Глава 7. К утру воскресенья небо очистилось, свежий западный ветерок разогнал сгустившиеся вечером тучи

К утру воскресенья небо очистилось, свежий западный ветерок разогнал сгустившиеся вечером тучи. По сравнению с небом озеро казалось темным, угрожающим. Франциска Готтлоб накинула старую вязаную кофту, которую носила только дома. Ей по-прежнему было холодно. Кутаясь, девушка вышла на деревянные сходни. Наступил июнь, но утром все еще было холодно – термометр на эллинге^[4] показывал, что сейчас всего десять градусов, да и ветерок никак не унимался. Но дело было не только в этом. От воды тянуло холодом, Франциску знобило. Ветер поднимал на озере волны, и те били в дубовые сваи сходен. Вода оставалась прозрачной, и даже отсюда можно было увидеть дно.

Подойдя к краю сходен, Франциска остановилась, подставляя лицо ветру, трепавшему ее рыжие волосы, и посмотрела на противоположный берег. Она чувствовала, что здешнее окружение идет ей на пользу. Тут все было полной противоположностью ее беспокойной, исполненной столкновений с жестокостью жизни в городе. В этом доме у озера она жила с семи лет. Родители купили его, когда один из романов отца наконец принес ему хорошую выручку. Тут Франциска была дома, и она это знала. Девушка в который раз задумалась о том, правильно ли поступила, поселившись однажды в другом месте.

Она почувствовала, как дрогнули от чьих-то шагов доски сходен, и повернулась.

Отец надел сегодня зеленые хлопковые брюки и плотную ветровку на подкладке – шерстяной воротник был поднят. Эту одежду, будто вечную, он носил много лет, но теперь она болталась на его исхудалом теле. Отец словно ссохся, и Франциска понимала, что дело не только в старости. Она с трудом растянула губы в улыбке.

– Доброе утро, малышка! – Отец обнял ее. Он еще не успел побриться и оцарапал дочь щетиной. – Мама готовит завтрак. Сказала, что позовет нас через полчаса. – Он повернулся к озеру. – Да, бой вчера был короткий, но все равно отличный, верно?

Франциска кивнула.

– Только в первом раунде он будто отвлекался все время.

– Да ну! – Отец отмахнулся. – Это все шоу. Этот своего не упустит, он не собирается расставаться со своим поясом чемпиона.

Они немного помолчали, наблюдая за парочкой уток.

– Папа, я…

– Подожди! – Отец полез во внутренний карман ветровки и вытащил какой-то сложенный вчетверо листок. – Вот, посмотри сюда… – Развернув бумагу, он ткнул пальцем в обведенное желтым маркером число.

– Что это? – Франциска не понимала, что пытается показать ей отец. Какие-то результаты анализов из лаборатории, это ясно, но вот что они означают…

– Это число – уровень ПСА на момент начала лучевой терапии. Как видишь, он составляет 6,8.

– Что такое ПСА?

– Простат-специфический антиген. Его уровень определяют по анализу крови. Чем он выше, тем хуже. Если его уровень выше 10, то дело плохо. Я показываю тебе этот дурацкий листок потому, что хорошо тебя знаю и понимаю, насколько важны для тебя цифры и факты, все, что можно проверить и сравнить. Я знаю, что мой вчерашний ответ тебя не успокоил. Запомни эти показатели: 6,8. Через пару недель лучевой терапии я сдам кровь на анализ еще раз, и если уровень ПСА понизится, значит, лечение прошло успешно.

– Так просто?

– Так просто! – Отец кивнул. – Даже рак можно выразить числами. Теперь ты знаешь мое судьбоносное число. И я хочу попросить тебя, чтобы ты оставалась спокойной до тех пор, пока я не получу следующие результаты анализа. – Он отвел глаза. – Ты согласна?

– Да, – Франциска вернула ему листок. – Спасибо, папа.

На самом деле ей хотелось сказать ему намного больше, но отец, всю жизнь говоривший только то, что должно быть сказано, ясно дал ей понять, что этот его принцип касается и рака, разъедавшего его тело. Больше тут говорить не о чем, и точка!

– Самое красивое место в мире, правда? – Отец обвел рукой озеро.

Франциска кивнула.

Сейчас оставалось только молчать, и они стояли на сходнях, слушая речь природы – всплески, всхлипывания, шелесты, шорохи и напевы воды.

Но звон мобильного оборвал величие момента.

Вымученно улыбнувшись, Франциска взяла трубку. Отец махнул рукой, давая ей понять, что возвращается в дом.

– Франциска? – Ей звонил коллега по работе.

– Да, что случилось?

– Пропала девочка.