Сын львицы

Во времена давно минувшие жил на свете один царь. Как‑то пришел к нему придворный охотник и говорит:

– Долгих лет жизни тебе, мой повелитель! Сегодня я охотился в нашем лесу и вдруг вижу: что за диво?! Львица и мальчик лет семи играют вместе, как мать и дитя. Я прицелился в львицу и хотел поразить ее стрелой, по потом испугался, что могу попасть в ребенка или ранить львицу, и она в ярости нападет на меня. Поэтому я притаился, а когда они скрылись в чаще, пришел к тебе.

Изумился царь и велел отнять ребенка у львицы и доставить во дворец. Тогда несколько тысяч воинов окружили лес, прогнали львицу, а мальчика попытались поймать, но не тут‑то было. Ребенок оказался проворен и силен не по годам. Он рычал, как лев и царапался своими длинными‑предлинными когтями. Лишь десять стражников смогли справиться с ним. Они связали его и привезли во дворец. Красивый и сильный мальчик, как хищник, озирался исподлобья, его огромные умные глаза светились гневом, волнистые волосы, расчесанные когтистой лапой матери‑львицы, рассыпались по плечам, как грива, он был гибок и силен, но совсем не мог говорить и только рычал и царапался.

Убедившись, что его не удержать на воле, царь велел посадить ребенка на железную цепь и приручать постепенно. Так и сделали. Слуги, которые приносили ему еду прозвали мальчика Аслан‑бала или «львенок», а царский сын Вург, его ровесник, дал пленнику имя Арсен – «мужественный». Царевич каждый день приходил к мальчику‑львенку, часами просиживал рядом, ухаживал за ним, кормил и поил, а тот ел и пил, за семерых. Однажды Вург даже принес ему зеркало, чтобы Арсен увидев своё отражение, понял, что он не зверь, а человек.

– Львица выкормила тебя молоком, как своего детеныша, потому что ее львенок погиб, – говорил ему царевич, но вот как ты оказался один без матери в глухом лесу, неизвестно.

Вскоре Арсен перестал царапаться и рычать, присмирел и так привязался к Вургу, что полностью покорился ему. Вург снял с него цепи, выкупал, причесал, постриг длинные ногти и надел на мальчика‑львенка такую же, как у него, одежду; царевич научил его говорить, петь и всему тому, что умел сам. Не прошло и трех месяцев: Арсена было не узнать, и всякий, кто видел его, никогда бы не подумал, что этот мальчик вырос в диком лесу и совсем не умел говорить. Он на лету схватывал всё, чему его учил царевич, но при этом не забывал того, чему его научила приемная мать‑львица. Его слух, зрение, обоняние были развиты в десять, а то и в двадцать раз сильнее, чем у обычного ребенка, а сердце без труда различало добро и зло. Он умел «видеть» сердцем. Когда другие, пытаясь понять свои чувства, говорили: «сердце подсказывает», «сердце чувствует» или «сердце не лежит», он молчал, но его предчувствия были глубже и мощнее, чем у них.

Царевич и мальчик‑львенок всё больше времени проводили вместе, и теперь царский сын многому учился у своего друга. Арсен закалил его тело и дух. Выросший в лесу он любил играть и бегать, дворец казался ему тюрьмой, поэтому он часто уходил в горы и брал с собой Вурга.

Так прошли годы, юноши достигли совершеннолетия: Арсен из дикаря превратился в человека, а робкий, изнеженный царевич под его влиянием стал сильным, ловким, бесстрашным и храбрым.

И вот однажды шли Арсен и Вург по берегу реки, а навстречу им – девушки с кувшинами воды. Посмотрели на них юноши и вдруг видят: идет среди красавиц одна старуха с худым, морщинистым лицом. Проходя мимо царевича, она косо посмотрела на него. Не понравился ему этот недобрый взгляд.

– Дай‑ка я разобью кувшин этой старухи, – сказал царевич и, не дожидаясь ответа друга, швырнул ей вслед камень, камень попал в кувшин и разбил его, вода облила старую женщину с ног до головы.

Старуха оглянулась и, увидев, что этот озорник – сын царя, сказала:

– Как тебя проклясть, сынок?.. Увидеть бы мне, как тебя охватит пламя любви к красавице Антес‑Аинман, как ты будешь сгорать и мучиться из‑за нее, тогда мое сердце успокоится.

Проклятье старухи, словно стрела ангела любви, вонзилось в сердце Вурга. С этого дня царевич стал грустить и худеть. Если раньше он был неразлучен с Арсеном, то теперь в одиночестве скитался по горам и лесам, тихо скорбел и плакал, звал Антес‑Аинман, стремился к ней всем сердцем, воспевал ее в песнях. Антес‑Аинман, которую он никогда не видел, представала в его видениях во всей своей неземной красоте. В такие минуты он закрывал глаза, падал на колени и был так влюблен, что порой лишался чувств. Вот какую испепеляющую страсть наслала на него обиженная старуха.

Арсен видел, как страдает его друг, и однажды сказал ему:

– Брат мой, я вижу, как ты изводишь себя. Не скрывай от меня свою страсть. Какой же я друг, если не смогу помочь тебе? Давай отправимся на поиски твоей возлюбленной! Лучше погибнуть с надеждой, чем зачахнуть в бездействии. Проклятье старухи на самом деле было не проклятьем, а благословением свыше. Иначе ты никогда бы не узнал такой страстной любви и не мечтал овладеть самой прекрасной девушкой в мире…

Эти слова друга так растрогали царевича, что он в слезах бросился к нему в объятья.

– Арсен, друг мой, – воскликнул он, – как ты великодушен! Я не хотел, чтобы ты тоже страдал из‑за меня, делил со мной мою душевную боль. Ведь ты‑то ни в чем не виноват! Кувшин разбил я, старуха прокляла меня и мучиться должен я один… Но я уже совсем обессилел. Да и что я могу сделать без тебя? Я сейчас не могу ни о чем думать, не могу действовать. Отныне всё в твоих руках: мое заветное желание, моя жизнь и смерть – стань моей путеводной звездой.

– Не смерть, а жизнь и только жизнь, – ответил ему Арсен. – Соберись с силами, друг, мы вскоре отправимся в путь. Пришло время проявить себя, показать, на что мы способны. Иначе на что мы сгодимся? Землю не пашем, скот не пасем и не воюем с врагом. Зачем же мы живем на свете? Я и сам не знаю. Настоящий мужчина всегда должен иметь цель в жизни.

– Но разрешит ли мой отец нам покинуть дом? Как ему сказать, что мы отправляемся за красавицей?

– Скажем, друг, обязательно скажем. Знаю, что он не разрешит, будет отговаривать нас от этого трудного путешествия, но, в конце концов, сам укажет нам верный путь.

Этот разговор случайно услышала младшая сестра Вурга. Своей красотой она блистала во дворце, как звезда в небе, ее так и звали Астхик, то есть «звездочка». Царевна любила Арсена так же сильно, как ее брат любил Аинман. Поэтому узнав о том, что ее возлюбленный вот‑вот покинет дом, царевна бросилась к отцу и стала умолять его не отпускать Арсена и Вурга в опасное путешествие.

– Отец, ведь еще никто не вернулся от Аинман? Уговори их, чтобы они не делали этого, – умоляла Астхик. Разве можно влюбиться в девушку, которую никогда не видел? Это просто безумие и больше ничего.

Тогда царь позвал к себе обоих юношей и сказал:

– Мне все известно. Сын мой, мне жаль тебя, я очень страдаю от того, что твоим сердцем овладела такая безумная страсть, но я не могу отпустить тебя. Из‑за этой девушки погибли сыновья многих царей, были разгромлены целые армии, я и сам участвовал в этих сражениях, помогая другим. Живет она за семью горами, в Черной Крепости, а сторожат ее сорок братьев, один сильнее другого. Даже бесчисленное войско в сорок полков не смогло победить их. Когда братья выходят на бой, каждый из них вырывает с корнем по исполинскому дубу и бросает вперед. Они сметают войско с поля боя, как мы сметаем метлой солому. Не безумие ли это – вдвоем отправляться к этим великанам?

– Прости меня, царь, что я посмел спорить с тобой, – сказал Арсен. – Ни одна сила в мире не может сравниться с волей бога. Всё в его руках: кого захочет, он может сделать сильным или слабым, и даже могучего дэва – превратить в беспомощного младенца. Ты говоришь, что многие сражались за нее и бесславно погибли, но был ли среди них хоть один человек, вскормленный львицей? Кто мог внушить хищной львице такую жалость ко мне и такую материнскую любовь, если не бог? Разве был среди тех, кто погиб за нее, хоть один человек, в которого старуха своим проклятием или благословением вселила любовь? Может быть, мой повелитель, всё неслучайно в этом мире и раз мы оба владеем тем, чего не было у других, возможно, мы добьемся большего?

– Складно ты говоришь, Арсен, – ответил царь, – ты можешь убедить в своей правоте любого и знаю, что тебе под силу любые чудеса, потому что твое детство, прошедшее в логове льва, – само по себе уже чудо. Но не забывай, все, что делают на земле жрецы или маги, они делают по воле и приказу царя. Ты можешь стать хоть верховным жрецом, но не пытайся обратить меня в свою веру. Помни, мое слово – закон.

– Послушай, отец, – заговорил Вург, – если я не поеду, то умру от этой сердечной боли. Я уже был бы мертв, если бы не Арсен, который подарил мне надежду. Если ты не отпустишь нас, то я умру от отчаяния. Смилуйся надо мной, благослови нас и проводи в путь.

– Не слушай его, отец, – вмешалась Астхик. – Еще никто на свете не умер от любви. Безумие нашло на брата от безделья. Объяви войну царю Андасу, пусть брат пойдет в бой и его любовный бред сразу развеется…

– Сестра, дорогая моя сестра, что ты говоришь! – вскричал Вург.

– Брат мой, дорогой брат, я забочусь только о тебе, – ответила сквозь слезы Астхик.

И тут царевич Вург догадался, что его сестра также пылко влюблена, как и он сам, и если ради его любви надо было уехать, то ради ее любви – остаться здесь.

– Пойдем, – сказал Арсен. – Мы вверимся божьей воле, как он распорядится, так мы и поступим, – и вдруг воскликнул:

– Решено! Нам надо ехать, непременно надо ехать… Я не буду считать себя достойным любви Астхик, пока не исполню заветное желание ее брата. Кто я, кто моя мать?.. Аслан‑бала, дитя льва… Пока это лишь пустой звук… Что я сделал? Чем я подтвердил своё громкое имя? Чем доказал, что вскормлен молоком львицы?.. Нет, значит, не вскормлен я молоком львицы, если до сих пор здесь… Поехали, поехали, Вург!.. Еще неизвестно, кто из нас двоих влюблен сильнее и перед кем из нас стоят непреодолимые препятствия. Поедем, друг, поедем, обретем крылья любви и вознесемся на них в небеса… И будь, что будет, когда мы окажемся у ворот Черной Крепости…

Друзья пошли в оружейную, каждый выбрал себе доспехи и волшебный меч, разрубающий камень и железо, а потом стали седлать коней.

– Мы уезжаем на охоту, – объявили юноши во дворце и умчались прочь. Прошел день, два, неделя, месяц, и только тогда все поняли, куда на самом деле отправился царевич со своим верным другом.

Тем временем в Черной Крепости за семью горами братья прекрасной Антес‑Аниман устроили большой свадебный пир. Они одержали новую победу в бою: снесли головы семи страшным дэвам, освободили из плена семь девушек и теперь каждый из них женился на своей красавице. Их было всего семь братьев, хотя люди, зная об их подвигах, думали, что их не меньше сорока. Как бы там ни было, все братья на свадьбе были веселы и довольны, и только их единственная сестра Антес‑Аинман грустила.

– Отчего ты грустишь, сестра моя? – спросил старший брат. – Посмотри, у тебя есть семь братьев и все семеро готовы сложить головы ради тебя, а теперь еще и семь прекрасных невесток, они готовы стать твоими служанками, хотя все дочери великих князей и царей. Скажи нам, что томит тебя, и мы исполним любую твою прихоть.

– Я и сама не знаю, почему грустна, – вздохнула Аинман, – этой ночью мне приснился странный сон, наверное, от этого моя печаль…

– Что же тебе приснилось? Скажи нам.

– Во сне я видела двух ангелов – один красивее другого. Они спустились с небес, первый держал в руках меч, а второй – букет цветов. Один ангел занес свой сверкающий меч над вашими головами, а другой протянул мне свой благоухающий букет. Сквозь сон я услышала, как под моим окном щебетали птички: «Вург‑Вург‑Вург». Услышав это щебет, я проснулась и вдруг поняла, что пташка назвала имя того ангела, который принес мне букет во сне. Как он был красив, как красив! – сказала Аинман и в слезах ушла со свадебного пира в свои покои.

– Наша сестра видела вещий сон, – проговорил старший брат. – Если тот, кто ей приснился, придет сюда, мы будем побеждены. Блеск его меча над нашими головами предсказывает нам поражение.

– А, может быть, пора и нашей сестре обрести своё счастье? – сказал младший брат. – Сколько мы крови пролили, оберегая ее. Отныне тому, кто посватается к ней, окажем почет и уважение.

– В этом ты прав, – сказал третий брат, – но если тот, кто придет, окажется не Вургом? Неужели мы должны отдать сестру за первого встречного?

– Нет, нет, – хором заговорили все братья, – пусть над нашей головой сверкает меч, но наша сестра выйдет замуж только за того, кого выберет сама.

Сказали это семь братьев, но в сердце каждого из них закрался такой страх, какого они никогда не испытывали прежде.

А двое верных друзей были уже совсем близко. Шли они семь дней, встречали в пути и зло, и добро, слышали немало об опасностях, которые их подстерегают, но бесстрашно продолжали свой путь, пока не достигли Черной Крепости.

Черная Крепость возвышалась на вершине могучей горы, со всех сторон покрытой густым лесом. Вург и Арсен смело поскакали вперед и остановились у родника, который бил в усыпанной цветами долине. Крепость была совсем рядом, и усталые путники сошли с коней.

– Ты собери хворост и разведи костер, – сказал Арсен, – а я спущусь в ущелье, может, раздобуду что‑нибудь на обед. Видишь, сколько здесь следов, должно быть, это хорошее место для охоты.

Арсен ушел, а Вург вместо того, чтобы собрать хворост, стал срывать цветы и сделал прекрасный букет. Вернулся Арсен с огромным кабаном на спине и спрашивает друга:

– А где же огонь?

– Огонь в моем сердце, – ответил Вург. – Посмотри, какой красивый букет я сделал для моей Антес.

– Эх ты, друг, не видя воды, ты уже приготовился плавать? Ну, что ж, тогда подойдем поближе к крепости и там разведем костер, чтобы нас скорее заметили. Посмотрим, что нам там скажут.

– Пойдем скорее! И будь, что будет! – нетерпеливо воскликнул влюбленный царевич.

Поднялись они еще выше и развели огромный костер у самой крепостной стены, целого кабана насадили на длинный шест и стали жарить. Арсен так поступил неспроста, он хотел, чтобы в крепости подумали, что пришли не простые люди, а два великана, если они готовы съесть целого кабана.

Как только дым от костра поднялся высоко в небо, семь братьев заметили его, и один из них вышел из Черной крепости, чтобы узнать, кто к ним в гости пожаловал.

– Смотри, к нам кто‑то идет, – сказал Арсен, – держись с достоинством, подобающим царскому сыну, и при случае давай мне приказания, чтобы все поняли, что ты – мой господин, а я – твой слуга.

В это время к ним подошел человек невиданного роста. Хотя Арсен и Вург сами были высокими и широкими в плечах, незнакомец выглядел как настоящий великан.

– Кто вы такие? Зачем сюда пожаловали? – проревел великан издалека. Арсен махнул ему рукой, мол, подойди к костру, посмотрим, чего ты хочешь.

Великан подошел ближе и, когда увидел, что они жарят огромного кабана, то испугался, но не показал свой страх и грозно спросил, как они осмелились охотиться в их краях. В ярости великан наклонился к огню, чтобы взять вертел и отшвырнуть его вместе с добычей подальше, но Арсен ловко схватил непрошеного гостя за ворот и швырнул его так далеко, что великан покатился, как бревно. Рассвирепев, он встал и мертвой хваткой вцепился в Арсена. А тот, уже испытавший силу великана, схватил его за уши, головой ударил о землю и исполин рухнул перед храбрецом на колени. Тогда Вург расстегнул крепкий кожаный пояс великана и связал им его руки. Поверженного великана друзья привязали к толстому дереву, а сами сели обедать.

– Хорошее начало, – улыбнулся Арсен, – посмотрим, каким будет конец, а затем, обернувшись к великану, сказал: – Мы приехали к вам в гости, а вы так принимаете своих гостей? Хочешь, дадим тебе кусок мяса? На, поешь.

С этими словами он поднес ко рту великана большой кусок мяса.

– А вы, значит, так угощаете своих гостей? – нахмурился великан. – Сначала развяжите меня, а уж потом приглашайте к столу.

– Ну, а потом? Ты даешь нам слово, что не убежишь и не позовешь своих братьев? – спросил Арсен. Даже если дашь слово, кто тебе поверит? Но чтобы ты убедился, что мы добрые люди, посмотри на этот меч, одним ударом я мог бы снести тебе голову, но я дарую тебе жизнь, потому что этого желает мой повелитель, он не велел мне проливать кровь.

Тут двое друзей заметили, что к ним приближается еще один великан. Когда он увидел своего брата привязанным к дереву, его охватил страх, и он рассвирепел еще больше, чем первый, и, не расспрашивая ни о чем, сразу же набросился на царевича и его спутника. Арсен ловко прикрыл своего друга, выскочил вперед, схватил за уши второго великана и тоже поставил его на колени:

– Сначала поклонись, а потом дерись, – сказал он второму великану, – мы не простые земные люди, а ваши ангелы смерти.

Услышав это, второй брат, задрожал, как заяц, угодивший в лапы охотничьего пса. Он был так напуган, что позволил себя привязать к дереву рядом с братом. Затем к костру по очереди пришли третий, четвертый, пятый, все семеро исполинов.

– А где же ваши остальные братья? – вскричал Арсен, когда был самый старший из великанов. – Что же они не идут к вам на помощь?

– Нет у нас больше братьев, – ответил старший великан, – нас всего семеро.

– Очень хорошо, – сказал Арсен, – тогда какой вы нам дадите выкуп за своё освобождение? Вы сами видите: ваша жизнь в наших руках и одного моего удара достаточно, чтобы снести вам головы. – И Арсен поднял над их головами свой сверкающий меч…

Но тут он услышал прекрасный голос:

– О, пожалейте, пожалейте, моих братьев, это не вы победили их, а судьба.

Арсен оглянулся и увидел, что к ним спешит девушка с белым покрывалом на лице.

– Ну, теперь пришло время тебе действовать, – сказал Арсен царевичу.

– О небо, помоги мне! – воскликнул Вург, с букетом в руках он подошел к девушке и, преклонив колени, сказал:

– О, моя Антес‑Аннман, возьми у меня этот букет, вместе с ним я вручаю тебе свое сердце и душу.

– Я приму этот дар, потому что вручает мне его Вург.

– Откуда ты знаешь мое имя, любимая? – удивился царевич.

– Мне назвали его птицы небесные, – ответила девушка и, откинув покрывало с лица, сказала – а вот тебе мой дар – моя красота. Увидев, как прекрасна Аинман, царевич с трепетом в сердце едва смог обнять ее и поцеловать, но от любви оба лишись чувств.

– Мой друг испытал сейчас сладость единственного счастливого мгновения человеческой жизни. Даже если после этого нас убьют, не беда, жизнь прожита не зря, – сказал Арсен, со слезами радости на глазах подошел к привязанным братьям‑великанам и освободил их.

Великаны решили в тот же день выдать свою единственную сестру замуж. Один из них побежал в крепость, чтобы подготовить свадебный пир, а остальные окружили храброго Арсена и, восхваляя его отвагу, пригласили в свой замок. Позади всех шли счастливые Вург и Аинман, они то и дело останавливались, любовались друг другом и рассказывали о своих мечтах и сновидениях.

Свадебный пир продолжался в Черной Крепости три дня, три дня великаны не отпускали храбрецов, каждый день устраивая в честь них новое торжество, а через три дня проводили их с щедрыми дарами и богатым приданым.

А когда царевич с невестой возвратился домой, во дворце сыграли две свадьбы одновременно: Вурга и Антес‑Аинман, а также его верного друга Арсена с Астхик. Во время этой свадьбы прямо с неба упали три яблока, но на этот раз яблоки предназначались не для тех, кто рассказывал и слушал. Одно яблоко было для верных и храбрых, второе – для верующих и добродетельных, а третье – для любящих.