Полная «стихийность», непродуманность, несогласованность, несистемность промышленной политики

Эксперты отмечают сужение социальной базы, на которую опиралась политика Президента по мере усиления его активности в реализации второй гиперреформы: большинству чиновников среднего уровня (основной массе госаппарата) никакая административная реформа не нужна, их в целом устраивает нынешняя ситуация — никому они неподконтрольны и неподотчетны. Аналогично обстоит дело с реформой силового блока.

V. Российский бизнес в целом

Произошла концентрация контроля за собственностью; большинство российских компаний приобрели реальных собственников. Развивался активный процесс обучения людей современным технологиям работы.

Удлинился «горизонт интересов» российских предпринимателей. Бизнес начал, научился работать по долгосрочным планам и стратегиям. Следствием этого становится одновременно и инвестиционная привлекательность российского бизнеса, и его социальная ответственность. Бизнесу стало, что терять. И он начал предъявлять более высокий спрос на формальные правила, чтобы обеспечить устойчивость своих рыночных ниш.

Заметно снизилась роль «бандитских крыш» и вообще полубандитского бизнеса. Уходят в прошлое экономические войны по бандитским правилам. Уже в 2002 г. не было ни одного крупного случая «недружественного поглощения», предприниматели почти научились добросовестной конкуренции.

В начале 2000-х годов ведущие компании проявили тенденцию к легализации своей деятельности. Разумеется, они не вышли из «тени», но предпочитают если и не более прозрачные, то по крайней мере менее рискованные бизнес-схемы. По-прежнему ведущие участники рынка (объективно) не могут и не собираются платить все налоги, но платить стали больше. Движение к легализации вряд ли следует считать сугубо добровольным делом — во многом это результат возросшего давления со стороны консолидирующегося государства. В целом тенденция к легализации достаточно заметная, хотя и не устойчивая, имеющая элементы обратимости и «сезонные» колебания.

На уровне регионов и ниже роль «теневой экономики», фактически компенсирующей неэффективную работу государственной власти, существенно выше. По некоторым оценкам теневая экономика в малых городах и деревнях превышает официальную в 2-3 раза.

Новая торговая революция. Ведущие игроки потребительских рынков (в первую очередь, сетевые компании), наконец, повернулись лицом к средним и массовым слоям населения, став одним из локомотивов структурных преобразований. Первая волна поднялась, как водится, в Москве, но скоро начнет захлестывать и регионы. Это касается перехода к новым торговым форматам (супер- и гипермаркетам, дополняемым сетевыми «магазинами возле дома»), ценовых и ассортиментных сдвигов, развития сервисов и технологий продаж (например, поистине взрывного роста потребительского кредитования). Вслед за товарным изобилием придут и новые стили жизни. И эти изменения не обратимы.

Российский бизнес начал экспансию в наиболее сложные и не вполне модернизированные сферы, связанные с социально значимыми услугами — в пенсионное обеспечение, в здравоохранение, в образование, в ЖКХ, в культуру.

Наконец, российский бизнес начал успешную экспансию на мировые рынки капиталов, реальную интеграцию в глобальный рынок (вне зависимости от хода переговоров по ВТО).

Крупнейшие российские предприниматели создали несколько крупных благотворительных фондов, оказывающих реальную поддержку культуре, науке, образованию.

В результате этих сдвигов российский бизнес смог стать двигателем экономического роста: экономический рост теперь — не столько планы и программы правительства, сколько совокупность долгосрочных планов и стратегий российских компаний.

Происходит процесс институционализации корпоративного представительства бизнеса как в форме отраслевых объединений, так и в форме общепредпринимательских: обновление РСПП и ТПП, создание Деловой России и ОПОРы.

Во взаимоотношениях с государством бизнес переходит от тактики эксклюзивных соглашений с «отдельно взятым» чиновником с целью получить конкурентные преимущества на рынке, к совместной выработке общих правил, к подготовке законопроектов, фиксирующих эти правила, и программ преобразований по различным направлениям. Ведущим органом для этой работы стал с 2000 г. РСПП.

Еще одна не вполне позитивная, на мой взгляд, тенденция — к формированию мощных конгломератов и холдингов, которые в значительной степени обусловлены не только экономическими причинами, но и как противовес к консолидированным ведомствам. Поскольку ведомства могут устанавливать правила игры на рынке, они оказываются сильнее любого, даже очень крупного участника рынка. Формирование межотраслевых крупных холдингов и конгломератов — попытка уравновесить мощь и влияние консолидированных ведомств. Я не уверен, что подобная тенденция к сверхмощной концентрации оправдана в экономическом смысле, не уверен в том, что эти структуры эффективны. Опять же эта тенденция к конгломератам и поглощение ими все новых о новых бизнесов объективно приводит к сужению пространства для конкуренции, прежде всего, на уровне средних компаний которые являются корнеобразующей системой, реальной базой для конкуренции.

VI. Средний бизнес — второй эшелон

Наиболее важным, фундаментальным сдвигом последних лет следует признать начавшийся структурный сдвиг в пользу современного национального среднего несырьевого бизнеса, стремительно растущего за счет освоения внутреннего рынка.

Именно этот сектор (по некоторым оценкам. порядка 2 тыс. компаний «второго эшелона») обеспечил перелом в динамике темпов роста между 2002 и 2003 гг. Именно стремительное развитие национального несырьевого среднего бизнеса обнаружило те черты экономического роста, которые опровергают принадлежность России к странам третьего мира.

Важнейшей общественной характеристикой этого «бизнес-кластера» является его бòльшая идеологическая, ценностная близость к «среднему классу», нежели к крупнейшему бизнесу: крупнейший (олигархический, сырьевой) бизнес космополитичен (не в смысле «антинационален», но достаточно безразличный к внутреннему рынку); средний — патриотичен, глубоко зависимый от внутреннего рынка.

Используя классическую формулу можно сказать, что новый исторический блок «средний класс + средний бизнес» уже сформировался как «класс в себе», но только начал формироваться как «класс для себя». Именно скачок в созревании этой социальной группы предопределил и поражение на выборах СПС с Яблоком, и ошеломляющий успех «Родины».

Ситуация с ЮКОСом фактически вызвала раскол российского бизнеса: средний бизнес в целом не поддержал в этом конфликте с властью «самого продвинутого олигарха», что и стало важнейшим признаком оформления идеологии исторического блока «средний бизнес + средний класс», идеологии, известной, в частности, по исследованиям «Эксперта».

В целом, можно констатировать, что на наших глазах рождается социальная группа, способная, по классической терминологии, стать «движущей силой» ускоренного развития России. Благодаря своему специфическому «оппозиционному» положению по отношению к крупнейшему (олигархическому) бизнесу, исторический блок «средний бизнес + средний класс» в состоянии получить поддержку своих интересов, устремлений, амбиций со стороны большинства населения.

Фактически в 2002-2003 гг. произошла стремительная смена «движущей силы»: только-только крупнейший бизнес начал проявлять себя как ведущая (единственная, способная быть ведущей) организованная сила возрождения России, как средний бизнес стал демонстрировать, что имеет куда более подходящий потенциал для этой роли.

Вместе с тем, именно перед этой группой, по некоторым оценкам, возникли серьезные ресурсные ограничения: