Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


ЕЩЕ РАЗ ПРО ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНУЮ ПСИХОФИЗИОЛОГИЮ




Т.Ф.Базылевич

 

Научные знания о реальных основах индивидуально-психологических различий, как сегодня со все большим единодушием отмечают теоретики и практики, крайне важны как для фундаментальных разработок, так и для их реализации в общественной практике. Прошло время иллюзорных представлений о широких возможностях «подгонки» разных людей под единый стандартный образец , задаваемый так называемыми «требованиями» деятельности. Не оправдали себя бытовавшие в общественном сознании стереотипы околонаучного мышления, представляющие воспитание как преодоление индивидуального своеобразия человека. Напротив, в современном мире существующее разнообразие индивидуальностей рассматривается как бесценное богатство общества, понимая что любая общепсихологическая закономерность свое реальное воплощение получает в индивидуально-модифицированных формах. Здесь в полной мере проявляется психологический закон о преломлении "внешних причин" через " внутренние условия" взаимодействия человека с его специфической средой ( Рубинштейн,1995; Брушлинский, 1993 и др.), в котором важное значение имеют индивидуально-стабильные, конституциональные, природные, генотипические свойства человека, изучаемые дифференциальной психофизиологией.

В этой связи знания о природных компонентах индивидуальных различий в их целостности приобретают особую значимость в плане решения таких остроактуальных проблем, как индивидуализация обучения школьников и становления профессионала, экологически оптимальное «сопряжение» взаимодействий человека с техникой и другими людьми, научная обоснованность профотбора, профподбора и расстановки кадров, индивидуальных подход к пациентам в клинике, в профилактике, реабилитации психосоматических расстройств, в коррекции отклоняющегося поведения. В ходе решения широкомасштабных государственных задач современное человекознание все чаще обращается к исследованиям отечественной школы дифференциальной психофизиологии, которая – по мысли ее основателя В.Д.Небылицына – приближает нас к пониманию тех причин, « по которым каждый из нас отличается от других» ... Однако, справедливости ради отмечу, что дифференциальная психофизиология переживает «вчера и сегодня» не лучшие времена.

Трагическая гибель В.Д.Небылицына не позволила ему завершить начатое, многое осталось недосказанным, что создало возможность неоднозначной трактовки научного наследия и перспективных планов развития основанного ученым научного направления. Вместе с тем в современном мире уже понимают подчас решающее значение знаний о природе «живой» индивидуальности в проработке социально-значимых теоретических и проблем человекознания. Все это заставляет снова и снова вернуться к бесценному опыту наиболее продвинутой на этом пути научной школы Б.М.Теплова -В.Д.Небылицына. Представленная работа – попытка рассмотреть традиции и тенденции развития дифференциальной психофизиологии, выявивших необходимость инициации системных исследований природных детерминант индивидуальных различий.

Проблемы возрождения дифференциальной психофизиологии и психологии сегодня могут показаться несколько преувеличенными, поскольку и научные, и житейские представления фиксируют тот факт, что каждый из нас отличается от других людей, и что это очевидное своеобразие играет особую, а подчас и решающую роль в сколь угодно важных проявлениях психики. Однако, не случайно Министерство образования по данной проблеме создало специальную комиссию, подчеркивая трудности ее развития и – вместе с тем - ее актуальность для развития теории, эксперимента и практической реализации фундаментальных законов психологии. Ведущие отечественные психологи и практики отметили, что околонаучные идеологизированные догмы по сути дела позволяли как бы «вынести за скобки» сущностные детерминанты формирования психики со стороны своеобразия индивидуальности. Стереотипы обыденного мышления постулировали безграничные возможности развития психики при регулирующей роли воспитания, образования, среды ( и трудовых коллективов). ( Как отмечал К. Абишев (1978) , человек имеет только одну базальную способность – непрерывно развиваться в направлении требований коммунистической морали.) В результате, индивидуальные различия и индивидуальность стали «Золушкой» в советской психологии.

Термин «Дифференциальная психофизиология» ввел в 60-х годах 20 века В. Д. Небылицын, подробно обосновав его в предисловии к изданию 1969 года трудов отечественной типологической школы с новым названием «Проблемы дифференциальной психофизиологии». ( До этого времени чаще обращались к понятию «Типологические особенности высшей нервной деятельности человека»). Владимир Дмитриевич как последователь школы Б.М. Теплова отмечал, что изменение названия не было данью моде, а было направлено на снятие противоречий, фиксируемых в исследованиях основных свойств нервной системы и их психологических проявлений, а также для того, чтобы «очеловечить « исследование свойств нервной системы у человека». В частности, к тому времени выявились ограничения традиционной рефлекторной парадигмы изучения отдельных свойств у человека, остро ставились проблемы парциальности основных свойств нервной системы, обосновывался поиск общих свойств. В.Д. Небылицын тогда отмечал необходимость «очеловечить» исследования свойств нервной системы у человека.

Данное направление какое-то время являлось приоритетным во впервые созданном в структуре Академии Наук Институте психологии. В его плане первоначально особое значение имело развитие известной у нас в стране и за рубежом отечественной типологической школы Б.М. Теплова - В.Д. Небылицына в работах лаборатории дифференциальной психофизиологии, основанной В.Д. Небылицыным. (Обобщение исторически инвариантных идей научного наследия этой школы сделано в цикле современных академических трудов: В.Д.Небылицын: Жизнь и научное творчество, М., 1996, серия «Психологи ХХ века»; Т.Ф. Базылевич. Введение в психологию целостной индивидуальности. М. ИП РАН, 1998 ( обе монографии поддержаны РГНФ); В.Д.Небылицын. Психология индивидуальности. Серия «Психологи Отечества», М., 2000).

Проработка проблем дифференциальной психофизиологии уже на самых начальных этапах работ столкнулась с рядом трудностей воссоздания «живой» индивидуальности из имеющихся мозаичных и статичных ее фрагментов. В то время уже была показана тупиковость традиционных - в частности - рефлекторных способов изучения особенностей ВНД. Используемые здесь стратегии исследования не способствовали познанию индивидуальных путей развития психики в деятельности. Примененные технологии часто фиксировали лишь трансситуативную вариативности индивидных характеристик, а также необозримую множественность психологических проявлений парциально распределенных основных свойств нервной системы. Это привело к инициированию В.Д.Небылицыным исследований в дифференциальной психофизиологии общих свойств через типологическое изучение регуляторной мозговой системы (Небылицын, 1968, 1996).

Наши работы (1968 – 1994) наметили особый путь поиска общих свойств (через «целостность», «интегративность», «сущность отдельного»). Такой ракурс проблемы в плане проработки теоретико-экспериментальных основ концепции целостной индивидуальности требовал создания новых – эволюционно-системных - технологий изучения единства индивидных и общеличностных свойств в поведении. Представленная статья подводит некоторые итоги 30-тилетнего опыта таких исследований в рамках дифференциальной психофизиологии и психологии. Сегодня уже есть возможность оценить смысл проделанной работы и ее значение если не в отдаленной, то хотя бы в ближайшей перспективе.

* * *

Изучая архивы В.Д.Небылицына, где приоткрыты планы ученого на будущее, отмечаешь, насколько они созвучны современному человекознанию. Так, в докладе на Президиуме АПН в 1971 году Владимир Дмитриевич писал, что в «обозримое время» общая стратегия науки останется прежней, однако изменится «философия» психофизиологического анализа, получит дальнейшее развитие системный анализ. Для дифференциальной психофизиологии эти изменения откроют перспективу «выхода» за рамки мозга, включения в предмет исследования биохимических и морфологических фактов целого организма. В соответствии с этим расширится проблематика, прежде всего, за счет систематического изучения в дифференциально-психофизиологических и онтогенетических аспектах специальных и общих способностей (интеллекта), а также памяти, внимания, мыслительной деятельности. На этом пути уже получены важные факты в работах Э.А. Голубевой, М.К. Кабардова, С.А. Изюмовой, Е.М. Борисовой, М.К.Акимовой, М.С. Егоровой и другими исследователями.

Подтвердился прогноза ученого и в отношении реализации в дифференциальной психофизиологии новой теории и методологии, прежде всего, системной ориентации. При этом становится все более очевидным тот факт, что развитие любой отрасли современной науки характеризуется не только накоплением новых знаний, но и тем, что сейчас существенно изменилось и продолжает меняться – принципами и методами исследовательской работы. Среди понятий, наиболее концентрированно выражающими этот процесс в психологии, исключительное место принадлежит понятиям «Система», «Структура», «Интегративность», «Целостность» ( Анохин, 1975; Садовский, 1974 и др.). Как пишет Г.П. Щедровицкий ( 1975, стр. 155), «... дело здесь не просто в моде. Изучение объектов как структур и систем стало в настоящее время основной задачей по сути дела всех наук». Автор подчеркивает, что такая направленность прежде всего связана со способами понимания или, можно сказать, «видения» объектов.

Данная традиция начала формировать уже давно, однако, широкий переход к системным предметам, пожалуй, характерен для психологии последних 30 лет. Он обусловлен внутренним формированием науки, а также необходимостью реализации психологических знаний в общественной практике с ее масштабностью, комплексной автоматизированностью и бурными метаморфозами развития социума. В этой связи разные отрасли фундаментальной науки обращаются к методологии системного подхода, раскрывающим приемы рационального развития «технологии» науки в целом. Вместе с тем, общесистемная теория требует выделения специфических «узлов» проблем, выявившихся в ходе формирования каждой отрасли психологических знаний. В частности, для психолога важно понять, что представляет собой то или иное живое целое.

Справедливости ради стоит заметить, что переход к существенно отличающимся от традиционных стереотипам научного мышления всегда труден. Обычно такой выход за рамки привычных дихотомий коррелятивных исследований осуществляется в периоды, когда встают задачи, не разрешимые старыми способами, или же когда появляются новые объекты, к которым старые средства не могут быть приложены; тогда ставится субъективно трудная для исследователя задача создания новых средств и методов.

Дифференциальная психофизиология проходит этот путь, который образно можно обозначить как движение – от необозримого множества типологических особенностей высшей нервной деятельности и их многочисленных психологических проявлений - к системному исследованию реальности целостной индивидуальности. Актуальность такого целостного ракурса предмета с выделением специфических «узлов» системной концепции в области дифференциальной психофизиологии сейчас очевидна, хотя совсем недавно данный ракурс проблем интеграции многообразия индивидуальных различий в целостную индивидуальность, если не вызывал отторжения, четко не фиксировался в человекознании.

Обращение дифференциальной психофизиологии к системным ( эволюционно-системным, системно-структурным, системно-историческим) представлениям связано с насущной необходимостью выхода из «тупикового пространства», фиксируемого в аналитически ориентированных конкретных работах, которые создали необозримое множество линейно связанных индивидуальных различий. Форсирование аналитических стратегий изучения индивидуальных особенностей (вполне оправданное на начальных этапах типологических исследований) вело к лабиринту тупиковых позиций. Так, неоднократно показаны: трансситуативная вариативность характеристик человека, парциальность свойств нервной системы, множественность и неоднозначность их психологических проявлений (Небылицын, 1966,1968; Базылевич, 1973, 1983; Мерлин, 1986; Русалов, 1979; и др.).

Взгляды исследователей на природу индивидуальности – от Гиппократа до современных авторов - основывались на детальном изучении отдельных признаков организма, индивида или личности. Как известно, таким образом анализировали, например, темперамент, телесную или нейрогуморальную конституцию, экстра-интроверсию, свойства нервной системы, параметры альфа-ритма ЭЭГ, иерархию мотивов и ценностных ориентаций, генотипичные индивидные или социабельные личностные параметры. Сложившиеся аналитические концепции индивидуальных различий, вычленяя ( часто- весьма субъективно) в целях типологической классификации лишь отдельные признаки, особенности, свойства индивида и личности, были ограничены линейными схемами анализа. В результате образовалось труднообозримое количество эмпирических типологий индивидуальных различий, в которых сделаны попытки - на основе отдельных характеристик - дифференцировать такие группы людей, как объективные и субъективные ( А.Бине и др.), экстраверты и интроверты ( К.Г.Юнг), рационалисты и эмпирики ( В. Джемс), шизотимы и циклотимы (Э.Кречмер), висцеротоники, соматотоники, церебротоники ( У.Шелдон), холерики, меланхолики, сангвиники, флегматики ( Гиппократ, И.П.Павлов, В.М. Русалов ) и др. Большинство этих типологий представляет теперь лишь исторический интерес, поскольку основаны на вариативных, ситуативных проявлениях субъективно выделенной "мозаики" индивидуальности.

Подобные факты формировали потребность планировать поиск в области психологии целостной индивидуальности ( Индивидуальность всегда целостна, трудно вообразить ее «раздвоение» по аналогии с общепринятым пониманием «раздвоения личности»). В русле инициированных В.Д. Небылицыным теоретико-экспериментальных работ особое место занимало создание категориального аппарата новой дифференциальной психофизиологии. Здесь я не оговорилась – потребовалось именно создание, а не применение наработанного глоссария понятий, единым пониманием охватывающего область интеграции типологических характеристик в целостную индивидуальность. Так, удивительным стал тот факт, что не разработанной была категория "Индивидуальность", которая, очевидно, является одной из основных в психологии. Однако, данная категория не получила должного статуса в советской психологии: “Большая советская энциклопедия» не содержит соответствующей дефиниции. Это понятие до сих пор часто используют как синоним индивидуальных различий, что ведет к "мозаичным" представлениям о природе индивидуальности, редуцируя ее содержание. Вместе с тем, целостность индивидуальности, как уже подчеркивалось, очевидна: нельзя говорить о ее "раздвоении” по аналогии с общепринятым термином “раздвоение» личности.Отмечу, что целостность - один из ясно фиксируемых сознанием признаков индивидуальности как системы - имплицитно содержится в логике развития ряда современных фундаментальных теорий ( Ананьев, 1980; Мерлин, 1986; Стреляу, 1982 и др. ).

Целостность – в соответствии с системной методологией – обобщенная характеристика объектов, обладающих сложной внутренней структурой. Целостность - основная категория системного ( эволюционно-системного, системно-исторического) подхода к анализу многоуровневых, многоаспектных психических феноменов. Целое обычно определяется как результат взаимодействия, взаимосодействия его частей, уровней результату поведенческого акта . Органическим системам присуще взаимосодействие дистантных активностей при системообразующей роли целей действий, мотивов деятельности, что достигается с помощью механизмов целеполагания и целеобразования. Ц. концентрирует в себе качественно новые свойства компонентов.

Методология системного подхода делает центральными – наряду с категорией «Целостность» - такие понятия как эволюция, развитие, взаимодействие и взаимосодействие, динамика, иерархия, системообразующий фактор, типичность поведения. Типичность субъектно-объектного взаимодействия связана с наличием «жестких» звеньев в функциональных системах, структура которых раскрывает закон связи между элементами целого.

Целостность индивидуальности, согласно методологическим законам системной психофизиологии и психологии, наиболее полно раскрывается в единстве свойств организма, индивида и личности в деятельности. Психофизиологический ее уровень является референтным для изучения обобщенных характеристик психических процессов и свойств. Он опосредует влияние генотипа на психику, обладая выраженными кумулятивными качествами, включает типологически важную непроизвольную составляющую произвольной активности (Ломов, 1984; Базылевич, 1968, 1970,1994 и др. ). Поиск путей представления целостности индивидуальных различий связывался с будущим психологических наук при разработке экологического аспекта изучения психики ( Петрова, 1992; Базылевич, 1996).

Имеющиеся теории, глубоко и всесторонне анализируя отдельные фрагменты реального бытия индивидуальности, не детализируют подходы к воссозданию ее целостности, хотя целостность - один из ясно фиксируемых сознанием признаков индивидуальности как системы - имплицитно содержится в логике развития ряда фундаментальных концепций ( Ананьев, 1980; Мерлин, 1986; Небылицын, 1966; Стреляу, 1982; Асмолов, 1986 и др. ). Однако, проблемы интегративных механизмов, скрепляющих в целостность разнообразные проявления индивида и личности в динамике поведения, в конкретно-научном плане остаются мало разработанными.

На этом пути эвристичными являются идеи В.Д.Небылицына, который неоднократно подчеркивал важную роль особенностей «целого мозга», целостных общеличностных характеристик для воссоздания унитарной индивидуальности. Ученый полагал, что своеобразие данной целостности наиболее полно познается в процессе изучения «вертикального среза» разноуровневых свойств человека (от биохимических, генотипических – до общеличностных, социально-психологических). Трудности организации таких работ стали очевидными в эпоху идеологического прессинга на науку. В советской психологии по сути дела обесценивалась роль индивидуальности в произвольной активности человека. При этом необоснованно расширительная трактовка деятельностной парадигмы как бы позволяла рассматривать факторы социума в качестве ключевых для интенсивного психического развития на благо общества. Поэтому индивидуальные различия скорее считали артефактом непрофессионально построенного обучения, чем предметом научного анализа.

Однако конкретные исследования часто не подтверждали угодную идеологии точку зрения. Так неоднократно было показано, что целенаправленная активность человека фиксирует сложноветвящиеся "слития" или "гроздья" разноуровневых индивидуальных особенностей. ( Этот факт часто подчеркивали А.В. Брушлинский и Б.А Ананьев). Сущностные детерминанты создания и фиксации в функциональных системах этих «жестких» паттернов свойств индивидуальности наиболее полно раскрывались в интегративности индивидуально-обобщенных особенностей субъекта, которые имеют эволюционно-системную природу.

Идея целостности, как имманентно присущая системному подходу к развитию, в современной психологии считается главной при воссоздании интегративности свойств и качеств человека в активном поведении. Целостность такого рода динамично развивающихся органических живых систем с их свойствами принципиально не может быть описана через механические взаимосвязи отдельных ее частей, уровней, признаков. Целостность, применительно к проблемам индивидуальных различий, целесообразно изучать через "системообразующие факторы" ( Анохин, 1978), детерминирующие интегративность характеристик человека (Кузьмин, 1980;Русалов,1979), типичность его поведения (Базылевич, Васильева, 1988 и др.).

Системообразующим основанием, скрепляющим разноуровневые механизмы субъектно-объектного взаимодействия для получения планируемого результата, является мотивационно-потребностная сфера личности (Леонтьев 1975 и др.). Вектор "мотив-цель" ( по- Б.Ф. Ломову, 1984) обусловливает опережающий характер реагирования человека в сложноорганизованном потоке событий. В феноменах опережающего отражения сказываются фундаментальные закономерности формирования и развития функциональных систем. Их кумулятивность обеспечивает преемственность стадий развития живых систем. В результате, актуальная структура нейро- и психофизиологического уровня жизнедеятельности, опосредующего влияние генотипа на психику (Ломов, 1984), содержит следы прошлого (генотипические признаки), аналоги настоящего (сравнение прогноза и реальности) и предвестники будущего (информационные эквиваленты образа-цели).

Кумулятивные способности функциональной системы раскрываются в системной психофизиологии уже на уровне нейрональной активности. Удовлетворение даже элементарных органических потребностей задействует не только функциональные системы, необходимые для достижения приспособительного эффекта, но и эволюционно древние пра-системы (Швырков,1978,1985 и др.). Возможность объективизации отмеченной гетерогенности функциональных систем – исходя из работ по системной психофизиологии – может осуществляться в преддвигательной нейрональной активности и, в частности, - в факторах антиципации, включенной в произвольные движения.

Эти задачи в плане изучения индивидуализированности произвольной сферы психики долгое время не могли быть корректно поставлены прежде всего из-за недостаточной ясности способов разрешения собственно психофизиологической проблемы. Как отмечено Б.Ф.Ломовым ( 1984), конкретные исследования, основывающиеся на теориях психофизиологического параллелизма, тождества, взаимодействия, по сути дела вели к тупиковым позициям. Природные особенности индивида при таком подходе могли выступать лишь в роли несущественных механизмов реализации деятельности. Логичным казалось, например, допущение решающего влияния на развитие личности "вывиха тазобедренного сустава" и несущественность роли типологических особенностей высшей нервной деятельности (Леонтьев,1975), или же постулирование основного градиента организации индивидуальности со стороны смысловых характеристик личности ( Асмолов, 1986).

Для гуманистически ориентированной науки вскрытие объективных оснований тех интегральных качеств, которые характеризуют человека как индивида и личность, становится актуальной теоретической задачей (Сэв, 1972, c. 38). Важность охвата единым пониманием своеобычности разноуровневых индивидуальных особенностей психики в их целостности подчеркивал еще Л.Сэв: "... пока не выяснена теоретическая основа понятия человеческого индивида, теория личности рискует увязнуть в зыбучих песках идеологических иллюзий" ( Сэв, 1972, c. 77].

Относительно конкретного «наполнения» структуры индивидуальности определенные ориентиры имелись в трудах С.Л.Рубинштейна, который утверждал, что объяснение любых психических явлений необходимо исходит из того, что личность выступает как воедино связанная совокупность внутренних условий, через которые преломляются все внешние воздействия. При этом внутренние условия включают - как важнейший момент - свойства нервной системы ( Рубинштейн, 1976; Брушлинский, 1977 ).

Мысль о возможности изучения целостной индивидуальности с помощью психологического моделирования развивающейся деятельности и последующего детального исследования своеобразия " жестких звеньев" психофизиологической «канвы» произвольной активности зародилась в логике развития отечественной типологической школы (Базылевич, Небылицын, 1970; Базылевич, 1983-1994). В качестве репрезентанта психофизиологического уровня в структуре целостной индивидуальности использовали мозговые процессы антиципации. Моделировали достаточно широкий континуум ситуаций, в которых обычно осуществляются произвольные акты, органически включенные в решение значимой для человека задачи. Здесь опережающие психофизиологические явления обычно исследуются экспериментально на моделях установки, ожидания, готовности, вероятностного прогнозирования. Тонкими мозговыми индикаторами данных процессов являются, например, "волна ожидания" и ее аналог - моторный потенциал готовности - МПГ, который выявляется в период подготовки к произвольному действию ( Воген, 1975; Базылевич, 1983 и др.].

Целостность отражающихся в МПГ и – более широко- в преддеятельностных феноменах - сверхсложных «живых» систем, как известно, принципиально не может быть описана через взаимосвязи отдельных их частей. Целостность, применительно к проблемам индивидуальных различий, целесообразно изучать через "системообразующий фактор" ( Анохин, 1978), интегративность характеристик человека ( Кузьмин, 1980), типичность поведения.

Системообразующим основанием, скрепляющим разноуровневые механизмы субъектно-объектного взаимодействия для получения планируемого результата, является мотивационно-потребностная сфера личности ( Леонтьев, 1966, 1975 и др.). Вектор "мотив-цель" в процессе антиципации обусловливает опережающий характер реагирования человека в сложноорганизованном потоке событий (Анохин, 1962; Ломов, 1984). Кумулятивность складывающихся при этом функциональных систем ( функциональных органов) обеспечивает преемственность стадий развития психики. В результате, актуальная структура нейро- и психофизиологического уровня жизнедеятельности, опосредующего влияние генотипа на психику ( Базылевич,Ломов, 1987; Малых, 2000), не может не содержать следы прошлого (генотипические признаки), аналоги настоящего (сравнение прогноза и реальности) и предвестники будущего (информационные эквиваленты образа-цели). Предпринятая в наших работах объективизация отмеченной гетерогенности функциональных систем в антиципации, включенной в динамику произвольных действий при стабилизации развития деятельности, позволяла изучать на этой модели общие закономерности строения недизъюнктивных структур индивидуальности.

Из системного подхода вытекала задача – изучить в типологическом аспекте индивидуально-характерные синдромы разноуровневых свойств человека в естественной динамике деятельности (Базылевич, 1994 - 1998). При этом необходимо было выявить, содержат ли функциональные системы - в качестве системообразующих - индивидуально-стабильные, конституциональные, природные, генотипические особенности человека. В данном контексте особое значение приобрело типологическое исследование произвольности ( работа поддержана грантами РФФИ и РГНФ). Здесь психофизиологический уровень динамично формирующихся произвольных действий необходимо являлся референтным в экспериментальном исследовании , поскольку он опосредует влияние генотипа на психику, обладает выраженными кумулятивными качествами ( Базылевич, Ломов, 1994; Базылевич, 1983, 1998 и др.). Референтность психофизиологических характеристик в типологических исследованиях обусловлена тем фактом, что сложноиерархизированные структуры индивидуальности не поддаются анализу с помощью самонаблюдения, саморефлексии, опроса, анкетирования.

Особенности антиципации ( объективизирующие специфику функциональных систем) исследовались с помощью методики моторных вызванных потенциалов (МВП) в так называемых моторных потенциалах готовности (МПГ) и мозговых потенциалах антиципации ( Базылевич, 1983, 1994). Планирование экспериментов осуществлялось таким образом, чтобы от серии к серии усиливать компонент произвольности движений как действий. Выделяемые в работе биоэлектрические характеристики вероятностно-прогностической деятельности, предшествующие реализации цели произвольного действия, соотносились с механизмами формирования "образа потребного будущего" , информационным эквивалентом которого стадии антиципации является субъективно прогнозируемый конкретный результат произвольного движения ( Геллерштейн, 1966; Швырков, 1980). Каждый потенциал в данной части исследования оценивали с помощью 11 характеристик ( подробно описаны в монографии 1983 и 1998 г.г. ). Для каждой ситуации индивидуальные характеристики ПА выделялись в начале опыта ( стадия формирования стратегия вероятностно-прогностический деятельности ) и в конце ( стадия стабилизации стратегии прогнозирования). Показатели ПА с помощью корреляционного и факторного анализа были сопоставлены со свойствами нервной системы, а также с результативностью и формально-динамическими характеристиками предугадывания в четырех «квадрантах» экспериментальной деятельности ( выделены по сочетаниям координат: субъективная вероятность успеха в прогнозируемой ситуации и степень сформированности стратегии поведения).

Таким образом ПА были получены в следующих условиях регистрации: 1) при обычных произвольных движениях, которые испытуемые совершали в моменты времени, выбранные по своему усмотрению; 2) при счете таких действий; 3) в начале формирующейся стратегии вероятностно - прогностической деятельности при прогнозе высоковероятного "успеха", а также при прогнозе маловероятного «успеха»; 4) при стабилизации стратегии вероятностно-прогностической деятельности отдельно в ситуациях редкого и частого "успеха". В качестве типологически апробированных характеристик в экспериментальном исследовании использовали параметры лабильности - критические частоты мельканий и критические частоты звуков (КЧМ, КЧЗ)- и силы (коэффициент "в") нервной системы, относительно которых выявлена высокая степень генетической обусловленности дисперсии данных признаков.

Анализ собранных материалов а рамках этой линии исследований выявил, что биоэлектрические характеристики антиципации являются тонким индикатором психологических особенностей ситуации развития деятельности (Базылевич, 1978, 1994). Оказалось, что опережающие действие системные процессы антиципации, включенные в решение задачи на снятие неопределенности прогноза, отражают, в частности, степень стабилизированности стратегии поведения, информационный эквивалент образа прогнозируемого результата и личностный смысл действия, которые соотносятся с разными аспектами системообразующих (целостнообразующих) факторов психики.

Показано также, что формирующаяся стратегия поведения характеризуется в ситуации « частый успех по сравнению с ситуацией «редкий успех» - в лобном отведении- более выраженными (P<0,001) характеристиками площадей между отрицательной фазой ПА и средней линией и превалированием отрицательной фазы над положительной в показателе полярно-амплитудной асимметрии потенциалов антиципации. При тех же условиях в ситуации «редкий успех» более акцентированными были следующие характеристики ПА: полярно-амплитудная асимметрия ПА затылочной области, среднеарифметическое значение ординат ПА (для двух отведений – О2 и F4), дисперсия мгновенных амплитуд ПА и средние значения ПА обеих зон мозга. При этом 0,05 < P < 0,01. Совершенно другой была структура компонентов ПА в период относительной стабилизации стратегии поведения ( конец опыта). Здесь в ситуации « частый успех» более выраженными оказались такие параметры ПА, как площадь негативной фазы потенциалов двух областей, полярно-амплитудная асимметрия ПА ( при р<0,01), амплитуда отрицательной фазы ПА лобной доли (р<0,05). В ситуации «редкий успех» здесь сохраняется выраженность дисперсий мгновенных амплитуд ПА двух областей, высокий уровень синхронизации биоэлектрических процессов двух полушарий и средних значений ординат ПА затылочной области.

Таким образом, попарное сравнение компонентов ПА в двух исследуемых ситуациях в ходе решения поставленной задачи в разные периоды сформированности стратегии поведения указывает на существование в процессах антиципации специфических симптомов, соотносящихся с психологической значимостью ситуации деятельности. Здесь экспериментально зафиксирован комплекс признаков антиципации, интерпретация которого выявила, что стадия поиска стратегии поведения отражается в более выраженных параметрах ПА периода ожидания редкого события, а при стабилизации образа действий выраженность показателей ПА связана с прогнозом частого события. Наряду с этим в ситуации прогноза редкого успеха к концу опыта значимо уменьшаются следующие параметры ПА: площадь между отрицательной фазой и средней линией, полярно-амплитудная асимметрия лобной области, дисперсия мгновенных амплитуд в затылке (р<O,O5). Таким образом, в ходе формирования стратегии поведения, с одной стороны, увеличивается выраженность ПА, предшествующим произвольным действиям в ситуации, когда прогноз испытуемых и реально наступившее событие совпадает, а с другой стороны, уменьшается выраженность ПА в периоды прогнозирования событий, с малой долей вероятности приводящих к решению поставленной задачи. В первом случает ПА относительно сформированной стратегии поведения характеризуются большими амплитудами, большими площадями между негативной фазой потенциала и средней линией, большими показателями полярно-амплитудной асимметрии в основном за счет превалирования отрицательной фазы над положительной ( этот эффект особо выражен в ПА лобной области), большими коэффициентами синхронизации разных мозговых зон. Напротив, для ситуации «редкий успех» выявлено редуцирование ПА по ходу эксперимента.

По-видимому, возникновение выраженной заблаговременной преднастройки к действиям, которые, исходя из прошлого опыта субъекта, с большой долей вероятности приводят к успеху в решении поставленной задачи, наряду с уменьшением реактивного эффекта в ситуациях редкого успеха, отражает специфику антиципации человека: здесь организация элементов в системе рассматривается как информационный эквивалент образа "потребного будущего".

Особое значение для оценки пригодности потенциалов антиципации к анализу психологии индивидуальности имело изучение механизмов реализации действий разного смысла (Базылевич, 1988). Результаты эксперимента выделили явные различия факторных отображений (а - следовательно - разный генез) взаимосвязей характеристик ПА, зарегистрированных в ситуациях решения испытуемым разных задач (при различающихся смыслах моторных действий), но в условиях сходства сенсомоторной организации произвольного движения. Данная линия исследований раскрыла высокую степень подверженности ПА влияниям со стороны психологически существенных трансформаций движений (операция - действие - деятельность). Поставленный эксперимент можно рассматривать в качестве своеобразной ситуативной микромодели, в рамках которой как бы фокусируются законы организации функциональных систем, порождаемых полифонией решаемой человеком задачи, иерархиями целей действий с присущим им личностным смыслом.

В эксперименте также выявлено, что факторы характеристик антиципации, включенной в реализацию произвольных движений, а также в условиях счета таких действий, в основном составили показатели активности двух областей головного мозга, входящих в антецентральную и ретроцентральную кору. По-видимому, функциональные системы опережающего реагирования в структуре произвольных действий человека имеют общемозговую природу. При этом отмечается гетерогенность характеристик положительных и отрицательных фаз ПА.

Углубленный анализ синдромов электроэнцефалографических характеристик (в частности, выделенных в данном исследовании факторов ПА) часто связывают с выяснением нейрофизиологического содержания, с поисками подкорковых источников мозговых потенциалов. На этом пути сам факт соотнесенности феноменов опережающего отражения макро- и микроуровня показан в целом ряде работ. Однако такие связи носят сложный опосредованный характер. Так, В.А.Илюхина (1977) при сравнении биоэлектрической активности глубоких структур мозга человека (ядер зрительного бугра и стриопаллидарной системы) с отведениями от поверхности скальпа показала неодновременность возникновения электрографических коррелятов готовности к произвольному действию в разных звеньях изучаемой корково-подкорковой системы.

Взаимосвязи нейронных и суммарных электрографических процессов опережения в коре и некоторых подкорковых структурах головного мозга человека при целенаправленном действии также выявлены в работе С.Н.Раевой и А.О.Лукашева ( 1985). В частности, показано, что в некоторых неспецифических ядрах таламуса и в коре на этапе подготовки целенаправленного акта выявляются компоненты-паттерны корреляций, характеризующие взаимосвязь клеточных внутримозговых и экстракраниальных локальных ЭЭГ-биопроцессов. Установлено, что эти паттерны, упреждая начало целенаправленных поведенческих действий, обнаруживает прямые корреляции со степенью концентрации селективного внимания человека.

Таким образом, сам факт нелинейной соотнесенности сложноорганизованных форм опережающего реагирования с нейрональной активностью целых комплексов мозговых констелляций в настоящее время не вызывает сомнения. Общее же синтетическое видение соответствующей психофизиологической реальности затруднено традиционным "мозаичным" способом ее теоретической реконструкции.

Шаги к воссозданию целостности своеобразия психических свойств, как уже отмечалось выше, стали возможными с помощью современной методологии при использовании системного анализа нейрональной и ЭЭГ-активности в поведении как системоспецифичной, направленной на достижение биологически значимого результата поведенческого акта ( Швырков,1978; Александров, 1989 и др.) и реализацию цели действия человека (Базылевич, 1977). Такой анализ реализован, например, в работе И.О.Александрова и Н.Е.Максимовой в отношении позитивного колебания ЭЭГ - так называемого Р300 ( 1985). Авторы при этом констатируют, что системное видение объекта психофизиологического изучения в современной науке обязательно предполагает новый круг проблем, новые методические приемы и способы обработки экспериментальных фактов, а также особую логику трактовки результатов, предусматривающую рассмотрение активности, целенаправленности и целеобусловленности организма в поведении как следствие самой природы жизни и эволюции живого.

В отношении человека синтетический взгляд на природу сопряжения его разноуровневых свойств в поведении усложняется тем фактом, что между типологически значимыми характеристиками жизнедеятельности и многозначностью их психологических проявлений вклинивается призма законов, связанных с общественным бытием, в частности - с качеством внутригрупповых взаимодействий, со стилями руководства, общения, с особенностями конкретных задач и способов их разрешения ( Мерлин, 1986; Базылевич, 1994 и др.). Эти факты заставили В.С. Мерлина ( 1986) рассмотреть систему деятельности как опосредующее звено в связях разноуровневых свойств интегральной индивидуальности. В данном контексте организация нейрофизиологических процессов, отражающаяся в факторах антиципации, определяется спецификой состава извлеченных из памяти функциональных систем, активация которых направлена на достижение заранее прогнозируемого результата. При этом структура активаций нейронов, согласно работам школы В.Б.Швыркова , отражает эволюционную историю вида и жизни конкретного индивидуума так, что организация нейрональной активности в поведении состоит из функциональных систем разного фило- и онтогенетического возраста. Сложнейшие констелляции нейрональных активностей нового опыта складываются на основе ранее сложившихся функциональных прасистем. Таким образом, их новая "мозаика" содержит в себе историю индивида и вида, в том числе - генотипическую компоненту.

Опираясь на закономерности генеза функциональных систем, можно полагать, что каждый момент осуществления индивидуальной деятельности характеризуется отражением в ее психофизиологических механизмах интегрированного прошлого опыта, с которым "сличается" потребность настоящего момента в целях достижения "потребного будущего". По-видимому, подобные механизмы способны фиксировать в психофизиологии активности взаимодействия типа "кумулятивных", столь важные для характеристики психики человека, осуществляющие преемственность прошлого в настоящем с перспективой на будущее ( Ломов, 1984).

Для анализа материалов данного исследования важен выявленный в конкретном эксперименте факт кардинальго отличия психофизиологической « канвы» действий разного личностного смысла при тождественности их сенсомоторных компонентов ( Базылевич, 1988). Отмечаемые различия, если их рассмотреть в более широком общепсихологическом контексте, несомненно, связаны с разными уровнями мотивированности действий (они задавались в эксперименте). Системообразующая ( или целостнообразующая) роль вектора "мотив - цель" в регуляции деятельности общеизвестна, и это, видимо, сказалось в различиях психофизиологических механизмов антиципации разных по смыслу (по отношению мотива к цели) действий человека.

Относительно самого механизма гетерогенности функциональных систем в структуре индивидуальности можно предположить следующее. Имманентно содержащаяся в любом человеческом действии "перспектива будущего" (сюда входит иерархия мотивов и направленности личности, ситуационно складывающиеся предпочтения, установки и т.д.), уже на ориентировочном этапе определяя специфику смысла действия, вместе с тем способствует мобилизации определенных комплексов индивидуально-обобщенных целостных функциональных систем, которые извлекаются из памяти для достижения конкретного результата поведенческого акта.

Результаты экспериментов показывают, что в период формирования стратегии поведения, а также в период ее стабилизации функциональные системы, объективизированные в процессах антиципации, складываются с учетом индивидуально-типологических характеристик, таких как сила и лабильность нервной системы, причем структура этих синдромов существенно различна в разные периоды становления вероятностно-прогностической деятельности ( Базылевич, 1988, 1998). Эти факты свидетельствуют об общих причинах, лежащих в основе интериндивидуальных вариаций характеристик ПА, включенных в естественное течение деятельности, и тех типологических свойств индивида, которые при этом опосредуют влияние на человека внешних причин.

Заметим, однако, что человек как объект исследования, выполняя даже простейшее задание, имеет дело не только со стимульно-реактивной реальностью, опосредованной сколь угодно сложными переменными, а устанавливает с внешней средой в активном поведении взаимосвязи типа кумулятивных (по Б.Ф.Ломову, 19984), где единицей отсчета являются такие сверхинтегративные феномены, как образ мира, регулирующий и направляющий мир образов, как акты, понимаемые в контексте поступка индивида, относящегося не только к психике и деятельности, но и к биографии человека (Ломов, Сурков, 1980).

Другими словами, процессы антиципации, реализуя ориентировку человека в плане образа, вместе с тем выполняют в активном поведении своеобразную интегрирующую функцию, заключающуюся в индивидуально-своеобразном синтезе прошлого, настоящего и будущего. Важность этой функции во многом определяется взаимосодействием разных уровней индивидуальности получению значимого для человека результата в ходе решения поставленных субъектом задач. Данный процесс находит отражение в гетерогении синдромов антиципации, которые реализуют целеполагание человека по мере достижения промежуточных результатов действий, смысл которых наиболее полно раскрывается в структуре целостного поведения и ,в частности, сказывается в важнейшем векторе деятельности "мотив-цель" (Леонтьев, 1975; Ломов, 1984).

Однако, анализ конкретных и неизбежно ограниченных экспериментальных материалов сталкивается с рядом трудностей. Так, при очевидной связи категорий "задача" и "цель" (А.Н.Леонтьев обычно представлял задачу как цель, данную в определенных условиях) в современной науке еще до конца не выяснен их обобщающий механизм. В этой связи Б.Ф.Ломов и Е.Н.Сурков (1980) отмечают, что надо различать "цель" как глубоко личностное образование и "задачу","требование". Перед человеком, по мнению авторов вряд ли можно поставить цель с строгом смысле слова, поскольку она формируется субъектом самостоятельно на основе всей его предшествующей жизни, деятельности, общения, в процессе развития личностной мотивации под влиянием общественных требований, норм морали, ценностных ориентаций . Здесь авторы подчеркивают также тот факт, что в деятельности человека невозможно найти такие ситуации, в которых бы личность не играла существенной роли. В данном контексте любые действия активного здорового индивида, в том числе и в лабораторном эксперименте, можно рассматривать как целенаправленные, обладающие личностным смыслом.

В конкретных ситуациях индикатором личностного смысла являются, по А.Н.Леонтьеву ( 1975), так называемые "эмоциональные метки событий ". Они сказываются, в частности, в степени заинтересованного отношения к опыту, в феноменах возврата к ситуациям эксперимента, изученным в школе Курта Левина имевших место в наших опытах [65]. При этом вероятностно-прогностическую деятельность можно рассматривать как мышление вероятностями, т.е. в плане анализа высших психических функций личности с их творческим характером, в аспекте детерминации со стороны познавательной потребности человека.

Как показывает представленное исследование, индивидуальные особенности антиципации, зарегистрированные в ее естественном развитии, содержат как природные, конституциональные, генотипические характеристики, так и параметры, изменяющиеся под влиянием развивающейся и формирующейся деятельности. Развивая логику намеченного обсуждения, можно было бы включить в подобные регуляторные детерминанты: иерархию мотивов и потребностей человека, а в более широком контексте - образование, воспитание, обучение, а также обобщенные установки и направленность личности. Такое обобщение созвучно с мыслью Б.Г.Ананьева, полагавшего, что единичный человек как индивидуальность может быть понят лишь как единство и взаимосвязь его свойств как личности и субъекта деятельности, в структуре которых функционируют природные свойства человека как индивида [ Ананьев, 1980 , с. 178]. Именно в таком контексте наиболее полно осмысляются полученные в цикле наших исследований материалы, свидетельствующие о постоянном наличии в факторах антиципации природных генотипических признаков, которые, однако, по-разному включаются в синдромы антиципации в зависимости от ситуации субъектно-объектного взаимодействия. Можно предполагать, что антиципация составляет тот важный механизм, который обеспечивает взаимосодействие свойств индивида и личности достижению результата при реализации целей действий.

Логика представленного цикла системных исследований исследований в русле психологии целостной индивидуальности может быть обобщена следующим образом. Индивидуальность человека в единстве индивидных и личностных компонент субъекта психической деятельности, по-видимому, наиболее полно выражается в показателях произвольной сферы психики. Типологический контекст реализации данного положения предполагает первичный анализ психофизиологического уровня индивидуальности. ( Он может конкретизироваться, например, в исследовании типологических особенностей биоэлектрической активности мозга, опережающей, антиципирующей результат произвольных действий, что позволяет судить о специфике функциональных систем (Базылевич, 1970-1995). В этой связи показано, что индивидуально-обобщенные интеграции физиологического и психического в составе функциональных систем являются инвариантной составляющей разнообразной активности человека. Следовательно, можно ожидать, что "жесткие структуры" психофизиологического уровня произвольных движений могут рассматриваться в как эадатки сопряженных с ними индивидуальных особенностей психики человека.

Обобщение итогов теоретико-экспериментального исследования произвольной сферы психики человека в рамках дифференциальной психофизиологии не может обойтись без теоретического воссоздания целостности разноуровневых свойств индивидуальности в поведении. Системный ракурс многогранных проблем индивидуальности являются оптимальной стратегией интеграции данных о соотносимости разнообразных особенностей человека при естественном развитии субъектно-объектного взаимодействия. Такой подход к рассмотрению неизбежно ограниченных экспериментальных фактов в плане развития дифференциальной психофизиологии и психологии создает новое проблемное поле, позволяющее перейти от постулирования "мозаичной" феноменологии индивидуальности к изучению закономерностей, связывающих разные ее уровни в субъекте психической деятельности.

Функциональные системы (если судить по ПА) постоянно содержат в своих синдромах индивидуализированные коды информационного эквивалента будущих результатов и целей действий человека, и в этом аспекте они могут быть относительно вариативными и подверженными регуляторным влияниям в конечном счете социально обусловленных детерминант (мотивационно-потребностной сферы, направленностей и установок личности).

Вместе с тем, гетерогения этих функциональных систем содержит и особого рода факторы (мы условно называем их "квазигенетическими"), куда входят индивидуально-типологические признаки, в значительной мере обусловленные генотипом. Это позволяет рассмотреть указанные синдромы антиципации как стержневые при создании стабильности психофизиологии произвольных действий. Отмеченное единство вариативности и стабильности функциональных органов формирующейся деятельности составляет важный аспект взаимосодействия качеств индивида и личности в структуре индивидуальности.

Анализируя анализируемые материалы в широком общенаучном контексте, можно предполагать, что непрерывный процесс индивидуального развития способствует индивидуально-системному обобщению и закреплению целых комплексов признаков индивидуальности с образованием относительно надситуативных синдромов. Индивидуальное своеобразие такого рода функциональных систем, по-видимому, зависят от способа предшествующего обобщения. На практике указанные способы можно характеризовать разным образом, например, через степень автоматизированности действий и уверенность человека в успехе (как это было сделано в наших экспериментах при психологическом моделировании). При этом, такие специфические для человека социально нормированные стереотипы, как оценка собственных сил, прикидка возможных последствий поведения, а также наличный уровень притязаний, направленность личности, ее ориентировка на редкий или частый успех и т.д., в сочетании со значимостью, искусственной затрудненностью или облегченностью путей достижения цели - все в комплексе делает функциональные системы, реализующие кажущиеся одинаковыми действия, существенно различными по их типологической обусловленности.

Показанное преломление в синдромах антиципации индивидуальных особенностей человека, как бы идущих из прошлого в настоящем с перспективой на будущее, очевидно, не может быть выведено из статичных представлений о биологических основах индивидуально-психологических различий. Целостная картина многогранных свойств и качеств индивидуальности может воссоздаваться при системном видении объекта изучения, в контексте которого свойства отдельных частей целого определяются закономерностями развития его внутренней структуры. ( Такому осмыслению в будущем будет способствовать привлечение взаимодополнительности структурных, системно-целевых и эволюционно-исторических методов познания живого). Таксономический ракурс изучения психологии индивидуальности позволяет объединить в целостность "индивидные свойства" (Ананьев, 1969) и общеличностные качества человека через посредство закономерностей формирования и развития механизмов естественного протекания деятельности.

В каждый момент своего развития человек органически включен в эволюционный процесс, итогом и этапом которого он является. Таким образом, эволюционные истоки свойств и качеств индивидуальности предполагают непрерывность и преемственность ее развития. В данном контексте в масштабе эволюции получают объяснение постоянно фиксируемые связи онтогенеза с филогенезом и социогенезом (Шмальгаузен, 1982; Кузьмин, 1982 и др.). Такого рода зависимости, повторяясь, обобщаясь и фиксируясь в индивидуальном развитии, могут лежать в основе описанной У.Найссером способности человека выделять и манипулировать предвосхищениями (1981, с. 147).

Показанная в наших исследованиях интегрированность индивидных и личностных черт в функциональных системах, объективизированных в антиципации, предполагает отказ от иллюзорного, но вместе с тем практикующегося в психологических разработках изначального дизъюнктивного расчленения свойств индивида (как генотипических) и личности (как бы формируемой исключительно под влиянием социума).

Наши теоретико-экспериментальные разработки в области исследования целостной индивидуальности, фокусирующей законы интеграции разнообразных свойств и качеств индивида и личности в субъекте психической деятельности, позволяют применять их в практике. Знания закономерностей включения типологических симптомов в функциональные системы при стабилизации развития деятельности из-за взаимопроникновения индивидной и личностной сфер индивидуальности в психофизиологических механизмах произвольности могут в прикладных работах анализироваться в контексте сопряженности задатков индивида и текущих требований деятельности. Координированность, органичность сочетания в данных синдромах целостной индивидуальности биологического с социальным, генотипического и средового, воздействуя на психоэнергетику произвольных действий и сказываясь в психоэмоциональной напряженности, может стать решающим условием сохранения психического и соматического здоровья.

Таким образом, наши системные исследования путем экспериментов и контролируемых наблюдений доказали системную природу закономерного сочетания свойств индивидуальности в поведении, где системообразующим основанием ее целостности являются результат, цель действия. Стабилизация развития деятельности при этом фиксирует такие ситуации, когда строение функциональных систем индивидуально-обобщено, в них преобладают "жесткие" звенья при детерминистических воздействиях конституциональных особенностей человека на синдромы признаков индивидуальности. Психофизиология антиципации может рассматриваться как системный индикатор единства индивидных и общеличностных свойств субъекта психической деятельности.

Показано также, что индивидуальные особенности психофизиологического, психодинамического и общеличностного уровней в поведении образуют синдромы ( Базылевич, 1983, 1990 и др.), которые определяются конкретной ситуацией решения задачи. Признаки антиципации, включенной в движения разного уровня произвольности, по-разному соотносятся с мерой сформированности стратегии поведения, информационным эквивалентом прогнозируемого результата действия, свойствами нервной системы, темповыми и результативными параметрами индивидуальной деятельности. Эти факты отражают единство индивидных и общеличностных характеристик целостной индивидуальности в поведении. Индивидуально-обобщенные признаки антиципации служат своеобразным индикатором становления индивида субъектом психической деятельности.

Свойства индивидуальности высших уровней не могут быть выражены через суммацию свойств изолированных ее признаков, таких как типологические особенности высшей нервной деятельности. Однако, информация об организации разнообразных свойств в поведении при учете надситуативных его координат важна для анализа задатков сколь угодно значимых особенностей человеческой психики в плане разработки концепции целостной индивидуальности.

Собранные факты позволяют выделить наиболее существенные теоретико-экспериментальные итоговые результаты исследований целостной индивидуальности. 1. Типологические исследования высшей нервной деятельности можно охарактеризовать двумя тенденциями: а) использованием схем детального анализа отдельных свойств нервной системы, при котором неминуемо реконструируется парциальность их распределения, теряется целостнсть индивидуальности; б) сведением многогранной индивидуальности к одному из ее моментов (срезов), являющих собой необозримую эмпирическую многоаспектность. Разрешение противоречия между целостной природой индивидуальности, сущностные свойства которой проявляются в активных формах субъектно-объектного взаимодействия, и привычным дедуктивным способом анализа типологических феноменов требует обращения к эволюционно-системным, структурно-динамическим взглядам на интегративность синдромов индивидуальности. Такой ракурс позволяет учитывать генезис сцеплений разноуровневых ее свойств в процессе развития деятельности.

2. Реализация методологического аппарата системного подхода в экспериментальных типологических исследованиях предполагает рассмотрение организации разноуровневых индивидуальных особенностей при решении человеком задачи (в процессе достижения целей действий). Изученные в таком ракурсе функциональные системы, отражаются , в частности, в психофизиологическом уровне процессов антиципации и особым образом соотносятся с индивидуальными стратегиями поведения, темповыми и результативными параметрами деятельности. При этом ситуативные " координаты" поведения определяют включенность генотипических особенностей человека в функциональные органы произвольности. Фиксируемая при этом индивидуально-обобщенная составляющая целенаправленной активности не может анализироваться без учета системообразующей роли конституциональных характеристик человека в генезе целостных синдромов индивидуальности при стабилизации развития деятельности.

4. Типологический анализ динамики произвольных действий, отправляющийся от идей целостности разноуровневых свойств и качеств индивидуальности в поведении, позволяет по-новому решать проблемы психогенетики, дифференциальной психологии и психофизиологии. Так, рассмотрение "общего" через "целостность" снимает проблему парциальности свойств нервной системы: индивидуальные различия, фиксируемые в характеристиках функциональных систем, не образуют монолитного, гомогенного единства, но представляют собой иерархически организованную целостность. Трансситуативная вариативность индивидуальных особенностей в этой связи является закономерным следствием влияний надситуативных координат деятельности на организацию функциональных систем и на включение в их состав конституциональных компонент. Подверженность топологии функциональных систем радикальным трансформациям при переходе в иные квадранты поведения делает внешне сходные его актографические параметры существенно различными по типологическим опосредованиям в механизмах реализации произвольных действий. Индивидуальная стабильность и даже крайняя ригидность определенных черт человека объясняется наличием в функциональных системах произвольности жестких индивидуально-обобщенных звеньев, являющихся (при фиксации развития поведения) задатками общеличностных особенностей.

5. Системное видение целостности свойств индивидуальности в активном субъекте психической деятельности расширяет область применимости типологических концепций. С этих позиций становятся понятными постоянно фиксируемые связи психологии индивидуальности и парциальных свойств отдельных регионов мозга. По-видимому, стабилизация развития деятельности обусловливает моменты, когда потенциальные много-многозначные связи отдельных характеристик человека уступают место детерминистическим зависимостям. Таким образом можно трактовать показанное в конкретном исследовании соотношение выраженности позитивной фазы мозговых потенциалов антиципации и времени переделки навыка, когда происходит кардинальная смена функциональных систем (Базылевич,1989).

6. Проработка концепции целостной индивидуальности основывается на том факте, что любой отдельный ее феномен, включаясь в динамику произвольных актов, подчиняется системе детерминант многоплановости функциональных систем. Их кумулятивные свойства объективизируются в процессах опережающего отражения (в частности, в явлениях антиципации) при активных формах субъектно-объектного взаимодействия. Системные процессы антиципации поэтому способны выявить динамику организации разноуровневых свойств и смену детерминант в развитии деятельности: стадиальное влияние содержательной стороны цели и ее смысла на индивидуально-обобщенные компоненты функциональных систем и, наоборот, опосредованность строения психофизиологических механизмов произвольности надситуативными их координатами.

7. Отмечаемая гетерогения прошлого в настоящем с перспективой на будущее отражается в предваряющих действие процессах антиципации, которые могут использоваться в качестве ее системного индикатора.

Целостная система индивидуально своеобразных паттернов (синдромов, «слитий», «гроздьев») свойств, как показано в конкретных теоеретических и экспериментальных работах - конкретизируется в инвариантной составляющей действий и зависит от системообразующего влияния вектора мотив-цель при подборе функциональных систем, взаимосодействущих решению психологически значимой для человека задачи (Базылевич., 1968-2003). Таким образом, индивидуальность – в системном ракурсе ее анализа - понимается не как особая группа свойств человека, а как закономерно фиксируемая констелляция этих свойств, которая возникла в результате индивидуально-системного обобщения типологически важных особенностей прошлого ( генотип, онтогенез), настоящего ( сравнение прогноза и реальности) и будущего ( субъективный прогноз образа планируемого результата).

Данная стратегия позволяет анализировать своеобразие фиксируемых в деятельности паттернов разноуровневых признаков индивидуальности в составе «жестких» звеньев внутренних условий взаимодействия человека с внешним миром, если достигается стабилизация развития деятельности (например, - в периоды, фиксирующие степень формирования стратегии поведения и субъективную вероятность «успеха» в прогнозируемой будущей ситуации решения задачи.)

Целостность такого рода динамично развивающихся органических живых систем, как показывает системная методология, принципиально не может быть описана через линейные взаимосвязи отдельных ее частей, признаков. Целостность изучается через целостнообразующее основание, в частности, - в соотнесении с вектором "мотив-цель", который обусловливает опережающий характер реагирования человека в сложноорганизованном потоке событий. В феноменах опережающего отражения ( таких как антиципация) сказываются фундаментальные закономерности формирования функциональных систем. Их кумулятивность обеспечивает преемственность стадий развития живых систем. В результате, актуальная структура нейро- и психофизиологического уровня жизнедеятельности, опосредующего влияние генотипа на психику, содержит искомые следы прошлого (генотипические признаки), аналоги настоящего (сравнение прогноза и реальности) и предвестники будущего (информационные эквиваленты образа-цели).

Таким образом, целостная индивидуальность изучается не только через отдельные (ортогональные) типологические свойства, как бы «спорадически» проявляющиеся в индивидуально-психологических особенностях, а - главным образом - через закономерно фиксируемую (при стабилизации развития деятельности ) констелляцию этих свойств, которая возникла в эволюционном процессе в результате индивидуально-системного обобщения типологически важного опыта прошлого ( генотип, онтогенез), настоящего ( сравнение прогноза и реальности) и будущего ( информационный эквивалент образа потребного будущего).

Познание закономерностей индивидуальности в ее целостности при эволюционно-системном ракурсе исследований дало возможность выйти за рамки чисто лабораторного эксперимента и перейти к конструированию квазиэксперимента, базирующегося на фундаментальной типологической теории. (Создаваемая по этому принципу методика оценки структуры целостной индивидуальности – ОСЦИ – опубликована в книге: Т.Ф. Базылевич с соавт. «Безработица: новые принципы и технологии психологической поддержки безработных граждан», М, СТИ, 2002.)

Таким образом, современные исследования в области психологии целостной индивидуальности создали новое проблемное поле, позволяющее перейти от постулирования "мозаичной" феноменологии индивидуальных различий к изучению закономерностей, связывающих разные их уровни в субъекте психической деятельности.

 

Планирование экспериментов осуществлялось таким образом, чтобы от серии к серии усиливать компонент произвольности движений при возможности анализа движений как действий. Пассивное мышечное движение осуществлялось путем быстрого подъема указательного пальца правой руки на определенную высоту: малую (1 см), среднюю (3 см) и большую (5 см) - с помощью специального релейного устройства, приводившегося в действие экспериментатором нажимом на кнопку. Раздражители подавались в возрастающей последовательности, тем самым задавалась различная интенсивность движения и последовательное возрастание ф


Поделиться:

Дата добавления: 2015-08-05; просмотров: 72; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав


<== предыдущая лекция | следующая лекция ==>
 | Баллада о доблестном слесаре Фердюке
lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.007 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты