Коррекции заикания

Заячья губа

(Ск а з к а)

Однажды лев повелел созвать всех зверей на лесную по­ляну.

— А где заяц? — спросил лев, когда все звери собра­
лись.

— Отказался прийти,— шепнула лисица.

— Привести под стражей! — приказал лев.
Привели зайца.

— Почему ты не явился по моему повелению? — заре­
вел лев.

— Потому, что я тебя не боюсь.

Все звери задрожали от такой заячьей дерзости.

— То есть как это ты меня не боишься? — удивился
лев. — Медведь и тигр трепещут в моем присутствии, гие­
на иволк теряют голову от страха, едва завидев меня,
а ты...

— У них есть что терять,— спокойно сказал заяц,— по­
этому они тебя и боятся. А у меня что? Пустой живот.
Возьми его, если хочешь! Мне все равно нечем его напол­
нить.

Лев посмотрел на зайца с восхищением.

— Ты мудрец! — воскликнул он. — Дай я тебя поцелую
за твои умные слова.

И при всех зверях лев поцеловал зайца. Да так крепко, что у зайца треснула и раздвоилась верхняя губа.

Отсюда и пошло название «заячья губа».

А лесное население по сей день не может решить во­проса: что лучше — бояться льва или целоваться с ним?

Сколько голов?

(Узбекская сказка)

Погнал почтенный Ходжи ишаков на базар. Идет пеш­ком и считает:

— Одна голова, две, три, четыре, пять, шесть, семь, во­
семь, девять! Правильно, все целы, всех продам и коня
куплю.

Сел верхом, едет и считает:

— Одна голова, две, три, четыре, пять, шесть, семь, во­
семь... Ой, вай! А девятый где?

Соскочил на землю, идет и считает:

— Одна голова, две, три, четыре, пять, шесть, семь, во­
семь, девять. Все девять ишаков на базар идут.

Обрадовался, сел верхом, едет и считает:

— Один, два... Ой, аи, аи! Опять девятого нет. Куда
делся?

Шел по дороге мальчик. Увидел плачущего Ходжи.

— Что случилось, почтенный Ходжи?

— Да сопутствует тебе счастье, да будет тебе удача,
дитя мое! Скажи, сколько голов на базар идет?

— Сосчитать нетрудно, —ответил мальчик. — Восемь впе­
реди идут, девятая голова позади хромает, на ней деся­
тая сидит, никак до девяти не сосчитает.

Диккенс и рыболов

Однажды Диккенс, прогуливаясь со своим приятелем по берегу реки, увидел рыболова, сосредоточенно следив­шего за поплавком.

— Этот человек,— сказал Диккенсу его спутник,— не­
обычайно доверчив и верит всему, что ему ни скажешь.
Но зато он и сам известен как первейший выдумщик.

Диккенс подошел к старому рыболову.

— Добрый день, друг мой,— сказал он. — Как идет
ловля?

— Ничего себе,— отозвался рыболов.

— Прошлым летом,— продолжал писатель,— я сам
поймал здесь огромную форель. И она перекусила у меня
леску.

— Да, сэр, здешние форели это умеют.

— Тогда я взял толстую, крепкую веревку, но рыба и
ее перегрызла.

— Да, здешние форели способны и на такое.

— Но я твердо решил вытащить ее,— продолжал Дик­
кенс, не желая сдаваться. — Я раздобыл прочную цепь,
и только тогда мне удалось вытащить рыбу на берег.

— Ну, разумеется,— невозмутимо заметил рыболов. —
Здешнюю форель только цепью и можно вытащить.

— Но когда она была уже на берегу,— продолжал пи­
сатель,— я не мог ее поднять. Пришлось нанять телегу,
запряженную четверней, и четверых носильщиков, кото­
рые помогли мне отнести рыбу домой.

— Значит, ваша форель была не очень крупная,— по-
прежнему невозмутимо отозвался старик.

— Тогда,— продолжал Диккенс, начиная уже горя­
читься,— мы послали форель на луг пастись вместе с ко­
ровами.

— Именно так мы и поступаем со здешними фореля­
ми,— подтвердил рыболов, не моргнув глазом.

— Но всего поразительнее,— торжествующе закончил
Диккенс,— что через месяц-другой у нее выросли рога.

— Что? — вскричал старик, подскочив словно ужален­
ный. — У форели выросли рога?!

— Да! — со смехом повторил писатель. — У форели вы­
росли рога, словно у коровы!

Он был уверен, что остался победителем в этом поедин­ке. Но рыболов гневно потряс головой.

— Сэр,— заявил он самым решительным тоном,— вы
слишком явно уклоняетесь от истины. У здешних форелей
всегда бывают рога!