Социально-экономические процессы в современной России

В условиях отсут­ствия в России институциональных ограничений освобожде­ние предпринимательства от государственных запретов было воспринято как разрешение делать деньги любыми средства­ми. Неудивительно, что российский бизнес приобрел криминальный и аморальный оттенок.

Проблема адекватности проектов реформ российским реалиям была осознана далеко не сразу. Всем казалось, что законе становления рыночного хозяйства везде одинаковы, и никто не изучал степени подготовленности различных институтов к радикальным реформам в экономической, социальной и политической сферах. Культурные стереотипы россиян не способство­вали рыночным реформам, а скорее их тормозили, а главное, вообще не были объектом изучения специалистов. Институ­циональные предпосылки модернизации экономики попали в поле зрения экономистов-реформаторов гораздо позднее.

В середине 1990-х гг. российское общество оказалось дальше от западной институциональной правовой свободы, чем было накануне реформ2.

В этих условиях отклонение от правовых норм стало своеобразной нормой поведения, а следование им — исключением. Резко возрос разрыв между декларируемой, желаемой и реализуемой свободой. Все это создало предпосылки для криминализации общества, для становления и развития неправовой свободы. Для общества стало характерным преобладание пассивных форм адаптации над активными. Выживание в неправовом со­циальном пространстве стало возможно только путем система­тического нарушения общественных норм. Чтобы выжить, многие вынуждены утаивать свои истинные доходы. Поэтому отклонения от социальных норм, нарушение новых формаль­ных правил становятся новым неформальным правилом.

С известной долей условности можно выделить три основ­ных этапа изменения системы прав собственности в постсоветской России:

1) номенклатурная приватизация;

2) попытка создания системы частной собственности;

3) институционализация новой власти-собственности.

Возникает своеобразная частно-бюрократическая собственность В результате в стране появляется «гибрид бюрократического и экономического рынка» (при преобладании первого), почти законченное, но еще юридически не оформленное здание номенклатурного капитализма.

Постсоветская се­тевая экономика уже не плановая, но еще далеко не рыночная. Она находится на полпути к рынку, хотя, конечно, возможно и обратное движение. промышленности показывает стремление чиновников получить в частные (точнее, свои) руки наиболее лакомые объекты госу­дарственной собственности (нефтяная, топливная, химическая и нефтехимическая, авиационная, атомная и т. д.), причем только на такой стадии, когда для этого созданы необходимые условия.

Нетрудно заметить, что российские экономические проблемы, в сущности, не так уж далеки от тех, которые приходится решать в латиноамериканских стра­нах.

Россий­ская Федерация по индексу благоприятности условий для пред­принимательской деятельности занимает 96-е место из 175 на­блюдаемых стран.

Страны с наилучшими и наихудшими условиями для созда­ния компании - Канада, Австралия, Новая Зеландия, США и Гонконг. Россия по этому показателю занимает 33-е место. Среднее количество процедур, необходимых для создания компании, по подсчетам экспертов Всемирного банка, составляет семь, на них уходит почти месяц (28 дней).

Чем сложнее процедура, тем проще нажиться и получить взятку при каждом затруднении, возникающем при регистрации компании.

В передовых странах для регистрации компании нужно не более 10 процедур, а в тех странах, которые завершают список, число таких процедур превышает три-четыре десятка. Россия в этом списке занимает 163-е место из 175 стран, по которым ведется наблюдение. И хотя число таких процедур в России достигает всего 22, на них уходит полтора года (531 день). Это в 1,5 раза больше, чем в среднем в странах Восточной Европы и Центральной Азии. И затраты на получение лицензий и разрешений почти в 3 раза превышают доход на душу населения (или, точнее, составляют 275,3%).

Следующим параметром оценки ведения бизнеса является защита интересов инвесторов. Индекс защищенности юридиче­ских лиц измеряется от 0 до 10. Наиболее высокая защищен­ность юридических лиц (10) характерна для Гонконга и Вели­кобритании, наиболее низкая (0) для Афганистана и Камбоджи .

Россия по показателю защиты интересов инвесторов занимает 60-е место в рейтинге. защиты интересов инвесторов оцениваются от 0 до 10.

Следующим показателем, характеризующим успешное веде­ние бизнеса, является уплата налогов. Россия по показателю уплаты налогов занимает 98-е место. Среднее число платежей, производимых одной компанией за год, составляет 23. На уплату налогов уходит примерно 256 часов в год, и совокупный налог достигает 54,2% валовой прибыли.

По количеству платежей и затратам времени, необходимым для осуществления ежегодных платежей, наименьшие показате­ли типичны для стран ОЭСР, наибольшие — для стран Латинской Америки и Восточной Азии. Между тем не для кого не является секретом, что для того, чтобы сократить коррупцию в этой сфере, надо прежде всего упростить налоговую систему путем сокращения налоговых ставок и устранения налоговых льгот.

По показателю международной торговли Россия занимает 143-е место в рейтинге. Среднее количество документов, необходимых как для экспорта, так и для импорта, составляет по восемь соответственно. На их оформление уходит в среднем по 38—39 дней. Операционные издержки по экспорту и по импор­ту составляют по 2237 долл. США за контейнер (как в том слу­чае, когда контейнер экспортируется, так и в том случае, когда он импортируется).

Россия по показателю ликвидации компании занимает 81-е место в рейтинге. На это в среднем уходит 3,8 года и 9% стоимости имущества.

Итак, мы видим, что в России существуют значительные препятствия для успешного развития рыночной экономики.

Для будущего развития необходимо изменить сами процедуры принятия но­вых законов, с тем чтобы не повторять ошибки прошлого. Это предполагает:

1)публикацию законопроектов для их свободного обсуждения;

2)анализ законопроектов в терминах издержки выгоды, с тем чтобы оказать дисциплинирующее воздействие на правительство и отвергнуть несовершенные законопроекты еще до их публикации.

В результате «люди почувствуют вкус к независимости и поверят в плодотвор­ность своих усилий», т. е. «смогут поверить в себя и в экономическую свободу»2.

В долгосрочном плане необходим переход от модели «политической модернизации» институциональной среды, предполагающей активное предложение институтов со стороны правительства, к модели «рыночной модернизации», учитывающей спрос на институты со стороны самих участни­ков рынка2.

Кроме того, для разрушения института остаточной государ­ственной собственности сегодня в России необходимо:

1) радикально реформировать государство. Перейти от «го­сударства производящего» к «государству защищающему»;

2) направить значительные средства на развитие судебной системы и увеличить ее независимость от исполнительной власти. Это подразумевает:

а) увеличение числа судей и судов (тогда у предпринимателей отпадет необходимость обращаться за разрешением хозяйственных и административных споров к тем же чиновникам, тем самым уменьшится власть чиновников, которые сегодня часто выступают как фактические «третьи стороны» при разрешении хозяйственных проблем);

б) увеличение объема выпуска литературы с толкованиями законов и описанием правоприменительной практики, так чтобы к этой информации имел доступ любой желающий; в) ужесточение санкций за административные правонарушения чиновников;

3) стимулировать развитие малого и среднего бизнеса как носителя идеологии свободной индивидуализированной частной собственности;

4) усилиями средств массовой информации формировать у населения положительный образ бизнесмена;

5) для выработки экономической политики активно использовать методологию институционального проектирования с учетом предпочтений предпринимателей, менеджеров и собственников и всех заинтересованных сторон. При этом обращать особое внимание на наличие бюрократии как сильной группы интересов на политическом рынке.

Только такая активная программа позволит сделать новый шаг вперед на сложном пути формирования настоящей частной собственности.