Социальные общности , их многообразие и роль в жизни общества

В многообразии социальных взаимодействий особую роль играют формы, объединяющие людей в социальные общности. Характерная особенность этих социальных вза­имодействий в том, что предмет этой связи, т.е. ради чего эта связь возникает — потребностьв солидарности, координации совместных действий. Как правило, в общно­сти объединяются люди, имеющие схожие, одинаковые задачи, функции и обусловленные ими статусы, социаль­ные роли, культурные запросы, этнические признаки и т.д.

В основе социальной общности чаще всего лежит стремление к тем преимуществам, которые дает соли­дарность, объединение усилий. Те индивиды, которые образуют объединенные формы, общности качественно повышают эффективность своих индивидуальных действий, способность к совершенствованию, отстаиванию своих интересов, выживанию. Отставание же в формировании со­лидарных связей, в их развитии — отбрасывает эту катего­рию людей, сказываясь на положении каждого из них.

Так, индивиды одной этнической принадлежности, объединенные в нацию, одухотворенные единой нацио­нальной идеей, развитым чувством национального самосознания, организованные политически в единое нацио­нальное государство, представляет собой мобильную, активную силу, способную к эффективному развитию своей национальной культуры (экономики) и т.д. И наобо­рот. Отставание в развитии общности, солидарных связей между представителями того или иного этноса усиливает опасность утраты этнической самобытности, угасания национальной культуры и т.д.

Необходимо различать два вопроса: 1) нужно ли объединение усилий индивидов и 2) как следует органи­зовать взаимодействие в общности, какой критерий дол­жен быть положен в основу оценки эффективности об­щности. Начнем с ответа на второй вопрос.

Устойчивость связей в общности так или иначе зависит от того эффекта, который предоставляет индивиду об­щность, солидарность. Этот эффект может иметь явный, очевидный или скрытый латентный для инди­вида характер; он может проявляться достаточно быстро, а может сказываться через определенный промежуток времени и т.д. Но все это не снимает главного: а) критерием результативности, а значит, и устойчивости любой общности является то, насколько вознаграждение, положительный эффект участия индивидов в общности превышает затраты, плату за координацию усилий инди­видов, за их готовность жертвовать в отдельных случаях своими прямыми интересами; б) насколько соотношение вознаграждения и затрат, т.е. мера, которая устанавли­вается в данной общности при данной организации ее внутренних связей, выше (или ниже) той меры, которая установилась в аналогичных общностях.

Индивидуальная целесообразность как критерий эффективности организации социальных общностей ни в коей мере не может ставить под сомнение необходимости самой по себе координации усилий между индивидами, участия их в общностях.

Общность — это великое достижение и при­обретение человека. Развитие общности во всех случаях может потребовать от людей определенных действий, которые никак впрямую с личны­ми интересами не связаны, но укрепляют общность, повышают ее престиж, признание в обществе. У индивида в рамках общности возникает целый круг намерений, идей, обязательств, ожиданий, которые впрямую с его личными потребностями не свя­заны, но выражают те моменты, которые обеспечивают более эффективное функционирование общности как ас­социации.

Регулярно в газетах публикуются статистические данные о том, что в нашей стране насчитывается столь­ко-то рабочих, учащейся молодежи, среди них столько-то школьников, студентов и т.п. Нередко эти данные выдают за численность такой-то социальной общности, професси­ональной группы. Не стоит спешить с такими утвержде­ниями. Тот факт, что в нашей стране насчитывается столько-то людей, обладающих схожими признаками (на­пример, учатся в вузах), для социолога не дает оснований для выделения той или иной социальной общности (группы) и определения ее численности.

Точнее было бы говорить о том, что статистика определила некое, как отмечает Я. Щепаньский,множество, т.е. выделила людей по такому-то общему признаку (но не по признаку наличия между людьми социальных связей). Другими словами, когда мы осмысливаем людей в призме множества, мы рассмат­риваем индивидов как бы изолированно друг от друга. На основе этого принципа рассмотрения можно выделить различные социальные категории: профессиональные ка­тегории, возрастные, половые, имущественные катего­рии. Как правило, в цифрах статистических сводок представлены социальные категории, выделенные на основе принципа множества. И этими данными нельзя пренебре­гать. Они важны для жизни различных социальных категорий населения, разработки серьезных государственных реше­ний о повышении зарплаты, стипендии и т.д.

Под социальной общностью имеются в виду лишь группы людей, объединенных социальной связью. Если же учесть, что существуют/преимущественно два типа связи: социальные контакты и социальные взаимодействия, то мож­но выделить и два основных типа социальных общностей.

Социальный круг, т.е. люди, между которыми осуществляются определенные контакты, общение. Можно говорить о круге соседей, в поезде, круге знакомых, круге коллег. Естественно, в зависимости от регулярно­сти связей, от важности сферы, в которой протекают контакты, они могут иметь больший или меньший (или чуть заметный) солидарный импульс, элементы конформизма.

Общность, в основе которой лежат связи типа взаи­модействия (как обмен сопряженными, скоординирован­ными системами действий) по поводу объединения, соли­дарности, согласования совместных усилий, можно на­звать социальной группой.

Современное общество демонстрирует великое многообразие социальных групп. Это многообразие, прежде всего, обусловлено разнообразием признаков, задач, для решения которых образовались эти группы. Что объединило, обособило членов этой общности: про­фессиональные интересы, общая идеология, религия, эт­нические признаки? На основании, какого признакачлены данной общности себя выделяют среди других, разделяют на «своих» и «других»?

Социальные группы различаются и по другим осно­ваниям. Так, есть социальные группы, для которых характерно наличие непосредственных личных взаимо­действий, контактов. Такие взаимодействия, естествен­но, могут сложиться лишь среди небольшого числа партнеров. Соответственно они называются малыми группами.

Под большими группами имеется в виду многотысяч­ные группы людей, разбросанные на обширных простран­ствах, связи между которыми не могут ограничиваться непосредственными контактами и особое значение при­обретают опосредованное солидарное взаимодействие. Это, прежде всего классовые, территориальные, нацио­нальные общности.

Группы могут быть формальными инеформальными. Особенно важно это разведение для малых групп. Для больших групп, которые сами имеют сложную макро­структуру, формализованные (под) группы (профсоюзы, партии) могут составлять своеобразный костяк общности, но вся большая группа к этому костяку не может быть сведена.

Среди социальных групп можно выделить целевые группы, т.е. группы преднамеренно созданные, образо­ванные для решения той или иной групповой (единой) задачи, цели. Цели могут быть хозяйственными (предпри­ятие, бригада), научно-исследовательскими (научно-ис­следовательский институт, лаборатория), политическими (партия, общественно-политические движения), просвети­тельскими и т.д.

Остановимся на наиболее важных признаках социаль­ной группы как типа социальной общности.

I. Прежде всего, это касается системы взаимодейст­вий в группе и регуляции. Они отличаются многообрази­ем, многослойностью. Проследим связи индивида в рам­ках своего, к примеру, трудового коллектива (бригады, кафедры, завода и т.д.).

1. Парная, личная связь со своими партнерами, отдельными членами коллектива, которая возникает в виду взаимной зависимости друг от друга. В этом случае я оцениваю значимость этой связи, поступка, действия партнера с точки зрения того, как они сказываются на решениимоих личных проблем.

2. Внешне парная, личная связь с партнером по коллективу, в том числе оказание помощи, оценка его действия с точки зрения укрепления престижа коллекти­ва, позиций последнего. Хотя тот или иной поступок моего партнера может никак и не сказаться на решении моих личных целей, но я оцениваю его поступок, оказываю ему помощь, ориентируясь на пользу (или вред), которую приобретает коллектив: «Надо помочь парню, а то он нас всех подведет», «Ты подвел коллектив», «Ты выручил всех нас».

3. Отношение (реакция, оценка) к взаимодействию между двумя другими членами коллектива с точки зрения того, как эти отношения скажутся на решении моих личных проблем, таят ли они угрозу или, наоборот, содействуют, или нейтральны их решению. Так, один водитель подвел другого, обещал поработать на марш­руте взамен того, которому нужно было отвести жену к врачу, но забыл об обещании. На мне лично это никак не сказалось.

4. Отношение к взаимодействию моих коллег по коллективу между собой с точки зрения функционирова­ния коллектива, укрепления его позиций, совместных действий. «Не выполнив обещания, ты подвел не только своего напарника, но и всех нас».

5. Отношения с членами других «конкурирующих» («союзнических») общностей с точки зрения моих личных целей: «Мало ли что он из фирмы друзей — зачем я должен ему помогать?»

6. Отношения с членами других «конкурирующих» (или «союзнических») общностей с точки зрения интере­сов моего коллектива: «Они — наши конкуренты». «Для людей фирмы, с которой сотрудничаем, мы готовы сде­лать исключение».

7. Мои отношения с членами моего коллектива перед лицом представителей другой «конкурирующей» общно­сти: «Мы должны забыть о наших противоречиях и помо­гать друг другу перед лицом конкурента».

Вот только некоторые, во многом основополагаю­щие, как мы считаем, связи, в которые вступает индивид в общности и через общность. В отличие от парных связей, которые также включены в эту сеть (1,3,5), здесь мы обнаруживаем целую систему социальных действий с ориентацией не на другого, а на нас, членов общности, к которой я принадлежу. При этом возникает ряд связей и взаимодействий (2,4,6,7), которые реализуются и раз­виваются лишь в общности. Своеобразие этих связей в том, что они устанавливаются и развиваются с целью сохранения тех условий, тех преимуществ, которые за­ложены в координации, взаимопомощи, получаемой от значительного (а не одного партнера) числа людей. При­чем в социальных связях проявляется коммулятивный эффект помощи, поддержки в общности, в ассоциации.

Конечно, при этом в общности возникает сложное переплетение связей, отношений. Человек, который никак мне не навредил, мною осуждается с точки зрения общности, к которой я принадлежу. Перед лицом «конкуренции» с другой фирмой, ее представлениями, я готов простить своему коллеге тот вред, который он мне нанес. Возникает спектр, сегмент зависимостей и связей, которые не столько непосредственно «завязаны» на личные потребности и цели, сколько на необходимость укрепления позиций общности, обеспечения условий функционирования общности как целого. Взаимодействия общности становятся многослойными, парные связи опосредуются интересами общности, связи внутри общности опос­редуются «конкуренцией» с другой общностью, личное не входит в сложное и противоречивое взаимодействие с общим, общностным.

II. В социальной группе возникают специфические моменты духовной регуляции социальных связей.

1. Люди, объединенные в социальные группы, харак­теризуются единством ведущих духовных регуляторов: ценностей, норм, принципов поведения. Так, члены соци­альной группы в сфере производства обладают ощути­мым единством принципов трудовой морали. Общности, возникающие на основе совместного проведения досуга, предполагают единство общих представлений о содержа­нии досуга, привязанности. Совпадение, схожесть систе­мы ценностей становится условием и результатом устой­чивости, прочности внутренних связей между членамисоциальной группы.

2. Но не только схожесть, совпадение ценностей, целей обеспечивает прочность внутренних связей соци­альной группы. Особое значение приобретают ценности социальной солидарности.Среди них следует выделить как а). элементарные, возникшие, в том числе в парных социальных связях (взаимная поддержка, согласование парных действий), так и б). сотрудничество, координация, взаимопомощь, свойственные лишь для социальной груп­пы. Для последних характерно признание значимости самой общности, понимание необходимости укрепления ее позиций, достижений, усиления устойчивости. Назовем это условно «авторитетностью» общности в глазах ее членов.

3. Синтез этих особенностей духовной регуляции связей в социальных группах способствует формирова­нию чувства принадлежности к группе, причисляя себя к группе «МЫ». Эффект идентификации индивида с общно­стью, т.е. «МЫ», знаменует собой формирование особо­го круга сознания индивида: «Я» как член «МЫ». Возник­новение «МЫ» есть важнейший признак наличия социаль­ной группы, причисление себя к группе есть признак Вашей принадлежности к этой группе.

4. Говоря об особенностях духовной регуляции в социальной группе, отметим и особенности духовной регуляции «Я» в социальной группе, в «МЫ».

а). Тот, кто включает свое «Я» в какое-либо «МЫ», — берет на себя сам определенные солидарные обязатель­ства по отношению к «МЫ», к самым разным членам этого «МЫ», готов в чем-то подчиниться «МЫ», следо­вать, поступать соответствующим образом.

б). Причисление себя к «МЫ» содействует, вызывает желание, обязывает перенимать нормы отношений, тра­диций, специфику культуры, присущей именно для данной социальной группы. «У нас так принято». «Нам так не пристало себя вести». Тем самым группа определяет, а подчас даже навязывает определенные нравственные эта­лоны поведения своим членам.

в). Личность начинает смотреть на свое «Я» глазами «МЫ». В основе самооценки лежат не просто ценности, нормы, принципы поведения, которые ты принял для себя как желательные. Во многом это желательное для тебя ты «подсмотрел» у тех, к кому ты себя хотел бы причислить или уже причислил. Не рассматривая все коллизии и даже трагизм духовной драмы идентификации себя с тем или иным «МЫ», отметим, что без внутрен­него контроля типа «Что скажут обо мне мои коллеги» невозможно формирование устойчивой общности и при­знание тебя со стороны членов общности. Этот самокон­троль есть не что иное как превращенная форма контроля общности, ее лидеров, общественного мнения за своими членами. Степень контроля, степень конформизма, кото­рый является результатом такого контроля, может быть различной (но эта проблема выходит за рамки нашего анализа).

5. Рассматривая «МЫ», хотелось бы отметить и еще одну специфику духовной регуляции связей в социальной группе. Это наличие у членов общности чувства собствен­ного отличия, а подчас и преимущества над «другими». Определенная притягательность, привлекательность «МЫ» для обеспечения устойчивой связи индивидов в общности необходима. Но выбор того, каким способом достигнуть этой привлекательности, зависит от общей культуры, типа связей, лежащих в основе общности, ее целей, остроты «конкуренции» с другими общностями. Одни могут говорить о богоизбранном народе, другие о великом народе — строителе коммунизма, третьи —о классе-гегемоне, четвертые — об интеллектуальной эли­те нации и т.д. В общем-то, вполне естественна гордость народа за своих спортсменов, ученых, как и естественна гордость всех членов семьи за успехи одного из ее членов, стремление этот успех отпраздновать, пригласить гостей — все это сплачивает семью, народ, усиливает чувство «МЫ» со всеми вытекающими отсюда последствиями.

III. Связи взаимной помощи, координации, солидарно­сти в рамках социальной группы институализируются, приобретают предсказуемый, управляемый характер. Возникают определенные социальные институты, которые обеспечивают устойчивость группы, ее мобильность, способность эффективно и надежно решать задачи объединяющие индивидов в эту группу и т.д.

Признаками внутренней организованности группы яв­ляется, в частности, а) наличие определенных органов управления социальной группой (это может быть руково­дитель научного отдела или государственное руководство того или иного национального государственного образо­вания, или профсоюзная, политическая организация того или иного социального слоя, класса); б) развитие опреде­ленных форм контроля за выполнением членами группы общей задачи, распределением функций и т.д. Мы не будем перечислять все эти атрибуты. Они тождественны тем преимуществам, о которых мы говорили, рассмат­ривая социальные институты в целом. Отметим, что эти преимущества касаются не только формальных групп, но и неформальных. И здесь есть свои лидеры (компании), есть свое разделение функций, ролей, есть свои обяза­тельства и формы контроля за их выполнением.

Все перечисленные особенности взаимодействия лю­дей в социальных группах касаются развитых социальных групп. Но всегда есть этап, когда лишь начинает склады­ваться система взаимодействий. Это хорошо знакомо студентам, когда 1 сентября на 1 курсе своего обучения они, нередко волей случая, оказываются, объединены в одну студенческую группу. Только-только начинают нащупываться основные связи, взаимодействия, соответст­венно только-только начинает складываться чувство еди­ного «МЫ» и т.д. со всеми вытекающими отсюда послед­ствиями. Известно марксистское деление «класса в себе» и «класса для себя». Оно в значительной степени спра­ведливо для всех социальных групп, достаточно точно выражает особенности поведения индивидов, объединен­ных в общности на этапе складывания этой социальной группы.

Завершаем анализ основ социаль­ной жизни лаконичным описанием той целостности, в рамках которой организуется и функционирует единая, сопряженная, состыкованная друг с другом система социальных связей, или же система социальных взаимо­действий, или система социальных институтов и соци­альных общностей.

Общество надо отличать от населения, как общность от множества. Население — это взятые вне социальных связей индивиды, проживающие на одной территории. Общество - это взятые в устойчивых, регулярных, и прежде всего, институализированных связях и взаимодей­ствиях индивиды. Они объединены не только общей тер­риторией, они объединены, прежде всего, единой систе­мой социальных институтов и общностей, обеспечивающих удовлетворение жизненных интересов людей, т.е. самодостаточной системой социальных взаимодействий, для которых характерна единая, общая система регуляторов: ценностей, денег, власти. Именно благодаря наличию единой системы социальной регуляции сопрягаются между собой различные институты, общности и индивиды.