Ва человека

Глава II Права человека в истории политико-правовой мысли

право естественное становится правом положительным и форму­лируется с это]"! точки зрения так: право есть исторически подвиж­ное определение необходимого принудительного равновесия двух нравственных интересов — личной свободы и общего блага"¹.

Из сущности права как равновесия двух нравственных интересов (личной свободы и общего блага), согласно Соловье­ву, вытекает, что общее благо может лишь ограничить личную свободу, но не упразднить ее. Свобода и право личности носят неотчуждаемый характер. В этой связи Соловьев считал, что законы, допускающие смертную казнь, бессрочную каторгу п пожизненное одиночное заключение, противоречат самому су­ществу права.

Как "воплощенное право"- и правовую организацию об­щественного целого, признающую права н свободы личности п заключающую в себе полноту положительного права н единую верховную власть, трактовал Соловьев государство. Речь у него при этом идет о "правовом государстве'⁴ с тремя различными властями — законодательной, судебной и исполнительной.

В духе христианского гуманизма н идеалов нравственной солидарности человечества Соловьев характеризовал го­сударство "как собирательно-организованную жалость"^. При этом он подчеркивал, что согласно "христианскому правилу общественного прогресса" необходимо, чтобы государство "как можно вернее и шире обеспечивало внешние условия для дос­тойного существования и совершенствования людей"'.

Защищая принцип частной собственности, коренящийся в самом существе человеческой личности, Соловьев считал, что принцип права требует ограничить частный произвол в пользу общего блага. С этих позиций он критиковал реалии капита­лизма (плутократию) и идеи социализма. "Экономическая за­дача государства, действующего по мотиву жалости, — писал Соловьев, — состоит в том, чтобы принудительно обеспечить каждому известную минимальную степень материального бла­госостояния как необходимое условие для достойного челове­ческого существования"'¹.

Соловьев В.С. Оправдание добра. М , 1996. С. 331.

Там же С. 338.

Соловьев В. С. Нравственность и право. С. 95.

Соловьев В.С. Оправдание добра. С. 40.

Там же. С. 40-41

Там же. С. 395.

§ 5 Дореволюционная Россия 87

Таким образом, у Соловьева речь по существу шла не только о правовом, но и о социальном государстве (в его христианско-иравственпой трактовке), призванном обеспечить определенный минимум социальных прав человека.

Свобода личности была основной и главной проблемой всего творчества Ы.А. Бердяева (1874 — 1948). Себя он называл "сы­ном свободы" и подчеркивал: "Я основал свое дело на свобо­де"'. Данную тему, а вместе с ней и вопросы прав и свобод личности Бердяев освещал с позиций разработанной им ориги­нальной философской концепции христианского персонализ­ма.

В своем учении о свободе человека Бердяев отличает лич­ность от индивида. Индивид есть категория натуралистичес­кая, биологическая, социологическая, а личность — категория духовная. Именно в качестве личности человек есть микро­косм, универсум, а не часть или атом какого-то внешнего це­лого (космоса, общества, государства и т. д.). "Личность, — подчеркивал Бердяев, — есть свобода и независимость чело­века в отношении к природе, к обществу, к государству, но она не только не есть эгоистическое самоутверждение, а как раз наоборот. Персонализм не означает, подобно индивидуа­лизму, эгоцентрической изоляции. Личность в человеке есть его независимость по отношению к материальному миру, ко­торый есть материал для работы духа. И вместе с тем лич­ность есть универсум, она наполняется универсальным содер­жанием"².

Личность не готовая данность, а задание, идеал человека. Личность самосоздается. Ни один человек, подчеркивал Бердя­ев, не может про себя сказать, что он вполне личность. "Лич­ность есть категория аксиологическая, оценочная"³. Личность должна совершать самобытные, оригинальные творческие акты, и только это делает ее личностью и составляет ее единственную ценность. Если индивид более детерминирован и поэтому в своем поведении "больше подчинен общеобязательному закону", то "личность иррациональна", она "должна быть исключением,

Бердяев Н.А. Экзистенциальная диалектика божественного н челове­ческого // Бердяев II.Л. О шипачспнп человека. М., 1993. С. 254. "* Бердяев Н.А. О рабстве н свободе человека. Опыт псрсоналпстнческоп философии //БердяевII.Л. Царство Духа н царство Кесаря. М., 1995. С. 21 ¹ Там же. С. 13.

Глава П. Права человека в истории политико-правовой мысли

никакой закон не применим к ней"¹. "Поэтому, — писал Бер­дяев, — личность есть элемент революционный в глубоком смысле слова"².

С позиции своей экзистенциальной философии и псрсона-листической этики Бердяев подчеркивал, что личность есть субъект, а не объект среди объектов и не вещь среди вещей, "она вкоренена во внутреннем плане существования, т. с. в мире духовном, в мире свободы"'. Личность — это "субъект среди субъектов, и превращение ее в объект и вещь означает смерть. Объект всегда злой, добрым может быть лишь субъект'⁴.

Этим злом, рабством и несвободой, согласно Бердяеву, от­мечен и пронизан весь посюсторонний, объективный мир (вклю­чая всю социально-политическую действительность, общество, государственность, законодательство и т. д.) — в его принци­пиальной противоположности трансцендентному духовному (и божественному) миру свободы.

Центральное место в бердясвской концепции правоиони-мания занимают понятия абсолютных и неотчуждаемых прав человека, имеющих божественное (и духовное) происхождение и идущих от Бога, а не от природы, общества, государства. Кор­ни этого права в том, что "от Бога происходит лишь свобода, а не власть"'.

В иерархии ценностей личность выше государства: лич­ность принадлежит вечности, несет в себе образ и подобие Бога, идет к Царству Божьему и может войти в него, а государство лишено всего божественного и принадлежит времени и никог­да не войдет в Царство Божье. И хотя личность и государство пребывают в различных кругах бытия, но эти круги "соприка­саются в небольшом отрезке"'¹. Ре.чь идет о столкновении сво­боды и власти: поскольку свобода — это прежде всего свобода личности, личность выступает как отрицание (и, следовательно, как рубеж, граница) всякой несвободы, всякой внешней, объек­тивной власти, как "граница власти природы, власти государ­ства, власти общества"⁷.

¹ Бердяев И.А. О рабстве и свободе человека. С. 14, 22.

¹ Там же. С. 22.

¹ Там же. С. 15.

⁴ Там же.

'Там же. С. 313-314.

'' Там же.

⁷ Там же. С. 327.

§ 5. Дореволюционная Россия

В таком столкновении, но Бердяеву, друг другу противо­стоят абсолютные неотчуждаемые права человека и сувере­нитет государства или любой другой власти. Данную кол­лизию он решает в пользу верховенства личности и ее не­отчуждаемых прав с позиций всеобщего и последовательно­го отрицания суверенитета любой власти в этом мире. "Ни­какой суверенитет земной власти, — подчеркивает Бердя­ев, — не может быть примирим с христианством: ни суве­ренитет монарха, ни суверенитет парода, ни суверенитет клас­са. Единственный примпрпмый с христианством принцип есть утверждение неотъемлемых нрав человека. Но с этим не­охотно примиряется государство. И сам принцип прав чело­века был искажен, он не означал прав духа против произво­ла кесаря и означал не столько права человека как духовно­го существа, сколько права гражданина, т. е. существа час­тичного"¹.

Неотчуждаемые права человека выступают в трактовке Бердяева как форма выражения и существования в земном мире (царстве Кесаря) личной свободы, т. е. трансцендентного (и божественного) феномена из царства Духа.

Любое государство, если оно не имеет тоталитарных пре­тензий, должно лишь признать свободу человеческой личности, которая изначально принадлежит человеку как духовному су­ществу, а не дана ему какой-то внешней властью. "Эта основ­ная истина о свободе, — отмечает Бердяев, — находила свое отражение в учении о естественном праве, о правах человека, не зависящих от государства, о свободе не только как свободе в обществе, но и свободе от общества, безграничного в своих при­тязаниях. Бенжамеи Констап видел в этом отличие понимания свободы в христианский период истории от понимания ее в ан­тичном греко-римском мире"².

В этой связи Бердяев ссылается и па средневековое хрис­тианское сознание, которое, опираясь на абсолютное, божествен­ное по своему происхождению значение естественного права, не признавало безусловного подчинения подданных власти, допускало сопротивление тиранической власти и даже тирано­убийство. "Средневековье, — отмечает он, — признавало в

¹ Бердяев П.А. О рабстве и свободе человека. С. 312 ' Там же. С. 307.

Глава II. Права человека в истории политико-правовой мысли

ряде христианских теологов, философов и юристов врожден­ные и неотъемлемые права индивидуума (Гиркс). В этом сред­невековое сознание стояло выше современного. Но сознание это было противоречивым. Признавалась смертная казнь ере­тиков. Рабство считалось последствием греха вместо того, что­бы считать его грехом"¹.

Как "изъявление воли Бога" Бердяев трактовал и декла­рацию прав человека: "Декларация прав Бога и декларация нрав человека есть одиа и та же декларация"¹.

Положительно оценивая сами идеи о неотчуждаемых пра­вах человека, развитые в религиозных учениях о естественном праве, Бердяев вместе с тем в философско-концептуалыюм плане (в соответствии с принципами своей философии духа и пониманием свободы как духовного явления) трактует эти не­отчуждаемые права человека как именно духовные, а не есте­ственные. "Учение о естественном нраве, которое признавало права человека независимо от политических прав, установлен­ных государством, — утверждал он, — делало теоретическую ошибку, которая свойственна незрелой метафизике того време­ни. В действительности неотъемлемые права человека, уста­навливающие границы власти общества над человеком, опреде­ляются не природой, а духом. Это духовные права, а не есте­ственные права, природа никаких прав не устанавливает. Та­кую же ошибку делали, когда совершали революцию во имя природы; ее можно делать только во имя духа, природа же, т. с. присущий человеку инстинкт, создавала лишь новые фор­мы рабства"³.

Под правом в философии Бердяева понимаются лишь духовные неотчуждаемые права человека — "субъективные права человеческой личности'⁴, свобода духа, свобода совес­ти, свобода мысли и слова. Эти неотчуждаемые права и сво­боды человека он характеризовал также как "идеальное пра­во"'.

¹ Бердяев Н.А. О рабстве и свободе человека. С. 314.

- Бердяев Н.А. Государство // Власть и право. Из истории русской правовой

мысли. С. 288.

¹ Бердяев П.А. Царство Духа н царство Кесаря. С. 307.

⁴ Бердяев Н.А. О назначении человека. С. 175.

¹ Там же. С. 172.

§ 1 Понятие и структура правового статуса 91