БЕЗНАДЕЖНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ, ИЛИ ВТОРОЙ РОСТ

(о том, как стать высоким, красивым, выдающимся и так далее)

«Здравствуйте, В. Л.
Нет надобности изводить бумагу на длинное вступление: Вы уже, вероятно, по почерку определили, что я ничего выдающегося не представляю, хотя и мечтаю об этом. Буду краток. Мне двадцать три года. Мой рост 150 см. Не смею подойти к женщине. (Опускаю эмоциональный абзац…)
Можно ли увеличить рост?..
Понимаю, ненаучно спрашиваю, необходимо учитывать прочие особенности. Радикального ответа и не жду, но важность вопроса для меня настолько велика…

Р.»

«Дорогой Р.

Тороплюсь ответить, и весьма радикально. Ваш эмоциональный абзац более чем понятен: пишущий эти строки, как Вы, и (как потом выяснилось) каждый второй, если не каждый первый человек на земле, в свое время испытал множество подобных переживаний, самых разных оттенков. Как Вы и как многие, если не все, я мучился долго и понапрасну, пока не понял, вернее, пока не почувствовал, что всевозможные «данные», все эти «независимые переменные», даруемые нам судьбой без нашей просьбы, – в том числе и физический рост – ничто в сравнении со вторым, главным ростом…

Рост этот в гены не вписан, гормонами не определяется – он приобретается, его достигают. И дело вовсе не в том, добился ли человек чего-либо «выдающегося» или нет, и уж, во всяком случае, не в сантиметрах.

Выручили меня мои же собственные глаза, смотревшие на людей с интересом, вначале сугубо корыстным. Находясь в положении, сравнимом с Вашим, я искал в других то, чего недоставало мне самому (не зная, что не хватает лишь одного – внутреннего достоинства). Искал и таких же, и хуже, чтобы убедиться, что я не последний… Напряженно интересовался всяческой «неполноценностью», усердно приглядывался, среди прочих, и к людям маленького росточка, пытаясь понять, как же они справляются с тем неуютом, который, как мне казалось, неизбежно несет этот «крест судьбы». «Нет, – думал я, – тут-то уж дудки, ничего не попишешь: «маленькая собачка всегда щенок…»

И вот я с удивлением стал замечать, что некоторые из этих «обиженных», похоже, не испытывают никаких неудобств: не унижены, не озлоблены, никакого комплекса неполноценности. Напротив, чувствуют себя легко, свободно, уверенно, может быть, лишь несколько более энергичны, более собранны, мобилизованы – эдакие пружинки, готовые встрепенуться в любую секунду. Налицо всяческий успех, в том числе и у прекрасного пола. И, что уж совсем странно, частенько такие вот низенькие выглядят выше! Да, выше, внушительнее, убедительнее, чем рядом с ними стоящие, казалось бы, рослые граждане! Есть, есть такие коротыши – и худенькие, и невзрачные, но перед ними все кажутся маленькими – Наполеоны среди генералов!

Вы и сами наверняка знаете, что список мировых знаменитостей пестрит именами «недомерков», назову только первых, пришедших в голову: Лермонтов, Тулуз-Лотрек, Чарли Чаплин, Стравинский, Глинка, тот же Наполеон… Талейран, ростом карлик, физиономией урод, был не только большим политиком и дипломатом, но и одним из крупнейших дон-жуанов эпохи… Есть и еще имена, весьма и весьма известные, но остановлюсь, повторю: дело и не в «выдающихся достижениях». Ведь при всем значении труда и способностей результат, выход – в любом деле, а особенно в творческом – тоже «независимая переменная», тоже некая лотерея: даже Эйнштейну для создания теории относительности должно было ко всему прочему и повезти, он сам в этом не шутя признавался. Зато я лично знаю людей, ничем не знаменитых, но тем не менее истинно великих – по системе отсчета, ими и мной разделяемой. Среди них есть и коротышки, малышки, клянусь Вам, гигантского роста.

В чем же дело? А вот в чем: эти люди не допускают даже и подсознательной мысли, что их рост или что-либо иное может послужить основанием для унижения. Они даже не понимают, что это такое, для них унижения не существует. Они держат себя как равные с равными и с высокорослыми, и с низкорослыми, и с начальниками, и с подчиненными, и со взрослыми, и с детьми – и таковыми равными и являются.

Умен или глуп собеседник, добр или зол, они сохраняют эту аксиому взаимного равенства – и это всегда возвышает обе стороны.

Это и есть достоинство, или, если угодно, аристократизм духа. Таких людей (их, правда, не так уж много) я и считаю и нормальными, и великими.

Знаете ли Вы, что мы сами, и только сами определяем себе цену? Что никакие наши «параметры», ни физические, ни даже умственные, к этой цене не имеют ни малейшего отношения? Что равно ущербны и те, кто почитает себя «выше» других, и те, кто ставит себя ниже, какие бы ни были к тому «объективные основания»? Все-то дело в том, что таких объективных оснований нет и не может быть: проще простого доказать, что все они условны, относительны и зависят лишь от того, в какую шкалу оценок человек сам себя загоняет.

А отношение человека к себе всегда передается и другим людям, действует как внушение. Но только, конечно, истинное, глубинное отношение – то, что человек ЕСТЬ сам для себя, а не чем хочет казаться. Тот, кто внутренне ощущает себя «ниже» других, никогда не добьется ни уважения, ни любви. (А если даже такие чувства у кого-нибудь и возникнут, он-то сам в них все равно не поверит.) Тот же, кто чувствует себя «выше» – воистину уверенно и спокойно, так, что это не приходится доказывать ни другим, ни себе, – способен вызвать восторг и преклонение, равно как зависть и ненависть. Но и такой человек одинок и несчастен среди себе подобных…

Имейте же в виду, что рост, как и вся внешность, воспринимается собеседником, самое большее, в первые две-три секунды общения. Дальше: «Заговори, чтобы я увидел тебя…» Те, кто не умеет заставить себя – а через себя и других – забыть чем-либо невыгодные стороны своей внешности, профессии, возраста, социального положения (перечисление «параметров» может занять целое письмо), еще только кандидаты на звание человека. А ведь все мы в далеком детстве были, кажется, именно тем, что надо…

Посмотрите на какого-нибудь ребенка лет трех-четырех, на обычного ребенка, еще не загнанного изнутрив предательские капканы оценок, мнений и прочей сравнительной суеты. Он еще ничего не достиг, и неизвестно, достигнет ли; он еще не хорош и не плох, не ничтожен и не велик, не умен и не глуп, не силен и не слаб – он никакой, и он всякий. Он маленький – ну и что? Зато он свободен и непосредствен, потому что не подозревает еще ни о каких отметках. Для него все равны, и он равен всем. Не осознавая того сам, он ценит себя бесконечно высоко, он для себя Вселенная. Разве он не прав? Тысячу раз прав, ибо он сын Вечности. Эта детская правота бесконечно выше всех на свете достижений и талантов, ибо это и есть сама жизнь, и это чувствуют все. Разве кто-нибудь посмеет оценить значимость детской жизни в каких-либо параметрах? Разве дитя ценно тем, что оно когда-то и где-то чего-то достигнет? Разве смысл его, святой смысл рождения и жизни души, стать академиком или спортсменом? Дитя есть, и этого достаточно, дитя человек – в этом все. Человеческое достоинство неразменно. Как ни велики чьи-то творческие достижения, как ни превосходны качества ума, таланта или физической красоты, есть нечто иное в человеке, ни с чем не соизмеримое…

…С некоторых пор знаю я и о том, что всего страшнее для «обиженных судьбой» – сочувствие «полноценных»! Их великодушное снисхождение, их бережная «тактичность», это невольное лицемерие, с которым они прячут свое превосходство. О, насколько же слаще откровенное презрение, как невыносимы эти подачки! Эдакую доброту просто нельзя оставлять безнаказанной…

Поняв это, я стремительно расстрелял жалость, и в первую голову – к самому себе. Да, пусть неудачник плачет, пусть плачет, если имеет глупость считать себя неудачником! Никакой жалости, никаких сочувствий! Обида судьбы есть экзамен Духа. Я увидел, что в мире «неполноценности» столько же высоких и низких душ, как и во всем остальном, пропорция та же. Но «неполноценность» разводит крайности: здесь я встречал и опустошенных душевных уродов, и настоящих атлетов духа. Знаю и тех, кому дано, казалось бы, все: и красота, и рост, и ум, и достижения, и признание достижений – со всех сторон чуть ли не сверхполноценных, и тем не менее неполноценных душевно. Тайных карликов, незримо горбатых…

Вот первое, что я хотел бы Вам посоветовать: не жалейте на это времени, встречайтесь и общайтесь с людьми самыми разными – и найдите среди них человека, тоже малорослого или с какими-то другими бросающимися в глаза недостатками, но не чувствующего себя этим придавленным. Пусть это будет отъявленно некрасивая женщина или карлик-мужчина – неважно, найдите и понаблюдайте, и постарайтесь понять, что дает такому человеку душевную силу. Наблюдайте за всеми: ведь из двух человек почти обязательно один выше ростом, другой ниже, один молод и богат, другой беден и болен, и почти все, кроме этих немногих аристократов духа, в той или иной мере, в тех или иных ситуациях испытывают Ваши затруднения.

А далее попробуйте этого человека сыграть.

… ? Да. Сыграть. Внутренне. Для себя.Скажите себе однажды:

«Я – это Он!

Я – Он, Я – Такой», – просто прикажите себе им быть, и свято уверуйте, что приказ выполнен.

И пусть никто не знает об этой игре, кроме Вас. А потом, поверив, что Вы – Он, Вы тоже забудете, что это игра.

Можно так вот, втайне, играть и кого-либо из известных Вам товарищей высокого роста, уверенного, непринужденного, можно и человека среднего роста… Только имейте в виду: важнее всего тут не изображение того, как он держит себя, говорит, ходит и т. д., а то, что я называю «внутренним подражанием». Впечатывание характера – сразу, целиком. Воспроизведение в себе сути человека, его настроя, отношения к миру и к себе самому – понимаете, о чем речь?

Вы должны произвести переливание подсознания. Вам необходимо присвоить себе личность.

Но неужели это возможно?..

Доказательство – каждодневная жизнь каждого человека, если только посмотреть на нее чуть глубже поверхности. С раннего детства мы только и занимаемся этим вот внутренним подражанием: в нас беспрерывно текут потоки чьих-то чувств, мыслей, переживаний; мы строим свою душу из чужих душ, питаемся ими, как растения водою и светом, как животные – растениями и другими животными, не замечая, не сознавая…

Личность всякого человека, хочет он того или нет, есть коктейль присвоенных личностей, смесь многослойная и подвижная, с неповторимым ароматом и вкусом. А то, что мы называем «Я», можно сравнить с растворителем: одни компоненты усваиваются быстро, легко, жадно, другие – медленнее, труднее.

Понятно?.. Речь идет лишь о сознательном управлении тем, что так или иначе происходит само собой. «Присваивая» чью-то личность, Вы, конечно, остаетесь собой, только Собой, но в то же время делаетесь Другим. Внешнее подражание дает внутреннему лишь наводящий импульс – суть же, о которой я говорю, приходит именно в виде веры: «Я – Он», «Я – Такой» – веры, которая меняет Ваше психофизическое самочувствие.

«Я – Другой». «Я – Он» – вот и свершилось, вот Вы – это Вы, но другой Вы. Это и есть тот великий миг, когда то, чем Вы хотите казаться, переходит в то, что Вы есть. Вы входите в новый образ себя самого. Ваше «я» обретает новое существование. И тут – по вере вашей да будет вам. Внушив себе, что Вы высокий человек, Вы почувствуете себя высоким. А вместе с Вами это неизбежно почувствуют и другие!

Для внутреннего подражания необязательно брать личность живую, реальную: можно воспользоваться литературной моделью, можно и создать такую модель самому. Если Вы представите себя, например, Гулливером среди лилипутов, то и самочувствие Ваше, и осанка обязательно изменяться: войдя в образ, Вы станете добродушно-уверенным, мягко-снисходительным, внимательным и осторожным, в Вас появится сдержанная величественность – запомните, сохраните это в себе, укрепляйте снова и снова. Внушайте себе, что Вы постоянно находитесь среди малых детей (что, в принципе, близко к истине), и в Вас появится уверенная доброта. В такой ипостаси своего «Я» Вы будете с веселым и снисходительным пониманием относиться к тем, кто будет считать Вас ниже себя – по росту, уму или каким-нибудь другим данным; Вы легко простите им и их высокомерие, и их глупость: они-то видят поверхность, а Вы суть; Вам-то известно, что существуют на свете Лилипуты-Великаны, в сравнении с которыми все различия в росте среди Гулливеров попросту не играют роли – каждый все равно «человек-гора»…

«И это все? … – спросите Вы. – И более ничего?..»

Это главное. Но этим возможности не исчерпываются, можно одновременно подходить к делу и с другой стороны, прямо противоположной. Любой человек может совершенно реально удлиниться на 3 – 5 см, даже если все гормональные резервы роста уже исчерпаны. Не будем строить иллюзий, в Вашем положении это не решающая прибавка, но все же заняться стоит: упражнения, о которых я Вам сейчас расскажу, имеют не только физическую, но и психологическую основу.

Физиологическая механика довольно проста и, надо сказать, символична. Не нужно быть доктором, чтобы убедиться, что каждый наш сустав находится в более или менее согнутом состоянии. Взгляните сию секунду на Ваши пальцы – видите? – все они полусогнуты, и «рост» каждого из них далек от наибольшего. Вот так же (в несколько ином смысле) полусогнута и личность так называемого среднего человека. В позвоночнике человека 32 сустава, и каждый тоже далеко не вполне распрямлен. Даже если добиться разгибанием каждого прибавки в росте на 1 мм, то и тогда в сумме это даст 3 см. Разогнутое состояние можно сделать привычным – организм хоть и упрям, но всегда в конце концов подчиняется категорическим требованиям. Осанка, манера держаться становится второй физиологией (руки пианиста и руки плотника, ноги балерины и ноги кавалериста). Разгибайтесь же, распрямляйтесь! Растягиванию позвоночника помогают обычные упражнения на турнике и на кольцах: тело вытягивает себя собственной тяжестью. Вот и еще специальные упражнения: сидя на полу с вытянутыми ногами и взявшись руками за кончики пальцев ног, наклоняться вперед. Лежа на животе, подниматься на вытянутых вперед руках, выгибая шею. То же – с упором вытянутых рук о кушетку и т. д., и т. п., тут, Вы уже поняли, можно импровизировать.

Но и это не все!

Когда вы прочувствуете эти упражнения и, что называется, войдете во вкус, начинайте восхождение на следующую ступень. Представляйте себе их выполнение мысленно. (А исполнение физическое продолжайте.) Производить мысленное сосредоточение лучше всего перед сном и сразу же после сна в течение 5 – 7 минут. Повторяйте, проигрывайте своими мыслями, чувствами, ощущениями то же самое, что делает Ваше тело. При этом мысленно же или вслух повторяйте фразы, выражающие Ваши желания:

«День ото дня мое тело становится все более подвластным мне. С каждым днем мое тело все больше стремится вырасти. Каждая мышца хочет помочь мне стать выше ростом. Все мои нервы, сосуды и мышцы, все клетки тела объединены желанием сделать меня высоким…
День ото дня я расту. Я чувствую, как я расту. Я чувствую, как новые силы разливаются по всему моему организму, и я расту…»

Произносите эти самовнушения, свободно импровизируя, не цепляясь за слова, а только за суть, спокойно-властным, уверенным, даже несколько безразличным тоном, как нечто само собой разумеющееся. Никаких особых эмоций: Вы знаете, что Вы растете. На это даже не требуется Ваших желаний – это происходит, результат обеспечен…

И вот это уже переход от нижнего уровня к верхнему, ко «второму росту»: Вы сами убедитесь, как все сходится и идет к одному. Лишние 3 – 5 сантиметров, конечно, сущая ерунда, можно и просто-напросто носить высокий каблук, да еще добавить тайный, подкладной, изнутри – вот Вам и все 10, если угодно. Но сантиметры, добытые Вами и сами по себе ничего не значащие, могут дать немаловажную косвенную прибавку к Вашей самооценке, это будет наградной диплом Вашей воли – не нужно только измерять их линейкой. А в качестве подкладки лучше всего добавить свой опыт общения, свою фантазию и свой юмор – и вскоре, я уверен, Вы научитесь пользоваться психофизическими упражнениями не только для увеличения длины тела. Вы будете расти вглубь, и ЭТИМ РОСТОМ поможете вырасти не только себе. Обретая истинную, самодостаточную уверенность, Вы почувствуете, что для Вас открыт мир любых отношений, Вы не побоитесь ни к кому подойти…

Ваш В. Л.»

И это письмо требует особого комментария.

Действительно, случай, казалось бы, безнадежного положения: рост есть рост, так же как возраст – возраст, ум – ум, характер – характер, ситуация – ситуация, смерть – смерть… Данность, которую нельзя изменить, – о какой же психотерапии может идти речь?..

Как человек и как врач, я с некоторой поры пользуюсь двумя рабочими определениями Неудачника. Первое: карлик, может быть, гениальный шахматист или телепат, но желающий играть именно в баскетбол. Дон-Кихот, выступающий на первенстве мира по боксу. Человек неверно, несоответственно своей натуре выбравший сверхценность – в любви, в быту, в профессии. Вовсе не выбиравший, а просто принявший неосознанно. И второе: Неудачник – тот, кто позволяет себе чувствовать себя неудачником.

Памятуя о комплексе, который в быту именуется завистью, можно предполагать, что не будет никому счастья на этой планете, пока есть хоть один мышонок, у которого хвост короче, чем у других, или ему так кажется. Открещиваться от таких, уповая на дежурный оптимизм, не только бесчеловечно, но и опасно.

Есть тонкие случаи, и есть грубые. В неравномерном мире живет Неудачник Природы – человек, наказанный еще до рождения; живет Неудачник Судьбы, с изуродованной биографией, тоже бог весть кем и за что наказанный. От болезней судьбы лечит судьба, а если излечения не предвидится, человек выкарабкивается сам или пишет письма, и вот приходится проводить эпистолярную психотерапию. Основное в такой психотерапии – подсказка способа показать кукиш судьбе: изменить внутреннюю позицию. Стать Другим…

Написав Р. это письмо и перечитав, я вначале засомневался: а правильно ли делаю, предлагая упражнения «нижнего уровня», для практически незначительной прибавки в физическом росте. Ведь это игра на все той же сверхзначимости, которую я сам только что развенчал: зачем вытягиваться и распрямляться, если длина тела вообще недостойна никакого внимания? Не противоречит ли доктор своим же собственным рекомендациям?

Противоречие, безусловно, есть. И все-таки я на него решился, ибо из таких вот противоречий и состоит человек, и это стоит принять как данность. Постаревшая женщина, запретившая себе и думать о каких-либо увлечениях, все же занимается косметикой и избегает говорить о своем возрасте; человек, знающий о своей безнадежной болезни и близкой смерти, все равно делает зарядку и чистит зубы… Бесполезно звать человека в небеса, не укрепив на земле: «верх» и «низ» могут войти в гармонию, только идя навстречу друг другу.

Отношение к безнадежным ситуациям не может управляться чисто рассудочной схемой. Страдание естественно, но все живое бежит от страдания. Достоинство же человека состоит в том, чтобы некую меру страдания принимать…

Умер любимый человек – обстоятельство непреодолимо, страдание неизбывно. Отношение к обстоятельству изменено быть не может. Но муки невыносимы, и человек ищет поддержки… Никакой психотерапевт в подобных случаях не имеет права советовать «снизить значимость», «забыть», «отвлечься» и тому подобное. Ничего, кроме призыва к мужеству и терпению… Ничего, кроме, может быть, временного снятия нестерпимой боли: лекарством, внушением, работой, природой… Нет, нельзя советовать «не страдать»! Но и врачующему, и страдающему в глубине души ясно, что, если впереди хоть какая-то жизнь, так и должно быть: страдание ни от какой потери не может и не имеет права быть бесконечным, отношение изменится, если не качественно, то количественно, боль утихнет, и это должно произойти само собой, естественно: живому живое…

«Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать» – выше этой формулы пока ничего не придумано.