Что ещё происходило в мире?

В этом веке мир приобрёл знакомые нам очертания. Телефоны, радио, телевидение, широкое распространение автомобилей, самолёты, исследование космоса, персональные компьютеры – это навсегда изменило образ жизни людей.

Особенно сильное влияние на общество и международные отношения оказали две мировые войны.

Менялось в этом столетии и социальное устройство общества; США и Россия достигли статуса сверхдержав.

Наш первый композитор XX века, Клод Дебюсси, считается настоящим новатором. Именно с его именем связывают грандиозные перемены, касающиеся правил написания классической музыки. Дебюсси жил в Париже, который в то время был поистине музыкальным центром мира.

Ещё во время обучения Дебюсси продемонстрировал свой талант к сочинению музыки с необычной для той эпохи гармонией. Его называли «композитором – импрессионистом», потому что он много общался с художниками, принадлежащими к этому течению в живописи.

Дебюсси черпал вдохновение из картин, литературных произведений и быта художников, обитавших в парижском районе Монмартр, где у него была квартира. Особенно его вдохновляло всё, связанное с Востоком.

Личная жизнь Дебюсси отличалась сложностью: две его любовницы попытались покончить жизнь самоубийством после того, как он их бросил ради других женщин. Ближе к концу жизни он долго страдал от рака. К тому времени, как болезнь его в конце концов победила, он добился международного признания.

Музыка Дебюсси настолько отличалась от всего, что существовало ранее, что вы, услышав его произведения, сразу поймёте – это сочинения человека, проложившего дорогу дальнейшим экспериментам.

Ещё один француз, Эрик Сати, сделал свою музыку предельно не похожей на всё остальное.

Сати с полным правом можно назвать экстравагантным чудаком, что видно даже на примере названий, которые он давал своим произведениям: Настоящие вялые прелюдии (для собаки); Засушенные эмбрионы; Пять ухмылок, или Усы Моны Лизы; Меню для детских целей; Три пьесы в форме груш [на самом деле их было семь]; Вальс шоколадных миндалин и Вещи, увиденные справа и слева без очков.

Одна из странных композиций Сати называется Раздражения (Vexations) и состоит из небольшой музыкальной темы, которую нужно повторить восемьсот сорок раз. Неудивительно, что она никогда не пользовалась большой популярностью в концертных залах, хотя время от времени её всё – таки исполняют – обычно в качестве эксперимента или причудливого трюка, а не серьёзного выступления.

Странности Сати проявились и в его балете Парад, в котором звучали печатная машинка, свисток и сирена.

Но если оставить в стороне все эти чудачества, то он писал прекрасную музыку для фортепиано, включая знаменитые Гимнопедии, хотя даже очень хорошо знавшая его сестра признавалась:

«Моего брата всегда было трудно понять. Он казался не совсем нормальным».

Третий композитор и один из самых значительных музыкальных деятелей XX века также родом из Франции.

Морис Равель пользуется необычайной славой, во многом благодаря своему Болеро, которое постоянно исполняется на различных мероприятиях, в том числе и спортивных – его, например, часто выбирают в качестве музыкального сопровождения фигуристы.

Наряду с Дебюсси Равеля причисляют к «импрессионистам». Он также ввёл в музыкальную традицию много нового и также не всегда был в ладах с музыкальными авторитетами Франции.

Равель блестяще владел фортепиано и сочинил много произведений для этого инструмента, хотя многие ценители музыки называют вершиной его творчества балет Дафнис и Хлоя.

Отличаясь невысоким ростом, Равель не попал солдатом на фронт Первой мировой войны, но сумел добиться того, чтобы его взяли водителем. Жестокие сцены произвели на него неизгладимое впечатление, отразившееся в его музыке того времени: например, достаточно вспомнить очень трогательную Могилу Куперена.

Оставим эксцентричную Францию и перенесёмся через Ла – Манш в Англию, где встретим человека, достойного встать в один ряд с Эдуардом Элгаром в качестве одного из самых английских композиторов.

Ральф Воан – Уильямс родился в графстве Глостершир, в деревне со старомодным названием Даун – Эмпни. Любопытно, что, несмотря на традиционное написание его имени «Ralph», часто передаваемое как «Ральф», на самом деле оно произносится «Рейф».

Воан – Уильямс начал собирать традиционные английские мотивы ещё в юном возрасте. Позже он использовал их в своём творчестве, благодаря чему и добился большого успеха и признания у себя на родине.

Образование он получил в Королевском музыкальном колледже в Лондоне. Одновременно там с ним учился и Густав Холст, с которыми они стали друзьями на всю жизнь.

Всего Воан – Уильямс написал девять симфоний, шесть опер и три балета, а также многочисленные гимны, песни и мелодии для театра и кино. За последние двадцать лет наблюдается растущий интерес к этому композитору, а особенно популярным среди слушателей радио Classic FM стало его произведение Взлетающий жаворонок. Посредством него композитор пытается изобразить английскую сельскую местность. Из – за этого Взлетающий жаворонок походит на другие его произведения.

Кстати сказать, Воан – Уильямс был не единственным знаменитым представителем своего семейства – он приходился внучатым племянником великому натуралисту Чарлзу Дарвину.

Другой «парень из Глостершира», Густав Холст, родился в Челтнеме, где его отец работал органистом и преподавателем игры на фортепиано.

Семья Холста была шведского происхождения, и полностью его звали Густавус Теодор фон Холст. Во время Первой мировой войны, опасаясь, что его могут принять за немца, Холст сократил своё имя.

По профессии Холст был тромбонистом, но после стал очень талантливым преподавателем и на протяжении многих лет занимал должность директора лондонской Музыкальной школы Святого Павла для девочек. Вдохновение он находил в английских народных песнях, хотя его также привлекали астрология и поэзия Томаса Харди. Когда Холста спросили о том, как сочинять музыку, он ответил:

«Никогда ничего не сочиняйте, если только вы не испытываете определённое беспокойство от того, что ничего не сочиняете».

В наши дни его легко принять за «автора одного хита», поскольку наибольшей популярностью пользуется его сюита Планеты. Шесть из семи частей этой сюиты соответствуют шести планетам: Марс (Вестник войны), Венера (Вестник мира), Юпитер (Приносящий веселье), Уран (Волшебник), Сатурн (Вестник старости) и Нептун (Загадка). Посланник богов Меркурий служит темой отдельной части. Как видно, Плутон в список планет не включён, а причина проста – в то время, когда Холст сочинял своё произведение, эта планета ещё не была открыта. И хотя сюиту Планеты часто воспринимают как цельную композицию, одну её часть – Юпитер – иногда исполняют отдельно, поскольку она стала гимном английского регби (Даю клятву тебе, моя страна).

Третий из примечательных английских композиторов XX века, Фредерик Делиус, родился в Брэдфорде, в семье преуспевающего торговца шерстью, которому не нравилась сама мысль о том, что его сын может стать музыкантом. Надеясь отвлечь сына от музыки, отец Делиуса послал его управлять плантацией апельсинов в США. Но затея эта возымела совершенно противоположный эффект. Делиус написал там хоральные пьесы Аппалаччио, в которых нашла отражение музыкальная традиция афроамериканских спиричуэл.

В США Делиус брал уроки у американского органиста Томаса Варда. Когда он вернулся в Европу, отец решил больше не препятствовать сыну, и молодой человек уехал обучаться в Лейпциг.

Окончив обучение, Делиус переехал в Париж, где и прожил большую часть жизни. Там же он заболел сифилисом, в результате чего до конца жизни оставался парализованным и слепым. В это время он был вынужден диктовать свои сочинения помощникам.

Большинство композиций Делиуса очень английские по характеру. Взять для примера Английскую рапсодию Ярмарка в Бригге. Её вариации основаны на народной английской песне графства Линкольншир.

А теперь в нашем списке человек, в отношении которого существуют диаметрально противоположные точки зрения. Некоторые сказали бы, что он вообще недостоин упоминания на страницах этой книги; другие назвали бы его одним из величайших композиторов XX века. Прослушать его произведения, вообще не составив никакого определённого мнения о них, очень трудно.

Арнольд Шёнберг никогда не пользовался особой популярностью среди широкой публики и организаторов концертов, но он оказал значительное влияние на других композиторов, некоторые из которых ценили его очень высоко.

Поначалу Шёнберг писал музыку в романтическом стиле, но потом разработал совершенно иной способ сочинения, с совершенно новым набором правил. До него композиторы писали музыку, руководствуясь правилами гармонии и мелодичности, используя при этом одну или несколько групп нот (тональностей). Согласно прежним правилам композитор более всего должен был опасаться диссонансов – негармоничных сочетаний звуков. Шёнберг полностью отказался от этих правил и заменил их предписанием не повторять одну ноту, пока не будут сыграны остальные. Все ноты октавы были объявлены равноправными, и в результате возникли такие методы, как додекафония и сериализм. На практике они приводили к резким, негармонирующим аккордам.

На радио Classic FM мы редко ставим музыку Шёнберга: многие слушатели говорят, что она им не нравится. Тем не менее мы предпочли упомянуть о нём в нашей книге, поскольку он, несомненно, был очень важной фигурой в классической музыке XX века, но для того, чтобы понять и оценить его сочинения, нужно специально готовиться.

Следует также помнить о том, что, хотя другие композиторы и испытали влияние Шёнберга, они не обязательно следовали его техническим приёмам.

В нашей книге подробно рассказано о жизни и творчестве лишь одного венгерского композитора – великолепного пианиста – виртуоза Ференца Листа. Но Бела Барток писал музыку, которая кажется венгерской гораздо больше, чем сочинения его предшественника. По сути дела, венгерская народная музыка стала главной страстью всей жизни Бартока.

Вместе со своим другом, композитором Золтаном Кодаем, Барток объездил всю страну, собирая народные мелодии и песни и записывая их на примитивное устройство с восковыми цилиндрами. Эти два музыканта собрали огромную коллекцию народной музыки, тщательно упорядочив свои находки. До них народные мелодии и песни переходили от одного человека к другому, никто и не думал их записывать. Многие из них были бы утрачены безвозвратно, если бы не усердие Бартока и Кодая.

Барток служил профессором по классу фортепиано в Музыкальной академии Ференца Листа, но после начала Второй мировой войны решил покинуть Венгрию и переехать в Америку, где стал преподавать в университете, а также сочинять концерты для фортепиано и исполнять их. Но там он не пользовался такой популярностью, как у себя на родине. В 1945 году он скончался от лейкемии.

Одно из произведений в наследии Бартока, Концерт для оркестра, представляет особый интерес. Обычно концерты пишут для одного инструмента и оркестра, но Барток полагал, что

Бостонский симфонический оркестр настолько великолепен, что заслуживает целого концерта для сольных партий различных входящих в него инструментов.

Игорь Фёдорович Стравинский – настоящий гигант среди композиторов XX века. Он всегда отличался склонностью к нововведениям и часто опережал все новые тенденции в классической музыке.

В детстве Стравинскому посчастливилось стать учеником Николая Римского – Корсакова. Никаких других формальных уроков в искусстве сочинительства он не получал.

Впоследствии его талант заметил выдающийся импресарио Сергей Дягилев, обладавший огромным влиянием и способный как привести композитора к славе, так и лишить её. Дягилев поручил Стравинскому написать музыку к балету Жар – птица, основанному на русских народных сказках. Этот балет произвёл настоящий фурор.

Следующим заказом Дягилева Стравинскому стал Петрушка – ещё один балет, заслуживший безоговорочное признание критиков и принёсший создателям и организаторам немалые деньги. Но следующее совместное предприятие оказалось не столь удачным. Премьера Весны священной закончилась бурным негодованием публики, зрители устроили настоящий бунт. Тем не менее некоторые из них признали талант Стравинского и были готовы защищать его творчество от нападок.

Из России Стравинский переехал в Швейцарию, оттуда во Францию и в конечном итоге осел в США, где сначала проживал в Сан – Франциско, потом в Лос – Анджелесе, а затем в Нью – Йорке. Он никогда не боялся использовать новые методы, так что его стиль со временем значительно менялся. Временами он шёл на смелые эксперименты, а потом резко приближался к классическим музыкальным традициям. Склонность к непостоянству заметна и в других аспектах его жизни. Так, например, он три раза поменял гражданство.

Стравинский никогда не скупился на меткие изречения, шла ли речь о других композиторах, о зрителях или о классической музыке в целом. Его цитаты приведены и на других страницах нашей книги, а здесь достаточно вспомнить два его любимых высказывания:

«Слишком многие музыкальные сочинения заканчиваются гораздо позже финала».

«Умение слышать требует усилия, а в том, чтобы просто слушать, нет никаких заслуг. Утка тоже слушает!»

Другой гигант русской музыки XX века, Сергей Сергеевич Прокофьев, принадлежит к обширной когорте вундеркиндов, о многих из которых уже упоминалось на страницах нашей книги.

В данном случае к одиннадцати годам мальчик уже успел сочинить целых две оперы.

Отучившись в Петербургской консерватории, где он заслужил себе имя дерзкого композитора – модерниста, Прокофьев продолжил писать музыку, которая, говоря по существу, просто шокировала слушателей. Дягилев и ему поручил написать два балета, но они не пользовались такой популярностью, как балеты Стравинского.

После прихода к власти большевиков Прокофьев решил уехать в США, где добился немалого успеха в качестве концертирующего пианиста. Ему поручили написать оперу Любовь к трём апельсинам на основе его фортепианного сочинения. Поначалу она встретила холодные отзывы, но позже стала одним из самых известных произведений композитора и уж определённо самой удачной из всех его опер.

В 1936 году Прокофьев решил вернуться на родину, но время он выбрал крайне неудачное – советская власть не терпела инакомыслия. Поначалу Прокофьева обвиняли в том, что он пишет «антинародную» музыку, но ему удалось отстоять свои позиции.

По странной прихоти судьбы Прокофьев скончался от кровоизлияния в мозг в тот же день, что и Сталин – человека, с позволения которого власти травили композитора.

Отец Франсиса Пуленка был богатым химиком, владельцем семейной компании «Rhone – Pou – lenc».

Это самый известный представитель французской «шестёрки» (другие – Дариюс Мийо, Жермен Тайефер, Артюр Онеггер, Луи Дюрей и Жорж Орик).

Прославился Пуленк своим балетом Les Biche (Лани), а затем большой серией популярных французских песен. Впрочем, после смерти одного из друзей его стиль резко поменялся. Композитор обратился к религии, что отразилось и на его музыке. В этот период он создал ряд религиозных сочинений, в том числе и великолепную Глорию.

Пуленк также известен многим поколениям детей как сочинитель Истории слонёнка Бабара, которая остаётся прекрасным средством познакомить молодое поколение с классической музыкой.

Следующая тройка довоенных композиторов жила и творила в Соединённых Штатах Америки. И хотя мы уже упоминали США в нашей книге, особенно в разделе про романтический период, американских композиторов в ней ещё не было.

Джордж Гершвин, по всей видимости, был самым богатым среди всех композиторов классической музыки своего времени, так как ему удавалось откладывать на свой банковский счёт ни много ни мало по двести пятьдесят тысяч долларов в год – для 1930–х годов это была довольно внушительная сумма.

Гершвин написал музыку к ряду пользовавшихся большим успехом бродвейских постановок и фильмов; сочинял он и оркестровые композиции.

Отличаясь виртуозным исполнением музыки на фортепиано, он с успехом гастролировал по США и Европе.

Имея большой опыт в сочинении мюзиклов, Гершвин сразу распознавал мелодию, способную стать настоящим хитом, и его оркестровые произведения, такие как Рапсодия в блюзовых тонах или Американец в Париже, почти целиком состоят из запоминающихся мотивов. В его опере Порги и Бесс звучат знаменитые арии «Summertime» и «I got Plenty o' Nuttin'», популярные до сих пор.

Говорят, что противоположности сходятся, и подтверждением тому служит тот факт, что большим ценителем творчества Гершвина был Арнольд Шёнберг. Трудно представить себе людей, писавших настолько разную музыку. Тем не менее они поддерживали знакомство и даже играли вместе в теннис.

Наш следующий композитор уникален уже тем, что прожил практически весь XX век. Аарон Копленд родился в Нью – Йорке, в семье еврейских иммигрантов. Его родители приехали в Соединённые Штаты из Литвы и их настоящая фамилия была Каплан. Подростком он решил стать композитором и отправился учиться в Париж. Вернувшись в Америку, он загорелся идеей включить в своё творчество настоящие американские мотивы. И хотя его музыка остаётся классической, что не подвергается сомнению, в ней много элементов джаза и народной музыки.

Копленд написал ряд пользовавшихся большим успехом балетов, таких как Парень Билли, Родео и Весна в Аппалачах. Все они сейчас считаются национальными американскими символами, такими же, как, например, яблочный пирог. Его Фанфары для простого человека исполняются при инаугурации президента Соединённых Штатов.

После Второй мировой войны Копленд сменил стиль и стал использовать принципы сериализма, родоначальником которого был Шёнберг. Его сочинения этого времени далеко не так популярны, как прежние произведения, хотя он однажды сказал:

«Композиторы склонны считать, что все любят музыку. Удивительно, но все не любят музыку».

Сэмюэл Барбер сочинял романтическую по стилю музыку тогда, когда романтический период давно уже закончился. Он даже родился в году, который считается формальной датой окончания этого периода.

В отличие от Шёнберга, Стравинского или Копленда, Барбер не отличался новаторскими методами, и таких ярких и популярных мелодий, как мелодии Гершвина, он тоже не писал. Зато он сочинял запоминающуюся музыку, хотя при жизни было опубликовано всего около пятидесяти его сочинений.

Сегодня чаще вспоминают Адажио для струнных, которое режиссёр Оливер Стоун использовал в своём фильме «Взвод», посвящённом войне во Вьетнаме, а также Концерт для скрипки, представляющий довольно большую трудность для скрипача в последней части.

Сегодня Хоакин Родриго известен прежде всего своим Аранхуэсским концертом, так что его можно принять за композитора одной мелодии. Но он много писал и для гитары, хотя сам гитаристом не был. Именно во многом благодаря этому композитору гитару стали воспринимать как серьёзный классический инструмент, достойный выступления с оркестром. В этом Родриго оказали неоценимую помощь два виртуоза – английский гитарист Джулиан Брим и австралийский гитарист Джон Уилямс (не путайте его с американским композитором Джоном Уильямсом, о котором будет сказано далее).

Для музыки Родриго характерны солнечные испанские мелодии, и, хотя его помнят преимущественно в связи с одним произведением, наследие его велико. В три года он полностью ослеп и при записи нот пользовался шрифтом Брайля. Он часто утверждал, что не стал бы композитором, если бы не слепота.

Уильям Уолтон унаследовал от Эдуарда Элгара титул любимого композитора английских официальных кругов. Родился он в Олдоне, но большую часть детства провёл в оксфордском колледже Крайст – Чёрч, где пел в хоре мальчиков и обучался музыке. По окончании колледжа ему повезло найти покровителей в лице семейства Ситвелл, члены которого увлекались искусством и обеспечивали финансовую поддержку композитора, так что ему не приходилось беспокоиться о заработке и оставалось только сочинять музыку.

В возрасте девятнадцати лет Уолтон написал произведение Фасад, музыкальное сопровождение к довольно вычурной и театральной поэме Эдит Ситвелл. На третьем десятке жизни он сочинил два из самых известных своих произведений, Альтовый концерт и Пир Валтасара, захватывающую дух ораторию, поставленную в Лидсе.

В 1940–х годах Уолтон стал известным композитором, сочинявшим музыку к кинофильмам. Особенно плодотворно его сотрудничество с Лоуренсом Оливье в постановке шекспировских пьес. Кроме этого он писал музыку к официальным государственным торжествам, такую как Имперская корона и Держава и скипетр.

В 1948 году Уолтон с женой покинули Великобританию и переехали на остров Искья у побережья Италии, где его жена живёт до сих пор. Если вам случится побывать на этом острове, не забудьте посетить дом композитора, окружённый прекрасным садом.

Дмитрий Дмитриевич Шостакович – ещё один композитор, который, как и Уильям Уолтон, писал много музыки к фильмам, включая очень известный Романс из «Овода» и менее известный, но очень впечатляющий Штурм Красной горки.

Музыкальное образование Шостакович получил в Петербургской консерватории, где ещё студентом написал Симфонию № 1, тут же названную шедевром. В 1934 году его отношения с властями осложнились, особенно после того, как Сталин неодобрительно отозвался о его опере Леди Макбет Мценского уезда. На следующий день в газете «Правда» появилась статья под заголовком «Сумбур вместо музыки», автор которой назвал композитора едва ли не врагом народа.

Чтобы заслужить благосклонность властей, Шостакович в ответ на нападки написал Симфонию № 5, которую в официальной печати называли «Деловой творческий ответ советского художника на справедливую критику». Задумка сработала, и композитору позволили дальше заниматься своей работой, хотя напряжённые отношения с властями у него были и впоследствии. Относительную свободу творчества он получил только после смерти Сталина в 1953 году.

Музыка Шостаковича очень разнообразна – от лёгкой и яркой, как в Джазовых сюитах, до тёмной и трагичной, как в Симфонии № 7 (эта эпическая музыкальная поэма повествует о блокаде Ленинграда немецкими войсками).

Вот один из любопытных фактов, связанных с именем Шостаковича: одну из его песен на своём корабле исполнял по радио первый космонавт Юрий Гагарин.

Наш следующий композитор, Джон Кейдж, попадает в ту же категорию, что и Шёнберг. На нашем радио Classic FM мы не так уж часто исполняем произведения Кейджа – опять – таки в силу того, что многие слушатели сообщают, что вовсе не горят желанием их услышать. Тем не менее это очень значимая фигура для классической музыки XX века, поэтому он заслуживает упоминания в нашей книге.

Кейдж был одним из главных экспериментаторов в классической музыке. Он поставил себе целью исследовать различные звуки, которые не подчиняются правилам, созданным музыкантами за весь описываемый нами период, от Средневековья до современности. Его собственные произведения были как чрезвычайно просты, так и весьма сложны и хаотичны.

Кейдж даже создал новый инструмент, «подготовленное фортепиано», подкладывая в корпус рояля кусочки металла и резины, чтобы добиться уникального и неповторимого звучания. В некоторых своих произведениях он использовал магнитофонную запись.

Самое скандальное произведение Кейджа называется 4'33 и представляет собой четыре минуты тридцать три секунды абсолютной тишины, когда пианист просто сидит за инструментом. Предполагается, что так внимание публики привлекается к другим звукам, которые слышатся в концертном зале. Некоторые любители экспериментальной музыки даже утверждают, что в этом произведении заключена целая философская концепция. Мы же считаем, что эта ситуация, скорее, напоминает сказку «Новое платье короля», которую им никто не удосужился прочитать в детстве.

Бенджамин Бриттен родился в английском графстве Саффолк, в городе Лоустофт, а последние тридцать лет своей жизни прожил в деревне Олдборо на морском побережье, где учредил и проводил Олдборгский фестиваль – один из самых известных английских музыкальных фестивалей. Там он проживал вместе со своим верным спутником, тенором Питером Пирсом, исполнявшим главные партии во многих его сочинениях.

Особенно Бриттену удавались оперы и вокальные сочинения. Лучшими его произведениями считаются опера Питер Граймз и Военный реквием, написанный для открытия собора в Ковентри. Вместе с тем чаще всего исполняется его совсем другое произведение – Путеводитель по оркестру для юношества. Оно было призвано познакомить молодёжь с различными группами инструментов симфонического оркестра, и на его основе был снят документальный фильм. Вообще – то официальное название произведения – Вариации и фуга на тему Генри Пёрселла (на музыку, которую Генри Пёрселл написал для пьесы «Абделазер»).

Бриттен оставил нам одно из лучших метафорических описаний деятельности композитора:

«Сочинять музыку – всё равно что возвращаться домой по туманной дороге. Подъезжая всё ближе к дому, различаешь всё больше деталей – цвет шифера на крыше и кирпичей, форму окон. Ноты и есть кирпичи и цемент музыки».

Бриттен первым из композиторов был удостоен титула пожизненного пэра, хотя это не мешало ему иногда высказываться весьма остро:

«Старое представление о том… что композитору в голову неожиданно приходит потрясающая идея и он сидит всю ночь и пишет – всё это чушь. Ночью надо спать».

Вряд ли кто из американских композиторов настолько сильно отличался от Джона Кейджа, как Леонард Бернстайн, писавший запоминающуюся музыку и обладавший необычайно яркой личностью.

Бернстайн к тому же был очень искусным пианистом и выдающимся дирижёром. Он разъезжал с гастролями по всему миру, выступал с лучшими оркестрами и одиннадцать лет был главным дирижёром Нью – Йоркского филармонического оркестра. Обладая талантом к композиции, он с равным энтузиазмом сочинял бродвейские хиты, вроде Вестсайдской истории, и трогательные хоровые произведения, такие как Чичестерские псалмы.

Бернстайн также первым из композиторов стал настоящей теле – и радиозвездой: много лет он вёл «Концерты для молодёжи».

Когда Бернстайн выступал на сцене, его помощник стоял за кулисами со стаканом виски в одной руке, полотенцем в другой и сигаретой во рту. Как только дирижёр заканчивал представление, он, весь в поту, убегал за кулисы, хватал полотенце, вытирал лицо, одним залпом глотал виски, делал глубокую затяжку сигаретой и только потом возвращался на сцену, чтобы поклониться публике.