Фашистский оккупационный режим в Крыму

Тем не менее в период оккупации Крым одновременно и значительно отличался от других захваченных немцами территорий. Уникальность этого полуострова заключалась в том, что оккупационный режим здесь имел ряд особенностей. Во-первых, это параллельное функционирование нескольких оккупационных администраций (гражданской, военной и полицейской), каждая из которых имела свою точку зрения на решение национального вопроса. Во-вторых, следующая особенность — наличие довольно значительного партизанского движения, которое хоть и уступало по своим масштабам украинскому или белорусскому, но на такой важной с геополитической точки зрения территории приобрело в некотором смысле стратегический характер. А его политическую роль, как «длинной руки» советской власти, и вовсе трудно переоценить. Как известно, Крым долгое время был вообще изолирован от Большой земли, что делало местных партизан, по сути, единственными представителями законного правительства. Наконец, в-третьих, нельзя не отметить значительное влияние исламского фактора на крымские условия, чего, в таких масштабах и на такой срок, не было в других оккупированных советских регионах. Причем этот фактор имел двоякий характер. С одной стороны, немцы использовали настроения татарского населения для решения чисто оккупационных задач. С другой стороны, игра на исламском факторе была нужна им для нажима на позицию Турции. Все это, без сомнения, накладывало свой отпечаток на ситуацию в оккупированном Крыму и, соответственно, на теорию и практику решения оккупационными властями национального вопроса. В годы оккупации Крыма немецко-фашистским командованием уделялось значительное внимание правовому регулированию жилищных вопросов. Одним из первых шагов, предпринятых нацистским командованием, был запрет на самовольное занятие, а также обмен квартир независимо от принадлежности муниципалитету или физическим лицам без ордера жилищных отделов городских управлений, контролируемых немецкой военной комендатурой. Любое посещение незаселенных домов расценивалось "как грабеж!" . По окончании общей регистрации населения, жильцов всех без исключения домовладений вписывали в прежние домовые книги заново, на основании документов, с отметкой регистрационного пункта о прохождении регистрации. В том случае, если прежние домовые книги не сохранились, жилищные отдел выдавали для этой цели новые тетради, где велись новые записи по образцу домовой книги.

77. Несмотря на то, что представители крымскотатарского народа сражались в рядах Красной Армии и принимали участие в партизанском движении^], факты сотрудничества части крымских татар с оккупантами были использованы Государственным Комитетом Обороны^[4] для обоснования их депортаци Основанием для депортации крымских татар считались «массовое дезертирство крымских татар из рядов Красной Армии в 1941 году (называлось число около 20 тыс. человек), хороший приём германских войск и активное участие крымских татар в соединениях германской армии, СД, полиции, жандармерии, аппарате тюрем и лагерей». И сейчас имеются активные сторонники этой точки зрения. При этом депортация не коснулась подавляющего большинства наиболее активных крымскотатарских коллаборационистов. Большая часть тех из них, кто не погиб в боях с освобождавшей Крым Советской Армией в апреле 1944 года, были эвакуированы немцами в Германию и в 1945 году сдались в плен западным союзникам. [после чего, вероятно, были выданы СССР наряду с красновцами и прочим элементом, осуждены и присоединились к спецпоселенцам только после отсидки в лагерях] Почти все оставшиеся в Крыму были арестованы органами НКВД во время «зачисток» в апреле-мае 1944 года и осуждены как «предатели Родины» (всего по Крыму за апрель-май 1944 года было арестовано около 5000 человек всех национальностей, обвинённых в коллаборационизме). Крымские татары, сражавшиеся в частях Красной Армии, после демобилизации также были подвергнуты депортации (формальное основание — воссоединение семей). Всего за 1945-1946 годы в места депортации было отправлено 8995 крымских татар-ветеранов войны, в том числе 524 офицера и 1392 сержанта В 1952 году (после унёсшего много жизней голода 1945 года) только в Узбекистане насчитывалось, по данным НКВД, 6057 участников войны, многие из которых имели высокие правительственные награды^.Операция по депортации началась рано утром 18 мая 1944 года и закончилась в 16:00 20 мая. Для её проведения были задействованы войска НКВД в количестве более 32 тысяч человек. Депортируемым отводилось от нескольких минут до получаса на сборы, после чего их на грузовиках транспортировали к железнодорожным станциям. Оттуда эшелоны с конвоируемыми отправлялись к местам ссылки. По воспоминаниям очевидцев тех, кто сопротивлялся или не мог идти, часто расстреливали на месте. В дороге ссыльных кормили редко и часто солёной пищей, после которой хотелось пить. В некоторых составах ссыльные получили еду в первый и в последний раз на второй неделе пути Умерших наспех хоронили рядом с железнодорожным полотном или не хоронили вообще В телеграмме НКВД на имя Сталина указывалось, что выселению подверглось 183155 человек (не считая сражавшихся в действующей армии, которые были отправлены на спецпоселение после демобилизации в 1945 году). По официальным данным, в дороге погиб 191 человек. Последний поезд был разгружен 8 июня 1944 года. Бóльшая часть была выселена в Узбекистан (151 136 чел.) и прилегающие районы Казахстана (4286 чел.) и Таджикистана, небольшие группы были отправлены в Марийскую АССР (8597 чел.), на Урал и в Костромскую область.