Поэзия К. Бальмонта как пример аналогичного явления кристаллов символизации у поэтов Серебряного века

Анализ стихотворения «Фантазия».

Стихотворение делится на 12 четверостиший. Причем каждое из них фиксируется в моей схеме четырьмя словами. Это следует из структуры стиха и размера.

Так: Как живые изваянья, в искрах лунного сиянья,

Чуть трепещут очертанья сосен, елей и берез;

По сути дела все четверостишия – одна строка и ключевые в гармонике ее четыре слова: изваянья, сиянья, очертанья и берез.

Каждое четверостишие дает подобный ряд слов. Сделаем таблицу этих слов, заменяющих четверостишия.

Как живые изваянья, в искрах лунного сиянья,

Чуть трепещут очертанья сосен, елей и берез;

Вещий лес спокойно дремлет, яркий блеск луны приемлет

И роптанью ветра внемлет, весь исполнен тайных грез.

Слыша тихий стон метели, шепчут сосны, шепчут ели,

В мягкой бархатной постели им отрадно почивать,

Ни о чем не вспоминая, ничего не проклиная,

Ветви стройные склоняя, звукам полночи внимать.

Чьи-то вздохи, чье-то пенье, чье-то скорбное моленье,

И тоска, и упоенье – точно искрится звезда,

Точно светлый дождь струится, – и деревьям что-то мнится,

То, что людям не приснится, никому и никогда.

Это мчатся духи ночи, это искрятся их очи,

В час глубокой полуночи мчатся духи через лес.

Что их мучит, что тревожит? Что, как червь, их тайно гложет?

Отчего их рой не может петь отрадный гимн небес?

Все сильней звучит их пенье, все слышнее в нем томленье,

Неустанного стремленья неизменная печаль,

Точно их томит тревога, жажда веры, жажда бога,

Точно мук у них так много, точно им чего-то жаль.

А луна все льет сиянье, и без муки, без страданья

Чуть трепещут очертанья вещих сказочных стволов;

Все они так сладко дремлют, безучастно стонам внемлют

И с спокойствием приемлют чары ясных, светлых снов.

При такой раскладке становится видно, что четверостишия разбиваются по паре на блоки. Внутри каждого блока идет противопоставление двух крайних понятий:

1 – 2: берез – грез: противопоставление реальности и мнимости.

3 – 4: почивать – внимать: способов восприятия двух первых крайностей, и одновременно двух крайних состояний человеческой души.

5 – 6: звезда – никогда: вместо звезды можно поставить всегда; противопоставление вечного и небытия.

7 – 8: лес – небес: противопоставление земного и небесного.

9 – 10: печаль – жаль: объединяются в понятие страдания, хотя можно предположить, что печаль – это дума о небесном, а жалость – о земном.

11 – 12: стволов – снов: вновь земного и мнимого.

Эти оппозиции в блоках можно сопоставить между собой: очевидно, что первый и последний блоки оборачивают одно противопоставление, одновременно объединяя крайности реальности; второй и пятый противопоставляют крайности переживания; а третий и четвертый блоки объединяют миры, как время и пространство.

Подобная структура призвана сказать читателю нечто большее, чем при поверхностном чтении стихотворения.

Здесь взята поверхностная структура символа, буквально самого слова, за которым стоят три других слова-настроя и четверостишье. Стихотворение подчеркивает суть символического стихосложения, а анализ наталкивает на необходимости иного прочтения стихов символистов.

Дальнейший анализ предполагает:

- анализ внутреннего в блоке разворачивания символа;

- ассоциацию двенадцати четверостиший и двенадцати месяцев;

- переход между противоречиями как переход от одного к другому;

- аналогичный анализ других стихотворений, где символическая структура проявляет иное.

* * *

Я мечтою ловил уходящие тени,

Уходящие тени погасавшего дня,

Я на башню всходил, и дрожали ступени,

И дрожали ступени под ногой у меня.

И чем выше я шел, тем ясней рисовались;

Тем ясней рисовались очертанья вдали,

И какие-то звуки вдали раздавались,

Вкруг меня раздавались от Небес и Земли.

Чем я выше всходил, тем светлее сверкали,

Тем светлее сверкали выси дремлющих гор,

И сияньем прощальным как будто ласкали,

Словно нежно ласкали отуманенный взор.

И внизу подо мною уж ночь наступила,

Уже ночь наступила для уснувшей земли,

Для меня же блистало дневное светило,

Огневое светило догорало вдали.

Я узнал, как ловить уходящие тени,

Уходящие тени потускневшего дня,

И все выше я шел, и дрожали ступени,

И дрожали ступени под ногой у меня.

КАМЫШИ

Полночной порою в болотной глуши

Чуть слышно, бесшумно, шуршат камыши.

О чем они шепчут? О чем говорят?

Зачем огоньки между ними горят?

Мелькают, мигают – и снова их нет.

И снова забрезжил блуждающий свет.

Полночной порой камыши шелестят.

В них жабы гнездятся, в них змеи свистят.

В болоте дрожит умирающий лик.

То месяц багровый печально поник.

И тиной запахло. И сырость ползет.

Трясина заманит, сожмет, засосет.

«Кого? Для чего? – камыши говорят, -

Зачем огоньки между нами горят?»

Но месяц печальный безмолвно поник.

Не знает. Склоняет все ниже свой лик.

И, вздох повторяя погибшей души,

Тоскливо, бесшумно, шуршат камыши.

После анализа стихотворений Бальмонта вводится концепция, что этот стиль построения стихотворения присущ символистам в целом. Проверка на ранних стихотворениях Блока. «Я все гадаю над тобою», «Раб – царевне», «Предчувствуя тебя. Года проходят мимо», «Ты отходишь в сумрак алый».

Обратить внимание на то, что ранние стихи Блока содержат те же самые символы, которые он использует в «12». Таким образом, одни и те же образы проходят через все его творчество.

Дальнейшее задание. Упрощение анализа – сканирование текстов. Сканирование их же, но с перекрестом связей, где связи нумеруются и объясняются. Накопление в стиле коллекционера идет на основе структуры связей в разных типах стихотворений. Выявление типов стихов-кристаллов, а построение ряда ассоциаций форма стихотворение – содержание – структура восприятия – преобладающие структуры в стихотворном сборнике. Тут нужно широкое обращение к символистам. Итогом должна стать подготовка семинара по Блоку, а также доклады по символистам.

Очевидно, что описанное выше погружение в структурный анализ творчества символистов лишь намек на те открытия, которые ждут дерзающих.