КАРТИНА ШЕСТАЯ

Монастырская келья. За окнами осень. Видны тяжелые алые гроздья ряби-ны и золотые листья клёнов, тополей и берёз. Апухтин молится и делает земные поклоны с чётками в руках. Встаёт с колен, подходит к окну...

А п у х т и н Распахивает окно. Декламирует, взволнованно, но сдержанно (выразительный речитатив)

За дерзкие слова, за ропот мой греховный

Господь достойно покарал меня:

Да так, что иноки на паперти церковной

Нашли меня с восходом дня

И в келью принесли. Я помню, что сначала

Болезнь меня безжалостно терзала.

То гвоздь несносный, муча по ночам,

В моём мозгу пылавшем шевелился,

То мне казалось, что какой-то храм

С колоннами ко мне на грудь валился;

И горем я, и жаждой был томим.

Потом утихла боль, прошли порывы горя,

И я безгласен, недвижим

Лежал на дне неведомого моря.

Среди туманной, вечной мглы

Я видел только волн движенье.

И были волны те так мягки и теплы,

Так нежило меня прикосновенье

Их тонких струй. Особенно одна

Была хорошая, горячая волна.

Я ждал её. Я часто издалёка

Следил, как шла она высокою стеной,

И разбивалась надо мной,

И в кровь мою вливалася глубоко.

Однажды я проснулся, и ясней

Во мне явилося сознанье,

Что я ещё живу среди людей

И обречён на прежнее страданье.

Какой тоской заныла грудь,

Как показался мне ужасен мир холодный,

И жадным взором я искал чего-нибудь,

Чтоб прекратить мой век бесплодный...

Понижает голос, говорит с паузами, словно размышляя вслух.

Теперь меня игумен посетил

И объявил мне с видом снисхожденья,

Что я болезнью грех свой искупил

И рясофорного достоин постриженья,

Что если я произнесу обет,

Мне в мир возврата больше нет.

Он дал мне две недели срока,

Чтоб укрепиться телом и умом,

Чтобы молитвой и постом

Очиститься от скверны и порока.

Исполняет музыкальный речитатив

И вот смотрю, на бедный тополь мой

Я долго взором, полным муки.

Туман окутал белой пеленой,

Он к небу ветви голые простёр,

Как бы молящие, беспомощные руки.

И листья жёлтые всю землю покрывали –

Символ забвенья и печали,

Рукою смерти вытканный ковёр!

Последний день свободы, колебанья

Уж занялся над тусклою землёй,

В последний раз любви воспоминанья

Насмешливо прощаются со мной.

А завтра я дрожащими устами

Произнесу монашества обет.

Я в божий храм, сияющий огнями,

Войду босой и рубищем одет.

И над душой, как в гробе мирно спящей,

Волной неслышной время потечёт,

И к смерти той, суровой, настоящей,

Не будет мне заметен переход.

По тёмной, узкой лестнице шагая,

С трудом спускался я ... Но близок день:

Я встрепенусь и, посох мой роняя.

Сойду одну последнюю ступень.

Засни же, сердце! Молодости милой

Не поминай! Окончена борьба...

О Господи, теперь прости, помилуй

Мятежного, безумного раба!

Исполняет песнь «Элегия», слова А. Садкова.

В холодной синеве природа онемела,

Поднялся белый сон над стынущим ручьём.

И где-то далеко за рощей отзвенела

Осенняя печаль отлётным журавлём.

И чудится душе, встревоженной мечтами.

Безглазый лик времён дохнул из прошлых бурь,

Ветлою гнётся жизнь, и мчатся дни за днями

Певучей желтизной в предвечную лазурь.

В заоблачных путях, где звёздной нет печали,

Но там, где нет тебя, я всё отверг, как зло,

И за тобой лечу, в твой белый круг объятий,

В безбрежные края, где солнце расцвело.

И всё вперёд гляжу – над белою страною,

Мелькнёт ли вновь, Господь, сияющий Твой Лик,

Сольёмся ли с Тобой сладчайшею струёю,

Твой орошая сад и огненный цветник.

Я долго тешил взор в забаве бесполезной,

Живые горы звёзд держал в ладонях рук.

И вот спустилась ночь, и бросил я мой звёздный,

Мой звонкий, звёздный дождь в пустой её сундук.

В холодной синеве природа онемела,

Поднялся белый сон над стынущим ручьём.

И где-то далеко за рощей отзвенела

Осенняя печаль отлётным журавлём...

В открытое окно кельи падает на стол письмо. Апухтин быстро вскры-вает конверт бегло читает. Прижимая конверт к своей груди невольно вос-клицает.

Онаменя зовёт!.. Как с неба гром нежданный

Среди холодного и пасмурного дня,

Пять строк её письма упали на меня...

Что это? Бред иль сон несбыточный и странный?

Взволнованный оглядывается, прислушивается, снова бегло читает письмо, и, прижимая его к своей груди, говорит тихо

Пять строк всего... но сотни умных книг

Сказали б меньше мне. В груди воскресла сила,

И радость страшная, безумная на миг

Всего меня зажгла и охватила!

О да, безумец я! Что ждёт меня? Позор!

Не в силах я обдумывать решенья:

Ей жизнь моя нужна, к чему же размышленья?

Когда уйдёт вся братия в собор,

Я накануне постриженья

Отсюда убегу, как вор,

Погоню слышащий, дрожащий под ударом...

А завтра иноки начнут меня судить.

И будет важно им игумен говорить:

«Да, вы его чуждалися недаром!

Как хищный волк он вторгся к нам,

В обитель праведную Божью;

Своей кощунственною ложью

Он осквернил Господний храм!»

Нет, верьте: не лгала душа моя больная,

Я оставляю здесь правдивый мой дневник,

И, может быть, хотя мой грех велик,

Меня простите вы, его читая.

А там что ждёт меня? Собранье палачей,

Ненужные слова, невольные ошибки,

Врагов коварные улыбки

И шутки плоские друзей.

Довольно неудач и прежде рок суровый

Мне сеял на пути: смешон я в их глазах;

Теперь у них предлог насмешки новый:

Я – неудавшийся монах!

А ты, что скажешь ты, родная, дорогая?

Ты засмеёшься ли, заплачешь надо мной,

Или, по-прежнему, терзая,

Окутаешь себя короной ледяной?

Лирическая мелодекламация исполняется взволнованно.

Но жизнь моя нужна, разгадка в этом слове –

Возьми ж её с последней каплей крови,

С последним стоном сердца моего!

Как вольный мученик иду я на мученье,

Тернистый путь не здесь, а там:

Там ждёт меня иное отреченье,

Там ждёт меня иной, бездушных храм!

Прощай же, тихая, смиренная обитель!

По миру странствуя, тоскуя и любя,

Преступный твой беглец, твой мимолётный житель

Не раз благословит, как родину, тебя!

Прощай, убогая, оплаканная келья,

Где год тому назад с надеждою такой

Справлял я праздник новоселья,

Где думал отдохнуть усталою душой!

Хотелось бы сказать ещё там много, много

Того, что душу жгло сомненьем и тревогой,

Что в этот вечно памятный мне год

Обдумал я в тиши уединенья...

Но некогда писать, мне дороги мгновенья:

Скорее в путь! Онаменя зовёт!..

Исполняет песнь «Из мая в май», слова В. Волкова

Опять светло зазеленеют дни

О, музыка облиственного края.

Разлей меня на всё пространство мая

И снова к родине живым верни.

Как речка – шумом, как сосна - смолой

Как птица - голосом, добро – молвою,

Так я хочу повеять над землёй

Своею доморощенной судьбою.

Живу в предчувствии успеха своего,

Иду к нему сквозь тяжкую усталость.

Глядишь порой – готово торжество!

Проснёшься – ничего и не осталось.

Растерянный, скрываешься в тени,

Построенные корабли сжигая.

И вдруг опять зазеленеют дни,

И разольют на всё пространство мая.

Опять весна! Любой её росток

До времени свой цвет хранит в бутоне,

В какой-то час, в какой-то верный срок

Он зёрна высыплет на чьи-нибудь ладони.

Опять светло зазеленеют дни

О, музыка облиственного края.

Разлей меня на всё пространство мая

И снова к родине живым верни...

Конец спектакля