Эпоха Возрождения

Данте Алигьери (Dante Alighieri) (1265г. - 1321г.) - итальянский поэт, создатель итальянского литературного языка.

Родился в середине мая 1265 во Флоренции. Его родители были почтенные горожане скромного достатка и принадлежали к партии гвельфов, выступавшей против власти германских императоров в Италии. Они смогли оплатить обучение сына в школе, а впоследствии позволили ему, не заботясь о средствах, совершенствоваться в искусстве стихосложения. Представление о юности поэта дает его автобиографическая повесть в стихах и прозе Новая жизнь (La vita nuova, 1293), рассказывающая о любви Данте к Беатриче (считается, что это была Биче, дочь Фолько Портинари) с момента первой встречи, когда Данте было девять лет, а ей восемь, и до смерти Беатриче в июне 1290. Стихи сопровождаются прозаическими вставками, объясняющими, как появилось то или иное стихотворение. В этом произведении Данте развивает теорию куртуазной любви к женщине, примиряя ее с христианской любовью к Богу. После смерти Беатриче Данте обратился к утешению философией и создал несколько аллегорических стихотворений во славу этой новой «дамы». За годы научных занятий значительно расширился и его литературный кругозор. Решающую роль в судьбе и дальнейшем творчестве Данте сыграло изгнание поэта из родной Флоренции.

В то время власть во Флоренции принадлежала партии гвельфов, раздираемой внутрипартийной борьбой между белыми гвельфами (выступавшими за независимость Флоренции от папы) и черными гвельфами (сторонниками папской власти). Симпатии Данте были на стороне белых гвельфов. В 1295–1296 он несколько раз призывался на государственную службу, включая участие в Совете Ста. В 1300 он в качестве посла ездил в Сан-Джиминьяно с призывом к гражданам города объединиться с Флоренцией против папы Бонифация VIII и в том же году был избран членом правительствующего совета приоров – эту должность он занимал с 15 июня по 15 августа. С апреля по сентябрь 1301 он вновь входил в Совет Ста. Осенью того же года Данте вошел в состав посольства, отправленного к папе Бонифацию в связи с нападением на Флоренцию принца Карла Валуа. В его отсутствие, 1 ноября 1301, с приходом Карла власть в городе перешла к черным гвельфам, а белые гвельфы подверглись репрессиям. В январе 1302 Данте узнал, что заочно приговорен к изгнанию по сфабрикованному обвинению во взяточничестве, должностных преступлениях и сопротивлении папе и Карлу Валуа, и уже не вернулся во Флоренцию.

В 1310 император Генрих VII вторгся в Италию с «миротворческой» целью. На это событие Данте, нашедший к тому времени временный приют в Казентино, откликнулся пылким письмом К правителям и народам Италии, призывая поддержать Генриха. В другом письме, озаглавленном Флорентиец Данте Алигьери, несправедливо изгнанный, негоднейшим флорентийцам, оставшимся в городе, он осудил сопротивление, оказанное Флоренцией императору. Вероятно, в это же время он написал трактат О монархии (De monarchia, 1312–1313). Однако в августе 1313, после неудачной трехлетней кампании, Генрих VII внезапно скончался в Буонконвенто. В 1314 после смерти папы Климента V во Франции Данте выступил еще с одним письмом, адресованным конклаву итальянских кардиналов в городе Карпентра, в котором призывал их избрать папой итальянца и вернуть папский престол из Авиньона в Рим.

На некоторое время Данте нашел убежище у правителя Вероны Кан Гранде делла Скала, которому посвятил заключительную часть Божественной Комедии – Рай. Последние годы жизни поэт провел под покровительством Гвидо да Полента в Равенне, где скончался в сентябре 1321, завершив незадолго до смерти Божественную Комедию.

Лишь часть ранних стихотворений Данте вошла в Новую жизнь. Помимо них он написал несколько аллегорических канцон, которые, вероятно, намеревался включить в Пир, а также множество лирических стихотворений. Впоследствии все эти стихотворения были изданы под заглавием Стихи (Rime), или Канцоньере (Canzoniere), хотя сам Данте не составлял такого сборника. Сюда же следует отнести шутливо-бранные сонеты (тенцоны), которыми Данте обменивался со своим другом Форезе Донати.

По утверждению самого Данте, трактат Пир (Il convivio, 1304–1307) он написал, чтобы заявить о себе как о поэте, перешедшем от воспевания куртуазной любви к философской тематике. Предполагалось, что в Пир войдут четырнадцать поэм (канцон), каждая из которых будет снабжена обширной глоссой, толкующей ее аллегорическое и философское значение. Однако, написав толкования к трем канцонам, Данте оставил работу над трактатом. В первой книге Пира, служащей прологом, он горячо отстаивает право итальянского языка быть языком литературы. Трактат на латинском языке О народном красноречии (De vulgari eloquentia, 1304–1307) тоже не был закончен: Данте написал лишь первую книгу и часть второй. В нем Данте говорит об итальянском языке как средстве поэтического выражения, излагает свою теорию языка и выражает надежду на создание в Италии нового литературного языка, который встал бы над диалектальными различиями и был бы достоин называться великой поэзией.

В последние два года жизни Данте написал латинским гекзаметром две эклоги. Это был ответ профессору поэзии Болонского университета Джованни дель Вирджилио, который убеждал его писать на латыни и приехать в Болонью для увенчания лавровым венком. Исследование Вопрос о воде и земле (Questio de aqua et terra), посвященное вызывавшему множество споров вопросу о соотношении воды и суши на поверхности Земли, Данте, возможно, публично читал в Вероне. Из писем Данте подлинными признаются одиннадцать, все на латыни (некоторые упоминались).

Подлинным зачинателем Ренессанса является Франческо Петрарка(1304–1374), в творчестве которого определился поворот к новой культуре и иным духовным ценностям. Именно с его деятельности началось воссоздание античной культуры, изучение литературных памятников, поиск античных рукописей. Петрарка был не только ученым, но и видным философом, политическим деятелем, фактически первым в истории Европы интеллектуалом. Он поставил знание на такую высоту, что в 1349 был торжественно увенчан лавровым венком на Капитолии в Риме, подобно античным героям.

Для современников Петрарка стал одновременно символом и идеальной личностью новой культуры. Он провозгласил принцип необходимости овладения культурным наследием античности, но эта задача предполагала формирование нравственно совершенного, духовно обогащенного и интеллектуально развитого человека. Человек должен был в своем выборе опираться на опыт прошлого.

Петрарка создал новую систему мышления, определил все представления о человеке Ренессанса, был видным филологом, совершенствовал латинский язык. В своих латинских произведениях он опирался на античную традицию, в духе Вергилия писал эклоги, в духе Горация –Стихотворные послания. Лучшим своим творением он считал Африку(1339–1341), поэму на латинском языке по образцу Энеиды, где он от имени античных героев пророчествует о великой грядущей славе Италии и возрождении еще более великой итальянской культуры. В истории литературы он остался, прежде всего как создатель сборника стихов Книга песен, написанного им на итальянском языке и посвященного воспеванию красоты человеческих чувств, любви, облагораживающей и совершенствующей человека. Имя его возлюбленной Лауры со времен Петрарки стало нарицательным, а сама книга – образцом для большинства поэтов Ренессанса, так что во Франции даже появился глагол «петраркизировать».

Петрарка впервые в литературе не только оправдывал любовные переживания, но и раскрывал их необычайную многогранность, сложность чувств влюбленного человека. Еще более непривычным для современников было то, с какой пристальностью он описал душевный мир возлюбленной.

Младший современник и друг Петрарки, Джованни Боккаччо (1313–1375), был его продолжателем. Его литературное наследие достаточно разнообразно: писатель обращался и к традиционному жанру куртуазного романа (Филоколо и Филострато) и классическому эпосу (Тезеида). Боккаччо создал ряд произведений в новых жанрах: ему принадлежит роман в прозе и стихах Комедия флорентийских нимф, положившая начало жанру пасторали. Перу Боккаччо принадлежит и необычайно лирическая поэма-пастораль Фьезоланские нимфы. Он создал первый психологический роман в Европе Элегия мадонны Фьяметты. В истории литературы он остался, прежде всего, создателем жанра ренессансной новеллы, знаменитого сборника . В Декамероне выведено новое общество (рассказчиков новелл) – образованное, тонко чувствующее, поэтизирующее мир, прекрасное. Этот мир основан на общности культуры и противопоставлен страшным картинам гибели и разложения общества во время эпидемии чумы.

В новеллах автор дает широчайшую панораму жизненных ситуаций и явлений. Герои представляют все слои европейского общества, и все они высоко ценят земную жизнь. Новый герой – человек, активно действующий, способный вступить в борьбу с судьбой и наслаждаться жизнью во всех ее проявлениях. Человек Боккаччо бесстрашен, он стремится покорить и изменить мир, настаивает на своей свободе чувств и действий и праве выбора.

Жоашен Дю Белле (фр. Joachim Du Bellay; 1522 - 1 января 1560)

Библиография

• «Олива» (L’Olive, Recueil de poesies, 1549), сборник стихов — несколько од и 50 сонетов
• «Защита и прославление французского языка» (La défense et l’illustration de la langue françoise), трактат
• «Лирические стихи» (Vers lyriques), сборник од.
• «Речи» (Discours), 1556-59
• Divers poèmes; Les amours.
• «Сожаления» (Regrets), сборник
• «Древности Рима» (Antiquités), сборник
• «Сельские игры» (Divers jeux rustiques), сборник
• «Поэмата» (Poemata) сборник стихотворений на латинском языке
• «Придворный поэт» (Pote courtisan), 1559, сатира

Из трактата «Защита и прославление французского языка»:

«Почему мы так почитаем все чужое? Почему так несправедливы к себе? Почему мы просим милостыню у чужих языков, словно мы стыдимся говорить на своем родном языке?»

«Я не считаю, однако, наш народный язык в его современном состоянии низким, каким видят его почитатели греческого и латинского языков, полагающие, что ничего хорошего нельзя сказать, кроме как на языке иностранном, непонятном народу. Тот же, кто захочет рассмотреть его поближе, отметит, что наш французский язык не настолько беден, что не может верно передавать заимствуемое у других, не настолько бесплоден, что не может сам производить добрые плоды».

«<…> тот, кто хочет обогатить свой язык должен обратиться к подражанию лучшим греческим и латинским авторам и направить острие своего стиля к их самым большим достоинствам, как к наиболее верной цели».

«Так же, как для древних было особенно похвально хорошо сочинять, так же полезно подражать, особенно для тех, чей язык еще недостаточно обилен и богат».

«Кто хочет в произведениях своих облететь мир должен долго оставаться в своей комнате; и кто желает жить в памяти потомства, должен, как бы умерев для самого себя, покрываться потом и дрожать не раз, и сколько наши придворные стихотворцы пьют, едят и спят в свое удовольствие, - столько же должен поэт терпеть голод, жажду и долгие бдения. Это крылья, на которых писания людей взлетают к небу».

«Лишь тот будет действительным поэтом... кто заставит меня негодовать, успокаиваться, радоваться, огорчаться, любить, ненавидеть, любоваться, удивляться... »

«Итак, прежде всего, читай и перечитывай, о будущий поэт, перелистывай ночью и днем греческие и латинские образцы!»

«Пой оды, еще неизвестные французской Музе: под лютню, настроенную созвучно с греческой и римской лирой. А содержанием послужит тебе восхваление богов и доблестных людей, роковая скоротечность мирских вещей, юношеские заботы - любовь, вино, развязывающие языки, и всякие пиршества. Больше всего старайся, чтобы этот род стихотворений был далек от обыденного языка, обогащен и возвеличен собственными именами и непраздными эпитетами, украшен всякими изречениями и разнообразен во всякого рода красках и поэтических украшениях».

«Если бы древние римляне столь же небрежно возделывали свой язык, когда он только начинал пускать ростки, то, наверное, он не стал бы в такое короткое время таким великим».

Французский язык, «только еще пустивший корни, выйдет из земли, поднимется на такую высоту и достигнет такого величия, что сможет сравняться с языками самих греков и римлян, порождая, подобно им, Гомеров, Демосфенов, Вергилиев и Цицеронов, как порождала Франция порой своих Периклов, Алкивиадов, Фемистоклов, Цезарей и Сципионов».

Он призывает своих соотечественников "обратиться к подражанию лучшим авторам греческим и латинским, направляя острие своего слога к их величайшим достоинствам, как к верной цели; ибо нет сомнения, что наибольшая часть мастерства заключается в подражании". Он даже сурово осуждает тех подражателей, которые, не проникая "в самые скрытые и внутренние стороны автора, взятого за образец", схватывают только внешние черты.