Эпилог.

Я вырастил грибы

Автор: Miret

Бета: своими силами
Фэндом: Tokio hotel
Персонажи: Том/Билл, Георг, Густав, Лизи, Бинди, Тилли и т.д.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, AU, Юмор, POV, Романтика, Повседневность, Слэш (яой)
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Макси

Статус: закончен

Описание:
В начинающую группу «Tokio Hotel» требуется солист, и Георг приводит своего кузена на «прослушивание». Двоюродный братец подходит по всем параметрам, вот только он немного со странностями…

Публикация на других ресурсах:
только с разрешения автора

Примечания автора:
От автора ушёл мозг, громко хлопнув дверью. Поэтому автор решил пойти и вырастить грибы *несёт бред*. Ну, а если честно, я не знаю, что из этого получится.)) Сюжет банален до усеру, но у меня есть козырь…чокнутый козырь по имени Билл Каулитц. Надеюсь, он мне поможет завоевать ваши сердца ^^ И заполучить комментарии.)

Часть.

-Том, подаришь мне последний поцелуй?
Под его глазами залегли тёмные круги, которые отдавали отчаяньем.
-Не драматизируй,— говорю холодно, хотя в душе творится полный хаос.
-Ледышка…— Билл улыбается своими бледными губами и поворачивает голову к окну.— Ветерок и то ласковее. Может, я умру сегодня…
-Ты не умрёшь, это всего лишь операция,— я сжимаю его ладонь в своей.
-Зануда, не дашь даже помечтать. Ты только представь, как обалденно я буду смотреться в гробу, среди красных роз, и ты льющий слёзы станешь заламывать руки и убиваться. Красота!— парень улыбается шире.— Бедненький мой…
Я обнимаю его и говорю, что он полный придурок.
-Нет, скажи, что будешь плакать, если я сегодня помру,— хихикает Билл, а я чувствую, как руки парня сжимают мою майку.
-Буду. Кровавыми слезами,— произношу я отчётливо и целую его. Наши губы сухие.
-А по моими танцам скучать станешь?— голос надломленный.
-Ужасно,— выдавливаю из себя.
-Тогда, ладно. Я спокоен,— темноволосый гладит меня по щеке.— Иди.
-Ну, и кто тут ледышка?— теперь улыбаюсь я, но всё же направляюсь к двери.
-Я люблю тебя,— тихо шепчет Билл, и я отвечаю, что тоже его люблю.
Безумно.

Три месяца назад

Сегодня уже неделя, как мы ищем солиста для нашей группы.
Вообще-то, раньше пел я, но у меня есть один крупный недостаток: не могу одновременно играть на гитаре и горланить в микрофон. И вот поэтому все мы вместе решили найти себе «певчую птичку».
Густав, Георг и я периодически притаскивали на прослушивания то парней, то девушек. Но всё было не то и не так. А может я просто придираюсь.
И вот сейчас должен был объявиться Листинг со своим кузеном. По словам рыжеволосого этот двоюродный братец просто невероятно гениален. Он и поёт, и танцует, и на музыкальных инструментах играет. В общем, клад.
Не люблю я таких, которые распаляются.
Но так уж и быть послушаю, как этот гений ноты тянет.
-Ну, вот и мы!— радостно протянул Георг, проходя в подвал.
Сзади него притаилась какая-то фигурка.
Я отложил гитару, а Густав, возлегавший на диване, просто открыл глаза.
Фигурка вышла вперёд, и у меня появилось ощущение, что мы этого паренька сейчас к смертной казни будем приговаривать.
-Привет,— выдохнул он и расплылся в обезоруживающей улыбке.
Мать моя женщина, прям сама невинность пред нами стоит.
-Как тебя зовут?— тем не менее, доброжелательно поинтересовался я.
-Билл его зовут, Билл Каулитц,— Листинг сел рядом со мной, а затем прошептал.— Ты только не удивляйся, он малость эксцентричен…
-Опять про меня гадости говоришь? Не слушайте этого лешего!— возмутился темноволосый.
-Лешего?— Густав смешно крякнул.
Я не удержался от улыбки и сказал:
-Что будешь петь?
-Песню,— гордо объявил худющий парень, а Георг опять прошелестел что-то над моим ухом в стиле «я же говорил, он того…».
Мне было глубоко наплевать, того он или не того. Главное – голос.
И как оказалось голос был неплох. Можно даже сказать хорош. Его тембр отличался от тех, что мы уже слышали: такой немного хриплый и убаюкивающий. Густав снова закрыл глаза и, кажется, теперь точно намеривался поспать.
Когда темноволосый закончил, я спросил:
-Ты сам написал эту песню?
-А что? Нравится?— Билл наклонил голову в бок, совсем как девушка.
Захотелось спросить какой он ориентации, но я сдержался.
Его манера общаться меня начинала бесить.
-Сам-сам, не злись,— снова улыбка.— Нравится?
-Пойдёт,— слегка мстительно сказал я.
Мой ответ темноволосого явно не устроил.
-Ну, и как? Я буду здесь петь?— напирал Каулитц.
-Я же говорил, что мы тебя послушаем, решим и потом позвоним,— спокойно проговорил Георг.
-И что? Я должен всю ночь мучиться?— парень состроил жалобное лицо.— Давайте я выйду, а вы обсудите…
Рыжеволосый друг посмотрел на меня, как бы прося помощи.
-Ладно, десять минут,— согласился я, и паренёк тут же прошмыгнул за дверь.
-Его голос очень похож на твой, Том,— внезапно послышалось с дивана.
-Почему это? Я не заметил никакого сходства,— мне не понравилось то, что мы хоть чем-то можем быть похожи.
-И правда,— кивнул Листинг.— Но он вряд ли нам подходит…
-А мне нравится этот парень,— хмыкнул Густав.
-Он общается с людьми по-дурацки,— нахмурился я, смотря на друзей.
-Именно поэтому и нравится. Билл тебя бесит, а это прикольно,— они рассмеялись.
Гады.
-Ну, так что?
-Тебе решать, ты у нас за главного,— ответил Георг.
Именно так и было. Я создал группу и, конечно же, всё решал, хоть и не без согласия своих друзей.
-Билл!— позвал я парня.
Что же ему ответить?
-Звали?— в дверном проёме появилась черноволосая башка.
Глазищи смотрели с такой мольбой, что мне ничего не оставалось, как сказать «да». Тем более, мы все ужасно устали искать солиста.
-Мы возьмём тебя, Билл,— сдаваясь, проговорил я.
Как-то двусмысленно прозвучало…
-Правда?— неверяще прошептал он одними губами.
-Правда,— я заметил, что мне доставляет удовольствие радовать этого паренька.
-УРАААА!!!— он запрыгал по комнате, а потом крепко меня обнял.— Спасибо тебе, косичкоголовый!
-Меня зовут Том,— буркнул я, пытаясь выпутаться из цепких лап.
Такое выражение чувств было для меня слишком новым.
-Билл, отпусти его ради Бога!— верещал Георг рядом с нами, а Густав как всегда смеялся.
-Хорошо, Том. Только не куксись,— Каулитц чмокнул меня в щёку и отпустил.
Все тут же замолкли.
-Да я просто так!— Билл был явно доволен собой.— А ты покраснел!
Я застенчиво приложил ладони к щекам, чем вызвал бурную реакцию парней.
Они ещё долго прикалывались надо мной и ржали, как кони.

Наверно, я уже тогда знал: пришёл человек, который изменит мою жизнь.

Часть.

***
Прошло каких-то четыре дня, а этот Каулитц уже успел освоиться, как рыба в воде.
Георг и Густав прямо-таки сияли, когда смотрели на Билла. И не потому что темноволосый так им нравился, просто он постоянно что-то выкидывал из ряда вон. Меня это ужасно раздражало, а вот друзья ухохатывались.
Никогда не забуду, как во время репетиции парень внезапно замолк, сказал «всё х*рня» и ушёл в никуда на пятнадцать минут.
Я рвал и метал.
Кричал, что нельзя так относиться, что это ему не игрушки. Как об стенку горох. На несколько секунд мне показалось: Билл осознал свою оплошность. Но потом он просто ухмыльнулся и кинул с детской непосредственностью: «Ну, если всё было х*рово».
Я ещё добрых полчаса продолжал читать ему нотации, и меня за это обозвали жутким занудой.
В общем, отношения наши явно не были хорошими.
Я чувствовал, что ещё немного и взорвусь. Хотя некоторые его выкидоны меня веселили…
Вчера, например, Каулитц нарыл где-то парик жуткого оранжевого цвета. Когда мы пришли, он скакал по всему подвалу, выкрикивая в микрофон «Hey hey, you you! I want to be your girlfriend!».*
Сначала на пол упал Густав, ибо он лучше нас всех знал английский. После того, как Билл манерно повертел бёдрами перед Листингом, завалился и он в гомерическом хохоте.
Я стоически переносил нападки черноволосого, пока в моей голове не пошёл мыслительный процесс. Я напряг мозги и понял, на строчках «You're so fine, I want you to be mine!»**, о чём горланит парень.
Так как именно я оставался ещё на ногах, этот балбес посвятил всего себя мне. Он вертелся вокруг, не отрывая взгляда, и периодически тянул меня за майку.
Долго я выносить этого кошмара не мог: повис на поющем Билле, рыдая от смеха.
Но он оттолкнул меня с возгласом «Не мешай звезде, презренный!».
Я, признаться, боюсь, что ещё может выкинуть Каулитц. Надеюсь, сегодня всё будет нормально…
Мои надежды на спокойное проведение дня были убиты через два часа рыдающим пареньком.
Во-первых, он опоздал, а ведь обычно приходил раньше всех, во-вторых, его лицо было заплаканным, ну, а в-третьих, Билл точно желал излить своё горе на нас.
-Что случилось?— тут же подскочил к нему Георг.
-Он…он умер!— выдал темноволосый и резко сел на диван.
-Кто умер? Боже, Билл!— паниковал Густав.
-Да всё нормально, вообще-то,— он улыбнулся сквозь слёзы.
-Да говори уже, что случилось!— не выдержал я, возвышаясь над ним.
-Волди умер!— и снова плачь.
Мы все выпали.
-Кто такой, бл*дь, Волди?— мои нервы сдали.
-Скорее всего, какой-нибудь чел из фильма,— Листинг выдохнул с облегчением.
-Ты ничего не понимаешь! Ты бы видел КАК он умирал! Я до последнего надеялся, что он будет жить! А он взял и сдох!— выпалил уязвлённый Каулитц.
-Ты притворяешься, или на самом деле дурак?— прибывая в шокированном состоянии, поинтересовался я.
-Как вы можете?!— такое чувство, что я ребёнка ударил.
-Ладно, извини, пошли чай попьёшь,— примирительно произнёс я.
Много я встречал ненормальных, но этот самый прип*зднутый из всех. Вот честное слово…
Пока мы шли до магазина, парень практически висел на мне и вытирал свои глазки.
Ох, Боже ж ты мой… чёрт меня дёрнул взять его в группу. Одни стрессы.
-Зачем мы сюда идём?— с присущей себе наивностью спросил Билл.
-У меня бабушка – хозяйка этого магазина. Там комнатка есть, в которой и успокоишься.
-Изолятор называется,— вставил своё Густав, и мы, не удержавшись, рассмеялись.
Черноволосый, кстати, гоготал громче всех. Псих.
Бабуля приняла нас с распростёртыми объятьями: усадила несчастного Каулитца за стол и наругала меня за то, что я, якобы, обидел такого хорошего мальчика.
-Я наоборот его успокаивал!— вспылил я.
-Знаю я тебя. Сначала доведёт до слёз, а потом успокаивает!— пристыдила меня бабушка, наливая всем нам чай.— Ты, Билли, не обращай на него внимания. Он такой вспыльчивый, прям, как отец!
-Да всё нормально…я сам…— мямлил парень, виновато поглядывая на меня.
-Ладно, сидите, ребята, я а пойду к покупателям.
-Прикольная у тебя бабушка,— хихикнул в чашку темноволосый.
-Это ты ещё плохо её знаешь,— ухмыльнулся Густав.
-Ага,— поддакнул Георг.
-А это правда, что ты вспыльчивый? По тебе не скажешь,— обратился ко мне вновь Каулитц.
-Да Том, вообще, зверюга!— сдал меня с потрохами рыжеволосый.
Ещё друг называется!
-Нормальный я, вполне спокойный…
-Да конечно,— теперь настала очередь Густава.— Он всегда прикидывается спокойным, а потом бац! И ты трупак!
-Да что вы мелите?!— возмутился я.
-Видишь, как изводится, не нравится про себя правду-то слышать! Утю-тю,— придушу Листинга.
-Привет!— оборвал нас женский голос.
-Привет, Лизи,— непроизвольно расплылся я в улыбке.
-Как у вас дела, ребята?— она облокотилась на косяк.— Смотрю, в полку прибыло…
-Я Билл,— я отметил, что этот гад, когда захочет, может казаться вполне нормальным и привлекательным парнем.
Даже не скажешь, что час назад это убожество рыдало только потому что сдох его любимый персонаж.
-Приятно познакомиться, я, как ты уже слышал, Лизи – второй продавец.
Каулитц премило покраснел и уставился в чашку.
-Ладно, побегу я… потом вечером поможешь коробки перенести, Том?
-Конечно,— опять лыблюсь, как дурак.
-Вот и замечательно,— девушка ушла, и парни тут же начали меня чморить.
-Коробочки поможешь перенести, Томми?— издевался Густав.
-Ой, идите на фиг,— отмахнулся я, залпом допивая чай.
-Вечерком придёшь?— ржал второй придурок.
-Ты ей точно нравишься,— фыркнул Каулитц, присоединяясь к остальным.
-Достали уже!
-Ну, не дуйся, зайчик,— паясничал Листинг, щипая меня за щёку.
-Просто нам больно от того, что ты такой изменник. Нашёл себе новую пассию…
Ну, ты-то, Густав, куда?!
-Идиоты,— заворчал я, вставая.— Пошлите уже репетировать!
-Уууу! Командир нашёлся,— разулыбался Каулитц, щурясь.
Появилось неадекватное в данный момент желание отшлёпать этого ребёнка.
-А Волди умер,— моё лицо окрасила улыбка.
-Терпеть тебя не могу! Противный!— запищал на меня черноволосый.— Чтоб у тебя член иссох!
У меня буквально челюсть отвалилась.
Пока Густав с Георгом ржали, я носился по маленькой комнатушке за тощим парнем.
-Насилуют! Убивают! Помогите!— завопил Билл, когда я схватил его поперёк талии.
Блаженный. Воистину блаженный.
-Не кричи – хуже будет,— пригрозил я.
-Ну, давай, сделай мне больно!— пристально смотря на меня, почти попросил он.
-Что?
-Я знаю, что ты хочешь меня наказать,— под ужасающий смех друзей выдал черноволосый с придыханием.— Накажи, Господин, я же такой плохиш…
Я отпустил его, прибывая в шоке.
-Победу одержал Билл Каулитц! Повелитель Косичкоголовых!— торжественно объявил парень и, дав мне щелбан, убежал.
-Он тебя сделал,— держась за живот, прокряхтел Георг.
-Он… гей?— немного отойдя, спросил я.
-А что? Запал?— рыжеволосый друг опять развеселился.
-Да стопудово запал,— мерзко хихикнул Густав.
-Ничего подобного! Просто… он странный!— заверил я их.
-Я не знаю, гей он или нет,— хитро улыбаясь, сказал Листинг.
-Ну, Георг!— протянул я.
-Сам узнай…
-Каким это образом спрашивается?!— крикнул я вслед уходящим друзьям.

Чёрт… кажется, скоро у меня закипят мозги.

*Эй, ты, эй, ты,
Я хочу быть твоей девушкой.
**Ты самый прикольный, я хочу, чтобы ты был со мной
(c) "Girlfriend" Аврил Лавин

Часть.

***
В последнее время меня не покидает мысль о том, что этот парень сидит на наркоте. Правда, такое ощущение, будто Билл постоянно обдолбанный.
Конечно, бывают проблески «сознания», но чтобы он ходил весь день и нормально себя вёл… Нетушки, у нас обязательно надеется в голове парочка безумных идей, которыми можно шокировать бедного Тома.
Между прочим, Густава с Георгом Каулитц так не задевает, как меня. Возможно, я выгляжу слишком безобидным? Или он инстинктивно чувствует во мне человека далёкого от мира фей и волшебства.
Почему фей и волшебства?
Потому что сегодня он припёрся с видом Бога, к чему я, кстати, уже привык, и выдал:
-Я Король Царства Фей! Поклонитесь мне, или будите казнены!
Мило. Очень даже мило. Можно и посмеяться, но… БЛ*ДЬ!
Как мне к этому относиться легко, если Билл такое говорит?
-Если ты станешь моим слугой, я помилую тебя, косичкоголовый!
Моё лицо перекосилось.
-Меня зовут Том,— в который раз повторяю, степенно бренча на гитаре.
-Только хозяин имеет право давать имя своему рабу, так что молчи!
Я его сейчас придушу, вот честное слово.
Остальные два оболтуса ржали, как всегда, начиная меня подкалывать на пару с этим Королём.
-Эй, Билл, давай я тоже буду твоим рабом, но выше Тома по рангу,— обратился к черноволосому Георг.— Давно уже хочу ему сказать «Что ты тут расселся, чмырдяй?! Вали работать!», ну, и пнуть его не мешало бы…
-Что?!— возмутился я.
-Придать ускорение воздействием моей ноги на твою пятую точку,— засмеялся Густав.
-Мы, вообще, будем сегодня репетировать?— попытался я образумить их.
Билл тут же переменился и присел рядом со мной, прибывая в крайнем возбуждении.
-Что?— мрачно буркнул я, косясь на этого психа.
-Нууу…— протянул он, ёрзая на месте.— Я тебе кое-что показать хотел…
Я покрылся красными пятнами от этих слов, ну, а парни снова покатились со смеху.
-Да не то показать!— ощетинился на них Билл, смущаясь.
-А кто говорил про ТО?— подловил его Листинг.
-Ну, и не покажу,— с видом обиженной невинности, выдал Каулитц и надулся.
-Почему именно мне?— поинтересовался.
-Вообще-то всем,— тут же оживился Король.— Я песню написал!
-Давай сюда,— я протянул руку.
-Только я стесняюсь тебе её показывать, пусть лучше Георг с Густавом прочитают…— замямлил он.
-Чего это вдруг?— я в недоумении уставился на Билла.
-Потому что ты вредный, и я тебя боюсь.
Вот заявления так заявления. Обалдеть.
Пока я сидел, как идиот, открыв рот, Густав уже успел прочитать содержимое мятого листка и передать эстафету Листингу.
-Красивые стихи, не ожидал от тебя…— произнёс Георг.
-Конечно, красивые, я ж не леший какой-нибудь,— самодовольно заключил Каулитц.
-Да… на, Том,— меня наконец-то заметили!
-Спасибо, Густав,— ехидно говорю ему, забирая лист.
Билл, кажется, порывается сказать мне что-то, но потом начинает тупо пялиться в пол.
Я улыбаюсь всё шире, пробегаясь глазами по строчкам.
-Опять не нравится?— парень недоверчиво смотрит на меня.
-Том, не вредничай…
-Не хуже того, что писал ты,— друзья явно поддерживают «новичка».
Перевожу взгляд на стихоплёта, отмечая, что он себе места не находит.
-Да ты романтик, Билл Каулитц,— вручая ему листок, хмыкаю я.— Напеть сможешь?
-Даже сыграть!— выхватывает у меня гитару и устраивается поудобнее.
Наглость – второе счастье.
Ловлю насмешливый взгляд Георга и показываю ему «фак».
Меня не покидает чувство, что этот Билл крутит мной, как хочет.
Чёрт, фигня какая-то происходит.
Знаете, наверное, это не хорошо. Но мне так хотелось, чтобы он облажался, играя на гитаре.
Ну, не может человек быть во всём гением!
Меня обломали. Темноволосый играл точно так же, как и пел, то есть божественно.
Скоро моя самооценка понизится до центра Земли.
Положив свою голову на плечо Шефера, я закрыл глаза.
Этот голос… он завораживает меня. Трудно представить в каком экстазе будут девушки. Когда слушаешь Билла, появляется странное чувство…
Я нахмурился и стал наблюдать за ним.
Мне не нравится эта безмятежная и парящая дурость, которая только что возникла внутри. Я ж, твою мать, не фанатка!
Тогда почему я так пристально рассматриваю его? Эта прядка ему мешает, лезет в глаза… Убрать бы её.
Кошмар, Том, ты чокнулся.
-Ну, это примерно,— он закончил, и лицо озарила искренняя улыбка.— А ты так и не сказал: нравится или нет…
Я встряхнул головой, чтобы привести мысли в порядок, а затем похвалил парня:
-Ты молодец, песня отличная, но вот я бы изменил тут…
И пошло-поехало. У всех моментально загорелись глаза: началась работа.
Мы сидели с Биллом совсем близко, и я на свой страх и риск заправил эту самую прядку волос ему за ухо.
Георг с Густавом не заметили ничего, а вот Король Фей смутился и улыбнулся.
Бл*дь, если он на самом деле гей, я творю полный беспредел.
Я сжал ладонь, которой только что касался темноволосого.
-Давайте по местам,— скомандовал я, вставая с дивана.
Все сразу же побежали к своим инструментам.
Через десять минут серьёзного мозговыноса, Билл перестал петь и обратился ко мне:
-Не так, надо по-другому.
-Да, вроде, нормально…— сказал Густав, вертя палочки.
-Нет, я же говорил, что после куплета надо вниз,— Каулитц изобразил какой-то полёт.
-Куда вниз?— получилось враждебно, но он этого не заметил, подошёл ко мне и опять бесцеремонно выхватил гитару.
Я скрестил руки на груди и впился в него взглядом.
-Вот так!— сыграв, кинул парень и вернулся к микрофону.
Я же назло ничего не исправил, и он снова перестал петь.
-Мне нравится так,— заявил я из принципа, хоть и понимал, что его версия лучше.
Не хочу подчиняться.
-Но это моя песня! Я хочу, чтобы она звучала по-моему!— гнул свою палку Билл.
-Том…— позвал Георг.
-А это моя гитара. И группа тоже моя. Твоя обязанность петь, вот и пой!— не выдержал я и, поставив свою девочку, ушёл из подвала.
Бесит. Бесит, чёрт возьми!
Я выполз наружу, облокотился на стену и закурил.
Вот придурок. Устроил демонстрацию, как тинэйджер сраный.
Но он меня вывел! Он играет со мной! Он…
Ничего не понимаю. Что происходит, мать твою женщину, Каулитц?!
Бесит.
Надо пойти и попросить прощения у ребят. И у него тоже.
Поступил я, как дурак, как баба истеричная. Вот она моя хвалёная выдержка!
-Бл*дь,— прошипел я, затягиваясь.
Дым поганый. Ненавижу его, если честно.
-Надеюсь, это не про меня было сказано?— я вздрогнул от голоса и повернул голову.
Рядом стоял Билл. Я выкинул сигарету и начал смотреть на закат, прищурив глаза.
Слова вроде «прости меня» вертелись на языке, но никак не хотели сорваться с него.
-Извини,— темноволосый также облокотился на стену и, положив свою башку мне на плечо, замурчал.
Действительно замурчал!
-Ты что делаешь?— я в шоке уставился на тощее существо, но оно в ответ лишь сильнее «затарахтело».
Я не знаю, как это делал Каулитц, но звуки, издаваемые им, были до ужаса похожи на кошачьи.
-Прошу прощения за то, что был такой гадостью,— теперь парень ещё и мявкнул, тараня моё плечо головой.
Ластиться… прям, как кот. Убейте меня. Я сумасшедший.
-Прощаешь?— спросил он, а потом произнёс, глядя на меня своими честными глазищами.— Если хочешь, я буду мурлыкать только для тебя.
Я прокашлялся и немного отодвинулся.
-Спасибо, не надо…— буквально просипел я.— И ты меня извини.
-Вот и замечательно!— парень улыбнулся, а затем последовало предложение.— А я ещё и гавкать умею! Хочешь, гавкну?
-Не надо!— в панике замахал я руками.
-Да ладно, не стесняйся,— Каулитц показал мне язык.— ГАВ!
Отовсюду послышался собачий лай, и я потащил новоявленного кошкопёса обратно в подвал.
Он громко смеялся и фыркал, как щенок, лепеча о чем-то типа «жалко у меня нет ушек»…

Мне вот интересно: это такой изощренный способ убийства моих нервных клеток, или Билл просто ходячая психушка?

Часть.

***
Я, наверное, уже неделю выношу себе мозг одной навязчивой идеей, меня, прямо-таки, мучает это. Так хочется узнать ориентацию Короля Фей и Повелителя косичкоголовых.
Чувствую себя гр*банным сталкером: слежу за каждым жестом и словом Билла.
Но его ничто не выдаёт! Вообще этого человека крайне сложно разоблачить. И понять, между прочим, тоже. То он такой серьёзный, то, как идиот, скачет по подвалу, распевая попсовые песенки.
Где тут настоящий Билл? Билл без примеси дурости?
Порой мне кажется, что Каулитц действительно ненормальный, без всяких там примесей и шифровок.
Но я пока что не отказался от плана по разоблачению этого любителя марихуаны.
Надо ему какую-нибудь стрессовую ситуацию создать, вот тогда-то он себя и выдаст.
Улыбаюсь, как последний маньяк.
-Эй, Косичка! Ты жив там?— передо мной возникла ненавистная моська Билла.
-Что такое, Психушка?— буркнул я, смотря на черноволосого.
Такой обмен любезностями вошёл уже в привычку.
-Ну, мы типа закончили. Расходимся?— Густав взъерошил свои короткие волосы.
-Какой расходимся!— тут же напал я на них.— А кто будет пол мыть?
-Билл. У нас же расписание,— легко бросил Гео.— Ну, ладно, мы пошли. Пока!
-До скорого! Не поубивайте друг дружку!— напоследок сказал Шефер, и их, как ни бывало.
-Какой ещё пол?— испуганно прошептал Каулитц.
-Ну, Густи на прошлой неделе же мыл здесь. Теперь твоя очередь,— объяснил я.
-Кто это придумал?— приподнял он бровь, а я неловко почесал шею.
Как-то странно с ним находиться наедине.
-Я придумал. Мы ж не засранцы какие-нибудь.
-А почему каждую неделю?— погрустнев, спросил он.
-Потому что грязь! Пошли,— я хотел взять его за руку, но потом передумал и просто направился к выходу.
Мне показалось, или я сейчас, правда, побоялся дотронуться до него? Ну, дела…
-Ты как моя мама,— опустив голову, Билл последовал за мной.— Она тоже только и делает, что заставляет меня уборку делать по воскресеньям.
Я усмехнулся. Таким он маленьким сейчас выглядел.
-И ничего смешного,— набычился Каулитц.— И вообще, где ты собрался воду брать? Ведро и тряпки всякие…
-К твоему сведению, это подвальное помещение -собственность моей бабушки, а она, как ты помнишь, недалеко отсюда заведует магазином. Там и возьмём.
-Это мне полное ведро тащить, что ли?!— кажется, мои слова привели его в шок.
-Тут же близко,— удивился я.
-Да тут, как до Шри-Ланки в ластах топать!— возразил парень.— Может, ты донесёшь мне его?
Я смерил его пристальным взглядом.
-Пусть тебе твоя магия помогает, Король Фей,— ехидненько пропел я.
-Ну ладно тебе,— начал канючить черноволосый.— Бог говорил, чтоб человек возлюбил ближнего своего, как себя…
-Причём тут это? И разве ты веришь в Бога?— я уже смеялся над поведением этого существа.
-Нет, но, может, веришь ты…— Билл состроил щенячьи глазки.
-К сожалению, я безбожник, так что расслабься.
-Я тебя терпеть не могу!— заверещал он.
-Ой, не ври! Ты от меня без ума. Я же такой красавчик!— самовлюбленно попытался я убедить его.
Меня заносит. Но это же просто шутка?
-Ничего подобного,— краснея, заворчал парень.
Чёрт, надо поскорее разойтись с Биллом…
Я почувствовал, что начинаю нервничать. Когда я с ним общаюсь, создаётся ощущение хождения по острому лезвию.
Правда.
Пока мы шагали до магазина, он, не прекращая, причитал и плакался на свою судьбу.
Что за человек такой…
-Привет, Том,— улыбнулась мне Лизи, когда мы оказались на месте.— И Билл тут…
-Да я вот привёл это чудо, надо ему ведро выдать,— сказал я.
-Я не чудо!— нахохлился парень.
-Ты чудовище!— потрепал я его по голове.
-А ты презренная косичкоголовая фигня, но я же об этом не говорю!— парировал он.
Лизи засмеялась, и я почувствовал, что краснею, как последний придурок.
-Ведро там,— она махнула на некое подобие подсобки.— Ты же знаешь…
-Том…— прохрипел Билл рядом, и я взглянул на него.
Парень стоял и восторженно пялился на прилавок.
-Чупа-чупсики!— указал пальцем на леденцы Каулитц, весь дрожа от возбуждения.
Б*яяяядь.
Я закрыл ладонью глаза и глубоко втянул в себя воздух.
Спокойно, Томас, главное – сохранять спокойствие.
-Мы не за этим пришли сюда,— сдержанно пояснил я, но, кажется, всё было бесполезно.
-Я хочу вот этот красненький! Можно?— буквально умолял он, цепляясь руками за мою майку.
-Купи,— просто сказал я.
-Нет, подари! Я же такой милый!— пошли в ход «аргументы».
-На, Билл,— Лизи протягивала ему этот самый чупа-чупс.
-Спасибо огромное! Ты самая лучшая девушка в Гамбурге! Чупиком клянусь!— торжественно воскликнул он и чмокнул её в щёку.
Убью гада.
-Лизи! Не поощряй его!— начал я возмущаться.
-Ну, если он действительно очень милый,— пожала девушка плечами, а потом прогнала нас, потому что пришли покупатели.
Я быстро потащил Каулитца в подсобку, думая, что прибабахнутым быть намного легче, чем нормальным.
Взял и поцеловал девушку, которая нравится. Просто так. И тебе всё прощается, ты ведь псих.
-Мерзко,— скривившись, произнёс парень, когда я вручил ему орудия труда.
-Что мерзко?— поинтересовался я.
-Ведро, вода, тряпка в ведре с водой, швабра и ты,— высказал мне он.
-А я-то почему?
-Потому что дурак,— заключил Каулитц с ухмылкой и, взяв свои поломоечные принадлежности, поплёлся к выходу.
-Что за?!— раздражённо крикнул я ему вслед, но Билл уже успел свалить.
-Чёрт,— выругался я вслух, нахмурившись.
С чего он взял, что я дурак?! У меня скоро голова лопнет!
-Том, помоги, а,— в комнатушку заглянул Лизи.— Там напитки привезли…
-Сейчас,— я снова начал улыбаться.
А Билл прав. Я, правда, дебила кусок.
Девушка мне явно симпатизирует, а я парюсь из-за разницы в возрасте: она старше. Давно бы уже замутил, но всё меня что-то останавливает… Теперь ещё и этот Каулитц появился.
А причём тут Каулитц?!
Я чуть не споткнулся вместе с соками.
-Осторожно ходи! Ноги ещё переломаешь! Мало мне было, тебя всё лето прошлое выхаживать!— напала на меня бабушка.
Ну, только её не хватало.
-Давно ты тут?— я вытер пот со лба.
-Какой кошмар! Опять оделся в ночнушку!— началось.
Я закатил глаза, поставил напитки на пол и поторопился за следующей партией.
Сейчас мне будут нотации читать. Как всегда.
-Я же купила тебе нормальную одежду! Хватит уже ребячеством заниматься!— «божий одуванчик» даже на улицу последовал за мной.
Терпи, Том. Она старый неуравновешенный человек.
-Я к тебе, кажется, обращаюсь.
-Я слышу,— я поднял тяжеленный пакет.— Мы же договорились, что ты меня больше не станешь доканывать по этому поводу!
-Что за жаргонные выражения?! Ни капли уважения!— она шла рядом со мной.— Я же тебя растила…
-Родители тоже меня растили,— ох, зря я это сказал.
Как я и предвидел бабулька вошла во вкус: пока я таскал эти проклятые бутылки, она ходила и зудела.
Закончилось всё тем, что я оказался неблагодарным жеребцом, у которого ни мозгов, ни совести не имеется, одна мышечная масса.
После того, как работа была выполнена, я сбежал из магазина, сопровождаемый сочувствующим взглядом Лизи.
Я, само собой, люблю свою бабушку, но… маразм – штука страшная.
Не знаю, зачем, но поплёлся я в наш подвал. Не надо было этого делать...
Предвестником беды являлась, доносящаяся оттуда, музыка.
Почему я не повернул назад? Вопрос на миллион.
Когда я вошёл в нашу «репетиционную комнату» передо мной предстал Билл во всей своей красе: расхристанный вид, обдолбаный взгляд, бешеные танцы и швабра, заменяющая микрофон.
Картина маслом, бл*дь.
Моя сигарета, которой я мечтал насладиться, полетела на пол, а сам я, с дико выпученными глазами, привалился спиной к стене.
Каулитц явно изображал Кристину Агилеру из клипа «Candyman». Хорошо так изображал, правдоподобно, с чувством.
Вот только голоса у него порой не хватало, и тогда он орал от всей души, уничтожая мои барабанные перепонки.
Человек – п*здец.
Последний раз прокричав что-то невнятное, он успокоился, так как песня закончилась.
-Что это только что было?— шок ещё не отпустил меня.
Черноволосый испуганно подскачил.
-Я… уборку делал,— невозмутимость моментально вернулась к нему.
Выдавали парня растрёпанные волосы и алые щёки.
-Сделал?— тупо спросил я.
-Почти, посиди со мной, а то одному скучно,— он мило улыбнулся.
-Скучно?— мои глаза снова полезли из орбит.— И это говоришь ты? После всего этого беспредела?
-Я просто пел,— натирая пол, произнёс Каулитц.— Давай в игру сыграем?
Он действительно не понимает, что доводит меня до нервного срыва?
-В какую ещё игру?— я сел на небольшой столик, следя за усердным натиранием площади.
-Вопросы друг другу позадаём. А то я тебя совсем не знаю,— он не отрывал взгляда от швабры.
-Ну, начинай,— я закурил.
-Сколько тебе лет?
-Что ж так неоригинально?— подколол я Билла, но он не обратил на это внимания.— Мне семнадцать. А тебе?
-Что ж так неоригинально, лошарик?— съязвил парень.
-Чего это я — лошарик?!
-Потому что мне восемнадцать! Ты должен уважать меня и пресмыкаться!— облокотившись на швабру, с безумной лыбой заявил темноволосый.
-Тебе восемнадцать? Не ври! Максимум шестнадцать,— удивился я, затягиваясь.
-Да я одного роста с тобой, между прочим!
-У тебя личико детское!
-Просто я невинен, как дитя, и меня жизнь не потрепала, как тебя развратника,— он продолжил мыть пол.
-Я не развратник!
-Хотя… да,— не слушая меня, призадумался Билл.— Ты, видимо, год уже как к этой Лизи подойти боишься…
-Поэтому ты меня дураком обозвал в магазе?— выдохнул я дым.
-Именно. Ты трус?— резко задал Каулитц вопрос.
-Нет,— последовал моментальный ответ.
-Врёшь. Трусишка,— хихикнул черноволосый.
Кажется, я понял, к чему он ведёт.
-А ты не думал, что мне нравится кто-то другой, а к Лизи я просто хорошо отношусь?— я застал его врасплох.
-Ну и кто же?— Билл хищно ухмыльнулся.
Я затушил сигарету и подошёл к нему.
Вот он мой звёздный час! Сейчас-то я тебя и подловлю, Король Фей.
Запоздало в голову прокралась мысль: я поступаю неправильно. Но было уже поздно.
-Меня будут бить?— парень смотрел мне прямо в глаза.
-Вряд ли,— я дотронулся кончиками пальцев до его щеки.
Какая нежная кожа… Надо прекратить это. Но я же не могу так просто отступить?
Билл молча наблюдал за мной, невозможно было понять, что творится у него внутри.
Прикрыв веки, я подался вперёд. Мои губы легко накрыли его. Буквально три секунды длился этот детский поцелуй, а потом я резко отстранился, чувствуя, как бешено колотится сердце.
Каулитц же покраснел, как помидор, и я возликовал: наконец удалось вывести его на истинные эмоции. Он стоял с закрытыми глазами и изо всех сил сжимал ручку швабры.
-Том…— прошептал темноволосый, всё-таки распахивая свои глазищи.— Ты не трус…
-Прости, я пошутил,— это было самое худшее, что я сказал за всю свою жизнь.
-Так вот. Ты не трус, ты ТРУП!— практически завопил Билл, начиная бить меня шваброй.— Я тебя уничтожу!
Он носился за мной практически до вечера, выкрикивая самые ужасные проклятья.
В итоге, одел мне на голову полное ведро грязной воды, сказал, что я придурок, и ушёл, громко хлопнув дверью.

В данный момент я по уши в дерьме, синяках, и рядом лежит подруга моя – вездесущая швабра.
А теперь скажи-ка мне, Томас Трюмпер, что сегодня произошло?

Часть.

***
Так что же произошло позавчера, Том? Ты в курсе?
Само собой, нет. Уже два дня мучаюсь и пытаюсь помириться с Биллом, который, кажется, всерьёз разобиделся.
Общаемся мы теперь односложными фразами и взглядами. Его взгляды чаще всего уничтожающие. Друзья недоумевают и теряются в догадках. Зато они уверены на сто процентов, что виноват в наших «контрах» именно я. Что за несправедливость такая…
Да, я знаю, что поступил, как полный придурок, но, может, хватит уже дуться?
Видимо, он решил меня, в самом деле, извести.
Первый раз за всё это время я заметил, как тяжело мне без него. Как обидно смотреть на улыбку, которой он одаривает всех подряд, а меня благополучно обходит стороной. Вообще, это неправильно! Вот так делать!
Но я твердо решил сегодня вымолить прощение. Надеюсь, всё у меня получится. Я даже подготовился…
-Том, что ты в тарелке ковыряешься? Ешь давай уже,— на кухне объявился отец.
-Не охота,— буркнул я, уныло попивая сок.
-Влюбился, что ли?
Я закатил глаза.
Это был стандартный вопрос в нашей семье. Если Том грустил или слишком бурно веселился, значит, он влюбился.
Логики никакой, но все мои домочадцы с упорством продолжают каждый раз меня доканывать.
-Влюбился,— назло подтвердил я.
-Правда?— папа округлил свои глаза.
Я лениво следил за тем, как он заваривает чай.
-Правда, в парня втюрился, и засосал его два дня назад. Ты не против?— начал я издеваться над ним.
Папаня шокировано воззрился на меня.
-Хорош прикалываться.
-А что? У меня старшие брат и сестра, внуки у вас будут, так что расслабься,— я расплылся в улыбке.
Обожаю поязвить с утра пораньше. Так освежает!
Наверное, я тоже немного псих.
-Малыш, охр*нел ты в конец,— рассмеялся отец.
-Не матерись, мама ругать будет,— напомнил я ему.
-Да я и не матерюсь, бл*дь. Просто у меня сын, с*ка, решил в геи, твою мать, записаться. А так я не матерюсь, я такой ангел, что аж п*здец,— разразился он якобы гневной тирадой.
Я заржал на весь дом.
Человеку сорок пять лет, а он идиот. И чего я только поведению Билла так удивляюсь?
-Нет, а вдруг я, правда, влюбился в парня?— давил я своё.
-Уйди с глаз моих прочь! Ты не сын мне больше! Как ты мог? Еб*ться в жопу – грех!— изобразил папа праведника, а потом отпил своего гадостливого зелёного чая и просто сказал.— Это всё бабушкино пагубное влияние… Хотя, ладно, ты у нас младшенький, можешь творить, что хочешь. Я тебе разрешаю.
У папы всегда во всём виновата бабушка. Ох…
-Ты должен был запретить мне даже думать об этом! Что ты за отец такой?— напал я на него, улыбаясь.
-Пусть тебе мамуля любимая запрещает,— уголки его губ приподнялись.— А я не могу, так как питаю к тебе чересчур нежные чувства. До сих пор помню тебя в пятилетнем возрасте, как ты тогда смачно меня обоссал!
-Паааап,— протянул я.— Ты неисправим.
-Зато со мной весело,— возразил он.
-Просто обхохочешься,— кинул я напоследок.— Ладно, я на репетицию!
-Чеши отсюда уже, гитарист.
Почему-то до Билла я не замечал, что общаюсь с одними сумасшедшими…
Да и сам я явно не сильно от них всех отличаюсь.
Чего только стоят мои утренние песни в душе!
Денёк сегодня выдался, кстати, что надо. Я, как ребёнок малый, радовался солнышку, птичкам, и прочей ерунде.
Появилось дикое желание поболтать. Поскольку путь мой пролегал мимо дома Густава, я решил нагрянуть к другу и устроить сюрприз.
Четвёртый этаж, звонок в дверь и моя сияющая улыбка потрясли сонного парня.
-Какой кошмарный сон,— он попытался захлопнуть дверь.
-Чего это ты ещё несобран? Репетиция через двадцать минут!
-Господи, этот тиран даже во сне мне покоя не даёт,— застонал Шефер и пропустил меня в квартиру.— Зачем ты припёрся?
-Захотелось,— хмыкнул я, садясь в прихожей на маленький стульчик.
-Ну, почему я живу так близко к тебе?!— зевнул друг, а затем потопал в ванную комнату.— Никакого покоя нет…
-Покой нам только снится!— крикнул я ему вдогонку, примечая местную живность, которая ошивалась у моих ног.— Привет, Джим…
Я поднял кота и посадил себе на колени. Когда я его погладил, черный пушистик замурчал.
-Ты совсем как Билл…
Опять мысли вернулись к этому ненормальному парню.
Что-то я часто о нём думаю. Пугает меня это, если честно. Ведь я его ещё и поцеловал! И, между прочим, объяснить себе внятно этот порыв не могу.
Хотел, вывести его на чистую воду? Да, хотел, но не только этого…
Чёрт. Пожалуйста, не говорите, что я запал на Каулитца!
Обжимался я один раз с парнем на вечеринке, было дело, но это же мой друг! Это ведь Билл, чёрт возьми! Чокнутый на всю голову!
Боже… этот сумасшедший всё-таки довёл меня до нервного срыва.
Надо будет попросить Густава, пусть неотложку мне вызовет.
-Что ты Джима опять мучаешь? Мало тебе Билла…— проходя мимо, снова заворчал друг.
-Я Билла не мучил!— нахмурился я, аккуратно отправляя на пол представителя фауны.
Из глубин квартиры послышалось шуршание и тихие ругательства: одевается задрот.
-Ты его не мучил? Тогда, что ж вы не разговариваете?— поинтересовался Густав, заходя в прихожую.
-Вон твои кроссы,— тыкнул я пальцем в обувь, смотря на потерянного парня.
-Спасибо. Ну, так что у вас там случилось? Что ты сделал?
-А почему сразу я?!— я надулся.
-Потому что, смотря на Билла, невозможно представить себе, что он может сделать что-нибудь ужасное. На это способен лишь ты,— хладнокровно вынес вердикт Шефер.— Пошли!
-Ты его защищаешь?
Оказавшись на улице, друг, наконец, ответил на мой вопрос.
-Никого я не защищаю. Вообще, меньше всего мне хотелось бы лезть в ваши отношения. Просто интересно: ты ведь на него запал?— Густав улыбнулся, предвкушая что-то «вкусненькое».
-Нет, конечно! Я ведь не гей!
-Да ладно,— протянул он, щипая меня за щёку.— Ты с него глаз не сводишь!
-Это потому мы поссорились! Как ты, вообще, можешь меня в педики записывать?— моему возмущению не было предела.
-А кто с тем парнем на дне рождения Анди целовался?
Знает, что по больному бьёт…
-Мы играли в бутылочку!
-Ой, не оправдывайся и не падай в моих глазах ещё ниже,— отмахнулся парень.
-Но мне действительно не нравится Билл!— беспомощно застонал я.
-Ладно-ладно, поживи в мире иллюзий,— улыбнулся Шефер, заставив меня схватиться за голову.
Некоторое время мы шли молча, а потом я не выдержал и спросил:
-А Биллу я нравлюсь?
Лучше бы я этого не говорил: Густав весь засиял торжествующими огоньками.
-Я тебе не скажу,— ехидство так и пёрло из него.— Сначала поведай мне, что ты с ним сотворил.
Несколько минут я ломался, но потом решил сдаться.
-Хотел вывести его на истинные эмоции…
-Каким образом?— он покосился на мои руки, которые были сплошь в синяках.— Видимо, способ ты выбрал не очень хороший…
-Да, это он меня так… шваброй,— жалобно произнёс я.
-Нууу?— полюбопытствовал друг.
-Поцеловал я его,— переступая через себя, выдавил я.
Парень, идущий рядом, засмеялся.
-Наш Томми — педик! Какое веселое в этом году лето!
Всю дорогу до подвала этот урод подкалывал меня. Я уже пожалел о том, что начал этот разговор.
Теперь ещё и Георг будет об этом знать. Всё, жопа тебе, Трюмпер.
Но вот жопа пришла ко мне намного раньше, чем я ожидал.
Очутившись в нашем подвальчике, я узрел, как всегда, реактивного Каулитца, который пел рыжеволосому другу песню. Песню про меня.
Мотивчик у этого творения был незасмыловатый, а уж слова, вообще, караул.
Самые примечательные строчки звучали так:

Тяжела и неказиста
Жизнь Тома – онаниста.
Вечерами долго дрочит,
Очень мальчик секса хочет!

Думаю, не стоит говорить, что меня это привело в первую стадию бешенста.
А я ещё мириться с ним хотел! Убить, скотину!
Пока Георг ухохатывался вместе с Густавом, я медленно приближался Биллу. Парень меня, наверно, не заметил, потому что безмятежно продолжал горланить.
-Что ты тут делаешь?— прошипел я ему на ухо.
Билл резко подпрыгнул на месте и обернулся.
На меня уставилась пара испуганных глаз.
-Пою.
Два дауна на заднем плане вновь забились в истерическом припадке, а я, после долгого сканирования милейшей мордашки, вздохнул и улыбнулся.
-Я даже тебя ударить не могу, псих ненормальный…
Каулитц только фыркнул и, с видом оскорблённой невинности, поинтересовался:
-Мы сегодня репетировать будем, Мистер Я-Пошутил?
-Билл…— почувствовал я вину.
-Ничего не говори, ты меня осквернил, извращенец. Когда-нибудь настанет момент, и я тебя покараю нахр*н!— грозно воскликнул темноволосый, и хотя парни продолжали угорать, я понял, что он не на шутку разобиделся.
На душе стало совсем погано. Наверное, именно поэтому я сегодня играл из рук вон плохо: пальцы не слушались меня.
Репетиция закончилась намного раньше. Само собой, из-за моей глупой косичкоголовой персоны.
Попрощавшись со всеми, кроме меня, Билл захлопнул за собой дверь.
-Ну, мне тоже пора! Пока!— быстро протараторил я, выбегая следом за худющей фигуркой.
-Беги-беги, влюблённая пташка!— кто-то из друзей крикнул мне вслед.
Теперь приколов не избежать.
Густ точно поведает всё Георгу, и конец.
Выйдя на улицу, я зажмурился от ярких солнечных лучей.
Привыкнув к свету, стал искать психушку.
Ну, и где ты, балда?
Наконец, я наткнулся взглядом на это высоченное чудовище. Шагая вприпрыжку, он уже успел добраться до ближайшего угла.
-Билл!— окликнул я его, и парень обернулся.
Подбежав к нему, я улыбнулся, встречаясь с удивленными глазами.
-Что хотел, раб?— приподняв бровь, поинтересовался Каулитц.
Я замялся, любуясь этим жестом.
-Ты онемел, презренный онанист?
-Эй!— возмутился я, приходя в себя.
-Ну, я пошёл, раз ты междометиями общаться вздумал,— Билл опять поспешил смыться.
-Постой,— я удержал его за руку.
Промолчав, он вновь стрельнул в меня убийственным взглядом.
-Извини. Я хочу с тобой помириться,— вкладывая, как можно больше раскаянья в голос, произнёс я.
-Мирись,— бросил парень, засунув руки в карманы.
-Ну… извини,— растерявшись повторил я.
-И это всё?— на его губах заиграла улыбка.
-Нет,— засуетился я, выуживая из своих огромных штанов чупа-чупс.— На!
-Взятка?— насмешливо спросил Каулитц.
-Да,— не стал я отрицать, доставая ещё один леденец.
-Не хочу красный и зелёный,— капризно протянул Билл, жадно косясь на подношение.
Я чувствую себя каким-то малышом… в детском садике.
-Тогда, вот!— теперь я держал сразу три чупа-чупса.
-Ладно, я тебя прощаю,— не выдержал такого напора черноволосый, вырывая у меня из рук эту гадость.
Сначала мы шли в полной тишине, я лишь нервно косился на Каулитца, который хрустел очередным леденцом.
-Я думал их сосать надо,— смутившись от «скрытого» смысла фразы, заметил я.
-Я не люблю сосать,— легко кинул парень, а потом мы оба рассмеялись.
-Ещё меня извращенцем называл!
-Ой, отстань, косичкоголовый,— он показал мне язык.
-У тебя пирса!— воскликнул я.
-Ты только заметил? Вот лошара,— противно захихикал Каулитц.
Я уже подумал обидеться, но он был настолько похож на ребёнка…
-Покажи,— попросил я.
Билл зацепил штангу зубами, демонстрируя металлическую бусинку.
-Круто,— кажется, у меня спёрло дыхание.
-А у меня ещё татушка есть,— он задрал свою майку, указывая пальцем на звезду, красовавшуюся возле бедренной косточки.
-Ты что делаешь!— запаниковал я, оглядываясь по сторонам.— Здесь же повсюду люди!
-Да ладно,— хмыкнул Билл.— Нравится? Я вот думаю, ещё наколоть на рёбрах…
-Ради Бога, прекрати,— я кое-как уговорил его перестать творить, что вздумается.
-А у тебя только в губе?— вгрызаясь в последний чупа-чупс, задал вопрос парень.
-Да,— я непроизвольно поиграл с колечком.
-Тоже, что ли, сделать… или в ушах,— задумчиво вещал Каулитц.
-Да ты маньяк,— я поймал себя на мысли, что с ним очень приятно вот так болтать.
-И это говорит человек, засосавший меня позавчера,— он облизнулся.
-Правда, прости,— я робко улыбнулся.— Просто ты меня трусом обозвал…
-И мы решили доказать обратное?— усмешка.
-Именно так,— сказал я, а затем решился спросить.— Как думаешь, мне стоит начать что-нибудь с Лизи?
Вообще-то, ничего начинать я с ней не хотел. Она была, в самом деле, милой девушкой, но…
Я внимательно смотрел на Билла, стараясь не упустить малейшей эмоции.
-Ну, не знаю,— растягивая гласные, проговорил Каулитц.— Тебе решать.
-Думаю, стоит попробовать,— на этих словах темноволосый внезапно споткнулся и, чтобы не упасть, схватился за моё голое плечо, впиваясь в нежную кожу ногтями.
Я взревел раненым зверем, пытаясь отодрать от себя эту колючку.
-Прости,— пропищал Билл, боясь дотронуться до меня.
Кажется, он ни капельки не сожалеет о содеянном.
Готов поклясться: этот психушный специально меня изрезал.
Либо ему совершенно не пришлась по вкусу идея о моём будущем с Лизи, либо я окончательно свихнулся.
-Хочешь поцелую, и всё пройдёт?— осторожно касаясь руки, поинтересовался парень.
-Не хочу,— забурчал я.— До кости меня пропахал…
-Том,— послышался ласковый голос.— Дай хоть подую.
Я проводил взглядом пугающего вида тётку, которая явно желала сдать нас в дурдом.
-Люди,— замялся я.
Мне стало неловко, что все пялятся на нас.
-Если не позволишь, я закукарекаю на всю улицу,— пригрозил Каулитц, и я расслабился.
Пускай уж лучше дует.
Пока он бережно «обрабатывал» моё плечо, я стоял и чувствовал себя последним придурком на этой земле.
-Ну, хватит уже меня ветрами обдувать,— я резко повернул голову и столкнулся нос к носу с Биллом.
Его лицо было слишком близко.
Секунды две мы прибывали в ступоре, а потом он предложил:
-Можно попробовать зализать, чтобы дезинфицировать… Возможно, у меня, как у собак, лечебная слюна. Недаром же я так хорошо гавкаю!

Если Густав прав, и я чёртов педик, если мне нравится этот ненормальный парень, если я хочу его поцеловать, то наступил конец моей безмятежной жизни.
Надо по дороге домой купить верёвку с мылом.

Часть.

***
Итак, что у нас имеется, кроме головной боли и жутких синяков под глазами? У нас имеется просто кошмарный недосып из-за одной черноволосой личности. Эта самая личность вчера измотала наш мозг и тело, сделала нам харакири без наркоза своим бешеным поведением.
А ещё она пообещала принести отвар из целебных трав для принадлежащей нам руки.
Рука болит, кстати, ужасно. Я, конечно, не маленький: могу потерпеть. Но Билл сказал, что непременно вылечит меня сегодня, как по мановению волшебной палочки.
А я не хочу, чтобы на мне ставили эксперименты, это не дело, чёрт возьми! Хоть и знаю, что подчиниться придётся, а то он ещё чего-нибудь ненормального выкинет.
Слава Богу, что я отвязался от «зализываний»…
Как же не хочется сегодня идти на репетицию! Сейчас бы в кроватку, но я же знаю, что мысли об этом психе не отпустят меня.
Том, кажется, ты попал.
Я тяжело вздохнул, чуть не поперхнувшись зубной пастой.
Продолжая апатично елозить во рту щёткой, я смотрел на своё помятое лицо и проклинал Каулитца.
Быть может, сумасшедшему там аукается.
Скорее всего, нет. Спит, как сурок. Конечно, ему-то что? Его явно не волнует такой вопрос, как «что делать?».
Билл, вообще, не задумывается о том, что делает, и какие последствия из этих «деланий» вытекают.
Например, одно из плодов идиотского поведения этого укурка – моя стремительно тающая гетеросексуальность.
Ладно, чего уж душой кривить, я и до него не был ярым натуралом, а теперь меня, вообще, можно в пропащие люди записать.
Целовался, было такое, но только ради интереса. Не сказать, что я был в восторге от того парня на вечеринке. Рот он и в Африке рот. Разницы я практически не заметил, ну, а дальше, само собой, не пошёл.
И вот, не прошло и года, как настал момент истины. Явился гадкий Каулитц, и я запал на него.
Отрицать сей факт глупо и бесполезно.
Вот только интересно, как я раньше не замечал, что он мне нравится?
Густав прав. Я действительно жил в мире иллюзий, и тут на тебе, свалилось с неба счастье и развеяло всё нахр*н.
Ух, как я тебя терпеть не могу, Билл!
-Ты долго ещё собираешь эмаль чесать?— в ванну бесцеремонно вплыла сестра.
-Бинди, я ещё не закончил!— возмутился я, выплёвывая пасту.— А вдруг бы я тут голый был!
-Ну, ты ведь не голый,— она зевнула, смотря на полотенце, которым я обернул свои бёдра.— И вообще, как будто я не видела твоих причиндалов, когда пеленала…
-Ты меня не пеленала! Тебе тогда было пять лет всего лишь!
-Ну, зато я видела твою махонькую пипиську. Надеюсь, сейчас не всё так печально,— она засмеялась, сонно щурясь.
-Извращенка,— я брызнул ей в лицо холодной водой и убежал.
-Гад!— крикнули мне вслед.
Настроение стало лучше, даже утренняя нотационная речь мамы не испортила мне его.
Она, прям, как бабушка: обязательно надо попилить Тома за его жуткие тряпки.
В общем, до подвальчика я добрался в хорошем расположении духа. А вот потом…
Сначала я ничего не заметил, и уже было расстроился, подумав, что никто ещё не пришёл.
Но присмотревшись, моему взору предстала милейшая картина: Билл Каулитц, собственной персоной, лежал на диване, в позе эмбриона, и тихо посапывал.
Признаться, я удивился, что он не скачет, распевая песни, как взбесившийся орангутанг.
Прибывал я в ступоре недолго, а затем решился подойти ближе, осторожно ступая, чтобы не разбудить темноволосого.
Том, неужели ты собрался любоваться спящим парнем?
Совсем спятил.
Чувствуя себя полнейшим имбицилом, я аккуратно присел на диван.
-Билл?— я слегка потряс его за плечо, но это не дало никакого эффекта.
Каулитц крепко спал.
Я стал рассматривать его, отмечая едва заметные синяки под глазами.
Вдруг он тоже думал обо мне всю ночь?
Ох, я такой дурак…
-Том?— я чуть не завалился на пол от неожиданности.
-Чего ты тут сонное царство устроил?— заглядывая в карие глаза, спросил я.
-Спать хотелось,— жалобно уставившись на меня, прошелестел он.— Как твоя рука?
-Нормально…
-Прости, я забыл отвар,— кажется, он действительно сожалеет.
Я вдохнул и, встав с дивана, улыбнулся.
-Ничего страшного.
-Но я ещё могу зализать…— последовало предложение.
-Что ты там ему зализывать собрался?— в подвал ввалились Георг с Густавом.
-Царапины,— невинно заявил Билл, заставляя меня покраснеть, а друзей засмеяться.
Что творит, гадёныш такой…
-Ну, хватит уже! Давайте по местам,— скомандовал я, придавая своему лицу невозмутимый вид.
-Бука,— тут же последовало от Шефера.
-А у меня хорошие новости!— хитро улыбаясь, сказал Георг.
Мы все заинтересованно уставились на рыжеволосого.
-Мой милый дядюшка был так любезен и позволил нам выступить у него в клубе,— объявил он торжественно.
-Правда?— выдохнул Билл.
-Нет, ты посмотри! Мы шли полкилометра вместе, а он словом не обмолвился!— воскликнул Густ.
-Ну, так вы рады?— светясь, поинтересовался Листинг.
-Безумно…— я готов был расцеловать Гео, но за меня это сделал Каулитц, от чего я, кстати, не был в восторге.
Какого лешего?
-Ну, будет… давайте уже репетировать!— вперившись в повисшего на друге темноволосого, произнёс я.
-Какой ты всё-таки вредный,— буркнул на меня Билл.
Захотелось обидеться на него, но я сдержался.
Тем более, всем не терпелось начать работу. Теперь же у нас был стимул. Я и сам старался изо всех сил, а Билл так, вообще, пел просто великолепно.
Я получал неописуемое удовольствие, подстраиваясь и играя для него.
Этот голос сводит меня с ума…
Мы уже заканчивали, когда Каулитц внезапно повис на микрофонной стойке, тяжело дыша.
-Билл?— нахмурившись, обратился к нему Густав.
Я быстро очутился рядом с парнем.
-Что такое?
-Эй, Билл?— Георг и я помогли ему сесть.
-Да всё нормально,— вымученно улыбнулся черноволосый, сгибаясь пополам.
-Я надеюсь, ты не прикалываешься?— с подозрение, спросил я.
-Вряд ли,— он зажмурился и протянул.— Б*яяяядь…
-Воды,— мои глаза забегали в поисках, а затем мне подал бутылку Густав, которую я выхватил, отвинчивая крышечку.— Попей!
-Спасибо,— Билл сильно побледнел.
-Что с тобой? Может, скорую?— поинтересовался Георг.
Если честно, мы все перепугались.
-Нет, всё, правда, нормально. Желудок… у меня гастрит. Бывает такое,— он пил небольшими глотками воду, откинувшись на спинку дивана.
Я недоверчиво наблюдал за ним.
Гастрит? Да из тебя как будто весь воздух выбили!
Кажется, парни были того же мнения.
-Думаю, на сегодня достаточно,— твёрдо проговорил я, и все со мной согласились.
-Надо, чтобы тебя кто-нибудь проводил,— мягко сказал Густав.
-Я вам не барышня,— вяло возмутился Каулитц.
-Я его провожу,— вызвался я.
-Ладно. Ты сможешь идти, Билл?
-Смогу, Гео, я ж не при смерти. Мне уже лучше,— попытался он нас убедить.
По глазам друзей я понял: никто этому балбесу не верит.
Минут через десять мы отважились отправиться в путь.
Георг с Густавом проводили нас немного, а потом наши дороги разошлись.
-С тобой точно всё хорошо?— в который раз задал я вопрос темноволосому.
-Ну, понеси меня на ручках, принц,— съязвил он.
-Кажется, тебе действительно лучше,— я позволил себе робкую улыбку.
-Не смотри ты так на меня! Такое чувство, что я мина ходячая!— вознегодовал Король фей.
-Поверь, ты ещё хуже.
Я хотел, чтобы мы поехали на автобусе, но Билл упёрся, как баран.
Наверное, его сильно бесила наша излишняя забота.
Но я всё же настоял на своём и обязался проводить Каулитца чуть ли не до кровати.
Пацан сказал – пацан сделал.
Я начхал на протесты этого ворчуна и, в самом деле, уложил его в постель.
-А где твои родители?— я разглядывал комнату Билла.
Стены были белоснежными, и на них красовалось огромное количество всякой ерунды: плакаты, вырезки из журналов, какие-то цитаты на иностранных языках, рисунки… рисунков было множество.
-Мама на работе сейчас,— ответил он, смотря на меня.
Мама? У него только мать?
-Понятно,— как-то односложно ответил я, подходя к стене.— Ты ещё и рисуешь?
-Да, там и ты есть,— парень указал на один рисунок.
Я покраснел, рассматривая его творение.
Было странно видеть себя в карандашном исполнении.
-Красиво,— прошептал я, стараясь не встречаться взглядом с Каулитцем.— Но почему я такой хмурый?
-Потому что ты часто хмуришься, косичкоголовый,— немного ехидно произнёс он.
-Кхм… Мне, наверно, надо идти,— я неловко мялся.
-Посиди чуть-чуть, а то, может, я ещё коньки тут отброшу,— попросил Билл меня, и я сел на кровать.
Кажется, паника медленно, но верно завладевает мной.
-У тебя точно всего лишь проблемы с желудком?— парень закатил глаза и шумно выдохнул, а я зацепился взглядом за лоток с кактусами, который стоял на подоконнике.
К бортику лотка была заботливо приклеена бумажка, на которой красовалась надпись «грибы».
-Грибы?— я с недоумением разглядывал растения.
-Чем они тебе не нравятся?
-Это же кактусы!
-Нет, грибы,— упрямо произнёс Билл.
Я потерял дар речи.
-У них колючки!— попытался привести я аргумент.
-Ну, ведь на твоей голове имеются косички, но это не мешает тебе быть парнем,— смотря на меня, как на маленького, проговорил невозмутимый Каулитц.— Это просто колючие грибы.
-Билл!— я уже улыбался.
-Чего тебе?
-Что за ребячество? Ты реально не понимаешь, что ведёшь себя, как ребёнок?
Он закусил губу и внимательно посмотрел на меня.
Я сразу стушевался.
-Всё я понимаю. Просто мне всегда хотелось, чтобы дома росли грибочки, но мама не разрешила, и я вырастил кактусы,— «объяснил» Билл.
-Ты меня поражаешь…— выдохнул я, прибывая в астрале от такой исповеди.
-Просто я делаю, что хочу, и веду себя, как хочу, ни под кого не подстраиваясь,— первый раз за всё наше общения я заметил, какой он взрослый.
Темноволосый стоял на своём и не бежал от самого себя.
А ведь это очень тяжело…
Например, я постоянно трушу.
-Том…— обратился ко мне Каулитц.— А ты с Лизи встречаться будешь?
Меня застал врасплох этот вопрос.
-Ну, не знаю,— уклончиво сказал я.— А что?
Чёрт, хочется курить.
-Да так… ничего,— он начал разглядывать свои ногти.
-А тебе кто-нибудь нравится?— я ждал ответа с замиранием сердца.
-Нравится,— помолчав секунду, тихо произнёс Билл.
Всё внутри сжалось.
-И кто? Я знаю… её?
-Возможно,— парень подложил под спину подушку, садясь на кровати.
-И какая она?— мне было больно говорить это.
-Она?— черноволосый нежно улыбнулся.— Она замечательная… но у нас сложные отношения.
Он сглотнул, а потом продолжил, не отрывая от меня глаз:
-Мы такие разные, Том. Она серьёзная, а я легкомысленный дурак. Я раздражаю её своим поведением, она кричит на меня, бесится, никак не может понять, что я за человек… всё ждёт какого-то подвоха. Честно говоря, это обидно. Но я знаю, что она не виновата, Том. Тем более, я сам не осознаю до конца происходящие. Но, знаешь, даже при всём этом она очень добра и заботлива…
Я совсем растерялся от этих слов, от того, что Билла буквально колотило. Он стал ещё бледнее, чем был, но, тем не менее, смотрел на меня необычайно ясным взглядом, в котором читалось отчаяние и немая просьба.
Ведь это признание? Это было признание?
Я не могу ошибаться!
-Ты ей говорил об этом?— покраснев, шепнул я.
-Нет, мне страшно…— он закрыл веки и втянул в себя воздух.
-А вот, мне – нет,— я дотронулся до его щеки, касаясь кончиком носа бархатной кожи.
-Том,— полузадушено произнёс парень.
Появилось ощущения, что сейчас самый главным момент в жизни.
В теле жуткая невесомость, которая чередуется с тяжестью.
Казалось: один неверный шаг, и всё развеется, сломается, исчезнет.
-У меня сейчас разорвётся сердце,— прозвучал молящий голос, и я нежно поцеловал его в уголок дрожащих губ.
Аккуратно притягивая Билла к себе за талию, я продолжал невесомые ласки.
Темноволосый осторожно положил свои руки мне на плечи, отвечая. Чувствовалось, что он точно так же боится допустить ошибку.
А я просто млел от ощущений, от его мягких и податливых губ…
-Билл,— я нехотя прервался, ужасно жалея об этом.
-Я тебе нравлюсь?— очнувшись, через секунду, спросил Каулитц.
Я не смог удержаться от улыбки.
-Вдруг ты опять пошутил,— парень тоже попытался улыбнуться, но напряжение выдавало его.
-Думаю, шутки кончились,— тихо сказал я, возобновляя поцелуй.

Даже не представляю, что будет дальше.

Часть.

***
Что же теперь будет? Ведь на попятную не пойдёшь. Как вообще можно повернуть назад, если сердце тает от одного взгляда эти карих глаз…
Мне казалось: после того, что между нами было, всё станет проще, но я ошибался.
С одной стороны я действительно счастлив, но мне не даёт покоя мысль о родителях. Я же не могу взять и привести Билла домой, как своего возлюбленного.
У матери будет шок, у бабушки — инфаркт, у отца — уход в иной мир. Итог – Том в морге.
В общем, попал я капитально.
Но и оставить темноволосого я не в состоянии. Как вспомню его поцелуи…
Я прикоснулся к своим губам. Они ещё помнили ласки Билла.
Никогда бы не подумал, что этот шебутной парень может быть таким застенчивым.
Ну, хоть в чём-то я смелее.
Я непроизвольно улыбнулся, зарываясь лицом в подушку.
-Том? Ты уже спишь?— дверь в мою комнату открылась, освещая её.
-Бинди? Что случилось?— я сел на постели.
-Тебе звонит кто-то, но уже поздно,— она с опаской протянула мне трубку.
-Ну, может это парни,— я посмотрел на часы и заметил, что стрелка показывает «десять».— Обычно это именно они звонят в такое время…
-Ладно, потом отнесёшь телефон на место,— бросила она и вышла.
Я снова завалился на кровать и произнёс в трубку:
-Алло? Кто это?
-Томас Трюмпер?— прозвучал приятный голос на том конце, и я напрягся.
-Да?— я нервно сглотнул, а голос продолжил.
-Простите за столь поздний звонок, но в силу обстоятельств мы не могли поступить по-другому. Вам знаком такой человек, как Билл Каулитц?
Я буквально окаменел. Что случилось?
-Да, знаком, что с ним?— со скоростью света выпалил я.
-Дело в том, что он никак не может заснуть и ужасно по вам скучает,— хрипло выдала трубка.
Я замер, а потом расслабленно шепнул:
-Билл?
-Король Фей,— поправил меня черноволосый.
-Ты меня напугал,— выдохнул я.
-А ты меня не узнал. Обидно,— буркнул телефон.— Скучаешь?
-Ужасно,— признался я.— Как ты себя чувствуешь?
-Я при смерти,— невозмутимо проговорил Каулитц.— Отвар не помогает, эликсиры тоже… видимо, только ты способен меня спасти.
Та невозмутимость, с которой он все это говорил, смешила.
-Что ты ржёшь, раб?— спросил парень строго.— Я тут, значит, прогибаюсь под него, звоню первым, а он даже пожалеть меня не в состоянии! Неблагодарная скотина!
-Ну, ладно тебе,— хихикал я.— Я тебя жалею больше всех, правда.
-Завтра полечишь?— невинно поинтересовались на том конце.
-Обязательно.
-А ты не испугаешься, если я кинусь к тебе с поцелуями?
Я облизнулся, подумав, что, вряд ли, это вызовет во мне чувство страха.
-Нет…
-Даже если я сделаю это при Георге с Густавом?— допытывался парень.
-Да хоть посреди улицы,— просто ответил я.— Ведь ты мне нравишься…
Он немного помолчал, а потом я услышал робкое:
-Всё так быстро произошло, что мне не верится… Мы это серьёзно?
-Мне тоже кажется, что это сон,— произнёс я, а потом не в тему заметил.— У тебя такой красивый голос…
-Да я и сам ничего,— наверное, Билл удивился моему выпаду.
Но его голос действительно был очень красив. Я с трудом пытался не потерять нить разговора, потому что, блаженно прикрыв глаза, жадно ловил самые замечательные звуки.
-Чего ты там затих?— с опаской спросил темноволосый.
-Спой мне,— попросил я, разглядывая медленно наступающую за окном ночь.
-Что спеть?— кажется, Каулитца поражал мой внезапный неадекват.
Знаешь, ненормальный мой, я сам сейчас себя боюсь.
-Что угодно…
И он запел. Без лишних вопросов, без лишних возмущений и недоумённых возгласов. Это было приятно.
Сомневаюсь, что скажу ему когда-нибудь, но его непосредственность и готовность выполнить любую просьбу поражают.
По телу разливалось томящее тепло, и я наслаждался этим.
Том, ты влюбился.
-Ты там не заснул?— закончив, усмехнулся Билл.— Понравилось?
-Очень…
-Надеюсь, ты не онанируешь на меня,— слегка сипло шепнули в трубку.
-Обойдёшься,— мстительно сказал я.
-А зря. Мама говорит, что я дрочный,— фыркнул Каулитц, заставляя меня улыбаться.— Так что смотри в оба, а то уведут! Я ж такое чудо!
-Ой, да куда ты денешься? От такого великолепного парня, как я?
-Ещё после этого я – псих!— притворно возмутился он.
-Да ты псих, но я ведь не против.
-Спасибо, снизошёл до меня, косичкоголовый,— заворчал Билл.
-Цени то, что я так благосклонен к тебе,— высокопарно пропел я.
-Лучше бы ты был не благосклонен, а сексуально активен.