Могу сказать, перенесла тревогу: Досталась я в один и тот же день Лукавому, Архангелу и Богу.

Христос нес информацию от Бога, давал ее людям напрямую и учил тому, как построить Царство Божие на Земле. Кроме тою, к формированию образа Христа, не реальной личности, а как явления, в том виде в каком он дошел до нас с вами, приложили руку церковные уровни, которые символизирует второй персонаж, Архангел Гавриил. Все разноликие церкви, опираясь на имя Христа, сформировали свою корпорацию, безбедно функционирующую уже две тысячи лет при любых режимах. Особняком в этом ряду стоит Православие, стремящееся славить правду, праведность, справедливость.

И, наконец, третья сила, Змей-искуситель — это сата-нисты, которые с крестами на знаменах пролили море человеческой крови, сжигали людей на кострах, и все это тоже делалось под прикрытием имени Христа.

На Западе любят Достоевского, Толстого, Чехова, а Пушкин — малоизвестен, несмотря на то, что в русской литературе это фигура № 1. Это связано с тем, что Пушкина много раз пытались перевести на английский язык, среди них был и В. Набоков, но безуспешно. Набоков подвел итог своей работе словами: «Золотая клетка осталась, а птичка улетела». Фраза, которая совершенно точно отражает суть на уровне того самого второго смыслового ряда. В пушкинских стихах помимо красоты рифмы — «золотой клетки», есть второй смысловой ряд, который пропадает при переводе.

Дело в том, что лексика русского языка особая, и то, что у нас откладывается на бессознательном уровне, невозможно трансформировать на английский или какой-то другой язык. Например, «Людмила», под образом которой Пушкин всегда понимал «люд милый», — многонациональный русский народ. Даже если вы этого не знаете, для вас это все равно созвучные однокоренные слова и бессознательно эта связь будет существовать, а в английском языке слово «Людмила» подобных бессознательных ассоциаций не вызовет.

Пушкин — это глобальное явление не только русской цивилизации, но и всего человечества. Глубочайшим проникновением в мировоззренческие тайны отличался Гете. Но он принадлежал к закрытым системам посвящения, которые всегда накладывают на своих участников жесткие непреодолимые ограничения. Хотя в «Фаусте» он многие вещи сказал совершенно открыто. Когда Александр Сергеевич направил ему свои самые значимые мировоззренческие произведения, в том числе «Сцену из Фауста», то Гете, который был гораздо старше Пушкина, попросил передать ему свое перо с напутствием. Смысл этого напутствия сводился к тому, что Гете «может спокойно уходить в мир иной, поскольку на Земле появился человек, который глубже его проник в тайны мироздания». Обратим внимание на завершающий фрагмент «Сцены из Фауста»:

Фауст