VII.1.2) Правовая структура вещи.

Вещь может представлять объект правовой регламентации не только как целое. Поскольку вещь с , т.з. права — это не то же самое, что вещь материальная.физически законченная, то юридическим понятием вещи охватываются и некоторые ее структурные элементы, которые в физическом отношении могут представ­лять (могут и не представлять) совершенно отдельные предметы. В отно­шении правовой регламентации статус с позиций вещного права такого элемента может полностью сливаться со статусом вещи, может состав­лять частично своеобразную ситуацию.

В большинстве своем хозяйственно полезные вещи подразделимы на некоторые части, каждая, из которых в физическом отношении составляет в свою очередь отдельный (или совокупность) предмет. Юри­дически часть вещи (pars) — это такой предмет, который теряет свое качество единой хозяйственной полезности, будучи отделенным от вещи-например, ключ от замка, пробка от бутылки (при этом: и ключ, и пробка сохраняют вполне предметную обособленность и даже мотут представ­лять интерес использования, но уже другой, нежели первоначальный) Часть следует отличать от квоты (portio), или доли, которая характеризу­ет вещи, определенные родовыми признаками, либо представляет собою чисто мысленную, абстрактную конструкцию в отношении индивидуаль­но определенных вещей.

Вещь может заключать в себе дополнения (accidentalia) кото­рые всегда сохраняют свое отдельное качество, но функционально слу­жат основной вещи: например, рама для картины, украшения мебели или дома и т.п. Совершенно особое значение такие дополнения приобретают когда главная вещь представляет функциональный комплекс: поместье, ферма, производственное предприятие. В этом особом случае дополнения квалифицируются как инструмент (instrumentum), статус которого может быть единым с вещью в целом, может отличаться в зависимос­ти в том числе от того, какое именно вещное право предполагается. До­полнения считаются частью вещи, если закреплены при ней постоянно Если инструмент (или иное дополнение) зафиксирован при вещи на вре­мя (например, насос для откачки воды из-за необычного паводка) то он не считается принадлежностью основной вещи и ее общий статус на него не распространяется.

Функциональность полностью доминирует при определении ста­туса вещи как тары, которая всегда представляет полностью самостоя­тельный предмет. Не выработав точно логически-правовых установок римская юридическая практика расценивала предмет как тару в том случае, если потребляемый предмет не может быть полезно использован вне такого дополнения (например, вино может быть употреблено толь­ко будучи разлитым в бутылки или кувшины; но бочки или корчаги не считаются тарой в этом смысле). Впрочем, здесь большую роль играла интерпретация ситуаций и само назначение ситуаций: применительно к наследственным правам квалификация бывала у римских правоведов иной, нежели при требованиях из хозяйственного оборота или договорного права.

Вещь может давать плоды (fructi), права на которые тесным об­разом связаны с правами на вещь, хотя сами по себе составляют и само­стоятельные предметы, и в собственном смысле отдельные вещи Плоды возникают в ходе эксплуатации вещи и могут быть (1) натуральными и (2) гражданскими. Важнейшее отличие плодов от части вещи – в их возобновляемости и потребляемости (поэтому дитя рабыни не включает­ся в плоды). Отличие плодов натуральных от гражданских в том что пер­вые порождаются самой субстанцией основной вещи (фрукты дерева приплод животных), а вторые рождаются только вследствие особого общественного употребления (доходы от аренды, проценты с капитала). Права на плоды непосредственно вытекают из прав на вещь, однако могут быть отделены от них и даже подвергаться несколько иному режиму, чем для основной вещи (главная вещь в собственности, а плоды от нее переданы во владение или пользование).