой формы социальной жизни, когда индивидуальный интерес поглощался интересом семейной единицы. Первоначальная структурирован­ность общества по линии семейства (familia) удержалась в римс­ком праве лиц в виде привилегированного статуса домовладыки, который был единственным полноправным лицом, и сказалась на своебразии правовых форм, зафиксировавших утверждение ин­дивидуальной воли в процессе овладения внешним миром.

Раздел VII. Вещное право