Маргарет. Не знаю, что еще можно сделать

Лондон

7 сентября 1940 года

О махэр!

Не знаю, что еще можно сделать. Целых два месяца я провела в Лондоне с чемоданом писем, читая и перечитывая слова Дэвида. Я написала по всем адресам, какие только смогла найти: дом его родителей в Чикаго, квартира, которую он снимал с Харри, его общежитие, дом его сестры, даже в общество выпускников в его университете и в Ассоциацию полевой госпитальной службы. Я написала каждому, кто мог бы знать его — «моего американца».

И не получила ни одного ответа. Наверное, после стольких лет мне и не следовало ни на что рассчитывать. Семьи разрастаются и переезжают, жизнь продолжается. Не следовало ожидать, что люди будут жить по одному и тому же адресу десятки лет. Не следовало ожидать, будто кто-то что-то знает о Дэйви и что смогу таким образом излечить свое сердце.

Эти долгие недели ожидания я провела, бродя по Лондону. Я побывала везде, где мы гуляли вместе, остановилась на каждом перекрестке, где останавливался он, чтобы поцеловать меня, провела рукой по всем перилам, которых касалась его рука. Я тебе рассказывала о том Рождестве, что встречала в Эдинбурге с Крисси? Мы с Дэйви тогда вышли оба в полночь на улицу, чтобы почувствовать друг друга через сотни миль. Я думала, что если побываю в Лондоне в правильных местах, то опять смогу почувствовать Дэйви: его дыхание на моем лице, его голос в моем ухе, его руку в моей ладони. Думала, что смогу найти те моменты и ухватить их пальцами.

Но Лондон уже не тот город, где я отдала свое сердце. Это город, готовый к осаде. Все немного мрачнее, немного серее. Витрины магазинов, к которым мы прижимались, уставлены консервами и противогазами. Арки, под которыми мы целовались, завалены мешками с песком. Это город, заполненный людьми в форме. Война тут повсюду.

Был один момент, когда я вышла из гостиницы и — клянусь — увидела его на другой стороне улицы, стоящего на ступенях церкви Всех Святых. Но мимо прошел автобус, разделив нас на мгновение, и все исчезло. Даже здесь ничего, кроме призраков.

Махэр, в Лондоне нет ни намека на Дэйви. Больше нет. Нет даже в нашем бывшем номере в «Лэнгхэме». Думала, что если я буду жить там, где жили мы вместе, то притяну его к себе. Надеялась, разослав письма, получить какие-то ответы. Мечтала, что наконец-то узнаю, что случилось с моим американцем.

Я устала. Мне кажется, что половина моей жизни прошла в ожидании, и я не знаю, сколько еще это сможет продолжаться. У меня нет больше сил.

Останусь в «Лэнгхэме» еще на неделю, чтобы убедиться, что писем нет, а потом отправлюсь обратно в Эдинбург, где опять запрячу свои воспоминания в стену и продолжу ожидание. Как можно жить иначе, я не знаю. Как же я соскучилась по моей Маргарет.

С любовью,

9 сентября 1940 года

Мэйзи!

Твоя мама связывалась с тобой? Прошу тебя, скажи, что она нашлась и здорова!

Как только я услышал новости о бомбардировках Лондона, то сразу же подумал о ней. Надеюсь, она уже уехала оттуда. В тех репортажах, что я читал, не говорится ни о том, сколько там было самолетов, ни о том, сколько зданий разрушено. Сотни? Тысячи? Но говорят, что город все еще в огне. Немцы называют это «блиц».

Я постараюсь разузнать больше, но ты, пожалуйста, напиши, что твоя мать уехала вовремя.

Люблю,

Пекан-Милтен, Скай

Суббота, 4 сентября 1940 года

Пол!

Мама послала мне письмо, которое пришло в один день с твоим, только написано было двумя днями ранее твоего.

О Пол, мы ничего не знали! Почта к нам едва доходит, мы не видим газет неделями. На Лондон был совершен налет и весь город заполыхал пожарами? Бабушка немедленно отправила меня в Портри узнать новости и послать телеграмму Эмили на тот случай, если мама уехала из Лондона раньше и уже добралась до Эдинбурга.

Я читаю газету и не верю своим глазам. Сотни бомб по всему городу. Да, Лондон бомбили и раньше, как и другие города. Но чтобы на один город за один раз сбрасывали такое количество бомб… У меня просто не укладывается в голове. Падая, бомбы не делают различий. Лондон, который знала моя мама, теперь действительно исчез. И такие налеты продолжаются день за днем! Город в осаде. Я надеюсь, я молюсь, что ее там нет, но Эмили сказала, что квартира в Эдинбурге закрыта, так что мне остается делать только то, что она сама делала все эти месяцы и годы. Я буду ждать. И ходить на почту.

Знаю, что ты там, летаешь в самом аду. Пол, пожалуйста, береги себя. Для меня.

Люблю,