Осада Смоленска.

С 1609 г. между Московским царством и Речью Посполитой (Польшей) началось открытое противостояние, переросшее в давно назревавшую войну. Параллельно с иностранной интервенцией «Тушинский вор» настойчиво осаждал Москву, 10 000 его воинов жгли, убивали, грабили…[139] Казалось, кровопролитию не будет конца. Король Сигизмунд III давно искал повод к войне, и вот он наконец нашёлся: Шуйский заключил союз со Швецией – непримиримым врагом Польши.

Разделив своё внушительное войско на три части во главе с видными воеводами, польский король по труднопроходимым дорогам отправился в Россию.[140] 19 сентября 1609 г. король подошёл к Смоленску.[141] Маскевич называет 29 сентября 1609 г. днем прибытия польского короля к Смоленску.[142] Станислав Жолкевский за день до прибытия польской армии подошел к городу и над Днепром, в долине между тремя каменными монастырями расположил свой лагерь.[143] Король потребовал добровольной сдачи города, принадлежавшего испокон веков ему. В ответ жители открыли пальбу. В результате разгоревшейся стычки поляки узнали от пленного русского, что осаждённые не верят в приезд короля, что у них достаточно пороха, пушек, военных припасов.[144] В ноябре в осаждённом Смоленске, не получившем помощи от Москвы, имела место дороговизна.[145] Неоднократные попытки русских запастись водой и дровами наталкивались на вооружённое сопротивление поляков; с обеих сторон были потери.[146]

Сначала воеводе Смоленска, Михаилу Борисовичу Шеину посылали письма с предложением сдаться, но безуспешно. Узнав от перебежчика о малочисленности польского войска и надеясь на крепость стен, укрепления, оружие, запасы продовольствия, Шеин не вступил в переговоры.[147] Немецкая пехота во главе с Людвигом Вайером находилась напротив крепости. Поблизости расположилась и польская пехота.

Увидев, что поляки копают шанцы, жители Смоленска, которых насчитывалось до 70 тысяч, ушли в крепость. Воевода Шеин был «воин храбрый, искусный».[148] В укрепленном лагере на западной стороне находились король и гетман; на Днепре был построен мост, напротив крепости поставлены три легких орудия для стрельбы в стены. Триста человек полевой пехоты находились около них. Стоявшие еще ближе к крепости осадные орудия безуспешно били по стенам. От этих орудий немецкая пехота выкопала траншеи и приблизилась к стене. Осажденные не имели возможности показаться из-за стен; немецкая пехота во главе с Вайером даже подкапывалась под стены. К северу от крепости, за Днепром, на горе был расположен лагерь Потоцких, в котором находилось более 2000 всадников. На месте сгоревшего городского посада были устроены шанцы Дорогостайского. Из шести орудий стреляли через стену в крепость; недалеко находились семьсот человек пехоты.[149]

На востоке, вверх по Днепру, расположилось до 10000 казаков во главе с гетманом Зборовским. С четвертой стороны крепости, на горах и в долинах, стояла сильная стража из королевского лагеря.

Через две недели после прибытия Сигизмунд III решился на штурм, который оказался неудачным. Несмотря на то, что полякам удалось ворваться в крепость, они не смогли развить успех и были обращены в бегство. Вторая попытка приступа, уже ночью, также не имела успеха. Защитники предприняли меры по укреплению обороны: завалили ворота песком и камнями и т.д.[150]

Взрывы петард и подкопы города польским войском не принесли королю успеха. Развернулась подготовка к осаде, которая обещала быть длительной: пехота заняла шанцы (земляные окопы), поставили пушки. Жители Смоленска тем временем насыпали за стеной очень широкий вал, между стеной и этим валом они вырыли глубокий ров, по бокам поставили оснащённые ружьями штакеты. После известия о том, что Москва 27 августа 1610 г. «поддалась» т.е. по договору признала королевича Владислава будущим царем, поляки устроили триумф. В ответ на отказ сдаться последовал обстрел стен Смоленска из пушек. За несколько дней была разрушена значительная часть стены, «хорошо пробиты три башни», вытеснены оттуда стрелявшие. Но штурм оказался неудачным. Поляков побили; вал защищал осаждённых лучше, чем три стены, ров также не позволял подступиться к валу. Тогда польские воины приготовили множество мин, начинённых порохом, перед стенами города, подожгли их, стали палить из пушек. Пану Новодворскому было поручено после сигнала начать штурм со стороны Днепра. Но защитники города вовремя поняли это намерение, засыпали землёй ворота, а его самого прогнали стрельбой. Со стороны своего обоза с лестницами ходили запорожские казаки, но и им не удалось достичь успехов. После неудач приступ прекратили и, чтобы разрушить вал пороховыми зарядами, стали делать подкопы. Результатов не принесло и это: подкоп провели не под сам вал, а в его край; пороховые заряды подожгли, но вал при этом почти не затронули.[151]

Царь Василий Шуйский, собрав 50-тысячное войско, поставил во главе его своего брата Дмитрия Шуйского и приказал освободить Смоленск, но Дмитрию не удалось освободить ни Белую крепость, ни сам Смоленск.[152] Окружив крепость со всех сторон, польский король во что бы то ни стало вознамерился взять ее штурмом. Петарды были неэффективны.[153] Перед воротами, которые поляки собирались взорвать петардами, были построены срубы, которые закрывали их от воздействия снарядов. Считая, что ворота остались целыми, конница отступила.[154]

Мужество поляков оправдывалось: русские не могли причинить им вреда ни пищалями, ни мортирой, заряженной огромным каменным ядром и кусками железа, но и они были способны лишь убить нескольких защитников, не повредив стены.[155] В начале февраля жители Смоленска подложили заряд в подкоп противника, подкоп был завален вместе главным минером – Шембеком, который в отместку взорвал несколько десятков русских с их мастером.[156]

Гетман, осознавая неприступность Смоленска, советовал королю идти на Москву. Многие орудия поляков были повреждены, пехота была слаба, имелись убитые и раненые.[157] В конце концов изготовили восемьдесят очень длинных лестниц, устроили подвижные подъемы, которыми польское войско катило эти лестницы. Чтобы разделить защитников крепости, было решено идти на приступ с четырех сторон. Приготовившись, с помощью лестниц в полночь поляки стали взбираться на стены. Немецкая пехота, оказавшись на валах, начала перестрелку с Шеиным. Зажженный Каменецким порох взорвал стену, в проем устремились осаждавшие. Огонь объял запасы огромные пороха, в результате взорвалась церковь вместе с людьми.[158]

До этого использовали и подкопы, но стены были так умело построены, что в их тайных подземных ходах они были слышны. Пользуясь этими ходами, осажденные часто сражались с врагом или подкладывали ему в подкопы мины.

Раньше поляки не могли сделать проем в стенах, так как использовали легкие орудия. Дело изменилось для них к лучшему, когда привезли из Риги пушки большего калибра. Во время приступа порохом была взорвана значительная часть стены, внутри крепости был засыпан ров, и поляки вступили в долгожданный Смоленск. По мнению Бреретона, это было 3 июня 1611 г.[159] Следует отметить, что взятие Смоленска могло произойти раньше, когда Шеин, узнав о поражении русских в Клушинской битве, впервые собирался вступить в переговоры с целью избежания жертв, но Брацлавский пошел на неудачный штурм.[160]

Расчёт на быстрое поражение русских не оправдался: Польша осаждала Смоленск полтора года, с сентября 1609 г. по 13 июня 1611 г., под конец осады от доблестного польского войска едва осталось 400 человек. Но и сам Смоленск был в плачевном состоянии: повальная болезнь унесла жизни сотен людей, при взятии города было не более 400 здоровых человек, которые не могли отстоять осаждённую крепость. Тысячи жителей сдавались на милость короля, но, изменив клятве, бежали. Оставшиеся в городе, укрепляли стены камнями, что позволило хорошо держать оборону даже при малом числе защитников. Королю удалось взять Смоленск, взорвав по доносу перебежчика слабо укреплённую стену миной со стороны Днепра. Ворвавшаяся польская пехота со знамёнами повергла часть жителей в ужас, другие продолжали сражаться с польскими воинами, многие из них были убиты. Остальная часть побеждённых ушла из города в Кремль, где лишила себя жизни, взорвав вместе с собой жён и имущество. Воевода Шеин с сыном был пленён и уведён в Польшу.[161] После взятия Смоленска король вскоре вернулся в Польшу. По мнению Мархоцкого, если бы польские войска пришли к столице и поставили свой обоз в тылу у москвичей, то последние непременно бы сдались на милость Сигизмунда III.[162]

Во время осады не сработала военная хитрость Шуйского, предлагавшего Сигизмунду III русский престол, если тот поможет прогнать самозванца. На самом деле, московский царь хотел отвлечь поляков от осады в Москву, а затем уничтожить их. Увы, польский король раскрыл этот хитроумный план.[163]