Александр Блок. Прочтения из авторского диалога

Первое прочтение стихотворения «Двенадцать» и «Скифы» воспроизводит обычное декларативное отношение. В целом стихотворения производят впечатление разрушения. Это знакомство. Затем начинается переосмысление. Второе прочтение строится на основе структурирования стихотворений, идет анализ структур, определяющих символы стихотворений и модели восприятий. Первое в системе восприятий – противопоставление между главами, второе – внутри главы.

А. Блок «Двенадцать». Символическая структура

Группы строк по логике содержания делятся на четкие блоки. Далее в схеме поэмы сопоставим строки и блоки:

Часть 1. В центре барышня и мир врагов и бродяг; вне и внутри русского человека.

Часть 2. Главный – солдат.

Часть 3. Думы самих 12.

Часть 4. Ванька и против – Катька.

Часть 5. Ситуация у Катьки: отрицание прошлого, отрицание святого. С одной стороны, прошлое сломало святое, с другой – попытка обернуть прошлое породило диктатуру.

Часть 6. За чужую девчонку – убили саму девчонку.

Часть 7. Горе мое – всем горе. Как от своего горя переходит герой к желанию горя всем.

Часть 8. Угроза: я и они.

Часть 9. Враг на перекрестке в растерянности.

Часть 10. Буря в природе и социуме.

Часть 11. Движение вперед с незримым.

Часть 12. Идут в войне с природой.

Итак, внутри каждой части блоки построены на противопоставлении двух миров или сторон миров. Есть и противопоставления в структуре всего стихотворения.

Противопоставление 1 – в целом: 1 – 12; 2 – 11; 3 – 10; 4 – 9; 5 – 8; 6 – 7! Противопоставление 2 – внутри каждой главы. Интересное нарушение обратного прочтения по мере выявления числа элементов глав. Далее кульминация – анализ центра. Тут становится ясно, про что же писал Блок.

Анализ противопоставлений. 2. – 1.1. – Ветер – на ногах не стоит человек. Черный ветер и белый снег, это противопоставляется 18 – товарищ, гляди в оба. Эпицентр первой части в том, что барышня поскользнулась и бац – растянулась. Это про Россию. Катька и барышня – Россия, которая упала. Это центр. Она поскользнулась, и тут же ветер становится веселым. Лед и скользко – это мир такой стал, это символ эпохи, когда все меняется. Противопоставление старого и нового. Ключевое – неявленность символов, которые заложил в стихотворение Блок. Это должно подтолкнуть на новое исследование символистов в целом. Блоки внутри частей имеют симметричную и разную структуру. Структура, безусловно, связана с противоречием и содержанием мысли и отношения. Александр Блок дает в «Двенадцати» гамму отношений и структур, которые в целом составляют воздействие на все стороны подсознания. Подробное исследование символического типа воздействия «Двенадцати» невозможно без анализа всех значений символов.

Второе прочтение стихотворения «Скифы»

На «Скифах» лучше показать игру структуры разными прочтениями. Всего в стихотворении 19 четверостиший, которые расположены в определенном порядке, этот порядок можно поменять, и тогда стихотворение заиграет цветами символов и впечатлений, как кристалл, который рассматривают с разных сторон, переворачивая. Обычный порядок чтения меняется. Вместо 1 –> 19, идет амплитудное чтение: 1, 19, 2, 18, 3, 17, 4, 16, 5, 15, 6, 14, 7, 13, 8, 12, 9, 11, 10 (кульминационное четверостишье). В этом прочтении особенно ярко высвечивается, что по краям у Блока разрушение и дикость, а к центру – поглощение скифами культуры. Кроме того, стихотворение можно прочитать обратно от обычного порядка (19 -> 1), а также обратно от амплитудного (10, 11, 9, 12, 8, 13, 7, 14, и т. д.). Получаем четыре прочтения: (О, А, ОО, ОА), затем следует прочитать в исходном порядке (О), дабы заново оценить все многообразие по-новому и понять, почему же выбран именно исходный порядок (О). Первое прочтение не дает понимания, оно включает в ситуацию стихотворения, второе показывает, что к центру усиливается культура, показывает антиномийность символа стихотворения в целом, третье, обратное обычному, показывает характер симметрии стихотворения, четвертое – нарастание агрессии. Четыре прочтения в целом дают представление о том, что Блок создает не столько стихотворение, сколько кристалл-символ, который может быть прочитан по-разному, а понимания, вызванные разными прочтениями, могут возникать и без «вывертов» общего порядка стихотворения. Такой подход в принципе учит не поддаваться логике порядка произведения, что характерно для символистов вообще.

Ключ для обычного прочтения: в центре полное противоположение краям. В обычном прочтении разрыв: начало агрессивно, потом культура, уход, вновь агрессия. Агрессия нарастает с самого начала и после середины стихотворения. Если прочитать обратно, наоборот. Это свойство симметрии показывает, что стихотворение как кристалл – как повернешь, так и сияет. Можно поиграть в кристалл. Таким образом, новое прочтение стихотворения уже будет совершенно другим.

Анализ структуры стихотворения

СКИФЫ

Панмонголиэм! Хоть имя дико,

Но мне ласкает слух оно.

Владимир Соловьев

1.

Мильоны – вас. Нас – тьмы, и тьмы, и тьмы.

Попробуйте, сразитесь с нами!

Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы,

С раскосыми и жадными очами!

2.

Для вас – века, для нас – единый час.

Мы, как послушные холопы,

Держали щит меж двух враждебных рас

Монголов и Европы!

3.

Века, века ваш старый горн ковал

И заглушал грома лавины,

И дикой сказкой был для вас провал

И Лиссабона, и Мессины!

4.

Вы сотни лет глядели на Восток,

Копя и плавя наши перлы,

И вы, глумясь, считали только срок,

Когда наставить пушек жерла!

5.

Вот – срок настал. Крылами бьет беда, –

И каждый день обиды множит,

И день придет – не будет и следа

От ваших Пестумов, быть может!

6.

О, старый мир! Пока ты не погиб,

Пока томишься мукой сладкой,

Остановись, премудрый, как Эдип,

Пред Сфинксом с древнею загадкой!

7.

Россия – Сфинкс. Ликуя и скорбя,

И обливаясь черной кровью,

Она глядит, глядит, глядит в тебя,

И с ненавистью, и с любовью!..

8.

Да, так любить, как любит наша кровь,

Никто из вас давно не любит!

Забыли вы, что в мире есть любовь,

Которая и жжет, и губит!

9.

Мы любим всё – и жар холодных числ,

И дар божественных видений,

Нам внятно всё – и острый галльский смысл,

И сумрачный германский гений…

10.

Мы помним всё – парижских улиц ад,

И венецьянские прохлады,

Лимонных рощ далекий аромат,

И Кёльна дымные громады.

11.

Мы любим плоть – и вкус ее, и цвет,

И душный, смертный плоти запах...

Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет

В тяжелых, нежных наших лапах?

12.

Привыкли мы, хватая под уздцы

Играющих коней ретивых,

Ломать коням тяжелые крестцы,

И усмирять рабынь строптивых…

13.

Придите к нам! От ужасов войны

Придите в мирные объятья!

Пока не поздно – старый меч в ножны,

Товарищи! мы станем – братья!

14.

А если нет – нам нечего терять,

И нам доступно вероломство!

Века, века – вас будет проклинать

Больное позднее потомство!

15.

Мы широко по дебрям и лесам

Перед Европою пригожей

Расступимся! Мы обернемся к вам

Своею азиатской рожей!

16.

Идите все, идите на Урал!

Мы очищаем место бою

Стальных машин, где дышит интеграл,

С монгольской дикою ордою!

17.

Но сами мы – отныне вам не щит,

Отныне в бой не вступим сами!

Мы поглядим, как смертный бой кипит,

Своими узкими глазами.

18.

Не сдвинемся, когда свирепый гунн

В карманах трупов будет шарить,

Жечь города, и в церковь гнать табун,

И мясо белых братьев жарить!

19.

В последний раз – опомнись, старый мир!

На братский пир труда и мира,

В последний раз – на светлый братский пир

Сзывает варварская лира!

30 января 1918

Далее можно предложить проанализировать другие стихотворения:

НЕЗНАКОМКА

По вечерам над ресторанами 1

Горячий воздух дик и глух,

И правит окриками пьяными

Весенний и тлетворный дух.

Вдали, над пылью переулочной, 2

Над скукой загородных дач,

Чуть золотится крендель булочной,

И раздается детский плач.

И каждый вечер, за шлагбаумами, 3

Заламывая котелки,

Среди канав гуляют с дамами

Испытанные остряки.

Над озером скрипят уключины, 4

И раздается женский визг,

А в небе, ко всему приученный,

Бессмысленно кривится диск.

И каждый вечер друг единственный 5

В моем стакане отражен

И влагой терпкой и таинственной,

Как я, смирен и оглушен.

А рядом у соседних столиков 6

Лакеи сонные торчат,

И пьяницы с глазами кроликов

«In vino veritas!» кричат.

И каждый вечер, в час назначенный 7

(Иль это только снится мне?),

Девичий стан, шелками схваченный,

В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными, 8

Всегда без спутников, одна,

Дыша духами и туманами,

Она садится у окна.

И веют древними поверьями 9

Ее упругие шелка,

И шляпа с траурными перьями,

И в кольцах узкая рука.

И странной близостью закованный, 10

Смотрю за темную вуаль,

И вижу берег очарованный

И очарованную даль.

Глухие тайны мне поручены, 11

Мне чье-то солнце вручено,

И все души моей излучины

Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склоненные 12

В моем качаются мозгу,

И очи синие бездонные

Цветут на дальнем берегу.

В моей душе лежит сокровище, 13

И ключ поручен только мне!

Ты право, пьяное чудовище!

Я знаю: истина в вине.

24 апреля 1906 Озерки

Примерный план анализа стихотворения А. Блока «Незнакомка» приводится в таблице.

На этом уровне анализа включается анализ не только структуры, но и содержания элементов, образного ряда, наполняющего структуру.

Противопоставление 1-го и 2-го – вечером и ночью пьяный тлетворный дух, который будет в самом поэте, он зло, но он не скучен. А мир днем скучен и пылен. Дух тлетворный и будоражащий противопоставлен дню скучному и пыльному. Пыль и перегар.

Внутри 12-го свое противопоставление – всклокоченные волосы вне головы, а в мозгу – внутри. Что вне, а что внутри перекликается с вопросом – незнакомка, она явь или навь?

Бездонные и берега – противостоят как глубокое и мелкое, и одновременно помним, что это отражает противопоставление типа – реки вина в моей душе, река в душе или наяву? Река грез – вот окаймление «Незнакомки». Вместе с тем противостоит второму как природа и тут и там, только переворот винных рек в душе приводит к переосмыслению, а что же за дачи и пыль во 2-й части? Быть может, это душа мещанина, ведь у него и в душе пыль и скука.

13-е противостоит первому – тут итог – сокровище ресторана одновременно есть чудовище. Только в грезах в чудовище можно увидеть чудо. Истина в вине – и тут же отрицание этого, что в винной реке душа порождает сокровище-чудовище.

Модели восприятия, проистекающие из разных способов прочтения стихотворений А. Блока, показывают, что само восприятие стихов, на которое рассчитывал автор, в его времена было иным и актуальным. Очевидно, современный читатель в массе своей утратил многозначное прочтение стихотворения, в то время как образованному читателю в России начала ХХ в. не надо было читать стихотворение несколько раз, чтобы воспринять его разными способами. Мы утратили то восприятие в целом, и его можно восстановить только путем перестройки стихотворений, восстановить лишь отчасти.

Аналогично, Достоевский воссоздал систему сцен из иконостаса, которая реализуется в «Преступлении и наказании», но совершенно незаметно для нас. Он воспроизводит те сцены, которые обычно воспроизводят на иконах, а следовательно, в Библии. Так только возможно говорить о воссоздании Евангелия «Преступления и наказания»» на русский лад. В это современный русский образованный человек может поверить, но не может прочувствовать и понять сразу, так как за период атеизма те корни православного восприятия, которые имел Достоевский и его современники с детства, были утрачены. Мы живем в иной культуре.

Найти истоки и дальнейшие ключи для понимания творчества А. Блока, можно сравнив его стихотворения со стихотворением К. Бальмонта. Сравнение дает такое сходство, что становится понятным преемственность и наличие целостной школы символического конструирования текста стихотворений у символистов.