Рост населения страны

Промышленному развитию Германии способствовал также быстрый рост населения. Приведем статистические данные из разных источников о росте численности населения Германии.

В 1871 г. в стране насчитывалось всего лишь 7 городов с населением свыше 100 тыс. человек, а в 1875 г. (в связи с предшествующим промышленно-экономическим бумом) уже 16,7 млн. чел. проживали в 2528 городах. Численный перевес промышленного населения над сельским четко обозначился в середине 90-х годов 19 века.

За пятидесятилетие 1850-1900 гг. население указанных городов выросло соответственно в 4,5-5,3-4,5-7,2-4,0-4,4-13 раз, а за шестидесятилетие 1850-1910 гг. уже в 9-7,0-5,4-9,3-5,6-6,3-33 раза. Особенно поражает высокая численность населения в городе Берлине-3730 тыс. человек. Историк Карр В. дает более скромные данные, отмечая, что население Берлина составляло в 1870 г.774798 человек, а в 1910 г. более 2 млн. человек. Первый источник - немецкий, а потому он вызывает больше доверия. Бурный рост населения свидетельствовал и об аналогичном развитии промышленности в стране. По численности населения промышленные районы Германии вышли на уровень других индустриально развитых стран мира.

В числе условий, позволивших германской промышленности в последние десятилетия 19 века опередить страны более раннего развития капитализма - Англию и Францию, в экономической литературе обычно отмечается лучшая постановка школьного дела и профессионального обучения в Германии.23 Высокая профессиональная выучка германских рабочих при относительно низкой заработной плате несомненно явилась важным фактором быстрых успехов германской промышленности, особенно на внешних рынках. Постановка высшего образования в Германии была в значительно большей мере, чем в других капиталистических странах, подчинена задаче снабжения германского производства научно-техническими кадрами.

Важнейшим фактором быстрого превращения Германии в передовую промышленную страну явился технический прогресс в последней трети 19 и начале 20 века. Рекордные успехи техники в эти годы способствовали перемещению центра хозяйственного прогресс из Англии в США и Германию, являя разительный пример неравномерности развития капитализма, заметно усилившейся в этот период перехода от свободной конкуренции к господству монополии. Бурному развитию не могло воспрепятствовать отрицательное влияние, обычно оказываемое относительно низким уровнем заработной платы на темпы технического прогресса. Конкуренция старых промышленных стран, с которой пришлось на внешних рынках столкнуться молодой германской промышленности, стимулировала технический прогресс, тем более, что относительная узость внутреннего рынка побуждала германскую промышленность искать выхода в расширении экспорта.

Объединение страны и пик промышленного переворота в Германии примерно совпали по времени. На этом фоне происходило становление и обновление основного капитала. Период 1870-1873 гг. вошел в экономическую историю страны как годы грюндерства (грюнден - основывать, грюндер - учредитель), получив это название от факта учреждения в те годы многочисленных акционерных обществ, банков и компаний.

Получив с побежденной Франции 5 млрд. контрибуцию, Германия быстро решила проблему накопления капитала и ускорила развитие промышленности. Захват Эльзаса и Лотарингии также способствовал быстрому развитию промышленности. Комбинированием железной руды Эльзаса и Лотарингии с углем и железной рудой Рейнской области Саарского бассейна была создана мощная топливно-сырьевая база металлургии и химической промышленности.24 Введение единой финансовой системы, мер и весов крайне благоприятно сказалось на развитии внутреннего рынка.

В Германии началось строительство крупных предприятий, что объяснялось не только быстрым развитием тяжелой промышленности, но и переходом к акционерной форме предпринимательства. В годы наибольшего поступления контрибуций (1871-1873 гг.) в стране возникло 928 новых акционерных обществ с капиталом в 2781 млн. марок; акционерная деятельность охватила почти все отрасли хозяйства.25 Число и капитал акционерных обществ, возникших в период 1871-1914 гг. выглядели так:

На почве лихорадочного расширения промышленности возникла грюндерская спекулятивная горячка, связанная с биржевой игрой, большим перераспределением богатства, колоссальными спекулятивными барышами. Акционерные предприятия росли как грибы. Среди них немало было дутых. Яркую картину вакханалии легкой наживы, колоссального обогащения капиталистов дает Ф. Энгельс: " Это была горячка организации акционерных или коммандитных обществ, банков, учреждений поземельного кредита и кредита под движимое имущество, компаний для постройки железных дорог, всякого рода заводов, судостроительных верфей, компаний, спекулирующих землями и постройками, и других предприятий, для которых внешняя форма промышленных предприятий была на деле только предлогом для самого бесстыдного ажиотажа. Так называемая общественная потребность в торговле, путях сообщения, средствах потребления и т.д. служила только прикрытием для испытываемой биржевыми хищниками безудержной потребности пустить в оборот миллиарды, пока они были под рукою.

За четыре года было создано больше железных дорог, заводов, копей и т.д., чем было бы создано при нормальном развитии промышленности за четверть века." В биржевую спекуляцию акциями вовлекались наряду с профессионалами-биржевиками министры и генералы, князья и графы, лейтенанты и чиновники и т.д. Грюндерство захватило буквально все отрасли хозяйства, в первую очередь горную и металлургическую промышленность, строительство и железные дороги. Вторжение огромных капиталов в сферу производства, где ранее господствовал ручной труд, привело к массовому вытеснению ремесла, бывшего раньше гордостью немецкой промышленности. Разорение ремесленников дало растущей фабричной промышленности много квалифицированной рабочей силы. В тяжелой промышленности и машиностроении ручной труд был полностью вытеснен машинным, а в легкой промышленности и отчасти в строительстве капитал подчинил себе ремесло, часто эксплуатируя его в системе рассеянной мануфактуры. Грюндерская горячка способствовала тому, что промышленность стала превалировать в экономической системе страны[2].

В XX век Германия вступила империалистической державой с высокоразвитой экономикой. По уровню промышленного производства страна выдвинулась на 1-ое место в Европе, обогнав недавнюю "мастерскую мира" Великобританию. Несмотря на периодические кризисы, несколько замедлявшие экономическое развитие, оно шло быстрыми темпами. Так, с 1900 по 1913 производство чугуна увеличилось более чем в два раза, добыча угля - так же вдвое, выплавка стали - почти втрое. Стремительный подъем тяжелой индустрии в немалой степени определялся растущими потребностями германского милитаризма. Под знаком милитаризма происходила перестройка всей экономической и политической общественной структуры Германии. На внутреннем рынке страны происходило постоянное повышение, В целом в Германии увеличилось количество монополий, картелей, огромное значение приобрели банки.

В начале XX века в Германии усилился вывоз капитала. В 1902 германские инвестиции за границей составляли 12,5 миллиардов франков, а через 10 лет - 44 миллиарда.

Германия наращивала вооружение, при этом расходы за 30 лет выросли в 5 раз, превысив 1600 миллионов марок, что составило более половины государственного бюджета. Армия пополнилась до 800 тысяч человек, она была оснащена наиболее современным оружием. К началу первой мировой войны Германия располагала 41 линейным кораблем, в том числе 15-тью сверхмощными "дредноутами". Правящие круги вели усиленную идеологическую обработку населения в духе шовинизма.

2)Вторая англо-бурская война 1899—1902 годов — войнаВеликобритании против бурских республик — Южно-Африканской республики (Республики Трансвааль) и Оранжевого Свободного государства (Оранжевой Республики), закончившаяся победойБританской империи. В этой войне англичане впервые применили тактику выжженной земли на земле буров и концентрационные лагеря, в которых погибло около 30 тысяч бурских женщин и детей, а также неустановленное количество черных африканцев^[1].

Первыми европейскими колонистами в Южной Африке были выходцы изНидерландов, которые прибыли на Чёрный континент в XVII веке и заняли территорию близ южной оконечности материка (сегодня здесь расположен город Кейптаун). Вслед за ними устремились переселенцы из Дании,Германии и Франции. Они покорили местные африканские племена и построили свои фермы, где использовали труд рабов-негров. Тогда же обосновавшихся в Южной Африке земледельцев и скотоводов стали называть бурами (слово «boer» на голландском означает «крестьянин»).

В те времена путь в Индию, страну сказочных богатств, шёл вокруг Африки. Великобритания, присоединившая индийские земли к своей короне, нуждалась в опорном пункте на побережье Африки для обеспечения безопасного плавания в новую колонию. В 1795 годуангличане захватили принадлежавшую голландцам Капскую колонию, и она была объявлена собственностью Британии. Введение английского языка в качестве государственного, прибытие английских поселенцев, сбор налогов в пользу британской казны и, наконец, отмена рабства в 1834 году для чернокожего населения вызвали недовольство буров. Возмещение материального ущерба за потерянных рабов казалось бурам смехотворным, поскольку британская казна выплачивала деньги по вест-индийским (американским) ценам, а в Южной Африке невольники стоили вдвое дороже. С отменой рабства многие бурские фермеры разорились. Всё это вкупе с недостатком пастбищных земель привело в 1834—1838 гг. к массовому переселению буров вглубь Африки, за реку Вааль. Исход буров в новую землю обетованную был назван «великим треком». Многие голландцы бросали свои фермы, не дожидаясь их продажи с аукциона, и устремлялись за соотечественниками, желая одного — только бы не остаться на территории английских колоний. За рекой Вааль буры создали два государства: Южно-Африканская республика, более известная какРеспублика Трансвааль, и Оранжевое свободное государство (Оранжевая республика). В 1852—1854 годах эти государства были признаны Великобританией.

На изолированном от остального мира плоскогорье почти не чувствовалось влияния цивилизации. Буры, большинство которых было неграмотным, жили на отдалённых друг от друга фермах. По воскресеньям в семьях вслух читали Библию. Американский писательМарк Твен, посетивший Южную Африку в конце XIX века, писал о жителях Трансвааля:

Буры очень набожны, глубоко невежественны, тупы, упрямы, нетерпимы, нечистоплотны, гостеприимны, честны во взаимоотношениях с белыми, жестоки по отношению к своим чёрным слугам… им совершенно всё равно, что творится в мире.

Сравнивая белых колонистов с чёрными жителями Африки, Твен отзывался о бурах очень резко:

Чёрный дикарь… был добродушен, общителен и бесконечно приветлив… Он… жил в хлеву, был ленив, поклонялся фетишу… Его место занял бур, белый дикарь. Он грязен, живёт в хлеву, ленив, поклоняется фетишу; кроме того, он мрачен, неприветлив и важен и усердно готовится, чтобы попасть в рай,— вероятно, понимая, что в ад его не допустят.

Помощник российского военного агента (атташе) в Трансваале капитан (позднее — генерал-майор) фон Зигерн-Корн был более сдержанным в своих оценках:^[2]

Буры не были никогда убеждёнными и закоренелыми, так сказать, рабовладельцами. <…> на следующий же год после основания ими республики на одном из митингов, весьма многолюдном, решено было добровольно и единогласно отказаться навсегда от порабощения чернокожих и от торговли невольниками. В таком духе была издана соответствующая прокламация. Она не вызвала ни одного протеста ни с чьей стороны и никем впоследствии не нарушалась. В сущности, ею было отменено лишь формальное право собственности на живой человеческий товар, отношения же к покорённым чернокожим остались прежние. Оно и понятно. Буры никак не могли считать диких, только что побеждённых ими врагов за равных себе. <…> Пока чёрный слуга служит ему с покорностью и преданностью, он относится к нему спокойно, справедливо и даже добродушно. Но достаточно, чтобы бур почуял в чернокожем малейший оттенок коварства, малейшую искру возмущения, как спокойный и добродушный хозяин превращается в грозного, неумолимого палача и подвергает непокорного жестокому наказанию, не смущаясь никакими последствиями.

Тихая патриархальная жизнь буров была нарушена в 1867 году, когда на границе Оранжевой республики и Капской колонии обнаружили крупнейшее в мире месторождение алмазов. Здесь возникла компания Де Бирс — алмазная империя промышленника Сесила Джона Родса, ставшего в 90-х гг. XIX в. премьер-министром Капской колонии и активно подталкивавшего Великобританию к войне с бурами.

В конце 70-х годов XIX века Великобритания попыталась присоединить Трансвааль к своим колониальным владениям, результатом чего стала первая англо-бурская война 1880—1881 гг. В ходе этой войны бурам удалось отстоять самостоятельность своего государства, и в 1883 году Великобритания признала его (хотя и без упоминания о суверенитете).

В 1886 году уже в Трансваале нашли богатейшие в мире золотоносные месторождения. В страну хлынул поток приезжих, главным образом англичан, желавших работать в горно-рудной промышленности.

Иностранцы, на голландском ойтландеры, сосредоточили в своих руках золотодобычу, промышленность и торговлю Трансвааля, в то время как буры по-прежнему жили на фермах, занятые земледелием и скотоводством. Правительство Южно-Африканской республики обложило ойтландеров высокими налогами, благодаря чему государство, ранее постоянно балансировавшее на грани банкротства, за 10 лет увеличило свои доходы в 11 с лишним раз.

К 1899 г. численность ойтландеров в Трансваале достигла 200 тыс. человек (из них — 159 тыс. англичан, около 15 тыс. — немцы, остальные голландцы, французы и др.)^[3]. Сам президент П. Крюгер считал, что на 30 тыс. уже зарегистрированных в Трансваале избирателей приходилось от 60 до 70 тыс. потенциальных избирателей из числа ойтландеров^[4]. В этих условиях ойтландеры всё настойчивее заявляли о желании получить гражданские права. Кроме того, они просили отменить пятипроцентный налог на добычу золота, снизить таможенные пошлины, установить равенство английского языка с голландскими разрешить людям, не исповедовавшим кальвинизм, занимать государственные должности.

Среди английских поселенцев в Трансваале не было единодушия насчёт методов борьбы за свои права. Часть ойтландеров предлагала действовать мирным путём, а часть — вооружённым. В 1895 году при негласной поддержке правительства Великобритании вооружённый отряд, принадлежавший частной английской горно-рудной компании, во главе с врачом Джеймсоном пересёк границу Трансвааля со стороны Родезии. Под предлогом помощи страдающим от бесправия соотечественникам англичане пытались захватить Йоханнесбург.

Сначала они не встретили никакого сопротивления, но дня через два отряд был окружён и взят в плен бурскими войсками. Вопреки ожиданиям Джеймсона, жители Йоханнесбурга не подняли восстания в поддержку «освободителей». Законопослушные подданные Великобритании были убеждены в том, что отстаивать их права должна английская корона и её вооружённые силы. Сами же они не спешили браться за оружие.

Провал «рейда Джеймсона» убедил правящие круги Великобритании в том, что аннексия золотодобывающих районов Южной Африки повлечёт за собой большую войну. Поэтому сначала следовало подготовить общественное мнение.