Французское

Франция (La France) – страна в Западной Европе, занимающая 551602 кв. км. Кроме европейской части, Франции принадлежат заморские департаменты и территории. Население Франции – 56614 тысяч в метрополии и около 60 миллионов с заморскими территориями. Занимая по площади 47-е место в мире и менее четырех процентов суши, а по населению – лишь один процент человечества, Франция традиционно считается одной из главных стран Европы и всего цивилизованного мира. Французский язык – один из шести официальных языков Организации Объединенных Наций и один из двух ее рабочих языков. И хотя сегодня трудно без колебаний назвать Францию «мировой державой», и генетически, исторически и актуально-политически страна традиционно является одним из оплотов демократии и свободы.

Франция названа по имени народа франков (les Francs), населявшего земли от Рейна до Атлантики. Завоевав римскую провинцию Галлию, франки образовали в 500 году королевство тех, кто живет к западу от Рейна, – Francs orientaux.

В генезисе концепта наличествует круг, в котором присутствуют понятия: 1) вольный, свободный, живущий по собственному праву (в противовес рабам); 2) прямой, ясный, откровенный (в противовес вынужденной хитрости и путаности зависимого человека). Эти свойства – свободолюбие и ясность – французы на протяжении столетий называют отличительными свойствами французского культурного мира. Концепт «французское» существует также и в синонимах, отражающих его разные стороны: «франк» – общее название европейца на востоке. Франкированный город – свободная экономическая зона. В обиходной речи – «это не по-французски» (cela n'est pas francais) – сказано неясно.

Французский культурный мир достаточно цельный, хотя французы не составляют чистой расы. На землях Франции смешивались кельты, римляне, германцы. И хотя сегодня 90% населения говорит на национальном французском языке, в провинциях также звучит эльзасская, баскская, бретонская, каталонская, фламандская, гасконская, корсиканская речь. Антропологический портрет нации сегодня еще более нечеток. Постоянный приток в страну жителей заморских территорий, арабов, эмигрантов из Азии и Восточной Европы рождает сложные демографические проблемы, хотя не подрывает значимости французского языка и не разрушает основ французской культуры.

Франция являет собой один из классических примеров европейского единства в разнообразии. Даже географически это чрезвычайно компактная, естественно ограниченная страна, отделенная от соседей водами и горами. По своей конфигурации французская земля является идеальной территорией – это почти квадрат, с горами по границам. В стране нет необходимости в окольных железных и шоссейных дорогах, нет и чрезмерных расстояний. Здесь влюбленному нет нужды петь о том, что «верному сердцу / восемь тысяч километров пустяки». В глухих степях здесь никогда не замерзали ямщики, как в России, где до сих пор на свадьбу или на похороны родственника часто можно добраться только самолетом. Во Франции самые лучшие в мире скоростные поезда и скоростные автобусы, которые пересекают страну из конца в конец за короткие часы.

Франция – единственное западноевропейское государство, открытое северным и южным морям, страна – перекресток торговых путей, срединная земля, счастливо обладающая плодородными почвами, умеренным климатом, компактно проживающим населением (104 жителя на кв. км). Природный фактор французской культуры чрезвычайно благоприятен. Он оказывал и продолжает оказывать влияние на экономику, политику, историю страны. «Прекрасная, милая Франция» (La belle, la douce France) – называет ее автор древней эпической «Песни о Роланде».

И при всей трагичности французской истории, изобилующей, как все истории, катастрофами, эпидемиями, войнами и революциями, ее столь дорого оплаченные шаги к прогрессу нельзя оценить негативно. Римские завоевания принесли на земли кельтов, галлов и франков высокую культуру земледелия и градостроительства.

Империя Карла Великого (800), а затем Верденский договор (843), зафиксировавший границы Francia Occidentalis, – это те исторические этапы, которые закрепили традиции христианского феодального государства. Наличие сильного рыцарского сословия не только тормозило централизацию страны, но вносило в ее культуру особые черты – примеры героического служения, чести, независимости, «куртуазности», что проявилось и в крестовых походах, и в Столетней войне с англичанами (1337-1453), и в более поздних войнах. С другой стороны, расцвет ремесел и раннее развитие городов-коммун, администрацию которых были вынуждены признавать высшие церковные и светские власти, способствовали формированию французских национальных концептов, отражающих чувства независимости, самоуважения и внутреннего достоинства человека.

Городские коммуны и Генеральные Штаты, высшее сословно-представительское учреждение во Франции, сложившееся в начале XIV века не только из депутатов дворянства и духовенства, но и третьего сословия, преимущественно городской буржуазии, сыграли в истории страны огромную роль: стали гарантами республиканских свобод – концепта, эволюционирующего во времени, но не теряющего постоянный смысл.

Через народные восстания, революции, многочисленные реформы и смены режимов в национальном сознании сохраняются оценки действительности, эмоции, моральные ценности, закрепленные в концептах. Они «работают» и в историческом прошлом, и в сегодняшней жизни. Шарля де Голля сравнивали с Жанной д'Арк. Деятельность Вольтера и просветителей, подготовивших умы для Великой буржуазной революции, не осталась лишь фактом истории культуры, они продолжают оказывать влияние на то, что французы называют духом критицизма. Понятно, что при беглом обзоре исторических факторов невозможно назвать все источники, из которых проистекает мощная струя французской цивилизации. Религиозные войны католиков и протестантов, мудрая политика короля Генриха IV, подписавшего эдикт о веротерпимости, установление абсолютизма с помощью хитрого и проницательного кардинала Ришелье, власть «короля-солнце» Людовика XIV, отождествившего себя с Францией («государство – это я»), события якобинской диктатуры, величие и падение Наполеона Бонапарта, франко-прусская война и позорное поражение под Седаном (Седанская катастрофа), Народный фронт 30-х годов XX века и героическое Сопротивление в период Второй мировой войны – суть исторические константы, явленные через имена, места действия, события: Лютеция, Париж, Версаль – не единственно обозначения подмостков истории. Жанна д'Арк, Наполеон, де Голль... 843, 1789, 1870, 1914, 1945... – знаки, символы, ключевые понятия и эмоциональные переживания национальной судьбы, французской культуры. В словесном, вербальном выражении каждый из них может быть представлен широко, объемно, в контексте своего времени или сегодняшней современности. Вербальные французские концепты присутствуют в национальном языке. Как трагедию рассматривают сегодня французы все большее отставание его от английского (особенно в американском варианте). В качестве компенсации в последнее десятилетие возникло понятие «франкофония». Слово, придуманное и введенное в словарь в XIX веке географом Реклю, вошло в обиход в 1962 году, когда при французском Министерстве иностранных дел был открыт особый отдел и за рубежом начали создаваться французские культурные центры. Понятие франкофония обрело новый смысл и стало концептом, окруженным экономическим, политическим и культурным ареалом.

Но французский концепт живет не только в слове. Он обозначен на полотнах художников вроде парадных портретов Наполеона, написанных Давидом. Он прозвучит мелодией революционной «Марсельезы». Красный фригийский колпак – знак революции, но и традиции идеи свободы, полученной в наследство от античности. Версаль – город и парк неподалеку от Парижа и обозначение изысканности поведения, и лицемерия, и непомерных претензий...

Исторические опоры (так же как и природные и этнографические) в очерчивании национальной концептосферы не могут дать сколько-нибудь полной характеристики культурного мира Франции. Однако есть и некие общие признаки французского культурного мира. Сами французы среди них охотно называют способность к восприятию чужой культуры, динамизм, подвижность, тяготение к обновлению, а также упорядоченность и ясность. Трудно утверждать с непреложностью, что эти свойства французского культурного мира суть его незыблемые основы. Но некие соотношения с национальным характером в них просматриваются, в частности, в присутствии национальных французских концептов в том, что французы называют «своим».

Набор концептов никем не установлен и не может быть установлен с определенностью. Можно назвать десятки и сотни концептов в зависимости от отправителя и получателя. Столь же неоднозначен их сравнительный объем. Они отличаются по «возрасту», долготе бытования, могут быть обозначены словом или набором слов, но могут иметь и невербальную форму. Закрепленные в национальной культуре, они являются константами.

Именно такие концепты-константы обозначают ту зыбкую, но и бесспорно существующую реальность, которую мы называем национальным культурным миром, или национальной концептосферой. В этом разделе мы выделяем лишь ее малую, притом вербальную часть – десять концептов-констант. Их выбор, как и порядок по значимости, осуществлен французскими профессорами парижских университетов и затем уточнен в словарях и трудах ученых разных специальностей.

1. Первым французы единодушно называют дух критицизма (esprit critique). Слово esprit (лат. spiritus) – дух, дыхание на протяжении веков во французской культуре означало: 1) часть человеческого существа в противовес плоти; 2) нематериальное существо, часть Божественной Троицы – Святой Дух; 3) принцип психической, интеллектуальной жизни; 4) область идей, духовное наследие; 5) особый характер мировоззрения – esprit critique.

Первые четыре из названных значений отражают универсалии, присущие многим народам. В роли французского концепта выступает esprit critique. Именно он, по мнению русского историка Б. Н. Чичерина, в наибольшей мере отражает «свойства французского ума, ясного, точного, положительного, склонного скорее ограничиться тесным объемом, нежели вдаваться в туманные отвлеченности, но который все обобщает, все делает доступным самому простому пониманию... сила сарказма против старого и этот неотразимый смех, составляющий национальную принадлежность французов...». Слова эти принадлежат профессору Петербургского университета, написавшему их полтора столетия назад; но и сегодня словарь фиксирует «принцип критического мышления, побуждающего человека к разумной активности». Ибо как писал Вольтер корреспонденту в 1760 году: «Les beaux esprits se rencontrent». Показательно, что словарь синонимов включает в раздел «ум» esprit как концепт. Смысл esprit critique включает рационализм, критицизм, радость жизни, сложившиеся при формировании французской нации. С понятием рационального духа связано во французском языке «позитивный дух», выражение, введенное О. Контом для обозначения научного знания. “Esprit” – название журнала французских персоналистов, основанного Мунье, “Esprit nouveau” – журнал, основанный архитектором Ле Корбюзье и художником Озанфаном. Это же имя носил павильон на международной выставке декоративного искусства в Париже.

Понятие рационального и сегодня во многом определяет сущность духовной культуры во Франции. Уже Пьер Абеляр (1079-1142), преподававший философию и теологию в Париже, учил, что религиозная вера должна находиться в зависимости от разумных оснований. В трактате «Да и нет» он говорил о необходимости подвергать критическому анализу даже признанные авторитеты. Мишель де Монтень (1533-1592), автор одной из самых удивительных книг во французской философии и литературе, подлинном кладезе национального духа, исполненном, по словам Ги де Мопассана, «старого здравого смысла и старинной мудрости», закладывает основы европейского рационализма. Esprit critique исповедуется во Франции не только и даже не столько философами. Как все национальные константы, он коренится в самой гуще народной жизни, его корни уходят в историю развития средневековых городов, в разумную жесткость цехового уклада, в следование добродетелям того «мелкого» люда, которого во Франции именовали «буржуа»: ремесленников, ткачей, оружейников, каменщиков, красильщиков, столяров, плотников, мясников, торговцев – всех тех, кого в России называли мещанами, позабыв за презрительно-негативным словом «мещанство» о наличии мещанских добродетелей. В России концепт «дух критицизма» не вошел в константы культуры. У нас нет Монтеня, нет и «Романа о Лисе», в котором главный герой – буржуа побеждает чванливого сеньора не силой и не благодаря счастливому случаю, как в русском фольклоре, а благодаря продуманному расчету, хитрости, критическому уму.

2. Свободолюбие (liberte) (лат. libertatem) имеет в словарях ряд значений1) Свобода воли. Ситуация, в которой находится личность, не пребывающая в зависимости от кого- или чего-либо; 2) политическая и религиозная свобода; 3) у римлян богиня свободы; 4) простор, незакрытость (liberte de ventre); 5) физическая свобода, простор для движений; 6) центральное понятие философии, феноменологии, персонализма, экзистенциализма. В ассоциативно-вербальной сети концепт фигурирует во многих выражениях – donner sa liberte a un esclave (освободить от рабства), ta liberte s'arrete la ou celle des autres commence (твоя свобода кончается там, где начинается свобода других), garder sa liberte (хранить свободу), liberte d'esprit, de pensee, d'action (свобода духа, мысли, действия) и т. д. Во французскую культуру концепт входит не только в вербальной форме. Из Древней Греции пришел образ незапряженной лошади, из Рима – гордой женщины, из революционной символики – женщины во фригийском колпаке. Среди многочисленных статуй свободы одна из самых известных (скульптор Бартольди) стоит над Сеной и в увеличенном варианте была подарена Америке, возвышаясь в Нью-Йорке над морем на 93 метра .

В современной Франции концепт «свобода», помимо общечеловеческого значения, имеет и собственно-национальный, вырастающий из исторической традиции, смысл. Французские социологи называют три главных аспекта гражданских свобод, унаследованных от Великой французской революции и развитых на протяжении XIX-XX веков. Это 1) libertes politiques – избирательное право, свобода союзов и ассоциаций, митингов, шествий и демонстраций, свобода мысли, право на отказ от принуждения (в том числе от военной службы) по религиозным или политическим мотивам; 2) libertes personnelles – право на жизнь, личную неприкосновенность, свободу частной жизни, неприкосновенность жилища, тайну корреспонденции, свободу передвижения, выбора местожительства, вероисповедания, обладание собственностью; 3) libertes professionnelles et sociales (droits socio-professionels) – право на труд, на образование, на социальное обеспечение, на свободный выбор профессии, на профессиональную деятельность.

Концепт «свобода» связан во Франции с национальной историей. Уже король Людовик X в указе 1305 года говорит, что «всякий должен быть свободен, ибо наше государство называется государством франков» (свободных).

Представление о свободе как о природном праве человека подтверждалось на протяжении веков многочисленными юридическими актами. Так, в XVI веке французские юристы выступили с запиской «О пересмотре обычаев», в которой предстали адвокатами низшего сословия. Крестьяне стали свободными и освободились с землей, хотя и продолжали платить подати, но уже как бы «в порядке на чужую вещь». Для получения земли нужно было выкупить только повинность. Вопрос окончательно решился в период Великой буржуазной революции, но подготовлен он был заранее.

Еще раньше бравирование свободой, «либертинаж» проникает в светские салоны. Особый термин либертен (libertin) обозначает независимого дворянина. В XVIII веке оппозиция феодальному строю имела первой строкой требование свободы – liberte, egalite, fraternite (свобода, равенство, братство) стали лозунгом революции. До сегодняшнего дня почетно слыть свободомыслящей личностью (libertin-penseur). Самое знаменитое стихотворение П. Элюара, которое в годы Второй мировой войны сбрасывали над окопами как листовку, называется “Liberte.” Его читали и читают с эстрады известнейшие актеры. Оно включено во все школьные хрестоматии. И завершается оно словами: «Я рожден, чтобы узнать и назвать тебя – Свобода».

С жаждой свободы связано уважение к республиканским ценностям (valeurs republicaines).

3. Республиканские ценности (valeurs republicaines). Ценность (valeur) – лат. valor, valoris, республика (republique от лат. republica) – 1) республика, народное правление; 2) общежитие равноправных людей. Республиканский (republicain) – держащий сторону республики.

Valeurs republicaines в современном французском языке классифицируются как рабочая модель, все части которой сохраняют непреложные ценности. «Мы все-таки в республике!» (On est en republique tout de meme!) – говорится для того, чтобы протестовать против мнений или действий, ущемляющих гражданские свободы.

Республиканские ценности закреплены во мнениях, общественных движениях, комитетах. Связанные с первой республикой Великой буржуазной революции XVIII века, ценности эти родились не во Франции. Их традиции восходят к периоду Римской республики и эпохе английской революции. Историк Мишле называл их классическими ценностями. Шарль де Голль в «Мемуарах» вспоминал, что прежде организации правительства IV Республики он ставил целью восстановить «все французские свободы, законы республики, республиканский режим». Концепт «республиканские ценности» связан с концептом «свобода».

4. Любовь (Amour admiration) (лат. amorem). Концепт насчитывает более трехсот значений. В самом общем смысле – это принцип универсальной связи, психологическое состояние, требующее выхода из своего «я».

Именно так определяет любовь французский философ Анри Бергсон. В словаре «живого» французского языка в первой позиции называется чувство сильной привязанности и страстное желание обладания кем-то. Именно этот аспект близок к выделенному концепту любви-восхищения. В других случаях словари дифференцируют чувство любви, называя любовь физическую и платоническую, которая, в свою очередь, делится на любовь к Богу, к родине, к близким родственникам, материнскую любовь и т. д. Эти формы любовной привязанности могут существенно различаться, являя в том числе и «любовь-восхищение». Но во всех случаях называется и любовь между мужчиной и женщиной (un sexe vers l'autre), и синонимом «любви» называется «страсть». Вспомним, что Стендаль в трактате «О любви», деля любовь на виды и степени и считая наиболее распространенным видом «любовь-тщеславие», самую высокую оценку дает именно любви-страсти. Для Стендаля «любовь-страсть» – самая возвышенная и благородная форма любви, доступная лишь тем, кому чужды корысть и тщеславие, лицемерие и эгоизм». «Счастливая любовь подобна болезненному жару, – записал Стендаль в дневнике. – Ничего не остается, когда она проходит». Определение любви как лихорадки принадлежит и одному из самых проницательных знатоков человеческой природы афористу Ларошфуко (“La plus juste comparaison qu'on puisse faire de l'amour, c'est celle de la fievre” («Самое точное сравнение уподобляет любовь лихорадке», La Rochefoucault, “Maximes,” 638).

Восприняв римскую традицию «Науки любви» Овидия, пройдя «школу» куртуазии средних веков и салонной любви-игры XVII-XVIH столетий, именно «любовь-восхищение» (amour admiration) среди десятков средств выражения концепта фиксирует ту форму, которая близка национальному менталитету и французской культурной традиции. В России эта форма если и получила развитие, то преимущественно в эпоху модерна, на исходе XIX века, в постромантизме, в возрождении моды на французский рокальный стиль. Пушкинская Татьяна на вопрос к няне о старых годах («Была ты влюблена тогда?») слышит по сути отповедь: «И полно, Таня. / В наши лета / Мы не слыхали про любовь». И не только потому, что молодую жену осудила бы «покойница-свекровь». В народе, в крестьянской русской среде синонимом к слову «любовь» традиционно называли «жалость». Современные «писатели-деревенщики» – В. Белов, Ф. Абрамов – неоднократно употребляют концепт «любовь» в этом значении. «Муж тебя любил?» – спрашивает вдову молодая женщина. И получает ответ: «Да, он меня жалел». О «любви-жалости» как о самом стойком и даже самом опасном чувстве писал В. Распутин. Пьяные пассажиры в книге В. Ерофеева «Москва – Петушки» договариваются рассказывать «про любовь», красивую, «как у Тургенева». Но вместо этого слышатся истории, поражающие какой-то жуткой нелепостью, – о поступках и людях низких и неприятных. И однако комментирующий автор-повествователь заключает беседу с пониманием и сочувствием: «Первая любовь или последняя жалость –какая разница? Бог, умирая на кресте, заповедовал нам жалость... Жалость и любовь к миру – едины. Любовь ко всякой персти, ко всякому чреву. И ко плоду всякого чрева – жалость».

Любовь-жалость и amour admiration... Через семантику французского и русского языков просматриваются общенациональные и временные признаки концепта. «Заниматься любовью – выполнять сексуальный акт» (faire l'amour – accomplir l'acte sexuel) отмечено в современном французском словаре как просторечие. Однако именно в этом качестве перешло в современный русский язык и получило сегодня широкое распространение в бытовой речи и в передачах телевидения, знаменуя отход от «любви-восхищения» и от «любви-жалости» как противоположных, но равно укорененных в духовной сфере разных народов концептов любви.

5. Оцениваться по заслугам, оценивать по заслугам (meritocratic) (лат. meritum). В современном языке концепт происходит от понятия «достойный» – meritant, концепт meritocratic – гибрид, имеющий латинское ядро, обрастающее рядом дополнительных признаков. Достойный ученик (eleve meritant), достойная семья (famille meritante), но главное – индивид, обладающий определенными достоинствами – честностью, верностью, отвагой – качествами, проявившимися в трудных для человека обстоятельствах и вызывающими уважение окружающих (C'est un homme de merite), и благодаря собственным достоинствам имеющими право подняться по социальной или имущественной лестнице. Во французском языке глаголы и прилагательные, содержащие ядро концепта, образуют ряд устойчивых сочетаний, отражающих национальный менталитет: «Всякий труд достоин оплаты (Toute peine merite salaire); всякое ремесло оплачивается (chaque metier merite salaire); хранить свою репутацию (meriter sa reputation); нация имеет то правительство, которое она заслуживает (toute nation a le gouvernement qu'elle merite). Meritocratie – один из самых непереводимых французских концептов. На русском языке его приходится давать только в описании.

6. Дух рыцарства (Esprit chevaleresque). Словари фиксируют генезис и рыцарские качества. Рыцарство (от chevalerie) (s. f. cheval – лошадь). Рыцарь-шевалье – дворянский титул. Особо отмечается, что рыцарство – средневековая воинская организация религиозного характера, преимущественно из знати, в которой от членов требовались высокие моральные качества – мужество, верность Богу и сеньору, военная доблесть, куртуазность. Особо отмечается «дух рыцарства» (esprit chevaleresque) – военная бравада и героизм в битве, милость к побежденным, верность сюзерену и даме. Понятие «быть достойным рыцаря» (digne des chevaliers d'autrefois) восходит к эпохе феодализма, орденам святого Иоанна и Тамплиеров, Крестовым походам, странствующим рыцарям. От этих времен сохраняется выражение – «рыцарь без страха и упрека» (le chevalier sans peur et sans reproche).

В «Песне о Роланде» император в поисках рыцаря на поле битвы знает, что

...если б смерть его в бою застала,

Он впереди своих солдат лежал бы,

Лицо бы повернул к земле врага,

И умер бы, победою венчанный.

(Пер. А. Сиповича).

И Карл Великий находит Роланда именно в том положении, которое достойно рыцаря. Те же свойства восхваляются в рыцарских романах. В песнях о Крестовом походе XII века Конан де Бретон говорит:

Пусть знают все, что мы даем зарок:

Свершить святое рыцарское дело

И взор любви, и ангельский чертог,

И славы блеск стяжать победой смелой.

(Пер. А. Сухотина).

В романах Круглого стола так называемого артуровского цикла в XII веке происходит и поэтизация рыцарской любви.

Эта старинная традиция находит отражение в современности и подтверждается опытом жизни Шарля де Голля, писателей Сент-Эк-зюпери, Ромена Гари или зачастую скромными житейскими примерами. Отсутствие ее осуждается: Он поступает по-рыцарски. Ce qu'il fait est si chevaleresque (J. Giono) C'est d'un chevaleresque.

7. Индивидуализм (individualisme) (lat. individuus). Индивидуализм – представление о праве личности на отдельное существование (в противовес коллективизму). Теоретической основой индивидуализма являются демократические свободы, согласно которым всякий индивид имеет самостоятельное значение и его личные интересы не должны приноситься в жертву интересам общества.

В политике, экономике и морали индивид провозглашается высшей ценностью. Человеческое существо рассматривается изолированно, в противопоставлении группе, социальному классу, семье. Как синоним индивидуализма в положительном смысле употребляется «нонконформизм» (non-conformisme) – выражение, перешедшее в русский язык в прямом переводе. Во французской культуре и менталитете индивидуализм имеет давние и прочные традиции. Исторически индивидуализм поддерживается воспоминаниями о дворянском «либертинаже», о вольностях городских коммун и особенно всей практикой жизни после Великой буржуазной революции. Развитие капитализма дает индивидуализму мощный импульс. Свободная конкуренция – одно из проявлений индивидуализма. В философии и литературе индивидуализм противостоит католицизму и социализму. Апологетами индивидуализма выступили Андре Жид и Жан Поль Сартр, подчеркнувший его значимость для французов: «Для нас, французов, индивидуализм всегда сохранял старую классическую форму борьбы человека с обществом, личности с государством» (Ж. П. Сартр. Ситуации). Вместе с тем словари фиксируют в близком синонимическом ряду к «индивидуализму» «эгоизм» и даже «эгоцентризм», антонимом выступает «альтруизм».

Именно здесь обнаруживаются наибольшие расхождения с русской национальной традицией, в которой концепт «соборности» занимает одно из ведущих мест. Сама природа России, быт северных и сибирских деревень, русская община, славянофильство, теория коммунизма – все отрицает индивидуализм, рассматриваемый как зло национальной традицией (см. роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание»). В период «перестройки» индивидуализм развивается и в России. Сегодня русский концепт «соборность» вошел в моду. О нем пишут монографии и статьи. Пример Наташи Ростовой, приказавшей сгрузить с подводы домашние вещи, чтобы посадить туда раненых солдат, стал классическим в разделении своей и чужой ментальности («Мы не немцы...»). Но общепринятое осуждение западного индивидуализма в сегодняшней российской ситуации тоже приобретает иную оценку. «Мы» имеет тенденцию двигаться к «Я», что объясняется не единственно новыми капиталистическими тенденциями. Во внутренней коммуникативной структуре уже заложены соотношения «я – ты, мы – они», хотя степень оформленности «своего» и «чужого» в разных языках разная. «Индивидуализм» требует особой бережности при его ментальной оценке либо переводе с одного языка на другой и может быть передан только концептом.

8. Элегантность (elegance, lat. elegans) – щеголеватость, изящество, красота формы, легкость, ясность, простота. Синонимы – грациозность, шик, хороший вкус. Близко к английскому концепту «дендизм». Широко употребляется во французском языке – элегантный жест (un geste elegant), элегантная поза (une pose elegante), элегантное платье (une robe elegante)... «Он поступил со мной не очень-то красиво» (Il n'a pas agi tres elegamment avec moi). В качестве антонима – «вульгарный». Во французском языке «элегантность» как концепт существует с XIV века в качестве соединения грации и простоты в натуральной или искусственной форме. В XVII веке «элегантность» стала нормой поведения в дворянской среде, в салонах, при королевском дворе. В баснях Лафонтена, в комедиях Мольера, в мемуарах Сен-Симона элегантность предстает отличительным свойством французов. Глядя на портрет мадам Помпадур кисти Давида, мы можем подумать, что любовница французского короля не отличалась особенной красотой. Но элегантности ей было не занимать. И в поэме А. Блока, сетующего на приход века «не салонов, а гостиных», вспоминается, что XIX столетие было временем «не Помпадур, а просто дам». Мадам Помпадур не только дама, но воплощение элегантности. «Элегантность» во Франции – не единственно вербальный концепт. Парижская элегантность, парижский шик получили признание за пределами Франции: кто, кроме французов, согласится «потратить целых семь с половиной минут на то, чтобы положить в коробочку крошечное “tarte aux cerises” (пирожное с вишнями), перевязать коробочку лентой и вручить ее покупателю с таким видом, словно это долгожданный первенец, отлично зная, что сия благословенная вещь будет мгновенно съедена, стоит покупателю переступить порог кондитерской!» 178

9. Бережливость (esprit d'epargne) (epargne – герм.). Глагол «epargner» имеет множество значений, среди которых первые – беречь, копить, щадить, отделять часть от целого, сохранять... Синоним концепта esprit d'epargne – экономность. В русской ментальности воспринимается как скупость, почти скаредность. У французов esprit d'epargne имеет положительную коннотацию. Экономить деньги (epargner de l'argent) – похвальное свойство, подкрепленное исторической традицией. Уже король Франциск I в XVI веке основал государственную сокровищницу (Thersorier de l'epargne). У Мольера скупой, хваля свою дочку потенциальному жениху, говорит, что она «вскормлена и воспитана в большой экономии» (nourrie et elevee dans une grande epargne de bouche). Она не проглотит лишнего куска.

Бережливость для французов связана с предусмотрительностью. В качестве антонимов выступают заведомо негативные свойства – разбросанность, фанфаронство, беспорядок. Многократно отмеченный французскими классиками – от авторов фаблио до Корне-ля, Мольера, Бальзака и Мориака, концепт этот имеет и организационное, и юридическое закрепление – в сберегательных кассах (caisses d'epargne) и в тщательно продуманном Гражданском кодексе, свято соблюдающем права наследования. В ассоциативном ряду к «бережливости» близко понятие «экономности». Понятие это получает представление и в философии, ассоциируясь с разумностью – «с искусством мыслить в соответствии с системой правил, ограждающих нас от бесполезных усилий». Другой аспект концепта – чувственный – «удовольствие от признания эффективности деяния или вещи»: «...экономия в духовном отношении означает, что мы являемся в некотором роде богаче и глубже нас самих» 179 .

10. Вкус к комфорту (gout du confort) (lat. confortare – donner de la force, позже англ, comfort) – набор благ, обеспечивающих удобную жизнь. Существующий прежде всего в сфере материальной, концепт охватывает и области духовного бытия – комфорт моральный, интеллектуальный, внутренний... В средние века о комфорте не было слышно. Употреблялись иные понятия – укрепление сил, удобство, благополучие (bien-etre). Преимущественно в XX веке концепт приобрел новый ореол и значение – люкс, высокий уровень жизни, современные удобства. Концепт обрастает неологизмами – bon standing, антонимами – некомфортно (inconfort). Во всех европейских странах среди растущих потребностей членов общества на первое место выдвигается требование комфорта – s'installer confortablement (комфортно устроиться).

Показательно, что опрос французских преподавателей из разных слоев и в разных университетах показал результаты, мало отличные от приведенных. Так, семь преподавателей из Сорбонны и Высшей нормальной школы, согласившись в основном с коллегами из Университета Париж-8, в число десяти основных концептов включили «стремление к ясности» (clarte) и «чувство порядка» (sens de l'ordre), изъяв по условиям «игры» два концепта valeurs republicaines e l'individualisme, взамен которого было названо чувство независимости (esprit d'independance). Они подчеркнули при этом, что ни в малой степени не хотели бы недооценить «республиканские ценности», но посчитали, что понятие о них уже заложено в названных концептах.

Преподаватели лицеев из Нанси предложили свой ряд в следующем составе и порядке: 1) esprit critique, 2) liberte, 3) valeurs republicaines, 4) individualisme, 5) elegance, 6) gout du confort, 7) sens de l'epargne, 8) esprit de solidarite, 9) clarte, 10) souci de la justice (по сравнению с первым перечнем здесь появились «чувство солидарности» и «забота о справедливости».

Обзор десяти французских концептов позволяет увидеть в них взаимное пересечение смыслов. Заложенные в природе, образе жизни, истории, этнографии, они, пусть в первом приближении, намечают границы французской национальной концептосферы, области «своего» мира.