Обзор источников

Прежде чем начать собственно обзор источников, необходимо сказать о том, что подавляющее большинство из них являются письменными и носят литературный характер. С этим в том числе и связана специфика данной работы, состоящая в необходимости тщательной проработки используемого текста в поиске нужного материала и отброса ненужных лирических отступлений и литературных пассажей.

Корпус источников, посвященных жизни и деятельности Курбского обширен. В него входят, к примеру, большое количество его переводов, сделанных во время пребывания в Литве (например, переводы отдельных глав их парадоксов «Цицерона», перевод и собственное предисловие к «Новому Маргариту»), а также акты литовской метрики и сохранившиеся в архивах судебные дела с участием князя, многочисленные его «письма к разным лицам» и так называемые «сказания», издававшиеся одним сборником[2]. Данные источники, несомненно дают обширный материал для исследования, но нами для работы были выбраны наиболее обширные и известные тексты, а именно – переписка Ивана IV Грозного с Курбским и сочинение последнего «История о великом князе Московском». Поговорим о них чуть более подробно.

«Переписка Ивана Грозного и Андрея Курбского» (далее – ПГК) известна широкому кругу читателей, так как является одним из основных источников по широко известной проблеме противостояния аристократии и самодержавной власти в XVI в., проблеме, рассматриваемой даже на школьных уроках в рамках курса Отечественной истории. Именно поэтому, подавляющее большинство работ, основанных на ПГК, рассматривает ее исключительно в социально-политическом аспекте. Лишь с 60х-70х годов XX века был предложен другой путь – а именно исследование нравственно-духовных проблем и противостояний в России времен Ивана IV на основе ПГК[3]. Результаты подобных исследований были грамотно обобщены А.В. Каравашкиным[4].

ПГК дошла до нас во множестве списков, находящихся в архивах и музеях, как в России, так и за рубежом. В современных изданиях она в основном воспроизводится по двум спискам, а именно: ГПБ., Погод., 1615 – дата 1631/32 г. и ГИМ, Муз., № 1551 – приблизительно 1630 г. Основные разночтения между приведенными списками приведены и объяснены Р.Г. Скрынниковым[5]. Академическое издание ПГК, изданное в серии «Литературные памятники»[6], воспроизводит список ГИМ, Муз., № 1551. Оно наиболее признано в научном мире и до сих пор упоминается в библиографических списках работ, так или иначе затрагивающих тему противостояния Ивана IV и Андрея Курбского. Тем не менее, чтение данного источника значительно затруднено частыми лакунами. Обширная работа по их ликвидации была проведена А.И. Филюшкиным[7], и несомненно, что значение данной монографии неоценимо для полного понимания всех мыслей противоборствующих сторон.

Что касается датировки каждого из пяти писем, составляющих ПГК, то последовательно они могут быть датированы следующим образом[8]:

· Первое письмо Курбского – 1564

· Первое письмо Грозного – 1564

· Второе письмо Курбского – 1569/70 (1579)[9]

· Второе письмо Грозного – 1579

· Третье письмо Курбского - 1579

Большой ажиотаж в 1970-е годы вызвала книга американского слависта Эдварда Кинана[10], лейтмотивом которой является мысль о подложности ПГК вследствие ее написания в XVII в. князем М. Шаховским и его корреспондентами. Явную ошибочность выводов Э. Кинана, вследствие ужасающей спекуляции источниковым материалом, постоянно встречающейся в его монографии, практически полностью выявил и доказал Р.Г. Скрынников[11]. Дополнительные опровержения были приведены позже Б.Н. Флорей[12]. Учитывая все сказанное выше, мы в своей работе, естественно, отталкиваемся от тезиса о достоверности переписки.

В данном исследовании в качестве основного источника мы тоже будем использовать ПГК. Не стоит подробно говорить о многочисленных литературных достоинствах, о значении этого памятника в литературе Древней Руси и об использовании его как незаменимого источника по теме общественной мысли России второй половины XVI в., это было не единожды сделано до нас[13]. Рассмотрим лишь вопрос о наличии в этом сочинении информации, касающейся затрагиваемых нами проблем.

ПГК предоставляет нам незаменимые сведения о мировоззрении русского царя и его беглого воеводы, в тексте явно заметно их глубоко личное отношение ко всем тем вопросам, вокруг которых ведется полемика. Их слова проникнуты идеей провиденциализма, так характерной для древнерусской литературы, начиная еще с первых летописцев. Соответственно, мы имеем обширный материал для исследования православных и общехристианских идей Курбского. В контексте той эпохи, от провиденциальных идей неотделимы, как уже говорилось, идеи эсхатологические. Единственной возможной карой за царские преступления, Курбский считает кару божью, которая должна последовать во время Страшного Суда. В словах князя четко прослеживаются и идеи изгнанничества, в процессе развития которых мы можем усмотреть, в том числе, меняющееся отношение изменника к его бывшему отечеству.

Второй наш источник – это сочинение Курбского «История о великом князе Московском» (в дальнейшем сокр. «История»), также сохранившееся в многочисленных списках. Оно издавалось множество раз[14], но из этих изданий мы будем использовать последнее[15], как наиболее доступное и наиболее адаптированное.

Вопрос о датировке «Истории» в научной литературе поднимался довольно часто[16], но ближе всего к истине, на наш взгляд, стоит Хью Грэхем[17], считающий, что это сочинение Курбского написано уже в самом конце его жизни, не раньше 1579 года.

Говоря об «Истории», как о литературном произведении необходимо сказать об утере того неповторимого литературного стиля, который использует Курбский в письмах к своему бывшему царю. Это обеднение проявляется в частом повторении фраз-клише и постоянном употреблении «скверно усвоенных полонизмов», о чем писал один из литовских публицистов. Плюс ко всему, стоит отметить и некоторую сумбурность в изложении событий, которую автор постоянно списывает на стремление к максимальной краткости повествования. Но эту систему он сразу же нарушает, обращаясь к мелочам, рассказ о которых чаще всего прерывается в совершенно неожиданном месте, и начинается описание других происшествий.

Теперь встает вопрос о достоинствах данного произведения как исторического источника. Вопрос этот довольно спорен, поскольку «История» носит большой отпечаток личных взглядов князя на политику Ивана Грозного и основной целью ее написания в итоге является развенчание террористической деятельности царя по отношению к своим подданным, в основном путем перечисления мучеников за веру и описания их жесточайших казней (этот список занимает практически половину объема всего текста). Тем не менее, из «Истории» мы можем извлечь достаточное количество полезной информации при условии ее тщательного осмысления и адаптации.

И наконец, в качестве вспомогательного источника мы используем «Сказание о Флорентийском соборе»[18], входящее в цикл «Сказаний» Курбского, сочинение компилятивного характера, одно наличие которого в литературном наследии князя, навело нас на определенные выводы, которые мы изложим в основной части данной работы.