Константин Багрянородный. Об управлении империей. Наука, М. 1991 2 страница

Константин Багрянородный. Об управлении империей
(главы 1-32) (главы 33-53)

ВО ХРИСТЕ, ЦАРЕ ВЕЧНОМ, ВАСИЛЕВСА РОМЕЕВ, К СЫНУ СВОЕМУ РОМАНУ, БОГОВЕНЧАННОМУ И БАГРЯНОРОДНОМУ ВАСИЛЕВСУ

[Предисловие]
1. О пачинакитах: насколько полезны они, находясь в мире с василевсом ромеев
2. О пачинакитах и росах
3. О пачинакитах и турках
4. О пачинакитах, росах и турках
5. О пачинакитах и булгарах
6. О пачинакитах и херсонитах
7. О василиках, посылаемых из Херсона в Пачинакию
8. О василиках, посылаемых из богохранимого града в Пачинакию с хеландиями по рекам Дунай,
Днепр и Днестр
9. О росах, отправляющихся с моноксилами из Росии в Константинополь
10. О Хазарии, как нужно и чьими силами воевать [с нею]
11. О крепости Херсон и крепости Боспор
12. О Черной Булгарии и о Хазарии
13. О народах, соседствующих с турками
14. О происхождении Мухумета
15. О роде Фатимидов
16. Из правила, которое вывел математик Стефан о выступлении сарацин, - в какой год от
основания мира оно случилось и кто тогда держал скипетр царства ромеев
17. Из хроники блаженного Феофана
18. Второй вождь арабов Абу-Бахар - три года
19. Третий вождь арабов Умар
20. Четвертый вождь арабов Уфман
21. Из хроники Феофана: год от сотворения мира 6171
22. Из хронографа блаженного Феофана об этом же: о Мавии и его роде; о том, как он
переправился в Испанию. Василеве ромеев Юстиниан Ринотмет
23. Об Ивирии и Испании
24. Об Испании
25. Из истории блаженного Феофана Сигрианского
26. Родословная славного короля Гуго
27. О феме Лагувардия, о ее принципатах и архонтиях
28. Рассказ о том, как был населен город, ныне называемый Венецией
29. О Далмации и соседствующих с нею народах
30. Рассказ о феме Далмация
31. О хорватах и о стране, в которой они живут в настоящее время
32. О сербах и о стране, где они живут ныне

ВО ХРИСТЕ, ЦАРЕ ВЕЧНОМ[1], ВАСИЛЕВСА[2] РОМЕЕВ[3], К СЫНУ СВОЕМУ РОМАНУ, БОГОВЕНЧАННОМУ[4] И БАГРЯНОРОДНОМУ[5] ВАСИЛЕВСУ

[Предисловие] (Наверх)

Мудрый сын радует отца[6], и нежно любящий отец восхищается разумом сына[7], ибо господь дарует ум, когда настает пора говорить, и добавляет слух, чтобы слышать[8]. От него сокровище мудрости[9], и от него обретается всякий дар совершенный[10]. Он возводит на трон василевсов и вручает им власть надо всем. Ныне посему послушай меня, сын, и, восприняв наставление, станешь мудрым среди разумных и разумным будешь почитаться среди мудрых. Благославят тебя народы[11] и восславит тебя сонм иноплеменников. Восприми, что тебе должно узнать в первую очередь, и умно возьмись за кормило царства. Поразмысли о настоящем и вразумись на будущее, дабы соединить опыт с благоразумием и стать удачливым[12] в делах. Учти, для тебя я пишу поучение, чтобы в нем соединились опыт и знание для выбора лучших решений и чтобы ты не погрешил против общего блага[13]. Сначала - о том, какой иноплеменный народ[14] и в чем может быть полезен ромеям, а в чем вреден: [какой] и каким образом каждый из них и с каким иноплеменным народом может успешно воевать и может быть подчинен. Затем - о хищном и ненасытном их нраве и что они в своем безумии домогаются получить, потом - также и о различиях меж иными народами, об [их] происхождении, обычаях и образе жизни, о расположении и климате населенной ими земли, о внешнем виде ее и протяженности, а к сему - и о том, что случалось когда-либо меж ромеями и разными иноплеменниками. После всего этого - о том, какие в нашем государстве а также во всем царстве ромеев в разные времена появлялись новшества. Все это я продумал наедине с собой и решил сделать известным тебе, любимому сыну моему, чтобы ты знал особенности каждого народов; как вести с ними дела и приручать их или как воевать и противостоять [им], ибо [тогда] они будут страшиться тебя как одаренного; будут бегать от тебя, как от огня[15]; замкнутся уста их, и будто стрелами будут поражать их твои речи. Ты будешь казаться страшным для них, и от лика твоего дрожь объяст их[16]. И вседержитель укроет тебя своим щитом[17], и вразумит тебя твой создатель. Он направит стопы твои и утвердит тебя на пьедестале неколебимом. Престол твой, как солнце, - перед ним[18], и очи его будут взирать на тебя[19], ни одна из тягот не коснется тебя[20], поскольку он избрал тебя[21], и исторг из утробы матери[22], и даровал тебе царство свое[23] как лучшему из всех, и поставил тебя, словно убежище на горе, словно статую золотую на высоте[24], вознес, словно город на горе[25], чтобы несли тебе дань иноплеменники[26] и поклонялись тебе населяющие землю[27]. Но ты, о господи, боже мой, коего царство вечно и несокрушимо, да пребудешь указующим путь рожденному мною благодаря тебе, и да будет блюстительство лика твоего на нем, а слух твой да будет склонен к его молитвам[28]. Пусть охраняет его рука твоя[29], и пусть он царствует ради истины, и пусть ведет его десница твоя. Пусть направляются пути его пред тобою, дабы сохранять заповеди твои. Неприятели да падут перед лицом его, и да будут лизать прах враги его. Да будет осенен корень рода его кроной плодородия, и тень плода его пусть покроет царские горы[30], так как благодаря тебе царствуют василевсы[31], славя тебя в веках[32].

1. О пачинакитах[1]: насколько полезны они, находясь в мире с василевсом ромеев (Наверх)

Итак, послушай[2], сын, то, что, как мне кажется, ты [обязан] знать; обрети разумение[3], дабы овладеть управлением. Ведь и всем прочим я говорю, что знание есть благо для подданных, в особенности же для тебя, обязанного печься о спасении всех и править и руководить мировым кораблем. А если[4] я воспользовался ясной и общедоступной речью[5], как бы беспечно текущей обыденной прозой, для изложения предстоящего, не удивляйся нисколько, сын мой. Ведь не пример каллиграфии или аттики-зирующего стиля[6], торжественного и возвышенного, я старался представить, а заботился более, чтобы через простое и обиходное[7] повествование наставить тебя в том, о чем, по моему мнению, тебе не должно пребывать в неведении и что легко тебе может доставить тот разум и мудрость, которые обретаются в длительном опыте.
Я полагаю всегда весьма полезным для василевса ромеев желать мира с народом[8] пачинакитов, заключать с ними дружественные соглашения и договоры, посылать отсюда к ним каждый год апокрисиария[9] с подобающими и подходящими дарами для народа и забирать оттуда омиров, т.е. заложников[10], и апокрисиария, которые прибудут в богохранимый этот град[11] вместе с исполнителем сего дела[12] и воспользуются царскими благодеяниями и милостями, во всем достойными правящего василевса.
Поскольку этот народ пачинакитов соседствует[13] с областью Херсона[14], то они, не будучи дружески расположены к нам, могут выступать против Херсона, совершать на него набеги и разорять и самый Херсон, и так называемые Климаты[15].

2. О пачинакитах и росах[1] (Наверх)

[Знай], что пачинакиты стали соседними и сопредельными[2] также росам, и частенько, когда у них нет мира друг с другом, они грабят Росию[3], наносят ей значительный вред и причиняют ущерб.
[Знай], что и росы озабочены тем, чтобы иметь мир с пачинакитами. Ведь они покупают[4] у них коров, коней, овец и от этого живут легче и сытнее, поскольку ни одного из упомянутых выше животных в Росии не водилось[5]. Но и против удаленных от их пределов врагов[6] росы вообще отправляться не могут, если не находятся в мире с пачинакитами, так как пачинакиты имеют возможность - в то время когда росы удалятся от своих [семей], - напав, все у них уничтожить и разорить. Поэтому росы всегда питают особую заботу, чтобы не понести от них вреда, ибо силен этот народ, привлекать их к союзу и получать от них помощь, так чтобы от их вражды избавляться и помощью пользоваться.
[Знай], что и у царственного сего града[7] ромеев, если росы не находятся в мире с пачинакитами, они появиться не могут, ни ради войны, ни ради торговли, ибо, когда росы с ладьями приходят к речным порогам[8] и не могут миновать их иначе, чем вытащив свои ладьи из реки и переправив, неся на плечах, нападают тогда на них люди этого народа пачинакитов и легко - не могут же росы двум трудам противостоять[9] - побеждают и устраивают резню.

3. О пачинакитах и турках[1] (Наверх)

[Знай], что и турок род весьма страшится и боится упомянутых пачинакитов потому, что был неоднократно побеждаем ими[2] и предан почти полному уничтожению, оттого турки всегда страшными считают пачинакитов и трепещут перед ними.

4. О пачинакитах, росах и турках (Наверх)

[Знай], что пока василевс ромеев находится в мире с пачинакитами[1], ни росы, ни турки не могут нападать на державу ромеев по закону войны, а также не могут требовать у ромеев за мир великих и чрезмерных денег и вещей, опасаясь, что василевс употребит силу этого народа против них, когда они выступят на ромеев. Пачинакиты, связанные дружбой с василевсом и побуждаемые его грамотами[2] и дарами, могут легко нападать на землю росов и турок, уводить в рабство их жен и детей и разорять их землю[3].

5. О пачинакитах и булгарах[1] (Наверх)

[Знай], что и булгарам более страшным казался бы василевс ромеев и мог бы понуждать их к спокойствию, находясь в мире с пачинакитами[2], поскольку и с этими булгарами соседят названные пачинакиты[3] и, когда пожелают, либо ради собственной корысти, либо в угоду василевсу ромеев, могут легко выступать против Булгарии[4] и, благодаря своему подавляющему большинству и силе, одолевать тех и побеждать. Поэтому и булгары проявляют постоянное старание и заботу о мире и согласии с пачинакитами. Так как [булгары] многократно были побеждены и ограблены ими, то по опыту узнали, что хорошо и выгодно находиться всегда в мире с пачинакитами.

6. О пачинакитах и херсонитах (Наверх)

[Знай], что и другой народ из тех же самых пачинакитов[1] находится рядом с областью Херсона. Они и торгуют с херсонитами[2], и исполняют поручения как их, так и василевса и в Росии, и в Хазарии[3], и в Зихии[4], и во всех тамошних краях, получая, разумеется, от херсонитов заранее согласованную плату за эту самую услугу, соответственно важности поручения и своим трудам, как-то: влаттии, прандии, харерии, пояса, перец[5], алые кожи парфянские и другие предметы, требуемые ими, как о том каждый херсонит сумеет договориться с любым из пачинакитов при соглашении или уступит его настояниям. Ведь, будучи свободными и как бы самостоятельными[6], эти самые пачинакиты никогда и никакой услуги не совершают без платы.

7. О василиках[1], посылаемых[2] из Херсона в Пачинакию[3] (Наверх)

Всякий раз, когда василик переправится в Херсон ради подобного поручения, он должен тотчас посласть [вестника] в Пачинакию и потребовать от них заложников и охранников[4]. Когда они прибудут, то заложников оставить под стражей в крепости Херсона, а самому с охранниками отправиться в Пачинакию и исполнить порученное. Эти самые пачинакиты, будучи ненасытными и крайне жадными до редких у них вещей, бесстыдно требуют больших подарков: заложники домогаются одного для себя, а другого для своих жен, охранники - одного за свои труды, а другого за утомление их лошадей. Затем, когда василик вступит в их страну, они требуют прежде всего даров василевса и снова, когда ублажат своих людей, просят подарков для своих жен и своих родителей. Мало того, те, которые ради охраны возвращающегося к Херсону василика приходят с ним, просят у него, чтобы он вознаградил труд их самих и их лошадей[5].

8. О василиках, посылаемых из богохранимого града в Пачинакию с хеландиями[1] по рекам Дунай[2], Днепр и Днестр[3] (Наверх)

[Знай], что и в стороне Булгарии[4] расположился народ пачинакитов по направлению к области Днепра, Днестра и других там имеющихся рек. Когда послан отсюда василик с хеландиями, то он может, не отправляясь в Херсон, кратчайшим путем и быстрее найти здесь тех же пачинакитов, обнаружив которых, он оповещает их через своего человека, пребывая сам на хеландиях, имея с собою и охраняя на судах царские вещи. Пачинакиты сходятся к нему, и, когда они сойдутся, ва силик дает им своих людей в качестве заложников, но м сам получает от пачинакитов их заложников и держит их в хеландиях. А затем он договаривается с пачинакитами. И, когда пачинакиты принесут василику клятвы по своим "заканам"[5], он вручает им царские дары и принимает "друзей"[6] из их числа, сколько хочет, а затем возвращается. Так-то нужно договариваться с ними, чтобы, когда у василевса явится потребность в них, они бы исполнили службу будь то против росов либо против булгар, либо же против турок, ибо они в состоянии воевать со всеми ими и, многократно нападая на них[7], стали ныне [им] страшными. Ясно это также из следу щего. Когда клирик Гавриил как-то был послан к туркам[8] по повелению василевса и сказал им: "Василеве заявляет вам[9], чтобы вы отправились и прогнали пачинакитов с мест их, а вы расположились бы вместо них, так как прежде там располагались, - дабы находиться близ царственности моей и дабы, когда я того пожелаю, я отправлял послов и вскорости находил вас", - то все архонты[10] турок воскликнули в один голос: "Сами мы не ввяжемся в войну с пачинакитами, так как не можем воевать с ними[11], - страна [их] велика, народ многочислен, дурное это отродье. Не продолжай перед нами таких речей - не по нраву они нам"[12].
[Знай], что пачинакиты с наступлением весны переправляются с той стороны реки Днепра и всегда здесь проводят лето[13].

9. О росах[1], отправляющихся с моноксилами[2] из Росии[3] в Константинополь (Наверх)

[Да будет известно], что приходящие из внешней Росии[4] в Константинополь моноксилы являются[5] одни из Немогарда[6], в котором сидел[7] Сфендослав[8], сын Ингора[9], архонта Росии[10], а другие из крепости Милиниски", из Телиуцы[12], Чернигоги" и из Вусеграда[14]. Итак, все они спускаются рекою Днепр[15] и сходятся в крепости Киоава[16], называемой Самватас[17]. Славяне же, их пактиоты[18], а именно: кривитеины[19], лендзанины[20] и прочие Славинии[21] - рубят в своих горах[22] моноксилы во время зимы и, снарядив их, с наступлением весны, когда растает лед, вводят в находящиеся по соседству водоемы. Так как эти [водоемы] впадают в реку Днепр, то и они из тамошних [мест] входят в эту самую реку и отправляются в Киову. Их вытаскивают для [оснастки] и продают росам. росы же, купив одни эти долбленки и разобрав свои старые моно-ксилы, переносят с тех на эти весла, уключины и прочее убранство... снаряжают их". И в июне месяце[24], двигаясь по реке Днепр, они спускаются в Витичеву[25], которая является крепостью-пактиотом росов, и, собравшись там в течение двух-трех дней, пока соединятся все моноксилы[26], тогда отправляются в путь и спускаются по названной реке Днепр[27]. Прежде всего они приходят к первому порогу28, нарекаемому Эссупи, что означает по-росски и по-славянски "Не спи"[29]. Порог [этот] столь же узок, как пространство циканистирия[30], а посередине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие наподобие островков. Поэтому набегающая и приливающая к ним вода, низвергаясь оттуда вниз, издает громкий страшный гул. Ввиду этого росы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи оставив в моноксилах, затем нагие, ощупывая своими ногами [дно, волокут их][31], чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. Так они делают, одни у носа, другие посередине, а третьи у кормы, толкая[32] [ее] шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот первый порог по изгибу у берега реки. Когда они пройдут этот первый порог, то снова, забрав с суши прочих, отплывают и приходят к другому порогу, называемому по-росски Улворси, а по-славянски Острову нипрах, что значит "Островок порога"[33]. Он подобен первому, тяжек и трудно проходим. И вновь, высадив людей, они проводят моноксилы, как и прежде. Подобным же образом минуют они и третий порог, называемый Геландри, что по-славянски означает "Шум порога"[34], а затем так же - четвертый порог, огромный, нарекаемый по-росски Аифор, по-славянски же Неасит, так как в камнях порога гнездятся пеликаны[35]. Итак, у этого порога все причаливают к земле носами вперед, с ними выходят назначенные для несения стражи мужи и удаляются. Они неусыпно несут стражу из-за пачина китов[36]. А прочие, взяв вещи, которые были у них в моноксилах[37], проводят рабов[38] в цепях по суше на протяжении шести миль[39], пока не минуют порог. Затем также одни волоком, другие на плечах, переправив свои моноксилы по ею сторону порога, столкнув их в реку и внеся груз, входят сами и снова отплывают. Подступив же к пятому порогу, называемому по-росски Варуфорос, а по-славянски Вулнипрах[40], ибо он образует большую заводь[41], и переправив опять по излучинам реки свои моноксилы, как на первом и на втором пороге, они достигают шестого порога, называемого по-росски Леанди, а по-славянски Веручи, что означает "Кипение воды"[42], и преодолевают его подобным же образом. От него они отплывают к седьмому порогу, называемому по-росски Струкун, а по-славянски Напрези, что переводится как "Малый порог"[43]. Затем достигают так называемой переправы Крария[44], через которую переправляются херсониты, [идя] из Росии[45], и пачинакиты[46] на пути к Херсону[47]. Эта переправа имеет ширину ипподрома[48], а длину, с низа до того [места], где высовываются подводные скалы[49], - насколько пролетит стрела пустившего ее отсюда дотуда. Ввиду чего к этому месту спускаются пачинакиты и воюют против росов[50]. После того как пройдено это место, они достигают острова, называемого Св. Григорий[51]. На этом острове они совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг [дуба], а другие - кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай. Бросают они и жребий о петухах: или зарезать их, или съесть, или отпустить их живыми[52]. От этого острова росы не боятся пачинакита[53], пока не окажутся в реке Селина[54]. Затем, продвигаясь таким образом от [этого острова] до четырех дней, они плывут, пока не достигают залива реки, являющегося устьем, в котором лежит остров Св. Эферий. Когда они достигают этого острова, то дают там себе отдых до двух-трех дней. И снова они переоснащают свои моноксилы всем тем нужным, чего им недостает: парусами, мачтами, кормилами, которые они доставили [с собой]. Так как устье этой реки является, как сказано, заливом и простирается вплоть до моря, а в море лежит остров Св. Эферий, оттуда они отправляются к реке Днестр и, найдя там убежище, вновь там отдыхают[55]. Когда же наступит благоприятная погода, отчалив, дни приходят в реку, называемую Аспрос[56], и, подобным же образом отдохнувши и там, снова отправляются в путь и приходят в Селину, в так называемый рукав реки Дунай. Пока они не минуют реку Селина, рядом с ними следуют пачинакиты. И если море, как это часто бывает, выбросит моноксил на сушу, то все [прочие] причаливают, чтобы вместе противостоять пачинакитам. От Селины же они не боятся никого, но, вступив в землю Булгарии, входят в устье Дуная[57]. От Дуная они прибывают в Конопу[58], а от Конопы - в Констанцию[59]... к реке Варна[60]; от Варны же приходят к реке Дичина". Все это относится к земле Булгарии[62]. От Дичины они достигают области Месемврии" - тех мест, где завершается их мучительное и страшное, невыносимое и тяжкое плавание. Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступит ноябрь месяц, тотчас их архонты[64] выходят со всеми росами[65] из Киава и отправляются в полюдия, что именуется "кружением"[66], а именно - в Славинии вервианов[67], другувитов[68], кривичей[69], севериев[70] и прочих славян[71], которые являются пактиотами росов[72]. Кормясь[73] там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля[74], когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киав. Потом так же, как было рассказано, взяв свои моноксилы, они оснащают [их] и отправляются в Романию[75]. [Знай], что узы могут воевать с пачинакитами[76].

10. О Хазарии[1], как нужно и чьими силами воевать [с нею] (Наверх)

[Знай], что узы способны воевать с хазарами, поскольку находятся с ними в соседстве, подобно тому как и эксусиократор Алании[2].
[Знай], что девять Климатов Хазарии[3] прилегают к Алании и может алан, если, конечно, хочет, грабить их отселе и причинять великий ущерб и бедствия хазарам, поскольку из этих девяти Климатов являлись вся жизнь и изобилие Хазарии.

11. О крепости Херсон и крепости Боспор[1] (Наверх)

[Знай], что эксусиократор Алании не живет в мире с хазарами, но более предпочтительной считает дружбу василевса ромеев, и, когда хазары не желают хранить дружбу и мир в отношении василевса, он может сильно вредить им, и подстерегая на путях, и нападая на идущих без охраны при переходах к Саркелу[2], к Климатам и к Херсону. Если этот эксусиократор постарается препятствовать хазарам[3], то длительным и глубоким миром пользуются и Херсон, и Климаты, так как хазары, страшась нападения аланов, находят небезопасным поход с войском на Херсон и Климаты и, не имея сил для войны одновременно против тех и других, будут принуждены хранить мир.

12. О Черной Булгарии[1] и о Хазарии (Наверх)

[Знай], что так называемая Черная Булгария может воевать с хазарами.

13. О народах, соседствующих с турками[1] (Наверх)

[Знай], что к туркам прилегают следующие народы. С западной стороны от них[2] - Франгия[3], с северной - пачинакиты[4], а с южной - ... Великая Моравия[5], т.е. страна Сфендоплока[6], которая совершенно уничтожена этими самыми турками и захвачена ими[7]. Хорваты же соседят с турками у гор[8].
[Знай], что пачинакиты могут также нападать на турок, сильно разорять их и вредить им, как уже было сказано выше в главе о пачинакитах[9].
Обрати[10], сын, очи разума твоего на слова мои, познай, чтб я велю тебе, и ты со временем, будто из отцовских сокровищниц, сможешь извлекать богатства благоразумия и источать аромат мудрости. Итак, знай, что у всех северных народов стала как бы прирожденной жадность к деньгам и ненасытность, никогда не удовлетворяемая[11]. Посему она требует всего, всего домогается и не имеет четких границ своим желаниям, но вечно жаждет большего и взамен скромной пользы стремится извлечь великую корысть[12]. Поэтому дблжно неуместные их домогательства и наглые притязания отклонять[13] и пресекать правдоподобными и разумными речами, мудрыми оправданиями, которые, как мы смогли постичь на опыте[14] , могут быть вот какими[15].
Если потребуют когда-либо и попросят либо хазары[16], либо турки[17], либо также росы[18], или какой иной народ из северных и скифских[19] - а подобное случается частенько - послать им что-нибудь из царских одеяний или венцов[20], или из мантий ради какой-либо их службы и услуги, тебе нужно отвечать так: "Эти мантии и венцы (а венцы у вас называются камелавкиями[21]) изготовлены не людьми, не человеческим искусством измышлены и сработаны[22], но, как мы находим запечатленным словами заповедными в древней истории, когда бог сделал василевсом Константина Великого[23], первого царствующего христианина, он послал ему через ангела эти мантии и венцы, которые вы называете камелавкиями, и повелел ему положить их в великой божьей святой церкви, которая именем самой истинной мудрости божьей святою Софией нарекается[24], и не каждый день облачаться в них, но когда случается всенародный великий господний праздник. Из-за этого-то божьего повеления он убрал их; они подвешены над святым престолом в алтаре этого самого храма и явились украшением церкви. Прочие же царские одеяния и облачения разостланными положены поверх святого сего престола. Когда же наступает праздник господа бога нашего Иисуса Христа, патриарх берет из этих одеяний и венцов нужное и подходящее для случая и посылает василевсу, а тот надевает их, как раб и слуга божий[25], но только на время процессии, и вновь после использования возвращает их в церковь, и в ней сохраняются. Мало того, есть и заклятие святого и великого василевса Константина, начертанное на святом престоле божьей церкви[26], как повелел ему бог через ангела, что если захочет василевс ради какой-либо нужды или обстоятельства, либо нелепой прихоти забрать что-нибудь из них, чтобы употребить самому или подарить другим, то будет он предан анафеме и отлучен от церкви как противник и враг божьих повелений. Если же он вознамерится сам изготовить другое, подобное [этому], то пусть церковь заберет и это по требованию на сей счет всех архиереев и синклита[27]. Не имеют права ни василевс, ни патриарх, ни кто-либо иной брать эти одеяния или венцы из святой божьей церкви. Великий страх да тяготеет над посягающими нарушить что-либо из сих божьих заповедей. Так, один из василевсов, по имени Лев, который взял себе жену из Хазарии[28], в припадке неразумной дерзости забрал один из этих венцов, когда не было господнего праздника, и без согласия патриарха надел его. Тотчас пали карбункулы на лоб его, и, муками от них изнуренный, он жалким образом лишился жизни, до времени найдя смерть[29]. Поскольку кара за такую дерзость последовала столь быстро, с той поры стало правилом, что василевс, прежде чем будет коронован, клянется и заверяет[30], что он не дерзнет сделать или измыслить ничего противного до него установленному и с древних времен соблюдаемому[31]. И тогда он венчается патриархом[32] и совершает и исполняет подобающее наступившему празднеству".
Должно, чтобы ты подобным же образом проявлял попечение и заботу о жидком огне[33], выбрасываемом через сифоны. Если кто-нибудь когда-нибудь дерзнет попросить и его, как многократно просили у нас, ты мог бы возразить и отказать в таких выражениях: "И в этом также [бог] через ангела просветил и наставил великого первого василевса-христианина, святого Константина[34]. Одновременно он получил и великие наказы о сем от того ангела, как мы точно осведомлены отцами и дедами, чтобы он изготовлялся только у христиан и только в том городе, в котором они царствуют[35], - и никоим образом не в каком ином месте, а также чтобы никакой другой народ не получил его и не был обучен [его приготовлению]. Поэтому сей великий василевс, наставляя в этом своих преемников, приказал начертать на престоле церкви божией проклятия, дабы дерзнувший дать огонь другому народу ни христианином не почитал ся, ни достойным какой-либо чести или власти не признавался. А если он будет уличен в этом, тогда будет низвержен с поста, да будет проклят во деки веков, да станет притчею во языцех, будь то василевс, будь то патриарх, будь то любой иной человек, из повелевающих или из подчиненных, если он осмелится преступить сию заповедь[36]. Было определено, чтобы все питающие рвение и страх божий отнеслись к сотворившему такое как к общему врагу и нарушителю великого сего наказа и постарались убить его, предав мерзкой [и][37] тяжкой смерти. Случилось же некогда - ибо зло вечно выискивает местечко[38], - что один из наших стратигов[39], получив всевозможные дары от неких иноплеменников, передал им взамен частицу этого огня, но, поскольку бог не попустил оставить безнаказанным преступление, когда наглец вздумал войти в святую церковь божию, пал огонь с неба, пожрал и истребил его. С той поры великие страх и трепет обуяли души всех, и после этого никто более, ни василевс, ни архонт, ни частное лицо, ни стратиг, ни какой бы то ни было вообще человек, не дерзнули помыслить о чем-либо подобном, а тем более на деле попытаться исполнить либо совершить это"[40].
Но давай, впрочем, изменим тему. Разбери и узнай уместные и подходящие. ответы на иной вид неразумных и нелепых домогательств[41]. Если когда-либо народ какой-нибудь из этих неверных и нечестивых северных племен[42] попросит о родстве через брак с василевсом ромеев, т.е. либо дочь его получить в[43] жены, либо выдать свою дочь, василевсу ли в жены или сыну василевса, должно тебе отклонить и эту их неразумную просьбу, говоря такие слова: "Об этом деле также страшное заклятие и нерушимый приказ великого и святого Константина[44] начертаны на священном престоле вселенской церкви христиан святой Софии: никогда василевс ромеев да не породнится через брак с народом[45], приверженным к особым и чуждым обычаям, по сравнению с ромейским устроением, особенно же с иноверным и некрещеным, разве что с одними франками. Ибо для них одних сделал исключение сей великий муж святой Константин, так как и сам он вел род из тех краев, так что имели место частые браки и великое смешение меж франками и ромеями. Почему же только с ними одними он повелел заключать брачные сделки василев дам ромеев? Да ради древней славы тех краев и благородства их родов. С иным же каким бы то ни было народом нельзя этого сделать[46]; а дерзнувший совершить такое должен рассматриваться как нарушитель отеческих заветов и царских повелений, как чуждый сонму христианскому - о предается анафеме. Выше было рассказано, как пресловутый ранее упомянутый василевс Лев незаконно и дерзко, вопреки согласию тогдашнего патриарха, взял и возложил венец - и немедленно был предан казни, достойной его дурного деяния. Осмелился он и эту заповедь святого того василевса, которую, как уже было рассказано, тот установил, начертав на святом престоле, счесть недостойной внимания, почитая ее ни ' до что, вследствие чего и поставил себя вне страха божия и заповедей его. Он заключил с хаганом Хазарии брачную сделку, взял его дочь в жены и навлек таким образом великий позор и на державу ромеев и на себя самого, ибо отменил обычаи предков и поставил их ни во что[47]. Впрочем, он был не правоверным христианином, а еретиком и иконоборцем. Потому-то из-за сих его противозаконных нечестивых деяний он в божьей церкви постоянно отлучается и предается анафеме, как преступник и ниспровергатель повелений и бога, и святого великого василевса Константина[48]. Как это можно подлинным христианам заключать с неверными[49] брачные союзы и вступать с ними в родство, когда канон это запрещает и вся церковь считает это чуждым и враждебным христианскому порядку? Или: кто из державных, благородных и мудрых василевсов ромеев допустил [это]?". А если [иноплеменники] возразят: "Но как же господин Роман василевс[50] породнился с булгарами, выдав собственную внучку за господина Петра, булгарина?"[51], - то следует ответить так:
"Господин Роман василевс был простым и неграмотным человеком, не принадлежал ни к тем, кто с детства воспитан в царских дворцах, ни к тем, кто с самого начала следовал ромейским обычаям[52]; он был не из царского и знатного рода, а поэтому он многое вершил деспотично и крайне самовластно, не повинуясь при этом запретам церкви, не следуя заповедям и повелениям великого Константина. По разумению надменному и самовольному, добру неученому, следовать надлежавшему и хорошему не желавшему, как и блюсти обычаи, от отцов переданные[53], он дерзнул сделать упомянутое, лишь тот предлог благовидный при этом выставив, что столь великое число пленных христиан благодаря этому деянию было освобождено[54], что булгары являются христианами и единоверцами нашими[55], а кроме того, что выданная была дочерью не самодержца и законного василевса, а третьего и последнего [среди них], еще подчиненного и ни к какой власти в делах царства не причастного[56]. Да и нет здесь отличий: той или иной из царских родственниц она оказалась, из далеких или близких царскому благородству [она была], ради общеполезного или какого иного дела [она выдана]; [и неважно, что] самого незначительного и не властвующего [она была дочерью]. Так как вопреки канону и церковной традиции, вопреки повелению и заповеди великого и святого василевса Константина он совершил это, поэтому еще при жизни вышеназванный господин Роман был крайне ненавидим, порицаем и поносим и советом синклита, и всем народом, и самою церковью, так что ненависть [к нему] под конец стала явной и после смерти точно так же подвергали его презрению, обвинению и осуждению, введшего как новшество это недостойное и неподобающее для благородного государства ромеев дело"[57]. Поскольку каждый народ имеет различные обычаи, разные законы и установления, он должен держаться своих порядков и союзы для смешения[58] жизней заключать и творить внутри одного и того же народа. Ибо подобно тому как любое живое существо вступает в сношения с ему единородными[59], так и у каждого народа стало правилом вступать в брачные сожительства не с иноплеменниками и иноязычными, а с людьми того же рода и того же языка[60]. Именно поэтому установилось и существует единомыслие друг с другом, взаимопонимание, дружеское общение и сожительство; чуждые же нравы и отличные узаконения обыкновенно порождают враждебность, ненависть и ссоры, что помогает возникновению не дружбы и единения, а вражды и раздоров. Ведь дблжно, чтобы желающие править по закону не соревновались в подражании дурно содеянному кем-либо по невежеству и самомнению, но держались славных дел тех, кто царствовал в согласии с законом и справедливостью, [чтобы] они имели пред собой благие образцы для примера и подражания и в соответствии с ними пытались и сами направлять все ими совершаемое. Поэтому из-за таких самовольных дел его - я имею в виду господина Романа - постигший конец является достаточным примером для вразумления того, кто пожелает подражать его дурным поступкам[61].
Нужно, однако, вместе с прочим знать тебе, сын возлюбленный, и то, что способно при осведомленности об этом во многом содействовать тебе в совершении достойных удивления дел. А именно - [знать] опять-таки о различиях меж другими народами, об их происхождении, нравах, образе жизни, расположении и климате населенной ими земли, об ее внешнем виде и протяженности, как далее будет поведано подробнее[62].

14. О происхождении Мухумета[1] (Наверх)

Нечестивый и мерзкий Мухумет, о коем сарацины[2] говорят, что он их пророк, ведет род, происходя от обширнейшего племени Исмаила, сына Авраама. Ибо Низар, потомок Исмаила, провозглашается отцом всех их. Итак, он породил двух сыновей, Мундара и Равию. Мундар же породил Кусара, Каиса, Фемима, Асанда и нескольких других неизвестных по имени, которые, унаследовав Мадианитскую пустыню[3], разводили скот, живя в шатрах. Имеются и глубже их живущие, не из их племени, а [происходящие] от Иектана, называемые омиритами, то есть аманитами . Рассказывают же так. Поскольку сей Мухумет был нищим сиротой, вздумалось ему наняться к некоей богатой женщине, своей родственнице, по имени Хадига[5], чтобы быть погонщиком верблюдов и вести торговлю с иноплеменниками в Египте и в Палестине. Затем, понемногу ведя себя все смелее и подольстившись к женщине, которая была вдовою, он берет ее в жены. Итак, часто бывая в Палестине и вращаясь среди иудеев и христиан, он нахватался идей и некоторых толкований писания. Страдал он недугом - эпилепсией, и печалилась сильно жена его, знатная и богатая, но соединенная с таким мужем, не только не имущим, но к тому же и эпилептиком, а он, обманув ее, говорил: "Ужасное зрю я очами видение ангела по имени Гавриил и, не вынося вида его, помрачаюсь и падаю". Ему поверили, дбо лживо свидетельствовал о том же некий арианин, псевдомонах, ради постыдной корысти. Так, одураченная, она и прочим единоплеменным женщинам возвестила, что он является пророком. Хитрая ложь достигла ушей филарха[6] по имени Бубахар[7]. Когда жена Мухумета умерла и оставила его преемником и наследником своего состояния, оказался он знатным и весьма богатым человеком, и его дурное заблуждение и ере-тичество охватили края Эфрива[8]. Поучал сей безумный совратитель доверчивых людей, что убивающий врага либо убитый врагом попадает в рай; и о чем-то ином болтал[9]. Молятся они и звезде Афродиты, которую называют Кувар, и возглашают в своей молитве так: "Алла уа Кувар", что значит: "Бог и Афродита"[10]. Ибо бога они обозначают словом "Алла", "уа" употребляют вместо союза "и", "Кувар" именуют звезду и говорят поэтому: "Алла уа Кувар".

15. О роде Фатимидов (Наверх)

Знай, что Фатима была дочерью Мухумета и от нее происходят Фа-тимиды[1]. Они не из [местечка] Фатеми в стране Ливия, а проживают в краях севернее Мекки, дальше от могилы Мухумета. Арабский народ к войнам и битвам исключительно подготовлен. Именно с этим родом шел на войну Мухумет, опустошил много городов и подчинил много стран[2], потому что они мужественны и воинственны, так что, если в войске их насчитывается до одной тысячи, то это войско оказывается непобедимым и неодолимым. Скачут они не на конях, а на верблюдах; во время войны не надевают ни панцирей, ни шлемов, но [только] розовый плащ; вооружены они длинными копьями, щитами размером с человека и огромными деревянными луками, которые лишь немногие мужи с трудом могут натянуть.

16. Из правила, которое вывел математик Стефан о выступлении сарацин, - в какой год от основания мира оно случилось и кто тогда держал скипетр царства ромеев (Наверх)

Выступили сарацины 3 сентября десятого индикта, в двенадцатый год правления Ираклия, в год от основания мира 6130. Гороскоп же самих сарацин указывал на месяц сентябрь, третье число, пятый день недели. В эти времена главным вождем арабов был Муамеф, которого арабы называют Мухуметом[1] и который, став их пророком, обладал властью над арабами девять лет.

17. Из хроники блаженного Феофана (Наверх)

В этот год, то есть в 6139 г.[1], умер Муамеф, вождь сарацин и лжепророк, избрав вместо себя Абу-Бахара (он же Бупактор), своего родственника[2]. Обманутые евреи в начале появления Муамефа вообразили, что это ожидаемый ими Христос. Поэтому некоторые из выдающихся среди них пришли к нему, чтобы принять его веру и оставить веру Моисея, который видел бога. Увидев же его за поеданием мяса верблюда, они поняли, что он не тот, за кого они его почитали. Но они обучили его беззаконию против христиан и оставались с ним. Как раз они склонили его принять некую часть их закона, в частности обрезание и кое-что другое, что и соблюдают сарацины. Итак, первым последовал за ним и объявил его пророком Абу-Бахар, поэтому тот и оставил его преемником. Ересь Муамефа охватила края Эфрива, сначала скрытно в течение десяти лет, далее проявилась в войне, длившейся также десять лет, затем явно исповедовалась одиннадцать лет. Муамеф учил своих подданных, что убивший врага или убитый врагом беспрепятственно достигает рая. А раем он называл мясную пищу, напитки и соитие с женщинами; там, мол, текут реки вина, меда и молока, краса жен несравненная, здесь неведомая, а иная; что соитие продолжительно, а наслаждение постоянно, и кое о чем ином болтал, полном распутства и глупости, как и о том, чтобы сострадать другим и помогать обиженным[3].

18. Второй вождь арабов Абу-Бахар - три года (Наверх)

Этот Абу-Бахар первым овладел городом Газа и всею ее округой. Умер же Абу-Бахар, пробыв эмиром три года, и власть перенял Умар[1], который правил арабами двенадцать лет.

19. Третий вождь арабов Умар (Наверх)

Итак, сей Умар выступил против Палестины и, расположившись в ней, осаждал Иерусалим в течение двух лет, пока не взял его хитростью[1], ибо Софроний, епископ Иерусалима, подвигнутый божественным рвением и отличаясь дальновидностью, получил от Умара крепкое ручательство за церкви всей Палестины, что они останутся неразрушенными и не подвергнутся грабежу. Повидав его, Софроний сказал: "Истинно это мерзость и запустение на месте святе, предсказанное пророком Даниилом"[2]. Умар мечтал о храме иудеев, который воздвиг Соломон, чтобы обратить его в капище своего богохульства. Так и остается это поныне[3].

20. Четвертый вождь арабов Уфман[1] (Наверх)

Он занял войной Африку[2] и, установив налоги с афров, вернулся. Его стратигом был Мавия[3], разрушивший Колосс Родосский и разграбивший остров Кипр и все его города. Он захватил остров Арад, сжег его город и покинул остров, оставшийся не населенным вплоть до сих дней. Взяв остров Родос, Мавия уничтожил колосс, стоявший на нем 1360 лет после его установления, купив который, некий купец - иудей из Эдессы погрузил медь колосса на девятьсот верблюдов. Это Мавия совершил поход и против Константинополя; он разорил Эфес, Галикарнас, Смирну и прочие города Ионии[4]; стал он и пятым вождем арабов после смерти Уфмана на двадцать четыре года[5].

21. Из хроники Феофана: год от сотворения мира 6171 (Наверх)

3най, что перед смертью Мавии, вождя арабов, в Ливан вторглись мардаиты[1], овладели им от Черной Горы вплоть до святого города[2] и захватили возвышенности Ливана. Множество рабов и местных жителей перебежали к ним, так что через недолгое время число их достигло многих тысяч. Узнав об этом, Мавия и его советчики сильно испугались. Он отправил послов к самодержцу Константину, прося о мире. По сему поводу правоверным василевсом Константином, сыном Погоната[3], посылается Иоанн, по прозвищу Пичикавдис. Когда он прибыл в Сирию, Мавия принял его с большой честью. Меж обеими сторонами был согласован письменный поговор о мире, укрепленный клятвой на условиях уплаты агарянами василевсу ромеев ежегодного пакта из трех тысяч золотых монет, восьмисот пленных мужчин и пятидесяти породистых коней. В то время царство арабов было разделено на две части: в Эфриве властью овладел Али, а Египтом, Палестиной и Дамаском правил Мавия[4]. Жители Эфрива вместе с сыновьями Али выступили против Мавии. Мавия также вооружился против них и дал бой близ реки Евфрат. Сторона Али была побеждена, и Мавия захватил Эфрив и всю землю Сирии. Его род правил 85 лет[5]. После этого выступили из Персии так называемые маврофоры, владычествующие поныне, напали на род Мавии и уничтожили его[6]. Зарезали они и Маруама, их главу[7]. Уцелели лишь немногие из [потомков] Мавии; их, вместе с одним из внуков Мавии, маврофоры преследовали вплоть до Африки. Именно этот внук Мавии с небольшим числом людей переправился в Испанию в дни Юстиниана Ринотмета[8], отнюдь не Погоната. Нашими историками это не описано, ибо с тех времен, как Великий Рим был взят готами[9], начали умаляться дела римские, и никто из историков не упомянул ни о краях Испании, ни о роде Мавии. А "История" блаженного Феофана повествует так. И вот умер Мавия, вождь сарацин, бывший стра-тигом 26 лет, а эмиром 24 года. Власть над арабами шесть лет держал Изид, его сын. Когда он умер, арабы Эфрива взбунтовались и, возмутясь, поставили над собою вождем Авделу, сына Зувера[10]. Услышав об этом, населяющие Финикию, Палестину и Дамаск агаряне пошли против Усы, эмира Палестины, избрали Маруама и поставили его вождем, который и держал власть девять месяцев. Когда же он умер, Авимелех[11], его сын, принял власть и держал ее двадцать два года и шесть месяцев. Он захватил тиранов и убил Двделу, сына и преемника Зувера. В это время умер василевс Константин, сын Погоната, правивший царством ромеев 17 лет[12]. Царствовал после него Юстиниан, его сын[13].
Усвой, что вождь арабов, который пятым по счету после Муамефа обладал властью над арабами[14], происходил не из рода Муамефа, а из другого колена. Сначала он был избран Уфманом, вождем арабов, в стратиги и навархи[15] и послан с крупными силами и 1200 оборудованными для боя судами против государства ромеев. Он дошел до Родоса[16] и, там вооружившись, прибыл оттуда к Константинополю, но, проведя здесь продолжительное время и разорив все вокруг Византия, вернулся, не достигнув цели. Придя на Родос, он разрушил стоящего на нем колосса. Это было медное изваяние Солнца, позлащенное с головы до пят, имеющее в высоту восемьдесят локтей и соразмерную с высотой толщину, как об этом свидетельствует надпись, начертанная на основании, у ног колосса, и гласящая так: В восемь десятков локтей на Родосе Лахис из Линда колосса поставил.
Медь же от статуи он забрал, переправил ее в Сирию и выставил на продажу для всякого желающего. Купил ее еврей из Эдессы, перегрузивший ее с моря на 980 верблюдов. Итак, когда умер Уфман, принял власть над арабами сам Мавия. Он овладел также святым градом и краями Палестины, и Дамаском, и Антиохией, и всеми городами Египта. Алим же, бывший зятем Муамефа по его дочери, звавшейся Фатимой, овладел Эфривом и всею Суровой Аравией. Далее, в эти дни поднялись на войну друг с другом Алим и Мавия, поспоривши из-за власти - кому из них владеть всей Сирией. Сошлись они у реки Евфрат и завязали упорный бой друг другом. Когда битва разгорелась и пало много с обеих сторон, возопило множество агарян и в том и в другом из двух воинств: "Чего ради мы рубим и рубят нас, а род наш уходит из мира людей? Пусть будут отобраны два старца с обеих сторон, и кого бы они ни избрали, тот усть и имеет власть". Алим и Мавия согласились с их мнением и, сняв пальцев свои перстни (это знак власти у агарян), вручили их двум стартам отдали свою власть на усмотрение двух старцев, совершив клятвеный обряд и постановив, что, кого бы ни избрали старцы, тот и будет гос-ппяином и вождем всех сарацин. Когда два старца вышли в середину меж военными порядками обеих сторон, они встали в промежутке между лагерями, лицом друг к другу. Старец Алима считался у народа сарацин благочестивым, из тех, которых они называют кади, т.е. правоверными и освященными. Старец же Мавии был благочестив лишь с виду, а на деле хитер и дерзок и превосходил остальных людей в коварстве. Старец Марии сказал старцу Алима: "Скажи ты первым, что хочешь, ибо ты разумен и благочестив и намного превосходишь меня годами". И старец Алима ответствовал так: "Отрешил я Алима от власти, когда снял его перстень с руки его и надел на свой палец; снимаю я перстень Алима и со своего пальца, отрешая также и его от его власти". А старец Мавии ответил: "Я привел Мавию к власти, так как надел перстень его на мой палец; надеваю я перстень Мавии и на его палец". Затем они разделились друг от друга. Мавия, таким образом, овладел всею властью над Сирией, ибо поклялись эмиры друг другу: "Что бы ни сказали старцы, мы повинуемся их речам". Поэтому Алим, взяв свое войско, ушел в края Эфрива со всем своим родом и там закончил жизнь[17]. После смерти Алима его сыновья, считая решение отца бредом, восстали против Мавии и завязали с ним жестокую войну. Однако, потерпев поражение, они бежали от лица его, и Мавия, послав своих людей, убил их всех[18]. С тех пор вся власть над арабами перешла к Мавии.
Знай, что этот Мавия был внуком Софиама[19]. А внуком Мавии был Масалмас, ходивший походом на Константинополь[20]. По его просьбе быцла воздвигнута сарацинская мечеть в царском претории. Но он не был вождем арабов - вождем сарацин был Сулейман[21], а Масалмас занимал пост стратига. Сулейман пришел против Константинополя со своим флотом, а Масалмас - по суше и из Лампсака переправился в области Фракии, ведя с собою 80 тысяч стратиотов. Но по промыслу божию и флот Сулеймана, вождя арабов, и пешее войско Масалмаса - все со стыдом отступили, разбитые и побежденные и флотом, и стратиотами василевса. И пребывало наше государство долгое время в мире под водительством и охраной сего града со стороны владычицы нашей приснодевы и богородицы Марии, непорочного и святого лика которой устыдился и смутился сам Сулейман, упавший с коня.

22. Из хронографа блаженного Феофана об этом же: о Мавии и его роде; о том, как он переправился в Испанию. Василеве ромеев Юстиниан Ринотмет (Наверх)

Таково начало его царствования. После этого он был свергнут Леонтием, затем вновь вернулся, свергнув Леонтия и Апсимара, проведя их обоих в триумфе на ипподроме и уничтожив[1]. В этот год Авимелех отправил к Юстиниану [послов], чтобы укрепить мир на том условии, чтобы василевс успокоил корпус мардаитов из Ливана и запретил их набеги; Авимелех[2] же будет давать ромеям каждый день тысячу номисм[3], одного породистого коня и одного раба-эфиопа, и чтобы василевс и Авимелех делили поровну, как общие, налоги с Кипра, Армении и Ивирии[4]. Ваилевс отправил Павла магистриана[5] к Авимелеху для утверждения согласованного, и была составлена письменная при свидетелях крепость[6]. Почтенный дарами магистриан вернулся. Послав [своих людей], василевс забрал 12 тысяч мардаитов, умалив ромейское могущество, ибо все ныне населенные арабами на границах города от Мопсуестии до Четвертой Апмении[7] были беззащитными и безлюдными из-за набегов мардаитов, а с их роспуском ужасные бедствия претерпела Романия от арабов вплоть до нашего времени. В том же году, вступив в Армению, василевс принял там мардаитов из Ливана, разрушив [эту] медную стену. Порвал он также мир, утвержденный с булгарами[8], нарушив налаженные его собственным отцом нормальные порядки.
Еще в правление Авимелеха арабы выступили против Африки, захватили ее и поставили в ней гарнизоны из своего войска. В то время Леонтий лишил Юстиниана власти над ромеями и, сослав его в Херсон, овладел царством. Когда же Апсимар Тиверий перенял царство у Леонтия и овладел скипетром ромеев[9], умер Авимелех, вождь арабов, и Уалид, сын его, правил в течение девяти лет[10]. В тот же год снова вернулся Юстиниан на царство, и так как правил он легкомысленно и беспечно, агаряне полностью овладели Африкой. Тогда внук Мавии переправился с немногочисленным войском в Испанию и, соединив всех людей своего рода, завладел Испанией[11], отчего агаряне, населяющие поныне Испанию, прозываются "мавиатами". Их потомками являются и агаряне, живущие на Крите[12], так как, когда Михаил Травл[13] захватил власть над ромеями, случилось длившееся до трех лет восстание Фомы[14], и так как василевс был тогда поглощен текущими делами, живущие в Испании агаряне, сочтя время удобным, снарядив крупный флот и начав от пределов Сицилии, опустошили все Кикладские острова. Прибыв к Криту, найдя его богатым и незащищенным, ибо никто не взялся за оружие и не сопротивлялся они захватили его и владеют им вплоть до сего дня. Уалиду наследовал Сулейман и правил три года[15]. Тогда Масалмас, стратиг Сулеймана выступил с войском по суше, а Умар по морю. Но с содействия божия они со стыдом вернулись, не достигнув цели[16]. Сулейману же наследовал Умар и держал власть над арабами два года[17]. А Умару наследовал Азид осуществлявший власть в течение четырех лет[18]. Его преемником был Исам, обладавший властью 19 лет[19]. Когда он умер, шесть лет власть имел Маруам[20]. Когда же умер Маруам, обладателем власти над арабами стал Авдела; он правил 21 год[21]. Когда он умер, вождем арабов оказался Мадис; он держал власть девять лет[22]. Когда его не стало, обладателем власти над арабами стал Аарон. Он держал власть 23 года[23].
В это время, т.е. когда власть над ромеями...[24] Ирина и Константин[25], в год от основания мира 6288. В этом году вождь арабов Аарон умер во внутренней Персии, называемой Хорасаном[26], и власть унаследовал Моамед, его сын, бездарный во всех отношениях, взбалмошный человек, восстав против которого в этой стране Хорасан вместе с отрядами отца, его брат Авдела стал причиной гражданской войны[27]. С тех пор арабы Сирии, Египта и Ливии, раздробившись на множество царств, губили и дела государства и друг друга, убийствами, грабежами и всяческими безрассудствами, приведя в смятение и себя самих и подвластных им христиан[28]. Тогда-то были опустошены и церкви во святом граде Христа, бога нашего, монаастыри двух великих лавр, лавры святых Харитона и Кириака и лавры святого Саввы, и прочие киновии[29] святых Евфимия и Феодосия. Эта кровавая анархия и против чужих, и против наших длилась пять лет.
До сего места упорядочил по годам историю арабов во святых Феофан пздвигший монастырь так называемого "Великого поля"[30], бывший с материнской стороны дядей великого благочестивого и христианнейшего ясилевса Константина, сына Льва, мудрейшего и благого василевса, янука Василия, владевшего, да блаженна его память, скипетром царства ромеев.

23. Об Ивирии[1] и Испании (Наверх)

Ивирии две, одна у Геракловых столпов[2], по имени реки Ивир[3], о которой упоминает Аполлодор в [сочинении] "О земле",[4]: "в Пиренеях есть большая река Ивир, текущая изнутри [страны]". Говорят, что Ивирия делится меж многими народами, как Геродор написал в 10-й [книге] "Истории о Геракле"[5]: "А народ этот ивирский, о котором я сказал, что он населяет берег пролива, будучи един родом, различается именами племен. Сначала - живущие в крайних частях запада называются кинитами[6] (а для идущего от них к северу это уже глиты[7]), затем - тартисии[8], далее - элевсинии[9], после же - мастины[10], за ними - келкианы[11], потом идиородан "[12]. Артемидор же во второй [книге] "Географий"[13] говорит, что Ивирия разделяется следующим образом: "Внутренняя часть от Пиренейских гор до мест у Гадир называется одинаково и Ивирией, и Испанией. Римлянами она была поделена на две епархии...[14] вся, простиравшаяся от Пиренейских гор до Нового Карфагена и истоков Бетиса[15], а вторая провинция - до Гадир[16] и Лиситании[17]. Называется она и Ивиритис. Парфений в "Левкадиях"[18] [пишет]: "Поплывет в Ивиритис вполь берега". Вторая же Ивирия[19] находится близ персов. Народ [назван] ивирами подобно пиерам, визирам[20]. Дионисий [пишет]: "Близ Столпов народ великосердых ивиров"[21], а Аристофан в "Трифалите"[22]: "Узнающие в древности [бывших под властью] ивиров Аристарха" и "ивиры, которых ты поспешно ведешь ко мне на помощь". Артемидор во второй [книге] "Географий": "Грамотой же италов пользуются живущие у моря ивиры"[23]. От родительного "Ивирос" женский род "Ивирис". "Эллинка, а не ивирка" - [пишет] Менадр в "Аспиде"[24]. Употребляется также: "Ивирик" - "Первый для кого-либо Ивирикский..." (?)[25]. Ивирия делится надвое, а ныне натрое, как Маркиан в "Перипле" [пишет] о ней: "Итак, сначала Ивирия была разделена римлянами надвое, а теперь - натрое: Бетикскую Испанию, Луситанскую] Испанию и Тарраконисию"[26]. От родительного Аполлоний[27] [производит] именительный "Ивирос", как от "филакос" - "филак". В "Паронимах" он говорит: "Именительные падежи выводятся из родительных - "идор" - более чем двусложных подобно [новому] именительному, с острым ударением на первом слоге, как в простой форме, так и в сложной[28]. Итак, просто: "мартир", "мартирос", "мартис", "Харопс", "Харопос", [новый именительный] - "Харопос": "повелителя Харопия"[29]; "Троизин", "Троизинос", [новый именительный] - "Троизинос" - "сын Троизиния"[30]; "Ивир", "Ивирос", [новый именительный] - "ивирос", от чего у Квадрата (в "Римском тысячелетии", 5)[31] есть [образование] "Ивирийцами": "Воюющие с лигиями[32] и ивирийцами". То же самое и Ав-рон в "Паронимах"[33] говорит. "Сам козлобородый ивир" - сказано в "Нежностях" Кратина[34]. Говорят, что ивиры пьют воду, как и Афиней во второй [книге] "Пирующих софистов" [пишет][35]: "Филарх[36] в седьмой книге говорит, что все ивиры пьют воду, хотя они являются самыми богатыми людьми (ибо обладают множеством серебра и золота), постоянно едят они один раз [в день], как он говорит, из-за скупости, а одеяния носят роскошнейшие".

24. Об Испании (Наверх)

Откуда название Испания? От гиганта, у которого было такое имя - Испан. Две Испании - провинции Италии: Великая и Малая. Упоминает о ней Харакс в 10-й книге [своих] "Хроник"[1]: "Когда в Малой, Внешней Испании снова восстали луситаны[2], то против них был послан римлянами стратиг Квинт". Он же [пишет] об обеих [Испаниях]: "Квинт, военачальник римлян в обеих Испаниях, побежденный Вириафом[3], заключил с ним договор". В 3-й [книге] "Эллиник" Харакс говорит, что она называется Ивирией: "Эллины сначала называли Испанию Ивирией, еще не зная названия всего народа, по той части их земли, которая находится у реки Ивир и называется по ее имени, - так именовали всю [Испанию]". А в Испанию, говорят, ее переименовали позже.

25. Из истории блаженного Феофана Сигрианского (Наверх)

В том же году[1] Валентиниан[2] не только не смог спасти Британию, Галлию и Испанию, но потерял и Западную Ливию - таково название страны афров - при следующих обстоятельствах. Были два стратига, Аэций и Бонифаций , которых Феодосий[4] послал в Рим по просьбе Валентиниана. Однако, когда Бонифаций получил власть над Западной Ливией, Аэций из зависти оклеветал его, будто он задумал возмущение и стремится овладеть Ливией. Сказав также это Плакидии[5], матери Валентиниана, Аэций пишет Бонифацию: "Если за тобой пошлют, чтобы ты явился, - отказывайся, так как ты оклеветан и василевсы хотят хитростью схватить тебя". Прочтя это и, как родному сыну, доверяя Аэцию, Бонифаций, будучи вызван, не явился. Тогда василевсы сочли Аэция верноподданным. В то время готы[6] и иные многочисленные народы обитали в наиболее .верных областях, вплоть до Дуная. Особенно заслуживающими внимания из них являются готы, визиготы, гепиды[7] и вандалы[8], кроме как по имени ничем другим не различающиеся и говорящие на одном языке. Все они исповедуют зловерие Ария. При Аркадии и Гонории[9], перейдя Дунай, они поселились в земле ромеев[10]. Гепиды же, из которых впоследствии выделились лонгиварды и авары[11], заселили места в округе Сингидона[12] и Сермия[13]. Визиготы, опустошившие с Аларихом Рим, ушли в Галлию и овладели ее населением[14]. Готы же, обладавшие сначала Паннонией, через 19 лет царствования Феодосия Юного после его разрешения населили земли Фракии[15] и, пробыв во Фракии 58 лет[16], под водительством Февдериха, их патрикия[17] и консула[18], с позволения Зинона[19] захватили западное царство. Что же касается вандалов, то они, соединившись с аланами[20] и германцами, ныне называемыми франками, и, перейдя реку Рейн под предводительством Годигискла, поселились в Испании[21], являющейся первой страной Европы начиная с Западного Океана. Бонифаций, в страхе перед василевсами ромеев, отплыв из Ливии, пришел в Испанию к вандалам, и, поскольку Годигискл уже умер, а властью располагали его сыновья Готфарий и Гизерих, он, склоняя их, обещал им разделить Западную Ливию на три части, чтобы каждый вместе с ним управлял одной третью и чтобы сообща отражать любого врага. На этих условиях вандалы, переправясь через пролив2 , заселили Ливию от Океана до Триполи, что у Кирены. Визиготы же, снявшись из Галлии, овладели и Испанией[23]. Некоторые лица из ромейского сената, друзья Бонифация, сообщили Плакидии о лживости обвинения Аэция, показав и письмо Аэция к Бонифацию, ибо Бонифаций послал его им. Пораженная Плакидия ни в чем, однако, не обвинила Аэция, но отправила к Бонифацию увещевательное клятвенное послание. Когда умер Готфарий, самодержцем вандалов стал Гизерих[24], Бонифаций же, получив послание, выступил против вандалов, после того как к нему прибыло большое войско из Рима и Византия во главе с Аспаром[25]. В состоявшемся сражении с Гизерихом войско римлян было разбито. Так, прибыв с Аспаром в Рим, Бонифаций был избавлен от подозрений, доказав истину. Африка, однако, оказалась в руках вандалов. Тогда и Маркиан[26], бывший воином на службе у Аспара, а впоследствии василевсом, был живым взят в плен Гизерихом.
Да будет известно, что существуют три амермумна[27] во всей Сирии, в царстве арабов, первый из которых сидит в Багдаде и ведет род от Муамефа, или Мухумета; второй же находится в Африке и происходит от колена Алима и Фатимы, дочери Муамефа, или Мухумета, поэтому они и называются Фатимидами; третий же сидит в Испании, он - из рода Мавии[28].
Да будет известно, что в начале господства сарацин над всей Сирией амермумн обосновался в Багдаде. Он владел всей Персией, Африкой, Египтом и Счастливой Аравией. Ему принадлежали следующие великие эмираты, или стратигиды: первый эмират - Персия, т.е. Хорасан[29], второй эмират - Африка, третий эмират - Египет, четвертый эмират - Филистиим, или Рамвле, пятый эмират - Дамаск, шестой эмират - Хемпс, или Эмеса, седьмой эмират - Халеп, восьмой эмират - Антиохия, девятый эмират - Харан, десятый эмират - Эмет, одиннадцатый эмират - Эсиви, двенадцатый эмират - Мусел, тринадцатый эмират - Тикрит[30]. Когда же Африка была вырвана из-под власти амермумна, что в Багдаде, стала самовластной и провозгласила своего амермумна[31], первым эмиратом осталась, как было и ранее, Персия, или Хорасан, вторым Египет и далее - прочие, как ранее перечислено. Не столь давно, однако, когда амермумн Багдада снова стал слаб, оказался самостоятельным эмир Персии, т.е. Хорасана. Он объявил себя самого амермумном, повесив коран на табличках на свою шею, подобно ожерелью. Он уверяет, что сам происходит от рода Алима[32]. Мало того, эмир Счастливой Аравии всегда и всецело был [ранее] под властью эмира Египта, но и он стал самостоятельным и объявил себя также амермумном. Он тоже утверждает, что происходит от рода Алима[33].

26. Родословная славного короля Гуго[1] (Наверх)

Да будет известно, что король Италии, старший Лотарь, дед славного короля Гуго[2], происходит из рода Карла Великого, о котором много песен, энкомиев и рассказов, повествующих о его воинских подвигах[3]. Итак, сей Карл был единодержцем всех королевств[4], а царствовал сам в Великой Франгии[5]. В дни его никто из остальных королей не дерзал назвать себя королем - все были у него в подчинении[6]. Карл, отправив в Палестину множество золота и несметных богатств, воздвиг там многочисленные монастыри[7]. Затем упомянутый Лотарь, взяв свои войска и выступив на Рим, овладел им в борьбе и был коронован тогдашним папой[8]. На обратном пути в свою державу, в Папию, он прибыл в крепость Плаценту, отстоящую от Папии на 30 миль. Здесь он умер[9]. У него был сын по имени Адельберт, который взял в жены старшую Берту и породил от нее ранее названного короля Гуго[10]. После того как умер старший Лотарь, Лодоик", родной [внук][12] Лодоика, придя из Великой Франгии, овладел Папией. Он был не венчан[13]. После этого он явился в Верону, в крепость, отстоящую от Папин на 120 миль, и, когда он прибыл туда, жители крепости восстали против него и, схватив, ослепили[14]. Властью овладел тогда Беренгарий[15] (дед нынешнего Беренгария)[16], который, войдя в Рим, был коронован. После сего множество народу заявило Родульфу[17], находящемуся в Бергонии: "Приходи сюда, и мы передадим тебе королевство и убьем Беренгария". Он пришел из Бергонии в края Папии, и половина народа осталась с Беренгарием, а половина - с Родульфом. В войне Беренгарий одолел в первом сражении, а в новой битве победил Родульф[18]. Войско Беренгария бежало, лишь Беренгарий, покинутый, прикинулся мертвым, лежа меж мертвецами и накрывшись своим оленьим плащом[19], а ногу свою держал наружу. Один из воинов Родульфа, проходя, ударил его по ноге копьем, но он даже не шелохнулся. Поскольку он не шевелился, тот отстал от него, считая его мертвецом. Войско Родульфа не знало, что это Беренгарий. По окончании битвы Беренгарий встал, один пришел в свой дворец, снова овладел царством, воевал с Родульфом и победил его. После этого они договорились друг с другом и поделили страну надвое: один получил одну ее часть, другой - другую[20]. Родульф же находился под волей и властью Беренгария. Затем явились в Папию из Бергонии три маркиза, чтобы изгнать [ее] правителей и самим овладеть [ею]. Это были: Гуго, сын Талиаферна[21], Бозо и Гуго, брат Бозо, названный выше, благороднейший король. Пришли они с сильным войском[22]. Узнав об этом, Беренгарий изготовился, выступил ему навстречу для битвы, обложив, морил голодом и дал приказ своему войску не убивать никого, но где бы и кого бы из них ни схватили, отрубать схваченному нос и оба уха и отпускать. Так это и делалось. Итак, наблюдая это, вышеозначенные три предводителя, выйдя босыми с божественными евангелиями в руках, явились к Беренгарию, моля о прощении и клянясь никогда до конца жизни его не приходить туда. И он позволил тогда им уйти в их страну. Затем, когда Беренгарий ушел в Верону, его убил Фалемберт, его кум[23], и тогда всем королевством овладел Родульф. Послесего народ всей страны заявил Гуго, названному ранее королю: "Приходи, и мы передадим тебе страну". Когда он прибыл, народ поднял его, ввел его во дворец и поставил его королем[24]. Родульфу же он сказал: "Удались с богатством своим, хочешь - в свою страну, не хочешь - я иное место". Родульф ушел в Бергонию, в свою страну, и правил там многими людьми. Когда он умер, Гуго, поименованный выше король, отправился в Бергонию и взял в супруги жену Родульфа, которая носила также имя Берты. Дочь же ее, по имени Ад