Бодалев, первое впечатление.

Донцов, сплоченность.

В 14 школах учителя оценивали реального и идеального ученика: оценки реальных учеников оказались ближе друг к другу, чем оценки идеальных.

Так же оценивали реальных и идеальных коллег-преподов. Результаты идеальных учителей оказались ближе, чем реальных.

Вывод: в конкретную деятельность включены образы реального ученика и идеального коллеги. Главная детерминанта интеграции группы- её сплоченность

Бодалев, первое впечатление.

Двум группам студентов была показана фотография одного и того же человека. Но предварительно первой группе было сообщено, что че­ловек на предъявленной фотографии является закоренелым преступ­ником, а второй группе о том же человеке было сказано, что он круп­ный ученый. После этого каждой группе было предложено составить словесный портрет сфотографированного человека. В первом случае были получены соответствующие характеристики: глубоко посаженные глаза свидетельствовали о затаенной злобе, выдающийся подбородок — о решимости «идти до конца» в преступлении и т.д. Соответственно во второй группе те же глубоко посаженные глаза «говорили» о глубине мысли, а выдающийся подбородок — о силе воли в преодолении труд­ностей на пути познания и т.д.

Аналогичные эксперименты были осуществлены с формированием установки «учительница» и «актриса» при предъявлении женских фо­тографий

Многочисленные эксперименты позволили обсудить в литературе принципиальные вопросы о том, насколько же точно первое впечатле­ние вообще, какой срок оптимален для составления более или менее адекватного образа другого человека и какие еще факторы могут влиять на межличностное восприятие. Без всестороннего анализа этих проблем невозможно прогнозировать успешность межличностного восприятия.

Агеев, межгрупповое взаимодействие.

В серии экспериментов, выполненных в рамках изложенного подхода, про­верялось предположение о зависимости межгруппового восприятия, в частности его адекватности, от характера совместной групповой деятельности.

В первой серии экспериментов, проведенных на сту­денческих группах одного техникума в период экзаменационной сес­сии, в качестве конкретных показателей адекватности межгруппового восприятия выступали: 1) прогнозирование групповой победы в ситуа­ции межгруппового соревнования; 2) объяснение причин победы или поражения «своей» и «чужой» групп в этом соревновании; 3) представ­ление о потенциальных успехах «своей» и «чужой» групп в различных сферах деятельности, не связанных непосредственно с эксперименталь­ной ситуацией. Мерой адекватности служила степень предпочтения по указанным параметрам, которая демонстрируется по отношению к «сво­ей» группе. Эксперимент заключался в следующем: две группы студен­тов должны были одновременно сдавать зачет по одному и тому же предмету одному и тому же преподавателю. В двух экспериментальных группах студентам сообщалось, что та группа, которая продемонстри­рует в процессе семинарского занятия хорошие знания, получит автоматический зачет, члены же другой группы останутся и будут сдавать зачет обычным путем (каждый будет отвечать индивидуально). Им объяснялось также, что общая групповая оценка будет складываться в ходе семинарского занятия из оценок индивидуальных выступлений, каждое из которых получит определенную сумму баллов. Однако в ходе эксперимента сумма баллов оставалась для испытуемых неизвестной; экспериментатор лишь называл лидирующую группу. Причем в пер­вой ситуации экспериментатор умышленно называл лидирующей все время одну и ту же группу, а во второй ситуации — обе группы попере­менно. В третьей группе (выступавшей в качестве контрольной) сту­дентам сообщалось, что автоматический зачет получит не та или иная группа в целом, а лишь часть наиболее успешно выступивших на семи­наре студентов независимо от их групповой принадлежности.

Результаты этой серии экспериментов в целом подтвердили выд­винутые гипотезы: экспериментальные ситуации по сравнению с кон­трольной показали, что в условиях межгруппового соревнования на­блюдалось: а) значительно большее количество реплик в поддержку членов «своей» группы; б) значительно большее количество попыток помешать выступлениям «чужих»; в) регуляция выбора (подсказка эк­заменатору вызывать тех членов «своей» группы, которые увеличива­ют ее шансы на победу); г) большее употребление местоимения «мы» при объяснении своей победы и местоимения «они»^- при объяснении своего поражения.

По всем трем параметрам межгруппового восприятия данные двух первых ситуаций значимо отличались от контрольной. В эксперименте было установлено, что межгрупповое восприятие зависит от характера совместной групповой деятельности: в ситуациях соревнования обе экспериментальные группы выбрали стратегию внутригруппового фаво­ритизма, т.е. их восприятие другой группы оказалось неадекватным. В определенном смысле результаты подтвердили данные Шерифа.

Теперь нужно было ответить на вопрос о том, при всяких ли услови­ях межгрупповой деятельности будет избрана такая стратегия во взаи­модействии. Ведь в первой серии экспериментов совместная межгруп­повая деятельность была организована по принципу «игры с нулевой суммой» (одна группа полностью выигрывала, другая — полностью про­игрывала); кроме того, внешние критерии оценки достижений группы носили амбивалентный характер (не были достаточно ясными для 248

участников, поскольку каждому не сообщался балл его успешности и давалась лишь общая неаргументированная оценка деятельности группы).

Во второй серии экспериментов условия межгрупповой совместной деятельности были существенно изменены. В этот раз эксперимент про­водился в пионерском лагере, где отрядам два раза задавались ситуации соревнования с различной его организацией: в первом случае в середи­не лагерной смены дети участвовали в спортивном соревновании, во втором случае в конце лагерной смены совместно трудились, оказывая помощь соседнему совхозу. Параллельно с осуществлением двух этапов эксперимента вожатые отрядов по просьбе экспериментатора проводи­ли определенную повседневную работу с детьми: перед спортивным со­ревнованием всячески подчеркивали состязательные моменты, а перед работой в совхозе этот акцент был снят. В результате проведенных экс­периментов было выявлено, что в условиях спортивного соревнования наблюдался резкий рост внутригруппового фаворитизма, а на этапе со­вместной деятельности в совхозе, напротив, его резкое уменьшение.

При интерпретации этих результатов было принято во внимание следующее: 1) на первом этапе второй серии (спортивное соревнова­ние) не имела места модель «игры с нулевой суммой», поскольку не было однозначной победы или однозначного поражения (отряды просто ран­жировались по степени успеха). Кроме того, критерии оценки были оче­видными и наглядными; 2) два этапа второй серии также различались между собой: на втором этапе межгрупповая деятельность (труд в сов­хозе) приобрела самостоятельную и социально значимую ценность, не ограничивающуюся узкогрупповыми целями в межгрупповом соревно­вании. Отсюда можно заключить, что важнейшим фактором, который привел к снижению уровня внутригруппового фаворитизма и тем са­мым неадекватности межгруппового восприятия, явилась не сама по себе ситуация межгруппового взаимодействия, но принципиально но­вая по своей значимости деятельность, с отчетливо выраженным содер­жанием и стоящая над узкогрупповыми целями.

При сравнении данных двух серий эксперимента можно заключить, что негативная роль такой формы межгруппового взаимодействия, орга­низованного по принципу «игры с нулевой суммой» (что приводит к неадекватности межгруппового восприятия), может быть компенсиро­вана иным характером совместной межгрупповой деятельности. Сред­ством такой компенсации являются более общие («надгрупповые») цели, ценности совместной социально значимой деятельности. При этом име­ет значение и такой факт, как накапливаемый группами опыт совмест­ной жизнедеятельности. Понятным становится расхождение получен­ных данных с данными А. Тэшфела, где феномен внутригруппового фаворитизма был представлен как «константа», что было обусловлено, по-видимому, лабораторным характером эксперимента и участием в нем не знакомых ранее друг с другом людей.

На основе предложенного подхода принципиальная схема генезиса межгрупповых процессов может выглядеть следующим образом:

Объективные условия совместной межгрупповой деятельности

Характер непосредственного межгруппового взаимодействия

Параметры процессов межгруппового восприятия

Наличие трех звеньев в этой схеме позволяет по-новому объяснить соотношение внутригруппового фаворитизма как стратегии межгруп­пового взаимодействия и как характеристики межгруппового восприя­тия. Межгрупповое восприятие оказывается неадекватным (феномен внутригруппового фаворитизма) в таком межгрупповом взаимодей­ствии, которое оторвано от социально значимой совместной деятель­ности групп. Стабилизация неадекватных представлений о других груп­пах может, следовательно, быть преодолена, если группы включить в деятельность с общими для них целями и ценностями.