Подписание Основополагающего акта Россия–НАТО и предшествующие этому события.

Североатлантический союз не собирался отказываться от планов расширения, да и как писал З. Бжезинский в газете “New York Times”, что “без расширения НАТО умрет”, союз будет лишен “исторического основания для существования” и тем самым произойдет “дискредитация американского лидерства”.

Весной 1995 года та же “New York Times” писала: Медовый месяц между Россией и США, начавшийся после окончания холодной войны, закончился. Министр иностранных дел Андрей Козырев и госсекретарь Уоррен Кристофер высказали мысль о том, что отношения между двумя странами должны превратиться в нечто новое и абсолютно неромантичное.

В течение 1996 года состав НАТО не изменялся, но подготовка к приему новых членов уже началась. 10 июля 1996 года парламентская ассамблея ОБСЕ приняла Стокгольмскую декларацию, объявляющую расширение НАТО одной из составляющих широкой европейской безопасности, и отвергла инициативу России по созданию Совета Безопасности ОБСЕ. А через две недели, 23 июля, конгресс США одобрил выделение 60 млн. долларов для помощи в подготовке к вступлению в НАТО Польши, Венгрии, Чехии и пригласил в НАТО Украину, Молдавию и страны Балтии. Факты свидетельствовали о том, что Вашингтон намерен добиться расширения НАТО и что Россия не имеет возможности помешать этому. Как справедливо заметил министр иностранных дел Евгений Примаков, у нас нет права вето в вопросе о расширении альянса, но мы обязаны защитить свои национальные интересы и думать о своей безопасности.

В целом итоги 1996 года свидетельствовали о том, что отношения между Россией и Западом существенно ухудшились, возрос уровень напряженности. Стремясь устранить возникшую напряженность, правительство США в начале 1997 года предприняло ряд активных шагов. В частности, новый государственный секретарь США М. Олбрайт провела в Москве переговоры с министром иностранных дел Е. Примаковым. Кроме того, о желании урегулировать отношения свидетельствовал приезд в Москву генерального секретаря НАТО Х. Салана. Оба западных политика предложили ускорить работу по подготовке соглашения НАТО – Россия, которое служило бы своего рода “компенсацией” за расширение НАТО на Восток. Было предложено установить в Брюсселе постоянный контакт Североатлантического союза и Российской Федерации о формуле “16+1”, предоставить право России участвовать в обсуждении всех вопросов, связанных с европейской безопасностью, планированием ядерной стратегии, проведением миротворческих операций.

Переговоры, происходившие в январе- апреле 1997 года, шли за закрытыми дверями, но политические обозреватели пришли к выводу, что прогресса на них достигнуто не было. Отсутствие прогресса было связано с позицией Кремля, который категорически возражал против расширения НАТО и не шел на какой-либо компромисс.

Пытаясь заставить Брюссель изменить свои планы, Москва прибегла к открытому нажиму. В этой связи становятся понятными агрессивные заявления некоторых российских политиков с призывом по-новому подойти к проблеме неприменения ядерного оружия. Так, в феврале 1997 года секретарь Советы Безопасности Иван Рыбкин заявил о том, что нам незачем “напрочь зарекаться от идеи превентивного(упреждающего) ядерного удара”. В то есть же дни в Госдуме было создано объединение “Анти-НАТО” во главе с вице-спикером С. Бабуриным, в которое вошло около 200 депутатов из различных партийных фракций и депутатских групп. Тогда Бабурин заявил: “Сегодня Россия не может себе позволить сохранять верность обязательству не применять ядерное оружие”.

Нажим не достиг цели: руководство НАТО твердо заявило о том, что этот вопрос будет окончательно решен на сессии Совета НАТО в июле 1997 года. В начале мая Москва осознала неудачу попыток заставить Североатлантический союз отказаться от своих планов и решила встать на путь поиска компромисса, чтобы получить от Запада некоторые уступки и тем самым свести к минимуму негативные последствия решения НАТО.

В результате напряженных переговоров к концу мая 1997 года удалось согласовать компромиссный текст соглашения между Россией и блоком. Это был Основополагающий акт Россия – НАТО, или точнее: “Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора”. Подписан этот важнейший во всех смыслах документ был 27 мая 1997 года в Париже. На смену логике конфронтации между вчерашними противниками, отметил президент Франции, наступает эра сотрудничества между равноправными и уважаемыми партнерами. Жак Ширак особо подчеркнул, что этот документ стал возможным, потому что "Россия и НАТО предприняли глубокие преобразования", а Россия подтвердила свой выбор в сторону демократии и реформ. По словам Бориса Ельцина, в подписанном президентом России, генеральным секретарем НАТО Хавьером Соланой и руководителями 16 стран-членов Североатлантического альянса договоре данны ответы на очень простые вопросы. Это касается прежде всего неразмещения ядерного оружия и того, что не будет вестись и подготовка к такому размещению; сформулирована совместная установка на сокращение тяжелых вооружений на континенте; принято обязательство о неразмещении на постоянной основе боевых сил НАТО вблизи России. Все это значит, подчеркнул Борис Ельцин, "что мы договорились не наносить ущерб интересам безопасности друг друга". Президент отметил особую важность того, что создается "механизм консультаций и сотрудничества между Россией и альянсом", что, как он подчеркнул, позволит "на равноправной основе обсуждать и при необходимости принимать совместные решения по основным вопросам безопасности и стабильности, которые затрагивают наши интересы".

Рассматривая сам текст Основополагающего акта можно выделить цитату которая бы наиболее полно опишет характер данного документа: “Российская Федерация, с одной стороны, и Организация Североатлантического договора и ее государства-члены, с другой стороны, именуемые в дальнейшем Россия и НАТО, на основе твердого обязательства, принятого на высшем политическом уровне, будут совместно строить прочный и всеобъемлющий мир в Евроатлантическом регионе на принципах демократии и безопасности, основывающейся на сотрудничестве.”. Таковы были действительные намерения российского правительства и президента. Но оппозицию, по понятным причинам, этот документ категорически не устраивал. Скорее всего особое раздражение у представителей партий такого толка вызывали следующие строки: “Россия продолжает построение демократического общества и осуществление своей политической и экономической трансформации. Она развивает концепцию своей национальной безопасности и пересматривает свою военную доктрину с тем, чтобы обеспечить их полное соответствие новым реалиям в сфере безопасности. Россия предприняла глубокие сокращения своих вооруженных сил, осуществила беспрецедентный по масштабам вывод своих войск из государств Центральной и Восточной Европы и Прибалтики, вывела все ядерные вооружения в пределы своей национальной территории. Россия привержена дальнейшему сокращению своих обычных и ядерных сил. Она принимает активное участие в осуществлении миротворческих операций в поддержку ООН и ОБСЕ, а также в урегулировании кризисных ситуаций в различных районах мира. Россия вносит свой вклад в многонациональные силы в Боснии и Герцеговине.”.

Вообще, точка зрения нашей оппозиции, по данному вопросу, была и остается предельно простой: в стратегии национально патриотических организаций противление расширению НАТО на Восток вписывается достаточно четко. Внешний враг продвигается к границам России. Ослабленная “предательством” известных деятелей страна не сможет противостоять нашествию. И только чрезвычайные меры смогут (естественно, в случае прихода к власти оппозиции) обеспечить безопасность страны. Впрочем, и в рядах оппозиции уже начинают осознавать, что фактор натовской угрозы привлекателен нынче только для тех, кто никогда не выезжал в Европу. Остальные давно поняли, что война и агрессия не являются выбором Европы на рубеже веков. Впрочем, для оппозиции важно не само отрицание НАТО и его расширение. Важно, прежде всего, отрицание американского стержня Североатлантического союза. К Европе у прокоммунистической и национал-патриотической оппозиции по большому счету претензий нет. Поднимая шум по поводу “натовской ползучей экспансии”, оппозиция целится в российские реформаторские силы, так сказать, прозападной ориентации, ставя их перед выбором: или потерять лицо внутри страны, выступив против политических заклинаний в отношении НАТО, или же осложнить положение на Западе из-за “поддержки” оппозиции по внутриполитическим мотивам.

И вызываемое у них раздражение понятно. Оно объясняется тем, что оппозиция не могла и не может принять эти уступки на которые пошло правительство. Но уступки ли это? Мне кажется, что нет, т. к. тогда нужно было находить какие то гарантии безопасности, как для стран-участниц блока, так и для России, а программы “Партнерство во имя мира”, подписанной в июне 1994, было уже недостаточно, в условии постоянно прогрессирующих намерениях расширения Североатлантического альянса на Восток.

И вот наконец ожидаемое свершилось:

в следствии переговоров альянса с Польшей, Чехией и Венгрией о присоединении к блоку начавшихся 8 июля 1997 года, 12 марта 1999- три бывшие участника Варшавского Пакта официально стали членами этой важнейшей организации (Россия здесь вряд ли могла на что-то повлиять). И именно с этого момента России пришлось вести политику с ближайшими своими Западными соседями уже не так как раньше, а считаясь с их статусом в блоке. Например, стали изменяться правила пересечения границы этих стран гражданами Российской Федерации.

Все время прошедшее после принятия новых членов и до настоящего момента было насыщено большим количеством разнообразных событий. Взять хотя бы, к примеру, операцию НАТО в Югославии унесшей большое количество жизней. После данного конфликта отношения России и Североатлантического альянса сильно обострились. Были временно свернуты все контакты предусмотренные “Основополагающим актом”, приостановил свою работу и постоянный военный совет. Или если взглянуть на компанию развернутую против России в связи с контртеррористической операцией в Чеченской Республике, когда на нашу страну со стороны блока оказывалось сильное давление. Однако, несмотря на все это, контакты сохранились и по многим вопросам достигались столь необходимые компромиссы.