Вечер в цыганском таборе

На берегу ручья, медленно катящего свои студеные прозрачные воды по лесной поляне, расположился шумный цыганский табор. Раскинуты палатки, разведены костры. Легкими сине‑серыми струйками поднимается от костра дым и стелется пеленой над лесом. Шумно в таборе. Бегают с веселыми криками и смехом дети. Они полуодеты, их курчавые головы ничем не покрыты. Дети цыган не боятся ни жарких лучей солнца, ни дождя, ни холодного ветра: ведь они выросли под открытым небом, в палатках, плохо защищающих от непогоды; с детства закаляют свое тело цыгане и легко переносят и жару, и холод. В палатках или около них кое‑кто из цыган занимается работой. Одни плетут корзины из прутьев ивы, другие из жести делают ведра и кружки, есть и кузнецы, которые кое‑как устроили горн и куют подковы и гвозди. А тут же женщины прядут и ткут грубую холстину. В палатках слышится плач маленьких детей. Где‑то в другом конце табора раздается звонкое пение. Словом, табор живет шумной жизнью. Но вот солнце склоняется всё ниже и ниже. Село солнце. Вечереет. Из леса с вязанками сухого валежника возвращаются цыганки. Несколько молодых цыган подъехали верхом к табору; их с громким лаем встретили собаки. Цыгане соскочили с лошадей, стреножили их и пустили пастись на поляне. Все сильнее и сильнее сгущаются сумерки. Ярче огонь костров. Приближается теплая летняя ночь. У костров ужинают семьи цыган. Скуден их ужин. Бедные цыгане неприхотливы, они довольствуются малым. Да и голод часто хорошо им знаком. Но вот окончен их ужин. Один за другим гаснут костры. Остался только один на самом краю, табора, у леса. Иногда пламя костра вспыхивает ярче, тогда красные отблески пробегают по темным деревьям леса и быстро тухнут; снова стоят деревья черные, мрачные. В таборе тихо. Он спит. Только у костра собралось несколько цыган, они говорят о делах своих. Вспоминают о том, что бывало в прежние времена. Часто у костра рассказываются и сказки; а послушать сказку немало охотников. Рассказывают у костра и о всяких необычайных происшествиях, о всяких чудовищных существах, о колдуньях и ведьмах. Ведь настоящие цыгане, в отличие от городского жителя гораздо ближе к матери‑природе, а значит и ближе к любому волшебству. До наших дней сохраняются многие поверья и суеверия цыган, которых у этого народа немало. Да и, как не возникнуть этим суевериям у цыган?

Заболел, например, цыган; стал худеть, побледнел, слабеет все больше и больше. Обращался он и к врачу, и к знахарке, – ничего не помогает. Как это объяснить? Отчего это заболел человек? Ведь раньше он был такой здоровый и сильный! И объясняет болезнь цыган тем, что просто наслали на него болезнь. Но кто же может наслать болезнь? И фантазия цыгана создает злых колдуний и ведьм, которые причиняют зло людям. Цыган не может объяснить себе и того, почему сон человека иногда бывает такой неспокойный, почему иногда словно давит что‑то на грудь спящего, он стонет во сне, мечется. Проснется, никого нет, никто не давил ему грудь. И опять возникает суеверие, что существуют такие существа, которые причиняют, страданья спящему человеку и тотчас скрываются, когда человек проснется.

Немало бедствий приходится испытывать кочевым цыганам в жизни. Но откуда эти бедствия? И кажется цыгану, что всюду есть демоны, дьяволы и бесы, которые только и делают, что посылают людям бедствия, только и думают о том, как бы повредить людям.

Или же шел цыган по берегу реки, да еще ночью, а берег реки крутой, обрывистый. Оборвался в темноте цыган, упал с обрыва в реку и утонул. Или во время переправы через быструю реку попал на глубокое место, и водой увлекло его да дно. Мы легко объяснили бы причину, почему утонул цыган. Но они рассказывают о сказочных, фантастических существах, живущих в реках и увлекающих людей в воду, губящих их.

Легко в высоких горах, где так много пропастей, обрывов, где опасно и днем‑то идти по крутой узкой тропинке, ночью оборваться, упасть в пропасть я погибнуть. И вот погиб цыган ночью в горах. Но ведь цыган ходил и не раз по тропинкам в горах; и всё обходилось благополучно. Почему же именно в этот раз он погиб? Наверно здесь дело не обошлось без злого волшебного чудовища, которое решило погубить несчастное цыгана и столкнуло его в пропасть, думает цыган, его фантазия рисует ему таинственных и грозных лошоличей, машурдалов и джукланушей.

А как может объяснить себе цыган, почему в горах происходят обвалы, которые могут погубить даже целый табор, засыпать его? Цыган думает опять‑таки, что существуют, наверно такие темные существа или духи, которые бросают с гор камни и иногда скатывают с них целые скалы. Может быть, эти существа не всегда даже злые, а только человек чем‑нибудь их обидел, вот, они ему и мстят за это.

Пожалуй, всего труднее объяснить себе, почему есть люди, которым как будто все удается в жизни, которым во всем сопутствуют счастье и удача, но есть и такие люди, которые могут быть названы неудачниками. Почему же это? И тут на помощь цыгану опять приходит его фантазия. Он рассказывает о посылающих одним счастье, другим несчастье, волшебных урмах и кешалиях, которых никто никогда не видал, да и не мог видеть по той простой причине, что они созданы фантазией цыган.

Вот обо всех этих духах и существах и разговаривают часто цыгане, собравшись вечером у костра. Они говорят о них, как о чем‑то таком, что существует на самом деле. Разуверить их, доказать им, что этих существ в действительности нет, нельзя. Ведь деды и прадеды цыган верили, что они есть, и рассказывали о них, верят этому цыгане и теперь. В этом волшебные сказки цыган не отличаются ни от одного народа на всем земном шаре.

Чтобы понять сказки цыган, – а у цыган их немало, и притом эти сказки весьма интересны и красивы, – нужно прежде ознакомиться с тем, что представляют из себя поверья цыган.

Когда мы познакомимся с поверьями цыган, тогда мы можем перенестись мысленно в цыганский табор, к костру, поздним вечером, когда табор уже спит.

Высоко в небе горят яркие бесчисленные звезды. Кругом тихо. Слышится по временам, как фыркают пасущиеся на поляне лошади. Чуть потрескивают ветки сухого валежника на костре. Невнятно, таинственно шелестят листья на высоких деревьях, темного, темного леса от набегающего легкого ночного ветерка. У костра собрались цыгане и слушают, какого‑нибудь старика, цыгана, рассказывающего им сказки и предания седой старины. Рассказывает он о волшебных феях урмах, о жутких кешалиях, страшных лошоличах, шигноманушах и других волшебных существах, созданных буйной и красочной фантазией цыган.