Глава 13. Это было так заманчиво. Опять позволить кому-то решать все ее проблемы

Это было так заманчиво. Опять позволить кому-то решать все ее проблемы. Но, стоило ли тогда убегать?

Лина любила этого мужчину. Она была уже уверена в этом. И ей хотелось стать такой девушкой, которая могла бы быть достойной его любви. Только вот, у нее у самой не было веры в реальность подобного желания. А, если она останется с ним, ей не удастся долго скрывать от него все свои "особенности". Не сейчас, по крайней мере, не тогда, когда депрессия стояла так близко, почти накрывая ее.

Девушка почти решилась уже самостоятельно выпить таблетки. Уверенная, что бутылочка все еще лежит в кармашке ее сумки. Надо было только выйти за дверь, и глотнуть противный зеленый кружок…

И пусть понимала Лина, что самым лучшим выходом было бы все рассказать, полностью убирая все тайны между ними. Осознавала, что не сможет вечно таить это от любимого, если хочет, и правда, быть рядом с ним - страх его отвращения и отторжения никуда не ушел.

- Дима. - Прошептала она, пряча свое лицо у него на груди. - Это не правильно.

Серьезно. Я должна научиться жить сама, принимать решения сама. Понимаешь?

- Понимаю. - Дима и не думал разжимать своих рук, только крепче обнимая. - Но это все может подождать несколько дней. Сейчас, тебе надо прийти в себя, в первую очередь. Лина, тебе просто нельзя ходить в таком состоянии, заниматься какими-то проблемами. Нельзя. - Его губы целовали ее волосы, нежно, едва ощутимо.

Но, от этой ласки, у девушки все переворачивалось внутри. Ей хотелось большего.

- Да, и потом, - продолжил Дмитрий убеждать ее. - Здесь ты в полной безопасности.

Останься, пожалуйста,…любимая. - Он глубоко вздохнул, наслаждаясь тем, что Лина рядом, хоть и страшно было, что не удастся уговорить ее. Однако и отпустить девушку он, так или иначе, не смог бы. Не в таком состоянии. И, не только физическое самочувствие играло роль.

- Дима. - В ее голосе было столько сомнения и неуверенности, даже муки, что это причиняло мужчине, почти физическую боль.

Он не хотел, чтобы она сомневалась в нем, в том, что у них могло получиться. А такое было весьма вероятно после всего, через что Лина прошла. И, поэтому так же, он не хотел отпускать ее, пусть и признавал, что начинает чем-то походить на Валентина, в стремлении удержать Лину любой ценой. Однако он, никогда, не смог бы подавлять ее волю, не смог бы игнорировать желания самой девушки.

Лина отстранилась, внимательно глядя на него, словно собираясь с духом, чтобы сказать, даже набрала уже воздуха в легкие. Но,… так и замерла, глядя в карие глаза, не в силах своими руками, своими словами сделать это. У нее не хватало храбрости рассказать ему всю правду о себе.

Девушка тяжело вздохнула и опустила голову, тут же ощущая, как усиливается головокружение и начинает появляться пульсирующая боль. Ночью, у нее уже болела голова, но потом прошла, и Лина надеялась, что в этот раз будет так же. Но, не смогла удержаться и потерла лоб рукой, словно в попытке прогнать неприятные ощущения.

От внимания мужчины не ускользнул этот жест.

- Болит? - Его пальцы аккуратно пробежались по коже лба, стараясь немного ослабить ее напряжение.

- Ничего, - слабо улыбнулась Лина. - Скоро пройдет. Мне, все равно, надо идти.

Дмитрий вздохнул, но не мог сердиться на ее упорство. Он понимал, отчего Лина так настаивает на этом. Но, имел в запасе контраргументы.

- Хорошо. - Спокойно кивнул, однако, руки его, обнимающие девушку, только крепче сжались. - И куда ты пойдешь? К Лене тебе нельзя. Он найдет тебя там сразу. Куда ты можешь пойти?

Лина высвободилась из объятий Димы, понимая его правоту, но и не имея особого выбора. Ей некуда было уйти. Но, разве могла она остаться? Девушка обхватила лицо пальцами, пряча его в ладонях, и просто старалась глубоко дышать. Слабо надеясь, что решение придет само собой. Она не знала, что делать.

Было очевидно, что ей не удастся снять квартиру прямо сегодня. Это не настолько легкое дело. Да и денег у нее было в обрез. Одна единственная, первая в ее жизни зарплата, и то, что было в кошельке на момент ухода из дома. Лине не хотелось трогать их, это были деньги Валика. Но, и выбирать было не из чего, в общем-то.

Потирая уставшие, пекущие от недосыпания глаза, она случайно задела ссадину, и не смогла удержаться от тихого ойка.

- Так. - Дима решил взять дело в свои руки, понимая, что такими невеселыми размышлениями, Лина только ухудшит собственное состояние. - Давай, ты хоть немного придешь в себя. Отойдешь после всего этого. А потом, мы подумаем вместе еще раз, хорошо? И потом, - продолжил мужчина, видя, что она начинает сопротивляться. - Я просто не могу выпустить тебя из дома в таком состоянии. Да ты же можешь потерять сознание в любой момент. И вообще, за тобой необходимо наблюдать в ближайшие два дня, потому что, может быть кровоизлияние в мозг, а ты по улицам бродить собираешься. Если бы еще, ты согласилась… - Но он оборвал себя, не решаясь в очередной раз упоминать о больнице, не хотел, чтобы ей становилось еще хуже. - В общем, я сейчас принесу тебе постельное белье, и что-то придумаю со сменой одежды. А ты будешь сидеть тут, и ждать меня. Пожалуйста, Лина. - Заглянул Дима в ее голубые глаза, видя, как девушка неуверенно кусает губы. - Я же сам себя прибью, если отпущу тебя сейчас хоть куда-то. А если у меня не выйдет, так Ленка приедет и добьет. - Попытался он перевести все в шутку.

- Останься, милая. - Он протянул руку, обхватывая ее шею, нежно гладя пальцами кожу. - Потому что, если ты не останешься, я пойду за тобой. И буду бродить следом. Дай себе, - "И мне", добавил он про себя, надеясь, что сможет убедить ее.

- Это время.

- Дима, это так неправильно. - Покачала девушка головой, но мужчина уже чувствовал, что она почти согласна. Он имел представление о том, как плохо ей могло быть сейчас. Трудно было еще и спорить в таком состоянии.

- В этом нет ничего неправильного, наоборот. - Уверенно произнес он, целуя ее лоб.

Мужчина поднялся с дивана, понимая, что уже победил в этом споре. Хотя, не мог не догадываться, что это далеко не последний их разговор на эту тему в ближайшие дни. Но ничего, он сможет уговорить ее и завтра, и потом. "Во всяком случае, сильно постарается сделать это", -решил мужчина про себя.

- Я быстро. - Прошептал он, легко целуя Лину.

И быстро вышел за дверь, вспоминая, что надо еще позвонить Ярику, попросить завезти лекарство. Димка вздохнул, представляя, как будет убеждать девушку выпить его, но, сдаваться не собирался.

* * *

Лина тяжело вздохнула, забираясь на диван с ногами. Ей было так нехорошо, что совсем не оставалось сил на спор. Да и прав был Дима. Ей некуда идти. Даже подруг, кроме Лены, у нее не было. Валик не позволял общаться еще с кем-то. И Ленку-то, не особо одобрял. Но, она была девушка почти семейная, много лет встречающаяся с одним парнем, а, следовательно, ни в какие авантюры, по мнению Валентина, втянуть Лину не могла.

Девушка даже улыбнулась тому, как ошибочно оказалось представление Валика, хоть и не много веселого было в нынешней ситуации. Ведь именно Лена и познакомила их с Димой. И закрутилось все так, наверное, именно из-за этого знакомства.

Казалось бы, такая мелочь, а как изменила все. И ее отношение к жизни, и саму жизнь. Знал бы Валентин, на километр бы не позволил Лине приближаться к подруге, это точно.

Хорошо, она постарается прийти в себя, и начнет искать жилье, подумает о работе.

А пока, ей очень хотелось спать. Так сильно, что почти не было желания сопротивляться тяжелеющим векам. Вот, только, еще хотелось принять душ. Не способствовали долгие ночные прогулки под проливными дождями их города, ощущению свежести и чистоты. И, пусть это было не очень удобно, но Лина спросит у Димы разрешения воспользоваться его душем. В конце концов, особого выбора у нее не было.

Через десять минут, когда Дима вернулся в комнату, Лина уже дремала. Но, тут же, вскинулась, разбуженная звуком открываемой двери, вздрагивая. Не совсем понимающая, где она, и не способная унять, застучавшее от испуга, сердце.

Сказывались долгие годы настороженности, прислушивания, затаенности и страха. И не только Валентин был этому виной.

Мужчина удивился, увидев, как испуганно она смотрит вокруг, но ничего не сказал, кладя на диван белье. А потом протянул ей белый сверток.

- Извини, это все, что было у меня подходящего. - Проговорил он, глядя, как Лина раскрывает еще запечатанный махровый халат. - Или, моя одежда, или это. - Развел он руками.

- Лена подарила? - С понимающей улыбкой, осторожно кивнула девушка, и еще шире усмехнулась, когда он согласился. - Она и мне такой подарила на Новый год.

Только розовый. Наверное, решила не особо заморачиваться, и не бегать долго по магазинам, выбирая подарки.

Дмитрий усмехнулся.

- Это точно, насколько я знаю, она и Сашке халат подарила. - Он присел на диван рядом с Линой. - И с чего она взяла только, что я или он его носить будем? - Удивился мужчина, рассматривая предмет гардероба, который Лина встряхнула в руках.

- Ну почему, Лена говорила, что Саша носит. - Не переставая улыбаться, подколола девушка.

- Да у него, просто, выбора нет, я думаю. - Махнул рукой Димка. - Она же обидится, если он ее подарок носить не будет.

- А на тебя не обидится? - Насмешливо наклонила голову Лина, прикладывая новый халат к груди.

- Слава Богу, мне она не указ. - С притворным ужасом округлил глаза Дмитрий. - Да и потом, теперь он будет ношенный, она не сможет придраться, даже, если захочет. - Улыбнулся мужчина, поднимаясь.

- Лин, если ты хочешь в душ, - Дима начал разбирать принесенное им белье. - То, на этом этаже - третья дверь по коридору. Я уже отнес туда гель, шампунь и полотенца. Ванна на втором этаже, но тебе, пока, не желательно принимать ванну.

- Мужчина подал ей руку, помогая подняться с дивана.

- Спасибо, Дима. Душ был бы весьма кстати. - Кивнула Лина, протирая сонные глаза.

- Я быстро, и вернусь, сама застелю, не надо. - Положила она свою ладонь поверх его руки, в попытке остановить его действия.

- Иди, Лина. - Усмехнулся мужчина, беря ее кисть своей рукой и нежно целуя пальцы. - Мне не сложно. Только…- Он замолчал на секунду, а потом сделал глубокий вздох, и осторожно произнес. - Не закрывайся на защелку, ладно? Просто, вдруг тебе плохо станет… - Стараясь не допустить неловкости, попытался объяснить он.

- Хорошо. - Согласилась она, замирая на минуту, встречаясь взглядом с его теплыми карими глазами.

Лина осторожно вышла из комнаты.

Дима выдохнул, понимая, что задерживал дыхание, пока смотрел в ее глаза. Потер ладонью лоб, откидывая мешающие волосы. И вернулся к расстиланию кровати. Ему, на самом деле, не было трудно, даже наоборот, надо было занять себя чем-то, чтобы не представлять себе Лину такой, какой она могла быть сейчас, в душе…

Или, какой она будет через несколько минут, выйдя из него, завернутая в этот дурацкий белый махровый халат… Хотя, в соотношении с ней, халат переставал казаться таким уж дурацким, не мог не признать мужчина, с тяжелым вздохом.

Такие мысли и желания, были не особо уместны сейчас, Дима искренне понимал это.

Но, не мог ничего поделать с собой. Он не мог быть спокойным и невозмутимым, когда Лина была рядом. Не мог, да и не особо хотел.

Возможно, стоило пойти покурить, хотелось, во всяком случае.

И, все-таки, надо было подумать о чем-то ином, уговаривал Димка сам себя, расправляя несуществующие складки на простыне. Стоило бы, да не выходило. Потому что, единственное, что приходило на смену этим мыслям, было желание найти Валентина, и серьезно надавать ему по шее. Но, резонный вопрос самому себе: "чем же, в таком случае, он будет отличаться от этого мужчины?", - возвращал все к исходной точке.

Потому и продолжал Дмитрий застилать кровать, и уговаривать себя подумать о чем-то отвлеченном.

* * *

"Что ж, как бы там ни было, а душ, определенно пошел ей на пользу", - решила Лина, рассматривая себя в зеркало ванной комнаты.

Девушка уже давно научилась не замечать синяки ни на своем теле, ни на лице.

Потому, внешний вид не особо расстраивал ее. А общее самочувствие, стало гораздо лучше. Даже пульсирующая головная боль почти ушла.

Еще раз, осмотрев себя, укутанную в халат, который был больше ее, размера на четыре, Лина подкатила рукава, чтобы хоть немного иметь возможность манипулировать руками и, решив, что имеет вполне приличный внешний вид, вышла в коридор.

* * *

Ему стоило уйти до ее возвращения из душа. Сейчас, Дима понимал это предельно четко. Определенно, не имело смысла оставаться в комнате, хоть приблизительно представляя себе, как Лина будет выглядеть. Потому что, сейчас, у мужчины появилось странное убеждение, что выйти он уже и не сможет. Да и не хочет, если честно.

Дмитрий стоял, замерев, почти задерживая дыхание, в попытке совладать с собой и своими желаниями, глядя на Лину. Где-то, очень глубоко в его сознании, мелькнула здравая мысль, что избавиться от искушения очень легко. Стоило только закрыть глаза.

Но, даже, сам мужчина посмеялся над этой идей. Не было у Димы уверенности, что такой вариант улучшит ситуации. Наоборот, он мог бы поспорить с любым, что за плотно сжатыми веками, ее образ станет только четче и соблазнительней. Если такое, вообще, возможно.

Глубоко вздохнув, мужчина так сильно сжал пальцы, что захрустели суставы, выдавая его напряжение. Лина бросила на него быстрый взгляд, но тут же отвела голубые глаза, боясь посмотреть прямо, прячась за влажными волосами.

Девушка наклонилась, кладя на кровать подушку, которую только что заправила в наволочку, а Дима просто стоял, и смотрел на то, как падают и скользят по плечам вьющиеся каштановые пряди, заставляя его пальцы еще сильнее сжиматься от желания собрать эти локоны в пригоршню, и уткнуться в них лицом.

Он так и не смог закончить расстилать кровать, когда увидел ее после душа. Такая картина была выше пределов его самообладания. И все, на что хватило мужчины - это отступить от нее на шаг, и не дать себе наброситься на девушку. Но никто, даже он сам, не мог помешать себе, любоваться ею. А Лина, и сама, застыв на минуту, промолчала, просто продолжив то, что не смог закончить он.

Прав был Дима, когда заставлял себя думать о другом.

Только, это у него, так и не вышло. А теперь, глядя, как постоянно съезжает халат с ее плеча, когда она заправляет подушки, оголяя ключицу, приоткрывая впадинку над ней - он, понемногу, сходил с ума, вспоминая ощущение ее пульса, ее кожи под своими губами. Теперь, казалось, Димка, вообще, разучился думать.

Он дошел до того, что начал сожалеть о том, что так и не надевал этот, чертов, халат. Диме хотелось бы, чтобы кожи Лины касалась его одежда. Впервые чувство собственника появилось в нем. Да еще, и с такой силой.

Черт, он почти понимал Валентина… за одним, огромным, исключением.

Положив вторую подушку, и расправив расстеленное им одеяло, Лина выпрямилась, застывая напротив мужчины, всего в шаге, определенно, испытывая его выдержку.

Она была красивой. Всегда была, черт побери! И всегда, ему было трудно сдерживаться в ее присутствие.

Но сейчас, видя румянец, выступивший на ее щеках, не имея сил оторваться от движения ее тонких пальцев, которыми она, раз за разом, откидывала назад непослушные локоны, Дима не мог вспомнить значение понятия сдержанность.

Лина, все еще, прятала от него свои глаза и прикусывала губы. Он почти не слышал ее тихого дыхания. Даже в той тишине, которая, просто, заполняла комнату, оставляя ощущение реальности осязания отсутствия звука.

И Дмитрий опасался, что она боялась, страшилась его, такого неприкрытого, желания. Ведь, черт побери, ей так много довелось пережить сегодня!

Ему стоило успокоить девушку, с глубоким вздохом, признал мужчина сам себе.

Действительно стоило…

Длинная, влажная прядка каштановых волос, в очередной раз, соскользнула из-за уха, за которое девушка так упорно пыталась заправить свои волосы, и в этот раз, Дмитрий не смог удержаться, только при касании к влажным волосам, осознавая, что руки начали жить своей, независимой от разума и убеждений, жизнью.

И, это ощущение ее волос в его пальцах - было именно тем, что он так хотел почувствовать. Тем, и в то же время, просто мизерно, ужасно малым.

Он хотел большего.

Дима видел, как учащается дыхание Лины, когда он осторожно отвел волосы, высвобождая их из выреза халата, откидывая за спину. Он не смог отказать себе в касании, пробегаясь кончиками пальцев по коже ее шеи, захватывая ладонью затылок.

Хоть и убеждал себя отойти еще на шаг назад.

Только, в этот момент, Лина посмотрела ему в глаза.

И Дима пропал, окончательно забывая любые веские доводы.

Потому что, вместо страха и опасений, которые он ожидал там увидеть, в голубых очах Лины было такое же желание, которое владело им. И еще что-то, о чем он запретил себе пока думать, не имея сил надеяться попусту. Пока, ему было достаточно и ее желания. Любовь Лины он еще не заслужил. Но заслужит, решил про себя Дмитрий, неуклонно приближаясь к ее губам, обязательно заслужит.

Когда его губы коснулись ее, Лина застонала, не веря в реальность того, что происходило.

Сердце, бешено колотящееся с момента ее возвращения в спальню, застучало еще быстрее, хотя, Лина искренне не понимала, как такое возможно. Казалось, что этот стук заполняет всю комнату, заглушая любые звуки, биением ее пульса.

Дима напрягся, услышав ее стон, и чуть сильнее надавил на затылок, еще плотнее прижимая ее губы к своим.

Лина сходила с ума. По-настоящему.

С того момента, когда девушка увидела глаза Димы, его взгляд, которым он впился в нее по возвращении из душа, заставляя остро ощущать то, что кроме этого халата на ней и нет больше ничего, она и боялась, и хотела этого, одновременно. Но опасалась она не того, что он может настоять или принудить ее силой. Это было смешно, Лина сама хотела Диму безумно. Она боялась того, как это изменит все.

Но, мягкое, нежное касание его губ, ощущение ласки его языка, когда он заглаживал ранку на ее губах, стерло любые опасения, заставило забыть Лину обо всем, кроме того, как она хотела, чтобы он не останавливался.

Девушка прижалась к нему всем телом, не уверенная, что сможет устоять на ногах.

Ее голова кружилась, но, определенно, не от последствий удара.

- Лина. - Почти простонал Дима в ее губы, лаская кожу, и девушка сдалась, обхватывая его шею руками, зарываясь пальцами в волосы, ощущая, как сжимается его ладонь на ее затылке, и как крепко прижимает вторая его рука, ее тело к его собственному.

Лина знала, что такое страсть. Действительно знала. Но вот такого, она еще никогда не испытывала. Это разрушало все ее представления о мире, заставляло верить в то, что еще вчера казалось несбыточным.

Ее тысячи раз заставляли, и она молила, просила о наслаждении, но никогда никто не просил об удовольствие Лину.

А Дима просил.

Не требовал - умолял.

Не словами. Касаниями, губами, лаской.

Она не отстранилась, когда его губы скользнули к ее шее, целуя кожу, спускаясь к ключице. Не остановила мужчину, когда пальцы его руки скользнули в широкий вырез такого большого халата, пробегая по ключицу, вслед за губами, рождая дрожь, усиливая, и без того, огромное желание.

И только крепче прижалась лицом к его коже, не в силах сдержать стон, когда он позволил своей руке пойти ниже, впервые касаясь ее груди. Лина слышала, как прерывается его собственное дыхание от каждого ее стона. Кожей ощущала, как его губы, беспрестанно, в каждом поцелуе, шепчут ее имя.

Ласки мужчины были страстными, он не сдерживал себя, лишь аккуратно обходил ее синяки, позволяя себе только заглаживать их губами, языком, словно пытался этим убрать их, стереть с ее кожи.

Но Лина, ни единого разу не ощутила даже намека на боль. Она не могла поверить в то, что такое реально. Что возможна такая страсть, такое желание, напор - без боли. Это могло бы добить ее сознание, если бы у девушки еще оставались силы думать.

Но мысли давно покинули Лину, убегая под касаниями нежных, но настойчивых пальцев. Соскользнули, вместе с халатом, который он осторожно спустил с ее плеч, вынуждая Лину цепляться за его плечи, откидывая голову назад. Растаяли под влажной лаской его языка, которой он накрыл ее грудь.

Наверное, девушка уже не переставала тихонько стонать, но она и сама не слышала себя, странным образом, выделяя лишь его голос, его дыхание в, окружающем ее, стуке пульсе собственного желания.

И когда Дима остановился на миг, замирая губами у ее груди, шепча ее имя, словно спрашивая, уверена ли она в том, что он так просил Лину дать ему, девушка отпустила плечи мужчины, начиная стягивать его футболку. Не словами, на которые у нее просто не было сил, действиями показывая, как сильно она хочет, чтобы он не останавливался.

Большего приглашения Димке было не надо. Он подхватил ее на руки, осторожно укладывая на расстеленную кровать, продолжая целовать ее кожу, нежно обводить губы.

Лина сильнее притягивала его, заставляя стремительно избавляться от одежды. Она не позволила спуститься его губам ниже, не дала поцеловать кожу ее живота, о чем он мечтал ночами. Но он не сопротивлялся, вновь припадая к ее губам. Дима очень надеялся, что на это у них еще будет время.

И он, и она, хотели большего.

Сейчас, немедленно.

Не имея сил на отсрочки и сдержанность.

Первый раз, за это утро, она закричала, когда он погрузил в нее свои пальцы, не отпуская губами грудь, заставляя своими размеренными движениями испытывать такое удовольствие, которое раньше ей казалось просто невозможным.

Лина знала, что такое страсть. Но, когда Дима вошел в нее, резким, стремительным движением, перекатываясь, и укладывая ее сверху, бережно удерживая ее затылок и не выпуская ее рот из плена его губ - Лина поняла, что ничего до этого не знала о любви.

Впервые в жизни понимая, как проста и плоска страсть, не наполненная этим чувством. Когда каждое касание, каждое движение доставляет такое наслаждение, что нет сил сдерживаться. И нет желания хоть когда-то прекращать эти движения.

Она кричала, уже не считая криков, не сдерживая своих стонов. Но Дима был не против, только крепче прижимая свои губы, забирая звуки ее удовольствия.

Его движения давно перестали быть осторожными, мужчина, тоже, отдался своей, ее, их общей, страсти, но Лина испытывала только наслаждение. И это удовольствие стирало любой страх, любую память о боли. Заставляло забывать, что что-то, вообще, может быть по-другому.

И когда застонал он, вновь, оказываясь сверху, держа ее лицо в своих ладонях, и не имея сил больше сдерживаться, раз за разом, все сильнее погружаясь в ее тело.

Лина сама притянула его губы, шепча в них признание, заставляя и его терять голову от слов ее любви. Усиливая его удовольствие, накрывающие их обоих волной.

Глава 14

Открывать глаза не хотелось абсолютно. Лежать рядом со спящей Линой, вслушиваясь в ее тихое и спокойное дыхание, продолжая, при этом, обнимать девушку - было настолько хорошо, что Дима упорно отказывался поднимать веки. Не хотел мужчина возвращаться в реальность.

Он уткнулся носом в ворох ее волос, осуществляя свою мечту. И мягко терся об эту шелковистую массу щекой.

Лина спала. И Димка был рад, что девушка хоть немного отдохнет. Его мучила совесть, грызя за то, что набросился на любимую, когда той был нужен покой. Но, то, с каким жаром и страстью Лина отвечала ему, дарило ощущение такого безграничного счастья, что слабый голосок совести терялся. А когда мужчина вспоминал слова, которые Лина прошептала ему, Диме начинало казаться, что просто нереально быть более счастливым. Даже имея такой ворох проблем за их спинами.

Хотелось кричать от радости, но он только тихонько улыбался ей в волосы, крепче прижимая спящую девушку к своему телу. И, до сих пор, не мог поверить, что Лина любит его.

Отчего это казалось мужчине настолько невероятным - он не знал, но отказываться от ее признаний, не собирался, определенно.

Однако реальность напомнила о себе мыслью, о том, что скоро должен был позвонить Ярик. Дима неохотно открыл глаза и, осторожно высвободив руку, наклонился на пол, находя свои часы. Сейчас было начало четвертого, друг обещал подъехать часам к четырем. Надо было вставать.

Димка сел на край дивана, укрывая Лину, и не смог удержаться, проведя ладонью по ее плечу, поцеловал кожу, прошептав: "я люблю тебя". Девушка только тихонько что-то пробормотала во сне.

Выходя из комнаты, он еще раз посмотрел на спящую Лину, и тихо прикрыл дверь.

Умывшись, Димка пошел на кухню, включил кофеварку и потянулся к лежащей на столе пачке сигарет, доставая одну, и щелкая зажигалкой. Он подошел к окну, распахивая створку, и задумался о том, каким образом будет уговаривать любимую пить эти таблетки.

Ему придется признать, что он понимает, что с ней. Хотя, возможно, стоило подождать, пока Лина сама не расскажет?

Но, до момента признания могло пройти еще очень много времени, а он хотел бы помочь ей уже сейчас. И так, время, пока лекарство аккумулируется в ее организме, и начнет приносить эффект, будет не самым коротким. Первого улучшения стоило ждать не раньше, чем через три-четыре недели. Он налил себе свежего кофе, и вернулся к своему наблюдательному пункту.

Дмитрий затянулся, смотря в пустой двор. Все были на работе, а детская площадка, располагалась с другой стороны, в маленьком парке, разбитом за домом, чтобы никакой шум, даже игры собственных детей, не отвлекали жильцов. Вначале, это удивляло Димку, теперь - он привык.

Вызов коммутатора заставил его отставить чашку с горячим напитком. Положив сигарету в пепельницу, мужчина подошел к домофону, подтверждая охране, что приглашал Ярослава.

Он достал деньги, кладя их на тумбочку, и щелкнул замком, распахивая дверь, чтобы другу не пришлось звонить в звонок. Дима не хотел разбудить Лину, ей стоило еще отдохнуть.

* * *

Лина проснулась с каким-то беспокойством. Что-то тревожило ее, мешая спокойно спать, прорываясь даже сквозь сон. Она повернулась на спину, оглядываясь в сумраке, пробивающегося сквозь опущенные жалюзи, света. Димы не было рядом, но девушке показалось, что она слышит шаги в квартире, и ощущает запах кофе, проникающей сквозь дверь, так же, как и сигаретный дым. Не смотря ни на что, Лина была счастлива, что встретила Диму однажды.

"Боже, как же она любила этого мужчину", - с улыбкой подумала Лина, вспоминая, как он жарко ласкал ее несколько часов назад. И, тут же, резко села в кровати, застонав от наплывшей головной боли. Обхватила голову руками, пытаясь стабилизировать закрутившуюся комнату. На нее накатила тошнота.

Лина сделала несколько медленных глубоких вдохов, пытаясь унять неприятные ощущения. Выходило не очень. Но выбора не было. Лине надо было встать, и добраться до своей сумки. Потому что вчера, убежав из дому, и бродя по городу, девушка, впервые, забыла выпить очередную таблетку.

Это не было страшно. Она специально уточняла у гинеколога, которая выписывала ей этот препарат. Стоило только выпить пропущенную таблетку как можно скорее, и не забыть выпить в следующий раз. Но, это надо было сделать немедленно, в свете сложившейся ситуации, слабо усмехнулась Лина, перебарывая очередной приступ тошноты.

С трудом встав, она, стараясь не наклоняться лишний раз, подняла с пола халат, который так и лежал на полу, куда отбросил его Дима. От воспоминаний о его руках и губах, новая волна жара и возбуждения прошла по телу Лины, заставляя покрываться кожу мурашками. Вздохнув, и облизнув пересохшие губы, девушка осторожно начала двигаться к коридору, стараясь держаться за стену, чтобы не упасть, потеряв равновесие.

Но, стоило ей дойти до угла коридора, оказываясь в просторной прихожей, как улыбка угасла на губах девушки, сменяясь выражением настоящего ужаса.

Мелькнула мысль, что сейчас, ей хотелось бы никогда не знать Диму, никогда не целовать его губы, не испытать ощущение его ласки, потому что, она даже не представляла, как будет жить теперь, когда мужчина, без всякого сомнения, с отвращением отвернется от Лины…

Воздух резко вырвался из ее напряженных, спазмированных легких, когда глаза Лины встретились с глазами собеседника Дмитрия. А пальцы, так задрожали, что девушке пришлось сжать их в кулак.

Она не могла не кивнуть, в ответ на удивленный взгляд и приветствие этого мужчины. Он был тем, кто участвовал в ее "спасении", одним из тех врачей, которые признали, что ей нечего делать в психдиспансере. Но сейчас, Лина могла смотреть на него, только как на врага, потому что, самим своим присутствием, он лишал ее всякой надежды на счастье.

Дима обернулся на слабый звук, который издала девушка, и тут же оказался рядом, обвивая ее руками и поддерживая, готовую упасть, Лину.

- Зачем ты встала, милая? - Негромко спросил он, нежно касаясь губами ее лба. - Я же говорил, что тебе надо больше лежать. Плохо, да? Голова кружится?

Но у Лины не хватало сил оторвать взгляд от лица врача. Она только слабо кивнула на вопросы Димы. Мужчина, казалось, что-то уловил в ее состоянии, переведя встревоженный и задумчивый взгляд на друга. А тот, явно испытывая неловкость, внимательно смотрел на ее лицо.

- Здравствуйте, Евангелина. - Наконец, спокойно и невозмутимо произнес он.

- Здравствуйте, Ярослав Борисович. - Обреченно ответила девушка, ощущая, как крепче сжимаются объятия Димы.

- Вы, так и не пришли ко мне на контроль. - Словно мимоходом отметил врач.

- Я, как-то, не испытывала желания возвращаться туда. - Не смогла удержаться от сарказма, девушка, теряясь в догадках, что может сейчас думать Дима обо всем происходящем.

Но мужчина ничего не спрашивал, только сильнее обнимал, поддерживая ее, и нежно гладил по спине. Это полностью дезориентировало Лину. Она, абсолютно ничего не понимал. Абсолютно…

- Мне сложно упрекнуть вас в этом, после всего, в чем мы виноваты перед вами. - Кивнул мужчина.

Лина ощущала, что ее уже начинает трясти. Это было плохо. Истерика приближалась к ней, грозя окончательно ввергнуть в депрессию. Уж больно много всего пережила девушка за последние сутки, пусть тут было и хорошее, и плохое, это не уменьшало, а даже увеличивало нагрузку на ее, довольно слабую, в общем-то, выдержку. А эта встреча - просто добивала.

Дмитрий, будто поняв, что происходит, обхватил ее затылок ладонью, мягко понукая уткнуться ему в шею и, тихонько прошептав на ухо: "все хорошо, милая, все хорошо, не бойся", отвернулся к другу.

- Спасибо, Ярик. - Дмитрий кивнул другу, взглядом показывая, что, сейчас, тому лучше уйти. И Ярослав не мог не согласиться, прекрасно понимая, на что могла спровоцировать такая, внезапная встреча, его бывшую пациентку. - Я позвоню. - Тот кивнул, и вышел, попрощавшись, прикрывая за собой дверь.

А Дима, еле успел подхватить оседающую в его руках, девушку.

* * *

- Лина?! - Дмитрий крепче обнял девушку, внимательно осматривая ее. Пристально посмотрел в глаза, вновь, оценивая размеры зрачков. Опасаясь появления внутричерепной гематомы. - Что такое, милая? Тебе нехорошо?

Она была не в состоянии ответить. Серьезно, не в состоянии. Лина просто смотрела, выискивая признаки отвращения и насмешки на его лице.

Но, там было только забота и понимание. Это не могло быть реальностью.

Действительно не могло.

Дима был умным человеком. Он не мог не понимать, о чем свидетельствовал тот краткий разговор, который состоялся между ней и Ярославом Борисовичем. Но… не смотря на это, Дима держал ее в объятиях, продолжая целовать волосы. Это полностью дезориентировало Лину.

Не уверенный в том, как следует трактовать ее молчание, мужчина вздохнул.

- Пошли, я помогу тебе лечь опять. - Он осторожно понукал Лину развернуться. Но девушка сопротивлялась.

- Нет, мне надо выпить таблетку. - Тихо шептала она, так и смотря в его глаза.

Дмитрий набрал воздуха в легкие. Возможно, это был самый удачный момент поговорить о ее проблеме, тем боле, после того, что случилось только что.

- Тебе нельзя пить те таблетки, Лина. - Уверенно и спокойно произнес он.

- Почему? - Удивленно и растерянно спросила она, немного запрокидывая голову, рассматривая его лицо и подаваясь назад из рук мужчины, в попытке понять, что Дима хотел сказать.

- Они усиливают проявления депрессии, усугубляя твой синдром. - Как можно аккуратней и мягче проговорил Дмитрий, не давая ей отдаляться. - Потому, я и попросил Ярика приехать. Он привез другой препарат. Только, я не знал, что вы знакомы. Прости, что вот так…, что не подготовил… Он лечил тебя?

Лина, все-таки высвободилась из его рук, ощущая, как понимание хоть чего-то, разбивается на части.

ОН ЗНАЛ?! Но как? Откуда? Ярослав Борисович рассказал? Но, Дима только что сказал, что сам позвонил ему…

Девушка была настолько растеряна, что даже не могла прийти к самому простому решению. Она не могла заставить себя просто спросить.

И, еще раз посмотрев на Диму, пошла к свой сумочке, все так же стоящей у входа, продолжая держаться за стенку.

Прибегая к тому единственному пути, который всегда выбирала. Бегство…

Димка вздохнул. Надо было говорить мягче, не набрасываться с вопросами. Но, что он мог сказать? И, как стоило бы сделать лучше? Мужчина не знал ответа на этот вопрос, а потому, просто пошел за любимой, давая той возможность продумать все произошедшее, сделать свои выводы. Да и просто потому пошел, что девушка могла упасть в любой момент. Ее недомогание было очевидным.

Дойдя до сумки, Лина опустилась на колени, начиная искать блистер, и закусывая губу от накатывающего головокружения, вперемешку с тошнотой.

Оказывается, думать и понимать происходящее самой - было трудно.

И, не ее нынешнее состояние, было тому виной.

Не привыкла Лина что-то решать и выяснять. Не было у нее в этом необходимости в последние годы.

Да и раньше, все, что удавалось ей придумать - это бегство. Побег к соседке,… к Валику,… в себя,… из дома…

Она все время убегала, похоже… И, только сейчас, задумалась об этом.

Убегала от матери, от ее побоев, от ночей, наполненных пьяным угаром и дымом дешевых сигарет. От приглушенного звука мата, и еще чего-то, о чем девочка не могла, и не хотела думать, запирая дверь на защелку и подпирая ее единственным, что было в ее, практически пустой, комнате. Даже сама слабо веря, что ветхий, древний стул, сможет удержать кого-то из тех страшных и ужасных мужчин, которыми казались маленькой Лине все гости матери.

Она блаженствовала в убежище квартиры бабы Сани, скрываясь в ней от того, что внушало такой страх. Наслаждалась покоем, который старая женщина давала маленькой девочке. После, Лина никогда не знала такого умиротворения в душе.

Валик… Он защищал ее, без всякого сомнения. С ним можно было не бояться тех, кто был по ту сторону двери. Но, никто не говорил, что Лина не боялась самого Валентина, даже, когда сама постучала в его дверь, выбирая, на ее взгляд, меньшее из двух зол.

Хотя, так или иначе, но не был Валик злом в ее жизни…

"Господи!", - вынимая трясущимися пальцами таблетку из блестящей упаковки, Лина остро осознала, что уже, по-прошествие каких-то жалких, неполных суток, начинает испытывать… дискомфорт, пожалуй, так можно было сказать, от отсутствия этого мужчины рядом. Не может сама справиться с ситуацией, не умеет… И старается не смотреть на телефон, сдерживая себя, чтобы не проверить, не звонил ли он. А может, не давая себе позвонить… Это было неправильно. Безнадежно и тупиково.

Ей надо было разорвать эту связь.

Глотнув таблетку, не запивая, Лина вздохнула, и посмотрела на Диму, который стоял около нее. Мужчина рассматривал упаковку в ее ладони. Не сказав ничего, он просто развернулся, уходя на кухню и, уже через минуту, протягивал Лине стакан с водой.

Благодарно кивнув, девушка взяла сосуд, только теперь понимая, как сильно дрожат ее руки. Настолько, что вода переплескивалась через край. Пожалуй, стоило попытаться совладать с этим. Вот только, кто бы рассказал - как?

- Я говорил не об этих таблетках - Осторожно начал Дима, присаживаясь рядом с девушкой на пол.

- Я поняла. - Не поднимая глаз, кивнула она. А потом, глубоко вздохнув, и задерживая дыхание, Лина решилась спросить. - Откуда ты знаешь?

- Я догадался. - Мужчина старался говорить спокойно, не выказывая каких-либо эмоций, боясь спугнуть девушку. Опасался, что она замкнется в себе, и не пожелает говорить.

- Это настолько очевидно? - С горечью произнесла Лина, упираясь лицом в ладонь.

- Значит, они ошиблись, отпуская меня? Я, все-таки, помешанная?

Боль, горечь, которыми были пропитаны ее слова, заставили мужчину забыть о сдержанности. Дима обнял любимую, прижимая ее к себе, стараясь успокоить, помочь.

- Нет, Лина. - Осторожно шептал он, целуя ее волосы. - Нет, любимая. Ты не помешанная. Ты - нормальная. Никогда не говори так. - Он хотел бы заглянуть ей глаза, но Лина отворачивалась, упираясь ему в грудь лбом. - Просто, я же не зря медуниверситет заканчивал, милая. Ты нормальная. Просто, у тебя есть склонность, как у многих людей - есть склонность к повышению давления, к язве. А у тебя - к такому состоянию. Но это не сумасшествие, и не болезнь, милая. И, когда вчера, я увидел те таблетки…- он вздохнул. - Нельзя их пить тебе. Иначе, предрасположенность в болезнь перейдет, только в другую. Вот и занервничал, прости, что вмешался. - Дима мягко гладил ее шею, пытаясь расслабить. - Неужели тебе Ярик назначил эти таблетки?

Лина покачала головой. Но не сказала ни слова.

Дима вздохнул. Нельзя было сейчас позволить ей замкнуться. Нельзя. Иначе, это будет уже навсегда. Он точно знал это.

- Лина, милая. Посмотри на меня. - Его пальцы бережно подняли ее подбородок.

Мужчина заглянул в голубые глаза. - Ты - нормальная, слышишь? И у меня, абсолютно, нет никаких сомнений в этом. Только не молчи, пожалуйста. Не надо прятаться.

Прерывистый вздох сорвался с ее закушенных губ, но девушка ничего не сказала в ответ, прикрывая веки. Избегая взгляда.

Дмитрий не сдавался. Он просто не мог позволить себе опустить руки.

- Может, расскажешь? Как ты с Яриком познакомилась? В чем он виноват перед тобой?

Он тебя лечил?

- А об этом, ты не догадался? - Слабый голос не был саркастичным, каким она, без сомнения, хотела бы сделать его. Нет. Он был испуганным. И от этого звука у Димы сжималось сердце.

- Лина, милая. Не надо. Не бойся. Я люблю тебя. Слышишь? Люблю. - Он понял, чего она боится. Догадался, вспоминая, как она говорила, что не стоит его.

Лина верила в свою болезнь. Ни капли не сомневалась в ней. Возможно, неосознанно, не признаваясь и себе в этом. Но искренне считала себя сумасшедшей. Он должен был убедить ее, показать, что она ошибается.

И в тот момент, когда он уже открыл рот, чтобы заново начать убеждать девушку, начала говорить она.

- Ярослав Борисович не лечил меня. Он был одним из врачей, которые осматривали меня, после того, как Валик нашел меня в той больнице. Когда он потребовал, чтобы меня выписали. Ярослав Борисович сказал, что они ошиблись, с помещением в стационар. Что я здоровая. Или, была такой, до этого… - Ее голос был лишенным всяких эмоций. Лина говорила так, словно рассказывала о чужом человеке, но Дима мог представить себе, что она ощущала. Особенно, если подумать, и сделать выводы из тех немногих предложений, которые только что прозвучали в воздухе.

Черт побери! Стационар?! Он не мог представить себе того идиота, который додумался поместить Лину в стационар. Ей там, совершенно, нечего было делать.

Это было очевидным. И, мужчина приходил в ужас, имея абсолютно точное представление, через что девушка могла пройти, если лежала в стационаре. Он вспоминал свои ощущения, когда проходил там практику, и его сердце леденело при мысли, что было с Линой.

Его руки еще крепче прижали ее к себе, он старался показать любимой, что, чтобы там ни было, чтобы она сама не думала, и в чем бы ни обвиняла себя - он будет рядом. Дима поддержит и поможет ей, потому что любит.

- Как ты попала в стационар?

Глава 15

Лина повела плечами. Она хотела высвободиться из его рук. Ей было необходимо пространство. Казалось, что кислород упорно не желал попадать в легкие. Горло перехватило, и даже сглотнуть было очень сложно.

Как ответить на его вопрос? Здесь не обойтись отговорками. Девушке стоит рассказать все, как было. С самого начала. Но, хватит ли у нее сил?

- Лин? Если не хочешь, можешь не рассказывать, любимая. - Дима продолжал смотреть ей в глаза. Она качнула головой, прижимая палец к его губам.

Осторожно опираясь на пол одной рукой, Лина поднялась, свободными пальцами отводя ласковые руки мужчины. Ей был нужен воздух.

Димка поднялся за ней, опасаясь, что любимой станет нехорошо. Он, даже, не очень и надеялся уже, что она ответит на его вопрос. Но, пошел следом.

Превозмогая новый приступ головокружения, нахлынувшего из-за смены положения тела, Лина подошла и села на высокий стул, недалеко от открытого окна. Спиной к Дмитрию. У нее не было сил смотреть в его лицо. Не тогда, когда девушка собиралась рассказывать о себе такие вещи.

Она уперлась локтями в стол, пряча лицо в ладони, качая головой, когда Дима попытался ласково погладить ее волосы. Ей, почти, не хватало жесткости, чтобы собраться. Ласка…была непривычной, дезориентирующей. Лина не привыкла к такому,… но, стоило ломать стереотипы, не так ли?

- У меня было специфическое детство, Дима. Очень. - Голос девушки был тихим, но, в тишине квартиры, мужчине ее было слышно прекрасно. Он облокотился на столешницу, видя, что ей сейчас его поддержка только мешает. Дмитрий не знал, что стоило сделать сейчас. А потому, просто слушал. - Когда мне было около шестнадцати, к нам пришел жить Валик. Он какой-то дальний родственник матери. То ли пасынок троюродной сестры, то ли двоюродной тетки. В общем, и не родственник, вообще, но для моей, вечно пьяной матери, это было безразлично. А места хватало.

Вот она и не была против, когда он попросился жить, потому что поступил в университет. Кроме того, он зарабатывал деньги. А это было актуально. Больше у нас, почти все время, никто не работал.

Лина замолкла на мгновение, так и не поднимая лица. А Дмитрий, молча потянулся за сигаретой, глубоко затягиваясь, ощущая, как очень нехорошее чувство закрадывается внутрь души. Он уже не был уверен в том, что хочет услышать эту историю. Что-то в тоне и поведение Лины, наводило на невеселые размышления. Но, мужчина не собирался отступать, или отказывать любимой в поддержке.

- Раньше, я почти каждую ночь пряталась у соседки. Но, к тому моменту, баба Саня умерла и, так вышло, что Валентин стал единственным, у кого я смогла бы спрятаться от собутыльников матери. - Димка вцепился пальцами в край столешницы так, что костяшки побелели, когда осознал, отчего именно, приходилось убегать Лине в таком возрасте. Он выругался в уме, но не посмел прервать рассказ, опасаясь, что девушка остановится, только затянулся глубже. - Валик… он защищал меня. Хотя, и потребовал за это, почти душу. Но, все было неплохо. Я и не думала, что может быть так неплохо при моей-то жизни, однако, у них в университете не было военной кафедры. - Голос Лины начал дрожать, но она упорно продолжала, решившись, наконец, все рассказать… - Он смог как-то договориться, что обязательные девять месяцев сократили, но, все равно, должен был уехать на полгода. Через месяц, мать привела нового кавалера. Ее мужчины не жили с нами, слава Богу, Валентин не допускал этого. Но, этот не знал Валика. А потому, я не была в безопасности…- Дима сжал челюсть почти до ломоты, предугадывая и ужасаясь тому, что рассказывала Лина. Ему хотелось обнять ее, прижать к себе, так крепко, чтобы она забыла, перестала помнить о том, что было в ее жизни. Но, так было делать нельзя. Мужчина встряхнул пачку, доставая новую сигарету, и щелкая зажигалкой.

Лина замолчала, не имея сил рассказывать дальше. Сделала несколько судорожных вздохов.

- Черт, как же это сложно! - Горько усмехнулась девушка себе в руки. - Я даже ему никогда об этом не рассказывала. Боялась, что Валик будет искать того типа.

Еще, что-то сделать ему попытается, не хотела, чтобы из-за меня он в тюрьму попал, или что-то, вроде этого…

Она потерла лицо руками, но так и не посмотрела на Диму.

- Я рискнула выйти из комнаты, только когда долго выжидала, была уверена, что они спят. - Девушка говорила очень медленно, делая длинные паузы, словно с трудом подбирая слова. И Диме таким усилием удавалось удерживать себя на месте, что начинали болеть затекшие пальцы. Но мужчина не двигался, докуривая и эту сигарету. - Я ошиблась… а может, своими шагами разбудила его, не знаю…Мужчина набросился на меня, прижимая к углу в коридоре. Он был пьян, и его ничего не интересовало. Я отбивалась, но у меня не хватало силы. - Лина сжала переносицу, пытаясь не дать вернуться страху и депрессии от воскресшего воспоминания бессилия и боли, грязи на себе, на свое коже…

Она услышала, как дернулся Дима сзади, порываясь подойти к ней, обнять. Но, покачала головой, почти не обращая внимания на паршивое самочувствие, не до того ей было сейчас. Подойди к ней Дмитрий в эту минуту, и она не выдержит, сорвется, начнет рыдать. И никогда не сможет, не решится рассказать дальше. Она не сможет перенести жалость.

Где-то, глубоко в душе, появилась потребность, но Лина гнала ее прочь… Не было смысла в том, что шептала глупая привычка. Это было неправильно, но… она почти нуждалась в жесткости Валика в этот момент…

Она знала, что он бы сказал, решись девушка рассказать обо всем. Валентин не дал бы ей плакать, не дал бы говорить до конца. Не дал бы жалеть себя и дальше. Уже сейчас, он бы просто прижал ее к себе, забирая поцелуем волю, и твердо бы сказал, прерывая любые возражения " Тихо, малыш. Это теперь не твоя проблема. Я все решу".

И именно потому, она никогда не говорила. Боялась, вот этого его "решу". За него боялась…

Да и просто, не хватало решимости.

Но сейчас, ей надо было выговориться. Отпустить, начать новый этап. И не стоило позволять впадать себе в истерику. Валика не было рядом. Она сама так решила.

Создавать новую зависимость, начав во всем опираться на Диму… было не самым лучшим решением на взгляд Лины, а потому, она хотела пройти через это сама, находя опору в себе. Оставалось только надеяться, что у нее хватит на это сил.

- У меня не выходило отбиться. - Продолжила Лина рассказ, делая глубокие вдохи.

- Но, я смогла закричать. Проснулась мать. - Девушка услышала, как выдохнул Дима.

Он, очевидно, подозревал худший вариант. - Она поверила ему, не мне. Я была в истерике, а он убедил мать, что я сама приставал к нему. Глядя на мое состояние, она вызвала скорую, и заявила, что я сумасшедшая. Фельдшер не разбирался. А врач на приемном покое, увидев мое состояние, поставил мне диагноз "маниакально-депрессивный синдром", и положил в стационар. - Лина, вновь, старалась говорить отстраненно, отгораживаясь от того, что было. Так становилось легче. Можно было уйти от депрессии и страха. - Она не приходила ко мне. Ни единого разу. Может быть, была рада, что избавилась. Мне казалось, что все забыли о том, что я, вообще, существовала. А в больнице не особо заботились о судьбе еще одной пациентки. Мне сильно не повезло с лечащим врачом, что тут скажешь. - Лина горько хмыкнула, запуская пальцы в волосы, а потом, без всякого перехода, обернулась, наконец, к Диме. - А кофе мне можно? Или, нельзя из-за удара?

- Можно. - Быстро сориентировался мужчина, стараясь не показывать, как ему больно за нее, понимая, что она не хочет, боится жалости. Но Лина увидела сопереживания в его карих глазах и, как бы она не отторгала его поддержку в этот момент, ей стало легче. Пусть не намного, но легче.

Возможно, она даже сможет рассказать до конца.

Он поставил перед ней чашку ранее сваренного кофе, мимолетно касаясь спины любимой в нежной ласке поддержки. И включил кофеварку на приготовление свежей порции.

- Я не знаю, как, не представляю, что он сделал, чтобы узнать у матери, где я.

Не удивлюсь, если Валик просто выбил у нее это признание. - Продолжила Лина после того, как сделала первый глоток. - Но Валентин нашел меня. И не просто забрал из больницы, а заставил провести экспертизу. Доказать, что я не больная.

Тогда я и познакомилась с твоим другом. Он участвовал в консилиуме. Они признали, что моя госпитализация была ошибочной, а курс применяемого лечения мог принести вред.

- О каком приеме говорил Ярик? - Осторожно спросил Дима, садясь на соседний высокий стул. Ему хотелось быть рядом настолько, насколько она сама готова позволить близость.

- Он приглашал меня на консультацию, чтобы минимизировать последствия такого "лечения".

Но я не смогла себя заставить. А Валик, не настаивал, он и сам не особо доверял этим врачам после всего. - Лина медленно пила из чашки, размышляя о том, почему абсолютно не ощущает голода, хотя не ела почти сутки. Отвлекая себя такими, простыми, мыслями.

- Тогда, откуда те таблетки?

- Валик хотел, чтобы я пошла к другому врачу, через некоторое время. Мне было плохо, Дима. Я сломалась, сама не жила, и ему нервы мотала. С крыши прыгнуть пыталась. Но Валик меня крепко держал, тогда и ударил в первый раз. - Лина не смотрела на мужчину, она раскрывала все, показывая всю себя, переставая прятаться и притворяться. Он заслуживал знать правду, хотя, возможно стоило сказать об этом раньше?

И, девушка была благодарна за то, что он сел рядом. За ощущение тепла его тела, которое согревало, убирая внутренний холод, успокаивая мерзкую дрожь.

- Он записал меня на прием, но я не пошла, опять впала в депрессию. Валик поехал сам. Он никогда не оставлял дела нерешенными, привык добиваться результата. Врач не видел меня. Наверное, Валентин рассказал о том, что волновало его, о моих срывах. И врач назначил лекарство исходя из этого. Такое ведь возможно? - Лина вопросительно посмотрела на Диму.

Тот кивнул, скорее всего, так и было. Препарат, который назначали Лине, часто применялся при истерии и сопутствующих расстройствах. Вздохнув, и отбросив на стол пустую пачку из-под сигарет, Дмитрий притянул к себе девушку, очень надеясь, что она не оттолкнет его.

- Я люблю тебя, Лина. Разреши мне помочь тебе. Я знаю, как это сделать, честное слово. - Дима говорил негромко, целуя ее скулу, мягко гладя шею. И радовался, что девушка не отстраняется, позволяет обнимать, даже сама тянется к нему. Это давало надежду.

Но, одновременно с этим, в душе мужчины закрадывалось сомнение и… ревность.

Понимание того, как сложно будет отвоевать любимую у ее прошлого, у Валентина, у зависимости от этого мужчину. Он сделает все, что будет в его силах. Все, и больше. И будет молиться, чтобы этого оказалось достаточно, решил Дима про себя, накрывая ее губы, своими.

* * *

Димка стоял на кухне, открывая дверцы шкафов, в безнадежных поисках новой пачки сигарет. Хотя, и сам знал что, только что, докурил последнюю сигарету. Да уж, зависимость страшная сила. Привычка… От нее практически невозможно избавиться.

Уж очень много усилий прикладывать надо. Много стараться.

Хлопнув дверцей шкафа, но, удержав ее в последнюю минуту, чтобы резкий звук не разбудил, лишь недавно заснувшую, Лину, мужчина подошел к окну.

Вдыхая прохладный воздух, он рассматривал ночной пейзаж. Где-то вдалеке, скорее всего за городом, мелькали зарницы молний. Наверное, опять будет гроза. У них так часто бывало, когда недели засушливой и изнуряющей жары, сменялись проливными грозовыми дождями. "Прямо тропики, а не средне - степная полоса", - усмехнулся Димка, ловя себя на том, что пальцы сжимаются, от желания затянуться.

Он чересчур много курил в последнее время. Наверное, стоило с этим завязывать.

От привычек и зависимостей надо избавляться, тем более, от таких… вредных.

Дмитрий уперся лбом в торец окна, размышляя о том, что узнал сегодня.

Прошлое Лины было таким непростым, что Дима терялся, думая о том, как помочь ей перебороть это.

У девушки, так же, была своя зависимость. Он хотел бы, чтобы она смогла преодолеть ее.

Что ж, возможно, им стоило попробовать сделать это вместе. Побороть свои привычки.

Мужчина, еще раз, глубоко вздохнул предгрозового воздуха, пытаясь унять потребность в никотине. Так он и сделает. Дмитрий решил, что бросит курить, и сможет помочь Лине, полностью избавиться от зависимости от Валентина. Они смогут сделать это вдвоем, помогая друг другу.

Отойдя от окна, он присел на стул, на котором недавно сидела Лина. Положив голову на скрещенные руки, Димка попытался придумать, что же делать дальше. Но, ничего особо умного в голову не приходило.

Ему так и не удалось убедить любимую выпить таблетку вечером. Да, и не особо мужчина уговаривал, если честно. Казалось кощунственным настаивать на этом, когда она так явно ужасалась любых новых препаратов. И мужчина не мог бы упрекнуть ее в этом страхе. Он был в той больнице, где находилась Лина столько месяцев. Но, Дима всегда мог свободно уйти оттуда, а вот она - не могла.

Он уложил ее спать, даже не сумев убедить поесть. Девушка отказалась, сославшись на тошноту. Дима и тут, не давил. Захочет - поест, взрослый человек, в конце концов.

Какой-то неясный звук привлек внимание мужчины, заставляя поднять голову с рук.

Звук шел из сумки Лины, которая так и осталась стоять в коридоре. В принципе, не сложно было догадаться, что могло издавать его.

Дмитрий наклонился, доставая телефон, на дисплее которого светилось "Валик".

Посмотрел несколько секунд, а потом, и сам не до конца понимая, зачем он это делает, нажал на прием.

В трубке стояла тишина, словно тот, кто звонил, понял, что не Лина взяла трубку.

- Перестань звонить ей. - Тихо произнес Дмитрий. Он не хотел, чтобы девушка проснулась.

- Так. - Валентин ответил насмешливо, но спокойно, и это удивило Диму. - И кто ты такой?

- Я ее друг. - Присаживаясь на пол, ответил мужчина.

- Друг? - Переспросил Валик, растягивая голос. - Интересно. Дай ей трубку,…друг.

- Лина спит. И я не буду будить ее из-за тебя. Она тебе все четко и ясно сказала.

О чем еще ты собрался с ней говорить? - Стараясь сохранять равновесие, ответил он. Но, это было трудно. - Да у нее сотрясение мозга, черт тебя побери! - Не сдержался от обвинения Димка. - Понимаешь?! Ты уже достаточно сделал. Оставь ее в покое.

Его собеседник выругался в трубку. Тяжело вздохнул. Димка услышал щелчок зажигалки, и понял, что Валентин затянулся сигаретой. Черт, ему самому хотелось закурить. Но он отгородился от этого желания.

- Дай ей трубку. - После минуты молчания, повторил мужчина, когда Дмитрий уже готов был нажать на отбой.

- Не дам. И перестань мучить ее. Перестань звонить.

- Это Лина тебе сказала, что я ее мучаю? - С издевкой, уточнил Валентин.

- Нет, она чересчур сильно боится тебя, чтобы сказать такое. - Спокойно ответил Дмитрий. - Оставь ее, дай ей жить.

- Так я и даю ей жить, мать твою! - Рассердился Валик. - Если бы не я, она бы уже не жила! И не тебе упрекать меня, кем бы ты ни был, черт возьми!

- Возможно, - не мог не признать Дима, удивляясь тому, что сидит у себя в коридоре, и разговаривает по телефону с этим человеком. И какой, спрашивается, смысл этой беседы? - Только я не заметил, чтобы она была уж больно счастлива от такой жизни. - С намеком произнес он. - Отойди.

- И не надейся. Лина - моя. Я ее не отпущу никогда. Запомни это, на будущее. - Валентин казалось, уже совладал со вспышкой своего раздражения. А Диме оставалось только удивляться, отчего же он не мог так хорошо успокоиться раньше, когда Лину толкал. - Ты - никто для нее. Ты ничего не сделал. Не ты вытягивал ее раз за разом. И не тебе говорить мне, чтобы я отошел. Она вернется ко мне.

- Сомневаюсь. - Дмитрий не собирался допускать этого. Он будет бороться за Лину.

- Посмотрим. - Валик говорил насмешливо, но Диме казалось, что он слышит, как стучат пальцы собеседника, выбивая дробь раздражения.

Он не видел смысл продолжать эту беседу.

Аккуратно положив телефон на столешницу, мужчина глубоко вздохнул, и пошел к Лине. Он лег рядом со спящей девушкой, успокаивая себя. Напоминая, что именно с ним она была сейчас. Воскрешая в памяти недавние ласки, слова.

Однако, до ломоты сжимая пальцы от желания закурить, Дмитрий боялся того, о чем может подумать Лина завтра. Боялся того, к чему, или кому, ее может потянуть…

У них обоих были свои зависимости…

* * *

Телефон, с противным дребезгом, отлетел от стенки. Дисплей треснул, но, как ни странно, аппарат продолжал работать.

Валик вздохнул, поднимая ни в чем, ни повинное устройство.

- Друг, мать твою! - Сквозь зубы проговорил он. - Чтоб тебя…!

Бросив телефон на стол, мужчина рывком распахнул дверцу шкафа, доставая бутылку, и привычно сожалея об отсутствии водки. Но, и в этот раз, он купил коньяк.

Залпом выпив почти половину бокала, Валентин затянулся сигаретой.

- Черт возьми, Лина! Ну что же ты вытворяешь, малыш?! - Спросил мужчина у тишины кухни, тря лицо руками.

Пальцы тряслись. От злости,…от вины,… от обиды,…от жгучей, черной ревности…

Если правдой было то, что сказал этот "друг"… Черт! Валик чувствовал себя виноватым. Ну, какого черта, он так взвился тогда, спрашивается?! Из-за чего? Из-за справки какой-то? Подумаешь, работа…

Но не в том дело было. И теперь, мужчина понимал это. После этого разговора.

Не из-за того, что она работать, без его ведома, пошла, он так рассердился. Нет, просто еще не мог в слова оформить то, что уже несколько недель видел, подозревал, боялся…

И бумажка та, катализатором его страху послужила, в агрессию, боязнь выплеснула.

Он чувствовал, как Лина отстраняется, почти видел, как теряет ее, как уплывает она, сквозь крепко сжатые пальцы, словно вода, или песок…

Валентин допил коньяк, наливая себе еще.

Не было у нее друзей. Не мужчин, по крайней мере. Да, и не настолько глуп был Валик, чтобы в "дружбу" поверить. Твою мать, все-таки!

Мужчина щелкнул зажигалкой, зажигая новую сигарету. Надо было хоть окно открыть, кондиционер с этим дымом так быстро не справится. Только не до того было ему, если честно… Хотелось все тут поломать. Потому что, больно и обидно было.

Хоть и сам понимал, что не без его участия события так разворачивались. И его вина была в том, что вот так жизнь хвостом вильнула, у самого лица.

"Да, для кого же он старался столько, дьявол все забери?! Для нее же, делал все!" Скривился, проглотив коньяк, и застыл, задерживая дыхание.

Ничего. Переживет. Справится. Раньше думать надо было, в конце концов. Смотреть внимательнее.

А чего он хотел, спрашивается? Знал же, что может и такое вычудить? Знал. Но расслабился, не обращал внимания ни на что, из-за проекта этого…, дурацкого.

Да и потому, что она первая, тогда, потянулась. Вот и отмахнулся от сомнений и подозрений, которые в душу лезли. А должен был еще больше насторожиться. Понять, что не просто так это было. Очевидно, и она что-то добиться этим пыталась. Не от него, от себя, наверное.

Черт забери все! И особенно, "друга" этого! Валик хмыкнул, с силой и раздражением вдавливая окурок в пепельницу.

Ничего… Главное, что она живая. А все остальное - поправимо. Справится он и с этим.

Не так уж и сложно было понять, кем этот друг являлся, в общем-то. Валентин мог с кем угодно поспорить, что знает всех мужчин, которые могли представлять для него угрозу, околачиваясь рядом с Линой. И, нескольких фраз в разговоре, вполне хватало, чтобы вспомнить, как они в глаза друг другу смотрели, словно тогда уже, бросая вызов один одному.

Как же его звали-то, твою мать?! Брата Ленкиного… Лина говорила, что он врач, кажется. Да нет, точно говорила, не казалось. А вот имени его - не сказала.

Он? Валентин повертел перед глазами вновь наполненный бокал. На девяносто девять процентов, мужчина был уверен, что не ошибается. Чересчур хорошо Валик знал Лину, чтобы в этом ошибиться.

Потому что, она была его. Во всех смыслах. И этому "другу", так или иначе, придется с этим смириться.

Глотнув обжигающий напиток, мужчина сжал пальцы в кулак, пытаясь совладать с желанием сломать хоть что-нибудь. Он не отдаст Лину, никому. Кто бы там, что ни думал по этому поводу.

Этот мужчина решил, что он способен сделать ее счастливой? Валик покажет, как он заблуждается. Никто ей не нужен, кроме него. Никто не справится. Не выдержит, просто.

Тот, может считать все, что угодно. Но, что он знает о его Лине? Ничего.

Валентин был уверен в этом. Он не знает, что она боится темноты, до сих пор, иногда, прося не выключать свет на ночь. Не представляет, почему она ходит, по четыре раза, замки перепроверять. А если и видел это все, никогда не поймет, что она чувствует, потому что не проходил вместе с ней через это. Не вытаскивал Лину.

Не был рядом, когда она в истериках билась, или, наоборот, замыкалась в себе, по несколько дней не произнося ни слова.

Никто не знал Лину так, как Валик. Никто. И не даст он шанса кому-то изменить это. Что бы там у них ни было.

Только одна вещь в жизни Лины была загадкой для Валентина. И, похоже, что именно его наплевательское отношение к причине, привело вот, к таким вот, последствиям.

Но, он мог все выяснить. У него было, с кого спросить.

Валик выяснит, и решит, что делать. Он найдет Лину, и они поговорят… обо всем.

Он вернет ее, мужчина не сомневался в этом. Потому что нельзя было порвать то, что было между ними.

Целая жизнь, пусть и заключенная в шесть лет. Они, даже, почти умирали вместе…

Он помнил, какой ужас испытывал, пытаясь оттащить Лину от края, помнил, что сам чуть не умер тогда от страха за нее, боялся, что не вытащит. Но, смог, ведь?

Значит, и теперь - справится.

Допив последний глоток из бокала и, затушив недокуренную сигарету, Валентин поднялся, с грохотом отодвигая стул.

Сомнительно, чтобы тетя Марина уже спала. Рано было, да и шум он устроил порядочный. Но, даже если она и уснула, его это слабо волновало сейчас. Он хочет поговорить. А ей - есть, что рассказать ему. Валентин был уверен в этом.