А.Е.: Возможно, вопрос покажется странным, но Вы скучаете по ней?

AfterEllen.com: Bad Girls - одно из немногих телевизионных шоу, описывающих лесбийские отношения и привлекшее большую и разнообразную аудиторию. Как вы думаете, почему шоу имело такой ошеломительный успех по сравнению с другими проектами?

Мандана Джонс: Я думаю, прежде всего, потому что создатели фильма преподнесли историю любви между двумя женщинами таким же образом, как если бы это были гетеросексуальные отношения. Здесь в Британии, с тех пор, как общество стало политкорректным, всегда должны фигурировать азиатские, «черные» семьи и парочка геев. Это символическое представление равных прав. Я не припомню ни одного шоу, в котором было бы уделено так много внимания деталям и наблюдениям.

А. Е.: Расскажите немного о персонаже, которого Вы играли, о Никки Уэйд.

M.J.: Она относится к категории людей жестких снаружи, но на самом деле внутри они мягкие и легкоранимые. Вообще, по сюжету в Bad Girls было много эксцентричных психов, но Ники стала лидером, несмотря на то, что у нее много своих фобий и проблем. Она была неким отшельником, одиночкой. Никки могла в принципе и находиться в толпе, коллективе, но всегда имела свое мнение.

А.Е.: Возможно, вопрос покажется странным, но Вы скучаете по ней?

M.J.: Скучаю ли я по ней? Она была и есть удивительный персонаж, и да, я скучаю по ней. Получить долгосрочный контракт в телевизионном проекте, в котором вы можете исполнить роль, настолько хорошо проработанную, – это большая редкость. Так что да, я скучаю.

А. Е.: Если говорить о Вашей карьере, Вы не жалеете, что сыграли эту роль?

M.J.: Нет, совсем нет. На самом деле, это было очень познавательно для меня.

А.Е.: В каком смысле?

M.J.: Мы несколько раз посещали тюрьмы, а я никогда раньше не была ни внутри, ни около тюрем. До этого мне никогда не приходилось смотреть по сторонам, всегда только на то, что было прямо передо мной. Я поняла, что тюрьмы – это все то, что не работает в нашем обществе. И в действительности, они демонстрируют, что с нашим обществом не так.

А. Е.: Какие сцены Вам запомнились особенно?

M.J.: В первом сезоне есть сцена – разговор с Моникой, когда Никки буквально отчитывает ее за эгоистичную попытку покончить жизнь самоубийством как раз незадолго до освобождения, за то, что она чуть ли выбросила на ветер возможность, о которой так много людей мечтали. Я думаю, это замечательный пример того, что я больше всего в ней люблю – силу и сострадание, но также и границы ее гуманности, она может быть раздраженной и злой, но в то же время сострадающей и понимающей. Эта некая удивительная комбинация мне очень нравилась. На мой взгляд, в жизни как раз так и происходит: именно настоящий конфликт эмоций создает для нас невероятно волнующие ситуации, истории.

А. Е.: Вы сказали, что сериал привлек Вас отчасти качеством, какими-то особенностями сценария.

M.J. Я думаю, что, на самом деле, общение процентов на 80 является невербальным, и, сериал Bad Girls дает возможность играть много такого, чего на самом деле нет в тексте. Очень часто структура сценария была покадровой, такой быстрой-быстрой, чтобы удержать внимание зрителей. В Bad Girls много подтекста, который виден не только в отношениях Никки - Хелен, но и в отношениях между другими героями. Вы произносите слова, но зрителя больше интересует подтекст – это все, несказанное, но «говорящее» о многом.

А. Е.: А как бы Вы объяснили, что заставило сработать так хорошо эту «химию» между вами и Симон Лабиб, которая исполняет роль возлюбленной Никки – Хелен Стюарт?

M.J.: Это очень странно. Я думаю, мы просто постарались, насколько это было возможно на съемочной площадке, устранить недоверие друг к другу. Нам было очень комфортно в компании друг друга, и мы могли вместе пройти через это, потому что не испытывали смущения на личном уровне. В своем роде это раскрепощало и было удивительно.

А. Е.: На премьере фильма вы с Симон держались за руки и целовались на людях. Вы были просто друзьями, которые веселились, или это было неким заявлением?

M.J.: Честно говоря, это была игра на публику (смеется). Помню, как меня попросили надеть костюм на премьеру, но я отказалась. Я подумала, с какой стати? Мы не Никки и Хелен, мы на самом деле Мандана и Симон, которые выходят в свет. Я сказала: «Я не ношу костюмы, я ношу платья, и точка! Если только вы мне не найдете какой-нибудь сказочный костюм» (смеется). Это слегка... когда вам говорят надеть костюм, вы знаете, какого поведения от вас ожидают на публичном мероприятии. Думаю, это был намек в направлении…

А. Е.: Вам с Симон все еще поступают предложения сыграть подобные роли. Это когда-нибудь случится?

M.J.Мне не предлагали. Но я думаю, это было бы интересно. Чертовски интересно. А еще, мне кажется забавным то, что Симон родила ребенка за месяц до меня. Я часто думаю о том, что это очень любопытно: ведь мы обе родили детей с разницей меньше, чем в четыре недели, и мы должны продолжать двигаться в таком же схожем направлении по жизни.

А. Е.: В общем, Вы были бы не против сыграть продолжение истории при наличии качественного сценария.

M.J.: Нет, не против. Я думаю, что целостность истории была бы важна для меня. Мне не интересно было бы все повторить просто для того, чтобы заработать кучу бабла и продать копии по всему миру. Сказав это (смеется), я, наверное, должна забрать свои слова обратно, ведь у меня теперь есть ребенок. Да, я бы хотела, если бы мне предложили что-то стоящее, интересное, с настоящим развитием, когда есть еще что сказать.