Лишний человек

Старая, плохо одетая женщина медленно шла по парку, расшвыривала суковатой палочкой свежевыпавший снежок у невысоких кустов, искала там пустые винные бутылки. Вдруг ее палочка, потревожив небольшой сугробчик, обнажила лицо мертвого человека с широко открытыми остекленевшими глазами и перекошенным в агонии ртом. Она охнула, часто‑часто закрестилась и быстро поспешила от этого жуткого места.

Сколько стоит жизнь человеческая? Пятнадцать копеек, утверждают некоторые. Пять – узнать в справочной адрес, пять – доехать, пять – уехать.

Вот и Букин, молодой, красивый мужчина, искал, кому бы заплатить деньги, чтобы тот убил одного лишнего, как он полагал, человека. Лишнего потому, что он мешал ему лично.

В аптеку № 16 многие люди приходили не только за лекарствами, но и полюбоваться необычно красивой девушкой, работающей в первом рецептурном отделе. А мужчины помоложе, так те просто как мухи вились вокруг этого отдела. Многие пытались завести близкое знакомство, хотя у этой красивой девушки было на безымянном пальце правой руки обручальное кольцо.

Но все было тщетно.

Глаза у девушки были печальны, как у святых на русских иконах; виделась в них боль и тоска, читалась глубокая жизненная драма. Хотя эта драма была проста, как огурец.

У нее был муж – горький пьяница, тунеядец, болтун и хам. Уже много лет был. И много лет пил и не работал. Все время у него что‑то болело: то душа, то тело. И такую он жалость вызывал в ее чистой душе своими болезнями и потерянностью, что она решила нести свой крест до конца. А когда он будет, этот конец? Кто его знает…

А вот Букин знал. Он давно, еще со школьной скамьи, любил эту красивую девушку. Но обстоятельства сложились так, что замуж за него она не вышла и они остались просто друзьями, правда, очень близкими друзьями. У нее от него не было никаких тайн, тем более семейных. Букин уже давно уговаривал ее бросить своего алкаша и выйти за него. Он почти не пьет, не курит, заработок имеет приличный и всю жизнь будет ей руки гладить.

Но на это она только плакала и говорила, что ее алкаш тоже человек, но совсем больной, совсем безвольный и без нее совсем пропадет, погибнет. Жалко его.

Букин от этого страшно скрипел зубами и молча матерился, проклиная свою судьбу за то, что угораздило его влюбиться в эту печальную женщину.

Но любовь – чувство эгоистичное и до крайностей злое.

А муж пил себе и пил.

Пропадал сутками. Дарил красавице‑жене венерические болезни и плакался, плакался, мол, жизнь виновата, что он такой: отец был алкоголиком, мать проституткой. А он бы сам бы, если бы не эта проклятая наследственность, мог бы два института кончить. Всем мог бы показать. И еще покажет.

Но сначала надо опохмелиться. И жалобно, с настоящими слезами, начинал клянчить у своей любимой, самой дорогой, единственной, хоть чуть‑чуть, хоть капельку. А не то он умрет, здоровья совсем нет. И начинал кашлять, хвататься за живот, кататься по полу.

И добивался своего. И опять все начиналось заново. Вино, друзья, подруги‑«синеглазки», похмелье, стоны, слезы. Не жизнь, а какой‑то сон с бредом.

После долгих поисков Букин нашел одного человека, вокруг которого, как ему виделось, постоянно крутились какие‑то подозрительные личности. Человек этот торговал пивом в киоске. Букин долго ходил около него. Приглядывался и так и эдак. А что ему надо, никак не мог решиться сказать.

Но однажды, выпив кружек пять пива, он спросил, от волнения задыхаясь:

– С кем можно договориться, чтобы одного молодчика… одяжку в общем… отправить на тот свет? – Сказал, испугался и тут же добавил: – За приличное вознаграждение, конечно.

На что пивник, ничуть не удивившись, спросил:

– Приличное – это сколько?

Букин вспотел, но сказав «а», сказал и «б»:

– Пять.

– Десять, – поправили небрежно.

Хорошо, – согласился он, что‑то просчитав в уме.

– Деньги принесешь вместе с адресом и фамилией. И все сразу. – Тут собеседник отвернулся от Букина – разливать пиво.

Недели через две обреченный пьяница, мучившийся очередной раз с очередного похмелья, неожиданно обрел щедрого друга. Тот начал угощать его с самого утра, а ближе к вечеру повел его в старый мрачный парк, предложив распить там прощальную бутылку. Когда они в укромном месте, стуча горлышком бутылки о кривые прокуренные зубы, добулькивали последние капли, к ним подошли двое.

Новый друг тут же куда‑то исчез, а те двое, накинув плохо соображающему от вина счастливцу вокруг шеи шарф, потянули его концы в разные стороны. Пьяница захрипел, заскреб грязными пальцами, дернулся несколько раз и затих.

Они бросили его под кусты, закидали снегом и, плюнув на эту могилку, скрылись в пурге.

Когда несчастная женщина узнала о смерти своего мужа, то долго рыдала. Переживала, даже болела. И все это время рядом с ней был ее верный друг Букин.

Вскоре они поженились.

И зажили счастливо. Стали ходить в гости, гулять по вечерам, ездить на юг в отпуск.

Купили трехкомнатную квартиру с большой лоджией. Родили двоих детей. Завели аквариумных рыбок и канарейку.

А еще у них поселился бездомный рыжий кот с зелеными глазами. И никто не знал, чей он и откуда взялся. Просто пришел и стал жить.

«Ну и пусть живет», – решили все.

И даже Букин подумал: «Пусть. Пока нам не мешает, а начнет мешать… там видно будет».

Лора

– Добрый день, дорогие радиослушатели нашего канала «Дорога». С вами опять его ведущая – Лора.

Потом девушка с короткой светлой стрижкой переключила тумблер, и в эфир полилась быстрая ритмичная музыка.

Девушка сняла наушники. Откинулась в кресле, взяла тлеющую сигарету и жадно затянулась.

В стекло, отделяющее кабинку девушки от студии, постучала маленькая чернявенькая подружка.

– Лорка, твой не звонил?

Лора мотнула головой:

– Нет еще. – И, задумавшись, добавила – Позвонит.

Музыка заканчивалась.

Лора опять надела наушники и, переключив тумблер, заговорила с радиослушателями.

– Музыка! Музыка! Музыка! Она поднимает вам настроение, тонус, а также скорость вашего автомобиля! Но не надо забывать, что скорость – это не только выигранное время, но и опасность для не совсем опытных водителей. Но я думаю, все наши слушатели – это опытные профессиональные асы. Конечно, как всегда, вы можете позвонить мне по телефону: 16‑16‑34. И отвечу я, ваша Лора. А сейчас послушаем, что же нового на нашем автомобильном рынке. Реклама…

И девушка опять переключила тумблер.

Сигарета уже затухла.

Лора достала из пачки новую. Закурила.

В стекло опять постучала подружка.

– Лора, звонок.

Лора переключила тумблер и уже – в эфир:

– Алло вот и первый звонок. Слушаю вас.

– Лора это я…

– Ага, наш постоянный слушатель Олег. Я угадала?

– Да. И ваш поклонник.

– И где вы сейчас находитесь, Олег?

– Я еду по проспекту Героев на встречу с партнерами. Лора, я хочу вам посвятить два небольших четверостишья…

– О, это будет, наверно, приятно услышать и всем нашим радиослушателям. Слушаем, Олег, вас…

– Хорошо. А меня нормально слышно?

– Да. Слушаем вас, Олег.

– Видно, это так и будет:

За зимой придет весна.

Кто‑то горе позабудет,

Кто‑то вспомнит вкус вина…

Кто‑то будет наслаждаться

Чистотой лесных озер.

Мне осталось улыбаться,

Слыша твой прелестный вздор…

– О, Олег, а вы случайно не профессиональный литератор?

– Да нет. На этот стих меня в общем‑то вдохновили вы, Лора.

– И, конечно, мой прелестный вздор… Я думаю, что чуть позже мы продолжим с Олегом интересное объяснение. А в чем суть прелестного вздора, об этом и я, и вы, наши радиослушатели, подумаем, пока будет идти репортаж с автовыставки в нашем городе.

Лора переключила тумблер. И сняла наушники. Взяла сигарету и вышла.

Ее подружка все еще держала трубку телефона.

– Лора, «он» все еще на связи.

Лора, жадно затянувшись сигаретой, подошла и взяла трубку.

– Да, Олег, что ты хочешь?

– Я хочу тебя увидеть.

– Зачем?

– Ты мне нравишься.

– Ты же меня никогда не видел.

– Ну и что? Мне кажется, что ты именно та девушка, о которой я мечтаю всю свою жизнь.

– Почему тебе так кажется?

– Голос у тебя очень мой.

– Как это мой?

– Я и сам не могу объяснить. Просто я влюблен в твой голос. А значит, и в тебя. Давай встретимся сегодня…

– Сегодня я не могу.

– Завтра?

– Завтра – будет завтра. Позвони.

И Лора положила трубку.

Во время всего этого разговора Лорина подружка не отрываясь смотрела на Лору.

– Лорка, и чего ты с ним не хочешь встретиться?

– Навстречалась уже…

– А может, этот не такой. Может, он принц.

– Конечно принц, пока в постель не залез. А как залезет, и куда принц девался…

– Ну что ты, Лорка, не все мужики негодяи!

– Может, и не все. Но мне попадались только они. Вот поэтому и не хочется опять пробовать.

– А он упрямый.

– Да и я не девочка.

Лора затушила сигарету и пошла опять к себе в «аквариум» за пульт.

Неделю Олег не звонил.

Лора, как ни странно для нее, стала почему‑то беспокоиться, замечала, что непроизвольно шепчет его стихи:

Видно, это так и будет…

Наконец он позвонил.

До передачи.

Когда Лора взяла трубку и услышала: «Это я, Олег…», то заволновалась. В горле почему‑то перехватило. И она каким‑то не своим голосом ответила:

– Да, я слушаю тебя, Олег.

– Увидимся? – спросил он.

И они увиделись…

Попили кофе в кафе на набережной.

Она оказалась выше его ростом.

Он был юрким, темненьким, слегка лысеющем мужчиной лет тридцати.

Она в основном молчала.

Он много говорил. Волновался.

Она видела, как у него дрожали руки.

Он, очевидно, очень хотел ей понравиться.

То, что она ему понравилась, было видно сразу.

Он же пока не произвел на нее сильного впечатления.

Как‑то странно было ей смотреть на него и мысленно читать его стихи: «За зимой придет весна…»

Расстались.

На прощанье он сказал, что именно такой ее и представлял.

На работе подружкам на их вопросы сказала:

– Ничего… Милый…

И все.

Потом они встречались еще несколько раз в кафе.

Она еще не разобралась в своих чувствах и поэтому вела себя очень сдержанно. И когда он в одной из встреч предложил ей зайти к нему, она, не проявляя никаких эмоций, согласилась.

Дома у себя он суетился до смешного.

Опрокинул стул. Разбил стакан. Не знал, куда ее посадить.

У него была чисто холостяцкая квартира. Богатая. Но не уютная. Без кошки и собаки.

Сказал, что у него был попугай, но улетел зимой в форточку.

Показал фотографии.

Сообщил, что был женат. Но детей нет.

Показал фото бывшей жены. Чем‑то похожей на Лору.

Когда выпили шампанское, поцеловал ее.

Потом повел в спальню.

Она пошла.

Но и там, в спальне, никак не могла отделаться от звучавших в голове его стихов: «Кто‑то горе позабудет…»

В его объятьях она была тихой и равнодушной.

А он, кажется, этого совсем не замечал.

Он упивался ею. Ее телом. Запахом. И любовью.

Вечером, уже поздно, она приехала домой.

Мама не спала.

Лора прошла в детскую, поцеловала спящего сынишку и отправилась на кухню к маме. Сели с ней там. Выпили легкого красного вина. Поговорили. Поплакали. Даже потихоньку спели.