УФБ. Медицинский бюллетень

Июня, воскресенье

Показатель креатинина 6.4. Те из вас, кто читал вчерашний медицинский бюллетень УФБ, вспомнят, что этот показатель был 6.5. Так что новость просто потрясающе великолепная.

Однако это еще не все. Со вчерашнего дня мы опять «в синусовом ритме». Это означает, если сказать попроще, чтобы поняли все милые (приятные, добрые) люди, мы больше не «прыгаем». (Сняли мерцание сердечной мышцы.)

Мы не в лесу? Нет. Мы поедем сегодня домой? Нет — предмет примерно 90 % времени моих разговоров с отцом. (Все равно что на «На линии огня» или на ЛСД.)

— Ты упаковал мои вещи?

— Ну да, впрочем, нет, пока не совсем. Я…

— Почему?

— Ну, все дело в том, что, как бы это сказать, твои почки не функционируют, к тому же ты не можешь ни дышать, ни ходить. Кроме этого…

— Я смогу дышать дома.

— Конечно. Сможешь, конечно. Ты — ха-ха — поймал меня. Ха-ха. Да уж. Хочешь еще глоточек молочного коктейля? Ну, ради меня. Говорят, в нем есть все, что тебе надо…

— На какое время ты забронировал нам места на поезд?

— На поезд… Да. Я работаю над этим. Правда, кажется, хм, на севере Бриджпорта смыло мост, ну, и возникло несколько проблем.

— Нам нужна музыка.

— Правильно.

Завтра его врач возвращается после уик-энда — но никаких уик-эндов нет для этих разговоров, которые имеют один смысл: «Завтра будет новый день».

Он посылает всем сердечный привет, и я тоже.

УФБ. Медицинский бюллетень

Июня

Сегодня новое определение: «эффективная моча».

Что такое «эффективная моча»? Я и сам понятия не имел, пока несколько часов назад не услышал это словосочетание. По существу, имеется в виду то, что выводит из организма все, вроде креатинина, — химическое название я со временем забыл. Чего мы добиваемся, о чем молимся, чего хотим даже больше, чем передних зубов на это Рождество, — это эффективная моча. Неужели мы слишком многого хотим?

Другими словами: нам надо капельницу, чтобы не было обезвоживания.

Душевное состояние: надо быть честными. Десять дней в больнице, какой бы хорошей она ни была, а эта больница очень хорошая, все же удовольствие небольшое, особенно если вы автор таких книг, как «Крейсерская скорость» и «Оторваться от земли».

Он хочет домой.

Он хочет пообедать вечером в ресторане «У Паоне».

Он хочет, чтобы я позвонил его парикмахеру и записал его на ближайшее время.

Он хочет написать статью.

Он хочет поработать над своей (великолепной) книгой о Голдуотере.

Он хочет отправиться в плавание с Ваном и Алистером.

Он хочет, чтобы я принес ему его риталин. Вчера он решил называть его «россиньол», чтобы освежить беседу.

Он не хочет слышать, как я говорю: «Знаешь, папа, пожалуй, лучше оставить катетер еще на один день». (Позвольте сказать, что я напоминаю ему об этом по двадцать раз в день не потому, что мне нечем заняться.)

Он хочет молочный коктейль с шоколадом. (Я пронес его контрабандой, и сделал это после того, как попробовал протеиновый коктейль, который готовят в больнице.)

Он не хочет видеть посетителей, но вас он очень любит.

Он хочет поправиться.

Он не хочет слышать о моче, креатинине и «кровавой работе». Вне всяких сомнений, он предпочел бы не слышать слово «почки», хотя мы — то есть я — очень хотим, чтобы они подчинились лечению и хотя бы понемногу приходили в норму.

Во всяком случае, мы (стокгольмский синдром — первое слово во множественном числе) не лучше и не хуже. Однако мы не теряем уверенность в том, что почки осознают свою роль среди других органов великого и любимого человека, немедля отреагируют на программу лечения и придут в норму tout court.[27]

Тем временем мы посылаем вам сердечный привет. Я очень верю, что завтрашний бюллетень УФБ начнется со слова: «Осанна!»