Общественные отношения. Наши сведения об общественном строе Египта периода Раннего царства скудны и неполны

Наши сведения об общественном строе Египта периода Раннего царства скудны и неполны. Источники говорят о большом царском хозяйстве, тщательно управляемом и выпускавшем разные изделия. Печати на глиняных пробках винных сосудов при обеих первых династиях упоминают названия царских виноградников и звания ответственных за эти хозяйства сановников. До нас дошло много печатей, которыми были опечатаны продукты, изготовленные в царских хозяйствах, причём значительная часть таких печатей была найдена вне царских гробниц, в погребениях знатных, а подчас и незнатных людей, которые получали припасы из царского хозяйства.

Надписи II династии упоминают «мастерские пищи». О существовании тогда в больших хозяйствах различных мастерских может свидетельствовать «печать судостроительного (или, быть может, шире — деревообделочного) заведения», принадлежащего хозяйству «матери детей царя». Одновременно эта печать показывает, что уже в конце II династии внутри самой царской семьи хозяйство царицы было отдельным от хозяйства царя, совсем как в последующие времена. Выделение «дома царя» предполагает существование при I и II династиях и «домов» (хозяйств) нецарских.

Но кто же работал в царском хозяйстве или в других больших владениях? Источники, к сожалению, отвечают на этот вопрос недостаточно полно.

Среди надгробных надписей царских приближённых и слуг I династии имеется по меньшей мере одна, в которой погребённый прямо называется «рабом». Возможно, этот «раб» был царским невольником, скорее всего домашним слугою царя. К этому времени слово «раб» уже должно было стать настолько обычным в языке египтян, что во времена I династии жрецов назы вали «рабами» того или иного божества.

Откуда брались рабы? В период Раннего царства велось немало войн внутренних и внешних. Связанный пленник был излюбленным сюжетом в тогдашнем изобразительном искусстве. Иногда пленные изображались целыми вереницами, связанные каждый по рунам и все вместе за шеи. Иногда захваченными в плен оказывались иноземцы, но в большинство случаев изображенные пленные могут быть приняты и за египтян.

На некоторых изображениях представлено убиение пленныхых, на других показывался только их угон. Один из царей I династии хвалился тем, что взял 120 тыс. пленников. Так как он воевал с непокорным Нижним Египтом, вполне вероятно, что пленники могли происходить оттуда. Сомневаться в достоверности приведённой цифры нет оснований. Число повстанцев Нижнего Египта, павших в бою с одним из царей II династии, как оно передано надписями того времени, тоже громадно (48 205 или 47 209). 120 тыс. пленных названы в качестве добычи после перечисления количества захваченного скота. Уже это указывает на хозяйственное использование пленных. Было бы, однако, неосторожно сводить раннеегипетское рабство только к использованию труда военнопленных, хотя об эксплуатации рабов-соплеменников и нет определённых данных.

Раскопки мест погребений, производившиеся за последние десятилетия подле «Белых стен» — так первоначально, а иногда и позже именовался нижнеегипетский город Мемфис,— наглядно раскрыли перед нами всю глубину общественного расслоения Египта уже в середине I династии.

Как крепость высилась кирпичная громада усыпальницы важного сановника, снаружи вся украшенная выступами и нишами, внутри полная потайных помещений, заваленных богатой утварью и припасами. С юга подле усыпальницы находилось 19 небольших ям, и в каждой было по деревянному гробу со скорченным человеческим трупом, завёрнутым в тонкую ткань. В каждой такой могиле лежало немного простой посуды, некогда с припасами. Но одна (двадцатая) могила была побольше, гроб в ней покрупнее, и мертвец лежал в полусогнутом положении. Восточнее усыпальницы было несколько крошечных могил с птичьими трупиками, обвитыми тонкими тканями и лежавшими в деревянных ларцах, из которых один был отделан слоновой костью и чёрным деревом; в каждой могилке было по маленькому сосуду. По соседству было 7 погребений, во всём подобных птичьим, с той только разницей, что погребены здес были собаки. При пернатых и четвероногих «покойниках» был зарыт и человек, очевидно, их сторож. Он похоронен без всякого гроба, только в саване, около него находилось несколько горшков.

Всё это очень показательно. Вельможа погребён по-царски. Как царь, он окружён и по смерти своими людьми. С ним похоронены и его пернатые и четвероногие любимцы. Его люди — возможно, его рабы — были похоронены не лучше, а то и хуже птиц и собак. Таким образом, здесь с полной наглядностью представлены две крайние противоположности в египетском обществе.

Раскопки вскрыли существование и средней прослойки населения столицы того времени — середины I династии. В той же местности, где находилась описанная усыпальница, было откопано скромное кладбище. Из откопанных могил, общим числом в 231, несколько высечено в каменной почве, но подавляющее большинство могил — просто ямы, вырытые в слежавшемся песке. Только единичные могилы из числа высеченных в скале отделаны изнутри сырцовым кирпичом, и лишь две могилы разгорожены внутри кирпичными стенками на склеп и кладовые. В некоторых могилах не было никакой утвари, в других была лишь глиняная посуда. В ряде могил была обнаружена и дорогая каменная посуда отличной работы. Притом такая же посуда была обнаружена даже в некоторых простых ямах. В одной такой могиле были найдены два набора игральных пешек из слоновой кости, в другой — изящная булавка, большая медная чаша.

Таким образом, перед нами кладбище и бедняков, и людей с достатком. Какая разница между этими погребениями и усыпальницами знати?

Столичная знать, располагавшая людьми и богатствами, — вот кто вершил уже тогда судьбами страны. Глядя на гробницы вельмож, почти не уступавшие царским, можно заключить, что при I династии сам царь не выделялся в окружении могущественных вельмож, хотя он и был их главой. Гробница иного сановника затмевала царскую.