Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


Глава 31. ТРАДИЦИЯ И ТРАДИЦИОНАЛИЗМ




 

Фальсификация всех вещей, являющаяся одной из характерных черт нашей эпохи, как мы уже говорили, не есть еще разрушение, собственно говоря, но она достаточно непосредственно участвует в его подготовке; и может быть, лучше всего об этом свидетельствует то, что можно назвать фальсификацией языка, то есть неправильное использование некоторых слов, искажающее их истинный смысл, использование, которое в некотором роде навязывается постоянным внушением со стороны всех тех, кто под тем или иным предлогом осуществляют определенное влияние на общественный образ мысли. Речь уже не идет только о том вырождении, о котором мы говорили выше, и благодаря которому многие слова утратили качественный смысл, которым они обладали вначале, сохранив только один количественный смысл; речь, скорее идет об «искажении», когда слова применяются к вещам, к которым они не имеют ни малейшего отношения и которые даже иногда противоположны тому, что они значат нормальным образом. В этом заключается, прежде всего, очевидный симптом того интеллектуального беспорядка, который царит повсюду в современном мире; но не следует забывать, что сам этот беспорядок нужен тому, кто скрывается за всем современным отклонением; как раз такая мысль приходит, когда видишь, как сразу со всех сторон возникают попытки незаконного использования самой идеи «традиции» людьми, которые хотели бы неподобающим образом приспособить то, что она в себе заключает, к своим собственным концепциям в какой-нибудь одной области. Разумеется, речь не идет о том, чтобы не доверять доброй воле тех или иных людей, так как в большинстве случаев это скорее всего простое непонимание; невежество большинства наших современников в отношении всего того, что на самом деле обладает традиционным характером, является столь полным, что этому можно даже и не удивляться; но в то же время необходимо признать также, что эти ошибочные интерпретации и невольные недоразумения слишком хорошо служат некоторым «планам», чтобы не спросить себя, не обязана ли их растущая «диффузия» какому-нибудь из тех «внушений», которые господствуют в современном умонастроении и которые всегда по существу стремятся как раз к разрушению всего того, что есть традиция в подлинном смысле этого слова.

Сама современная ментальность во всем том, что ее характеризует специально как таковую, повторим еще раз (это никогда нелишне повторить), является продуктом обширного коллективного внушения, которое, не прекращаясь в ходе многих веков, определило образование и прогрессирующее развитие духа, в котором окончательно сосредоточивается весь ансамбль отличительных черт этой ментальности. Но сколь ни было бы сильным и изощренным это внушение, тем не менее может прийти такой момент, когда состояние беспорядка и нарушения равновесия станет на самом деле столь явным, что некоторые люди уже не смогут больше его не замечать, и тогда, возможно, произойдет «реакция», подвергающая опасности сам этот результат; представляется, что сегодня дело дошло именно до этого, и замечательно, что этот момент как раз совпадает по своего рода "имманентной логике" с тем моментом, в котором заканчивается чисто негативная фаза современного отклонения, обнаруживающего себя в полном и бесспорном господстве материалистической ментальности. Именно отсюда происходит на самом деле фальсификация традиционной идеи, стремящаяся отклонить от цели эту «реакцию», ставшая возможной из-за невежества, о котором мы только что говорили и которое само является одним из следствий негативной фазы: сама идея традиции была разрушена до такой степени, что те, кто стремится ее обнаружить, не знают в какую сторону направляться, и они оказываются готовыми принять любую ложную идею, которую им представят под этим именем вместо нее. Они, по крайней мере, до некоторой степени отдают себе отчет в том, что были обмануты открыто антитрадиционными внушениями и что навязанные им таким способом верования представляют собой лишь ошибку и разочарование; это, разумеется, кое-что значит в смысле «реакции», о которой мы только что говорили, но несмотря ни на что, если дело ограничивается этим, никакого реального результата из этого не может последовать. Это хорошо заметно, когда читаешь работы, довольно редкие, в которых можно встретить самую справедливую критику в адрес современной «цивилизации», но где, как мы уже раньше сказали, предусматриваемые для исцеления от обнаруживаемых зол средства обладают до странности диспропорциональным и незначащим характером, даже в определенном роде ребяческим: это, можно сказать, «школьные» или «академические» проекты, но не более; здесь нет ничего такого, что свидетельствовало бы о малейших познаниях более глубокого порядка. На этой стадии усилие, сколь ни было бы оно похвальным и достойным, легко может превратиться в деятельность, которая по-своему и независимо от какой-либо видимости будет в конце концов только лишь способствовать еще большему росту беспорядка и смешения в той «цивилизации», относительно которой она, как предполагалось, должна совершить восстановление.

Те, о которых мы только что говорили, могут быть названы «традиционалистами» в собственном смысле слова, то есть им присуще нечто вроде стремления или тенденции к традиции без всякого реального знания о ней; этим можно мерить все расстояние, отделяющее «традиционалистский» дух от истинного традиционного духа, который, напротив, по существу, предполагает такое познание и который, некоторым образом, имеет дело только с этим самым познанием. Короче говоря, «традиционалист» является и может быть лишь простым «исследователем», и поэтому ему всегда угрожает опасность сбиться с пути, поскольку он не владеет принципами, единственно способными дать безошибочное направление; и естественно, что эта опасность будет тем большей, что он встретит на своем пути все эти ложные идеи, как бы большое число ловушек, производимых властью иллюзии, главный интерес которой состоит в том, чтобы помешать достичь истинного завершения его исследования. Действительно, очевидно, что эта власть может удержаться и продолжать оказывать свое воздействие лишь при условии, что любое восстановление традиционной идеи будет невозможным, и больше, чем когда либо, в тот момент, когда она готовится продвинуться дальше в направлении разрушения, что и образует, как мы уже объяснили, вторую фазу этого действия. Для нее, следовательно, также важно заставить сойти с пути исследования стремящихся к традиционному знанию, чтобы, с другой стороны, они, рассматривая происхождение и реальные причины современного отклонения, не были бы способны раскрыть нечто из своей собственной природы и из своих средств влияния; для нее в определенном роде имеются две взаимодополнительные необходимости, которые можно было бы, по существу, рассматривать как позитивный и негативный аспекты одного и того же фундаментального требования ее господства.

Любое злоупотребление словом «традиция» может в той или иной степени служить этой цели, начиная с наиболее вульгарного, а именно с того, что является синонимом «обычая» или «привычки», производя тем самым смешение традиции с вещами самого низкого человеческого уровня и полностью лишенными всякого глубокого смысла. Но существуют другие, более тонкие искажения, и именно поэтому более опасные; все они, впрочем, имеют общее свойство низводить идею традиции на чисто человеческий уровень, но как раз наоборот, бывает и может быть чисто традиционным только то, что предполагает наличие элемента сверхчеловеческого порядка. В этом и состоит, в действительности, существенный пункт, который в определенном смысле конституирует само определение традиции и всего того, что с ней связано; и, разумеется, именно признанию этого любой ценой надо помешать, чтобы удержать современную ментальность в границах иллюзий и даже наделить ее и новыми иллюзиями, что, отнюдь не согласуясь с восстановлением сверхчеловеческого, должно, напротив, более действенно направлять эту ментальность к самым худшим разновидностям инфрачеловеческого. Чтобы убедиться в важности, придаваемой отрицанию сверхчеловеческого сознательными и бессознательными агентами современного отклонения, надо только посмотреть, сколькие из тех, кто претендует называться «историками» религий и других форм традиции (которые они вообще смешивают все под одним и тем же именем "религии") упорно их объясняют прежде всего чисто человеческими факторами; не имеет значение то, что эти факторы будут, в зависимости от школы, психологическими, социальными или какими-то другими, сама множественность объяснений, представленных таким образом, позволит легче соблазнить большее число людей; постоянным остается твердо принятое решение все сводить к человеческому и не оставлять ничего, что превосходило бы его; те, кто верит в ценность этой деструктивной «критики», отныне расположены смешивать традицию со всем чем угодно, потому, что в идее, которую им вдолбили, уже ничего нет больше такого, что реально ее отличало бы от всего того, что лишено всякого традиционного характера.

Если бы все то, что проистекает от чисто человеческого порядка, не квалифицировалось явным образом как традиционное, то в таком случае не было бы, например, "философской традиции" или "научной традиции" в современном и профанном смысле этого слова; и, разумеется, тем более не было бы "политической традиции", по крайней мере там, где отсутствует всякая традиционная социальная организация, как это и происходит в современном западном мире. Тем не менее, таковы некоторые выражения, которые используются сегодня повсеместно и образуют столько искажений идеи традиции; само собою разумеется, что если «традиционалистские» умы, о которых мы говорили выше, позволяют обратить свою деятельность в одну из этих областей и ею ограничить свои усилия, то их устремления оказываются таким образом «нейтральными» и становятся совершенно безобидными, даже если они и используются без их ведома в направлении, противоположном их намерениям. На деле доходит до того, что имя «традиции» применяется к вещам, которые по самой своей природе настолько явно антитрадиционны, насколько это возможно: говорят о "гуманистической традиции" или же о "национальной традиции", тогда как «гуманизм» есть не что иное, как само отрицание сверхчеловеческого, а установление. «национальностей» было средством, используемым для разрушения социальной традиционной организации Средних Веков. Можно не удивляться, в этих условиях, если однажды станут говорить также о "протестантской традиции", признают даже "светскую традицию" или же "революционную традицию", или если сами материалисты закончат тем, что объявят себя защитниками «традиции» просто в качестве представителей чего-то такого, что просто принадлежит уже по большей части прошлому! На той стадии умственного смешения, которой достигло большинство наших современников, ассоциации слов, самым явным образом противоречащих друг другу, уже больше не содержат ничего такого, что могло бы заставить их отступить или даже просто навести на размышления.

Это приводит нас еще к одному важному замечанию: когда кое-кто, заметив современный беспорядок, достигший к настоящему времени слишком явной степени, (особенно когда соответствующая точка максимума «отвердения» была пройдена) хочет «отреагировать» тем или иным способом, то не является ли лучшим средством сделать неэффективной эту потребность «реакции» ее ориентация на какую-нибудь из предшествующих и менее «продвинутых» стадий того же отклонения, когда этот беспорядок не был еще столь явным и представлялся извне, если так можно сказать, более приемлемым для того, кто еще не был полностью ослеплен определенными внушениями? Всякое «традиционалистское» направление, естественно, должно себя объявлять «антисовременным», но несомненно, оно не в меньшей степени может быть заражено современными идеями в более или менее ослабленной форме, но тем самым и труднее различимой, фактически же соответствующей, тем не менее, тому или иному этапу, проходимому этими идеями по ходу их развития; здесь невозможны никакие уступки, даже невольные и бессознательные, так как от начального момента до современного их завершения и даже еще по ту сторону от него все происходит и следует друг за другом неумолимым образом. В этой связи мы добавим еще следующее: работа, цель которой состоит в том, чтобы помешать любой «реакции», целящейся дальше, нежели только на возврат некоего меньшего беспорядка, прикрывающей, к тому же, этот его характер и позволяющей его провести как «порядок», в точности соединяется с той, которая исполняется с другой стороны для проникновения современного духа внутрь того, что еще осталось существовать на Западе от традиционных организаций любого порядка; одинаковый эффект «нейтрализации» сил, которые могли бы укрепить противостояние, достигается параллельным образом в обоих случаях. И даже о «нейтрализации» было бы говорить недостаточно, так как из борьбы, которая неизбежно должна вестись между элементами, оказавшимися таким образом сведенными к одному уровню, так сказать, и к одному и тому же месту, и взаимная вражда которых, по сути, представляет собой лишь ту вражду, которая может существовать между различной и, по видимости, противоположной друг другу продукцией, в конечном счете может выйти только новое увеличение беспорядка и смешения, что будет лишь еще одним шагом к окончательному распаду.

Между всеми этими более или менее бессвязными вещами, которые мечутся и друг с другом сталкиваются в настоящее время, между всеми этими внешними «движениями», какого бы ни были они рода, нельзя, используя общепринятое выражение, "встать на чью-либо сторону", с точки зрения традиционной или даже просто «традиционалистской», так как это означает быть одураченным; и поскольку в реальности за всем этим осуществляются те же самые влияния, то собственно, вмешиваться в невидимо направляемую и угодную им борьбу означает вести их игру; таким образом, один этот факт "встать на чью-либо сторону" в этих условиях, уже в конечном счете, сколь бессознательно это ни происходило бы, создавал бы поистине антитрадиционную установку. Мы не хотим здесь делать какое-нибудь частное применение, но, по крайней мере, мы должны констатировать самым общим образом, что принципы во всем этом равным образом отсутствуют, хотя, конечно, никогда столько не говорили о «принципах», как это делают сегодня со всех сторон, почти без различия применяя это обозначение ко всему тому, что меньше всего этого заслуживает, и даже иногда к тому, что, напротив, предполагает отрицание всякого истинного принципа; и это еще одно злоупотребление словом особенно значимо для реальной тенденции той самой фальсификации языка, типичным примером которой является извращение слова «традиция», на чем мы должны остановиться особо, потому что это самым непосредственным образом связано с предметом нашего изучения, которое должно дать нам общий вид последних фаз циклического «спуска». На самом деле мы не можем останавливаться на точке, представляющей, собственно, апогей "царства количества", так как то, что за ней следует, слишком тесно связано с тем, что ей предшествует, чтобы можно было бы ее выделить как-нибудь иначе, чем чисто искусственным образом; мы не делаем «абстракций», что, в конечном счете, есть лишь форма «упрощения», столь дорогого для современного умонастроения, но мы, напротив, хотим, насколько это возможно, рассмотреть реальность такой, какой она является, не отсекая от нее ничего существенного для понимания условий современной эпохи.

 


Поделиться:

Дата добавления: 2015-09-13; просмотров: 104; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.006 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты