Глава 86. Проверка многомерной гипотезы 2 страница

В присутствии профессора МакГонагалл Гарри не хотелось говорить, что существование повреждений мозга подразумевает отсутствие такой штуки, как душа. Что в свою очередь делает успешный ритуал бессмертия… ну, не невозможным — Гарри безусловно планировал когда-нибудь проложить дорогу к магическому бессмертию, — но гораздо более сложным и требующим гораздо больше изобретательности, чем простая привязка уже существующей души к филактерии лича. Тем более, что ни один разумный волшебник не стал бы этим заниматься, если бы знал, что его душа и так бессмертна.

Но настоящей и подлинной причиной, почему Гарри знал, что Тёмный Лорд не мог быть настолько умён… хм… наверное, было нетактично это говорить, но…

Гарри присутствовал на заседании Визенгамота. Он видел, какие смехотворные «меры предосторожности» — если это вообще можно так назвать — принимаются для охраны самых глубоких уровней министерства Магии. Там даже не было Водопада воров, который применяли гоблины, чтобы смывать эффекты Оборотного зелья и проклятия Империус с посетителей Гринготтса. Очевидный способ захвата власти — наложить Империус на Министра Магии и на глав нескольких департаментов, а тем, кто слишком силён для Империуса, послать совиной почтой ручную гранату. Или усыпляющий газ — если нужно взять их живыми и держать в состоянии Живой смерти, чтобы брать волосы для Оборотного зелья. Легилименция, чары Ложной памяти, заклинание Конфундус — просто смешно, насколько магический мир переполнен средствами для одурачивания людей. Возможно, во время своего собственного захвата власти в Британии Гарри воздержится от всего этого, поскольку его сдерживает Этика… хотя, пожалуй, он мог бы использовать некоторые слабые средства, поскольку Оборотное зелье, или временный Конфундус, или чтение мыслей с помощью легилименции не могли быть хуже, чем лишний день существования Азкабана… Но…

Если бы Гарри не сдерживали этические нормы, вероятно, он бы в тот день уничтожил худшую часть Визенгамота — в одиночку, пользуясь лишь магической силой, доступной первокурснику, благодаря тому, что он был достаточно умён и понял суть дементоров. Впрочем, возможно, политическая позиция Гарри после этого оказалась бы весьма шаткой — выжившие члены Визенгамота могли решить, что для поддержания своего реноме гораздо удобней будет отречься от его действий и осудить его. Пусть даже умнейшие из них и понимали бы, что это сделано для высшего блага… И тем не менее.

Если же вы не ограничены никакими этическими нормами, вооружены древними секретами Салазара Слизерина, повелеваете дюжинами могущественных последователей, в число которых входит Люциус Малфой, и при этом вам нужно более десяти лет, чтобы потерпеть неудачу при попытке свергнуть правительство магической Британии, это означает, что вы — идиот.

— Как же это объяснить… — повторил Гарри. — Смотрите, директор, вас связывают некие этические нормы, и поэтому вы не станете использовать в бою многие возможные тактики, просто потому что вы не злодей. И вы сражались с Тёмным Лордом, ужасно могущественным волшебником, который не был так ограничен в выборе средств, и вы всё равно его сдерживали. Если бы сверх этого Сами-Знаете-Кто был бы супер-умным, вы были бы мертвы. Все вы. Вы погибли бы мгновенно…

— Гарри, — голос профессора МакГонагалл дрожал. — Гарри, мы действительно чуть не погибли. Погибло больше половины Ордена Феникса. Если бы не Альбус… Альбус Дамблдор, величайший волшебник за последние два столетия… мы бы все были мертвы, Гарри.

Гарри провёл рукой по лбу.

— Простите, — сказал он. — Я не пытаюсь преуменьшить то, через что вы прошли. Я знаю, что Сами-Знаете-Кто был исключительно злым и невероятно могущественным Тёмным Волшебником с множеством сильных сторонников, и это… серьёзно, действительно серьёзно.

Но всё это не сравнимо с угрозой, когда ваш противник действительно умён. В этом случае он может просто трансфигурировать ботулотоксин и подмешать миллионную долю грамма в ваш чай. Был ли какой-нибудь безопасный способ объяснить это, не раскрывая деталей? Гарри не мог придумать ни одного.

— Пожалуйста, Гарри, — сказала профессор МакГонагалл. — Пожалуйста, Гарри, умоляю тебя — относись к Тёмному Лорду со всей серьёзностью! Он куда опаснее, чем… — казалось, пожилая волшебница не может подобрать правильных слов. — Он намного, намного опаснее, чем трансфигурация.

Брови Гарри поползли вверх прежде, чем он смог совладать с собой. Со стороны Северуса Снейпа послышался мрачный смешок.

Хм, — задумался внутренний когтевранец. — честно говоря, профессор МакГонагалл права. Мы не воспринимаем этот вопрос серьёзно, как воспринимают научную проблему. Усваивать новую информацию в принципе сложно, гораздо проще от неё отмахнуться, не задумываясь. Прямо сейчас, похоже, мы встретили неожиданный, важный аргумент, но совершенно не пересмотрели свои убеждения. Изначально мы не рассматривали Лорда Волдеморта в качестве серьёзной угрозы, потому что идея Тёмной Метки казалась нам откровенно идиотской. Потребуются целенаправленные усилия, чтобы разобрать по кусочкам и перепроверить всю цепочку умозаключений, которую мы построили на основании этого ложного предположения. А прямо сейчас мы не предпринимаем для этого никаких действий.

— Ладно, — сказал Гарри в тот момент, когда профессор МакГонагалл, кажется, собиралась вновь заговорить. — Ладно, чтобы отнестись к этому серьёзно, мне нужно взять паузу и подумать минут пять.

— Пожалуйста, так и сделай, — кивнул Альбус Дамблдор.

Гарри прикрыл глаза.

Его когтевранская сторона разделилась на три части.

Оцениваем вероятность, — сказал когтевранец номер один, выступавший за председателя, — что Тёмный Лорд жив и умён в той же степени, что и мы, и, следовательно, представляет собой настоящую угрозу.

Почему тогда его враги до сих пор не мертвы? — спросил когтевранец номер два, представлявший сторону обвинения.

Прошу отметить, — заявил первый когтевранец, — что мы уже рассматривали этот аргумент, так что мы не можем использовать его, чтобы менять свои представления каждый раз, когда его повторяем.

Но где тут логическая ошибка? — спросил второй когтевранец. — В мирах с умным Тёмным Лордом все члены Ордена Феникса были бы мертвы в первые пять минут войны. Наш мир таким не выглядит и, значит, он не относится к такому типу миров. Что и требовалось доказать.

Можем ли мы это утверждать с уверенностью? — вмешался когтевранец номер три, назначенный на роль адвоката. — Может быть, существовала какая-то причина, по которой Лорд Волдеморт не сражался в полную силу…

Какая, например? — спросил когтевранец номер два. — Кроме того, вне зависимости от ваших объяснений, я требую, чтобы данную идею оштрафовали в связи с её дополнительной сложностью…

Позвольте третьему высказаться, — перебил первый когтевранец.

Хорошо… смотрите, — сказал третий когтевранец. — Во-первых, мы не знаем, может ли кто-нибудь захватить министерство, используя только контроль разума. Может быть, магическая Британия действительно представляет собой олигархию, и у вас должно быть достаточно военной власти для того, чтобы запугать глав семейств и заставить их подчиняться…

Используем Империус на них тоже, — вставил второй когтевранец.

…и у олигархов есть Водопад воров на входе в их дома…

Штраф за сложность! — вскричал второй когтевранец. — Это приумножение сущностей!

…будьте же благоразумны, — сказал номер третий. — Всё-таки мы пока не встречали никого, кому бы удалось свергнуть министерство парой удачно наложенных заклинаний Империуса. И мы не знаем, действительно ли это так легко осуществить.

Но, — возразил когтевранец номер два, — даже принимая это во внимание… всё говорит о том, что можно было найти какой-нибудь другой способ. Десять лет неудач, куда это годится? Применение только обычной для террористов тактики? Это выглядит… словно он даже не пытался победить.

Возможно, у Лорда Волдеморта были и более творческие идеи, — ответил третий когтевранец, — но он не хотел давать подсказку правительствам других стран, не хотел, чтобы они узнали, насколько они уязвимы, и поставили Водопад воров в своих министерствах. По крайней мере, пока у него не будет Британии в качестве базы и достаточно прислужников, чтобы свергнуть все остальные крупнейшие правительства одновременно.

Вы предполагаете, что он хотел захватить весь мир, — отметил когтевранец номер два.

Трелони предсказала, что он будет равен нам, — торжественно произнёс третий. — Следовательно, он хотел захватить весь мир.

А если кто-то вам равен и вам приходится с ним сражаться…

На секунду Гарри попытался вообразить себе битву двух креативных волшебников, сражающихся друг с другом в полную силу.

Гарри отмечал все заклинания и зелья из своих учебников за первый курс, которыми при творческом подходе можно было бы убивать людей. Он не мог ничего с собой поделать. В буквальном смысле. Каждый раз он пытался заставить свой разум не думать об этом, но с таким же успехом можно было бы смотреть на рыбу и не позволять своему разуму признать, что это рыба. А как кто-нибудь мог бы творчески применить заклинания седьмого курса, или чары, доступные аврорам, или утерянную древнюю магию, вроде той, что обладал Волдеморт… об этом было даже страшно подумать. Сверхмогущественный креативный гений-психопат — это не просто «угроза», это — угроза всему живому.

Гарри тряхнул головой, прогоняя из мыслей мрачную картину, которую породили его же рассуждения. Вопрос в первую очередь заключался в том, велика ли вероятность столкнуться с чем-то столь же ужасным, как Тёмный Рационалист.

Априорные шансы, что некий волшебник попытался совершить ритуал бессмертия и у него получилось…

С большим запасом можно оценить эти шансы, как один к тысяче. Нельзя сказать, что примерно один волшебник из тысячи переживает свою смерть. Хотя, следовало признать, что у Гарри нет данных, сколько всего было попыток провести ритуал бессмертия.

Что, если Тёмный Лорд так же умён, как мы? — спросил третий когтевранец. — Трелони, знаете ли, предсказала, что он нам будет равен. Значит, он мог сделать так, чтобы ритуал бессмертия сработал. P.S: не забыть про строчку об «уничтожить, не оставив почти ничего».

Требование такого уровня интеллекта усложняло гипотезу ещё сильнее: априорные шансы, что случайно выбранный индивид окажется настолько умён, были весьма низки…

Но Лорд Волдеморт не был случайно выбранным волшебником, он был тем самым особенным волшебником в выборке, который привлёк всеобщее внимание. Головоломка с Меткой подразумевала некий минимальный уровень интеллекта — даже если (гипотетически) у Тёмного Лорда и ушло больше времени, чтобы всё обдумать. Опять же, в магловском мире все исключительно умные люди, которых знал Гарри из истории, не становились злыми диктаторами или террористами. Самую близкую аналогию в магловском мире представляли разве что управляющие хедж-фондов, но и из них никто не пытался захватить какую-нибудь страну, пусть даже третьего мира, что определяло максимальные границы, в которых они могли творить и добро, и зло.

Существовали гипотезы, где Тёмный Лорд был умён, а Орден Феникса при этом не был немедленно уничтожен, но такие гипотезы были куда сложнее, и потому их следовало штрафовать. После перемножения всех штрафов за дополнительные усложнения получалось, что при наблюдении «Тёмный Лорд не выиграл войну мгновенно» гипотеза «Тёмный Лорд глуп» гораздо более вероятна, чем гипотеза «Тёмный Лорд умён». Скорее всего, вероятности этих гипотез относились как 10 к 1 в пользу того, что Тёмный Лорд глуп… но, пожалуй, не 100 к 1. Даже при предположении, что Тёмный Лорд умён, никак нельзя сказать, что вероятность события «Тёмный Лорд мгновенно выигрывает» больше 99 процентов. Все возможные контр-аргументы могут в сумме дать больше одного процента.

И ещё было Пророчество… которое в первоначальном виде могло содержать, а могло и не содержать строку о том, что Лорд Волдеморт немедленно погибнет, если сразится с Поттерами. Которую затем Альбус Дамблдор стёр из памяти профессора МакГонагалл, чтобы заманить Лорда Волдеморта в ловушку. Если же такой строки не было, тогда Пророчество действительно скорее говорит о том, что Сами-Знаете-Кому и Мальчику-Который-Выжил суждено противостоять друг другу через неопределённое время. Но в этом случае было менее вероятно, что Дамблдор станет изобретать правдоподобный предлог, чтобы не брать Гарри в Зал Пророчеств…

Гарри задумался, в состоянии ли он в принципе провести байесовское вычисление, основываясь на этих данных. Конечно, смысл субъективного байесовского вычисления не в том, чтобы перемножить кучу собранных чисел и получить абсолютно правильный ответ. На самом деле смысл заключается в том, чтобы сам процесс сбора чисел заставил учесть все значимые факты и оценить все относительные вероятности. Например, если уж вы действительно задумались о вероятности того, что Тёмная Метка не исчезает после смерти Тёмного Лорда, можно понять, что вероятность этой гипотезы не настолько низка, чтобы игнорировать её. В принципе, можно было выписать гипотезы, перечислить свидетельства, получить все числа, выполнить вычисления, а затем выкинуть полученный ответ и довериться шестому чувству — но уже после того, как вам пришлось взвесить каждую деталь. Сложность была в том, что сами свидетельства не были условно независимыми: множество незаметных, но важных обстоятельств влияли друг на друга…

…впрочем, одно можно было сказать наверняка.

Если это вычисление в принципе можно произвести, потребуются листок бумаги и карандаш.

Внезапно пламя в камине директорского кабинета ярко вспыхнуло и из оранжевого стало ярко-зелёным.

— А! — профессор МакГонагалл прервала неловкую паузу. — Должно быть, это Шизоглаз Хмури.

— Оставим на время этот вопрос, — сказал директор с некоторым облегчением и тоже повернулся к камину. — К тому же, полагаю, мы услышим сейчас какие-нибудь новости.

* * *

Гипотеза: Гермиона Грейнджер.
(8 апреля 1992 года, 18:53)

Тем временем, в Большом Зале Хогвартса за четырьмя огромными столами ученики, которые не были приглашены на тайное совещание к директору, совмещали ужин с оживлённой дискуссией.

— Забавно, — задумчиво произнёс Дин Томас. — Я не верил, когда генерал говорил, что то, что мы выучили, изменит нас навсегда, и мы никогда не сможем вернуться к прежней жизни. Как только мы поймём. Как только увидим то, что видит он.

— Точно! — воскликнул Симус Финниган. — Я тоже думал, что это шутка. Ну, как и всё остальное, что постоянно говорил генерал Хаоса.

— Но теперь… — печально сказал Дин, — мы ведь уже не сможем стать прежними? Это же всё равно, что, побывав в Хогвартсе, опять пойти в магловскую школу. Нам… нам нужно держаться вместе. Больше мы ничего не можем сделать. Но иначе мы спятим.

Сидящий рядом Симус Финниган лишь молча кивнул и проглотил ещё один кусок степняка.[Здесь подразумевается животное, упомянутое в книгах Г. Бима Пайпера, в частности, в книге «Маленький пушистик» — Прим.перев.]

Вокруг них за столом Гриффиндора продолжался разговор. Он был не настолько бурным, как вчера, но время от времени все возвращались к той же теме.

— Я считаю, что здесь точно не обошлось без какого-то любовного треугольника, — говорила второкурсница по имени Саманта Кроули (она никогда не отвечала на вопрос, не родственница ли она). — Вопрос в том, к чему всё шло до того, как всё пошло наперекосяк? Кто был в кого влюблён, и была ли эта любовь взаимной… Даже не знаю, сколько тут получится возможных вариантов…

— Шестьдесят четыре, — ответила Сара Варябил, цветущая красавица, которой, скорее, следовало оказаться в Когтевране или Пуффендуе. — Нет, постойте, я ошиблась. Если, например, никто не любил Малфоя и Малфой никого не любил, то он бы вообще не был частью любовного треугольника… Так, тут нужна арифмантика. Подождите, пожалуйста, пару минут…

— Это так грустно, — у Шерис Нгасерин в глазах действительно блестели слёзы. — Они же… они же буквально были предназначены друг для друга!

— Ты имеешь в виду Поттера и Малфоя? — спросила второкурсница по имени Колин Джонсон. — Ну, да… их семьи так сильно ненавидели друг друга, они просто не могли не влюбиться…

— Нет, я имела в виду всех троих, — ответила Шерис.

Это заявление ненадолго приостановило сбивчивое обсуждение. Дин Томас захлебнулся лимонадом и теперь сидел тихо, чтобы не забрызгать всех вокруг. Лимонад капал у него изо рта и пропитывал рубашку.

— Ух ты, — воскликнула темноволосая ведьма по имени Нэнси Хуа. — Шерис, твоя теория такая… изощрённая.

— Люди, нужно мыслить реалистично, — заявила Элоиза Розен, высокая ведьма, которая была генералом в своей армии и потому говорила с ноткой авторитетности в голосе. — Мы знаем, что Грейнджер была влюблена в Поттера — ведь она его поцеловала. Поэтому единственная причина, почему она могла попытаться убить Малфоя, заключается в том, что она узнала, что Поттер бросает её ради Малфоя. Не нужно всё настолько усложнять — вы ведете себя, словно речь идёт о пьесе, а не о реальных людях!

— Но даже если Грейнджер была влюблена, странно, что она вот так вот сорвалась, — заговорила Хлоя, чья чёрная мантия в сочетании с чёрной, как ночь, кожей превращали её в тёмный силуэт. — Не знаю… Я думаю, что здесь, возможно, было что-то большее, чем трагическая история любви. Подозреваю, большинство даже понятия не имеет, что происходит.

— Да! Спасибо! — выпалил Дин Томас. — Послушайте… как вы не понимаете… нам Гарри Поттер так и говорил… если вы оказались не в состоянии предсказать, что что-то случится, если что-то полностью застало вас врасплох, значит, ваших старых представлений о мире недостаточно, чтобы объяснить… — Дин остановился, поскольку понял, что его никто не слушает. — Совершенно безнадёжно, да?

— А ты ещё не понял? — откликнулась Лаванда Браун, которая сидела напротив двух бывших легионеров Хаоса. — Как тебя вообще сделали лейтенантом?

— Ой, да помолчите вы! — рявкнула на них Шерис. — Очевидно же, что вы оба сами хотите эту троицу!

— Я серьёзно! — воскликнула Хлоя. — Что, если на самом деле происходит что-то совсем необычное, о чём не догадываются обычные люди? Что, если кто-то… заставил Грейнджер напасть на Малфоя, как и пытался всем сказать Поттер?

— Я думаю, Хлоя права, — сказал похожий на иностранца ученик, который всегда представлялся как Адриан Турнепс, хотя на самом деле родители назвали его Чокнутый Дронго. — Мне кажется, тут всё время был… — Адриан зловеще понизил голос… — некто в тени… — Адриан опять заговорил по-нормальному, — из-за которого всё и случилось. Человек, который стоял за всем этим с самого начала. И я совсем не о профессоре Снейпе.

— Ты же не хочешь сказать… — ахнула Сара.

— Да, — заявил Адриан. — На самом деле за всем этим стоит… Трейси Дэвис!

— Я тоже так думаю, — сказала Хлоя. — В конце концов… — она быстро оглянулась по сторонам. — После всей этой истории с хулиганами и потолком… даже деревья в лесах вокруг Хогвартса выглядят так, словно они дрожат… словно они напуганы…

Симус Финниган задумчиво нахмурил брови.

— Кажется, я понимаю, откуда у Гарри его… ну, вы понимаете… — Симус понизил голос, чтобы его слышали только Лаванда и Дин.

— О, я прекрасно поняла, что ты хочешь сказать, — Лаванда даже не старалась говорить тише. — Удивительно, что он не сломался и не начал убивать всех подряд ещё несколько лет назад.

— Лично меня, — Дин тоже заговорил тихо, — больше всего пугает, что на их месте могли бы быть мы.

— Ага, — ответила Лаванда. — Как хорошо, что мы теперь в полной мере разумны.

Дин и Симус серьёзно кивнули.

* * *

Гипотеза: Г. Л.
(8 апреля 1992 года, 20:08)

В камине в кабинете директора взметнулись ярко-зелёные языки пламени. Огонь сгустился в крутящийся изумрудный вихрь, а затем пламя вспыхнуло ещё ярче и выплюнуло в воздух человеческую фигуру…

Двигаясь по инерции, приданной пламенем, фигура ловко — словно в танце — крутанулась, и огненный след описал вокруг неё оборот в 360 градусов. Одновременно она молниеносно выхватила палочку. После чего внезапно замерла на месте.

Первым, на что обратил внимание Гарри, увидев появившегося человека, были многочисленные шрамы на его руках и лице. Гарри их заметил даже раньше, чем глаз. Казалось, всё тело новоприбывшего было обгоревшим и изрезанным — хотя на виду были лишь руки и лицо. Всё остальное — закрыто, причём не мантией, а кожаным одеянием, которое больше походило на доспех, чем на обычную одежду. Тёмно-серая кожа подходила к его растрёпанным седым волосам.

Затем Гарри обратил внимание на правый глаз мужчины, сверкавший ярко-голубым.

Какая-то часть разума Гарри осознала, что человек, которого профессор МакГонагалл называла «Шизоглаз Хмури», — это тот самый «Аластор» из воспоминания, которое Дамблдор показал Гарри. Но с тех пор какое-то событие разукрасило шрамами каждый дюйм его тела и отхватило ему кусок носа…

Другая же часть его разума отметила выброс адреналина. Когда мужчина, вращаясь, выскочил из камина, Гарри совершенно рефлекторно выхватил палочку. Ощущения от его появления были схожи с ощущениями от попадания в засаду. Прежде чем Гарри успел остановить себя, его рука уже начала поднимать палочку для заклинания Сомниум. Даже сейчас человек в кожаном доспехе держал палочку точно на уровне глаз, словно солдат, целящийся из ружья. Она не указывала на кого-то конкретно, но охватывала всю комнату. Опасность сквозила в позе мужчины и постановке его ног, в его кожаной броне и в его сверкающем голубом глазу.

— Полагаю, ты считаешь, что эта комната безопасна? — едко спросил мужчина в шрамах, обращаясь к директору.

— Здесь только друзья, — сказал Дамблдор.

Голова мужчины дернулась в сторону Гарри:

— Включая его?

— Если Гарри Поттер нам не друг, — серьёзно сказал Дамблдор, — то мы все совершенно точно обречены. Поэтому мы можем допустить, что он — друг.

Палочка мужчины оставалась поднятой, но указывала немного в сторону от Гарри.

— Мальчишка на меня только что чуть не набросился.

— Э-э-э-э… — Гарри заметил, что его рука до сих пор стискивает палочку, и демонстративно её опустил. — Прошу прощения, просто вы выглядели немного… готовым к сражению.

Мужчина слегка шевельнул кистью, и палочка, направленная почти на Гарри, сдвинулась на несколько градусов, хотя и не опустилась. Затем коротко хрипло рассмеялся:

— Постоянная бдительность, да, парень?

— Вы не параноик, если за вами действительно следят, — перефразировал Гарри поговорку.

Мужчина полностью развернулся к Гарри, и, насколько мальчик мог прочитать выражение на лице в шрамах, сейчас мужчина выглядел заинтересованным.

В глазах Дамблдора снова появились те яркие искорки, что можно было заметить в его взгляде до побега из Азкабана. Улыбка под серебристыми усами словно никуда и не исчезала.

— Гарри, это Аластор Хмури, которого ещё называют «Шизоглаз», он примет командование Орденом Феникса после меня… если со мной что-нибудь случится, скажем так. Аластор, это Гарри Поттер. У меня есть все основания надеяться, что вы двое великолепно поладите друг с другом.

— Я много слышал о тебе, малец, — сказал Шизоглаз Хмури. Его единственный настоящий тёмный глаз был прикован к Гарри, в то время как сверкающий голубой глаз безумно вращался в глазнице, причём, судя по всему, во всех направлениях. — И не только хорошее. Слышал, в департаменте тебя называют пугателем дементоров.

После некоторого раздумья Гарри решил ответить понимающей улыбкой.

— Как тебе это удалось, парень? — мягко спросил мужчина. Теперь и его голубой глаз уставился на Гарри. — Я немного поболтал с одним из авроров, которые конвоировали того дементора из Азкабана. Бет Мартин сказала, что дементор вылетел прямиком из ямы и никто не давал ему каких-то особых инструкций по дороге. Хотя, конечно, она могла врать.

— Это не было хитрым трюком, — ответил Гарри, — я просто шёл напролом. Хотя, конечно, я тоже могу врать.

На заднем плане хихикал откинувшийся на спинку кресла Дамблдор, словно он был ещё одним устройством в директорском кабинете, которое издавало вот такой звук.

Мужчина в шрамах снова повернулся к директору, хотя его палочка по-прежнему смотрела приблизительно в сторону Гарри.

— Я напал на след недавнего носителя Волди. Ты уверен, что его тень сейчас в Хогвартсе? — резко и по-деловому заговорил он.

— Не вполне… — начал Дамблдор.

— Что? — воскликнул Гарри. После того, как он практически пришёл к выводу, что Тёмного Лорда не существует, такое будничное обсуждение этого вопроса его поразило.

— Носителя Волди, — коротко пояснил Хмури. — Человека, чьим телом он пользовался, до того как завладел Грейнджер.

— Если легенды правдивы, — сказал Дамблдор, — существует некий предмет силы, который привязывает тень Волдеморта к этому миру. И благодаря этому он может уговорить кого-нибудь дать завладеть своим телом. В обмен носитель получает часть его силы и его гордыни…

— Поэтому напрашивается вопрос — кто слишком быстро приобрёл слишком много силы, — отрывисто произнёс Хмури. — И выяснилось, что есть человек, который изгнал бандонскую баньши, полностью уничтожил вышедший из-под контроля вампирский клан в Азии, выследил оборотня из Вагга-Вагга и истребил шайку упырей с помощью чайного ситечка. И он старается выжать из этой известности всё, что можно — уже поговаривают об ордене Мерлина. Похоже, он становится интриганом и политиком, а не просто могущественным волшебником.

— Ничего себе, — пробормотал Дамблдор. — А ты уверен, что дело не в его собственных способностях?

— Я проверил его школьные оценки, — ответил Хмури. — Записи утверждают, что Гилдерой Локхарт на СОВах по Защите получил «Тролль». О ТРИТОНах и речи не шло. Именно такой болван и мог пойти на сделку с Волди, — голубой глаз бешено вращался в глазнице. — Но, может быть, вы помните Локхарта учеником и считаете, что у него хватало потенциала, чтобы совершить всё это самому?

— Нет, — нахмурилась профессор МакГонагалл. — Должна признать, что это невозможно.

— Боюсь, я вынужден согласиться, — с ноткой боли произнёс Дамблдор. — Ах, Гилдерой, несчастный глупец…

Смешок Хмури был больше похож на рык:

— Три часа утра тебя устроят, Альбус? Локхарт должен быть дома этой ночью.

С каждым словом Гарри беспокоился всё больше и больше. Даже если у Министерства и были какие-то правила о том, что ордер должен выдать судья, их точно не было у добровольческой нелегальной организации, к которой Гарри только что, судя по всему, присоединился.

— Прошу прощения, — сказал Гарри. — А что именно произойдёт в три утра?

Должно быть, что-то в голосе в голосе Гарри его выдало, потому что мужчина в шрамах развернулся к нему:

— У тебя с этим какие-то трудности, парень?

Гарри замолчал, стараясь придумать, как сформулировать это для незнакомого человека…

— Ты хочешь расправиться с ним сам? — продолжал давить мужчина в шрамах. — Хочешь отомстить за своих родителей?

— Нет, — ответил Гарри так вежливо, как мог. — Честно говоря… слушайте, если бы мы наверняка знали, что он добровольно стал носителем для Сами-Знаете-Кого, это одно. Но если мы не уверены, а вы отправляетесь его убить…

— Убить? — Шизоглаз Хмури фыркнул. — Мы хотим получить то, что спрятано у него в голове, — Хмури постучал себе по лбу. — Возможно, нам повезло, и Волди не смог стереть воспоминания этого простофили так же легко, как сделал бы это при жизни, и Локхарт помнит, как выглядит крестраж.

Гарри мысленно отметил слово «крестраж» **для последующего изучения и сказал:

— Меня просто беспокоит, что кто-то невиновный — а если он совершил всё это сам, он весьма достойный человек — может вот-вот пострадать.

— Авроры заставляют людей страдать, — резко ответил мужчина в шрамах. — Если везёт, то плохих людей. Бывает так, что удача отворачивается, вот и всё. Просто помни: Тёмные Волшебники заставляют страдать гораздо больше людей, чем мы.

Гарри сделал глубокий вздох:

— Вы можете по крайней мере попытаться не причинять вред этому человеку, в случае если он не…

— Альбус, что здесь делает первокурсник? — мужчина в шрамах резко развернулся к директору. — Только не говори мне, что он тут благодаря своему подвигу в младенчестве.

— Гарри Поттер — не обычный первокурсник, Аластор, — спокойно ответил директор. — Он уже совершил ряд деяний, достаточно невозможных, чтобы поразить даже меня. Он единственный в Ордене, кто способен однажды сравниться по интеллекту с Волдемортом. Ни мне, ни тебе это не под силу.