О СТРАДАНИЯХ СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА ФИЛИППА МИТРОПОЛИТА МОСКОВСКОГО

О страданиях священномученика Филиппа митрополита Московского. Добродетели священномученика Филиппа митрополита Московского. Упреки Иоанну. Клевета. Собор “иереев Вельзевулиных” и осуждение митрополита. Истязание и заключение в темницу. Чудеса. Заточение в Отрочь монастырь. Различные известия о смерти митрополита. Убийство многих клириков и около сотни нехиротонисанных мужей митрополичьих. Смерть Германа, епископа Казанского. Убийство Пимена, архиепископа Великого Новгорода. Казни и погром в Новгороде. Убийство епископа Печерского монастыря Корнилия и его ученика Вассиана. Разорение Ивангоро-да и Пскова. Устав кромешников

Неправиаьно, думаю я, умолчать о священномучениках, от него (Ивана IV. - Н.Э.) пострадавших, но достоит это сделать как возможно коротко, оставить подробности живущим там и более сведущим, да к тому же мудрейшим и разумнейшим. Б недостатках и погрешениях молю меня простить.

По смерти митрополита Московского Афанасия или по оставлении им престола по своей воле возведен на архиепископский престол Русской митрополии игумен Соловецкого монастыря Филипп, муж, как мы уже говорили, славнейшего и великого рода, от молодости своей украшенный вольной монашеской нищетой и священнолепным мужеством, разумом крепкий и мужественный человек. Когда был уже епископом (здесь митрополитом. - ff.3.) поставлен, начал он епископскими делами украшаться и по-апостольски служить Богу. Увидев царя, живущего не по-божески, всячески христианской кровью обливаемого, исполняющего неподобные и срамные дела, начал он его вначале умолять заблаговременно и безвременно, как великий апостол говорил: все время предупреждать, потом запрещать и страшным судом Христовым заклинать, данной ему от Бога епископской властью и говорить так, не стыдясь, от имени Господа прегордому, лютому и бесчеловечному царю. Он же постоянно с ним ссорился и начал слушать злые доносы на него от ябедников.

О, неслыханные вещи, тяжкие для пересказа! Посыпает по Святорусской земле своих льстецов скверных, которые везде рыщут и всюду бегают как волки-растерзатели, которые от лютейшего зверя посланы, разыскивая изменные вещи на святого епископа, собирая лжесвидетельства подкупом, угрозами и великих властей обещаниями.

О, беды превеликие от неслыханной и претягчайшей дерзости бесовской! О, замышления человеческие, бесстыдным дьяволом поджигаемые! Кто слышал где, чтобы епископа допрашивали и судили мирские? Как пишет Григорий Богослов в “Слове о похвале Афанасию Великому”, осуждающем собор безбожных агарян: “Потому что, - говорит, - посадили мирских людей и приводили перед ними на допросы епископов и пресвитеров, а им же даже краем уха не достойно таких слушать” и прочее. Где законы священные? Где правила седьмостолпные? Где уложения и уставы апостольские? Все попраны и поруганы от пресквернейшего кровоядца-зверя и от безумнейших человекоугодников его, погубителей отечества!

Что же он начинает? На святителя дерзает покуситься: не посылает к патриарху Константинопольскому (под судом которого русские митрополиты находились), так как если бы были они оклеветаны от кого-либо и в чем, то только перед ним достойны о себе дать ответ, и даже не испрашивает от престола патриаршего экзарха на испытание (допрос) епископское. И воистину, бесясь на святого архиепископа (митрополита), как будто бы забыл повесть новую или не слишком давнюю, устами твоими часто произносимую, о святом Петре, русском митрополите, на приключившуюся ему клевету от тверского епископа прегордого? Тогда, услышав это, русские князья не дерзнули расспрашивать епископов или судить священников, но послали к патриарху Константинопольскому с просьбой прислать экзарха, который рассмотрит и рассудит обо всем, как подробно описано об этом в летописной русской книге. Разве тебе это был не пример, о зверь кровопийственный, а еще хотел христианином быть?

Но собирает на святителя скверное свое соборище иереев Вельзевуяиных и проклятое сонмище согласников каиафиных и соглашается с ним, как Ирод с Пилатом, и приходят они все вместе со зверем в великую церковь, и садятся на святом месте - мерзость запустения, и устно повелевают о смердящие и проклятые власти! привести и поставить перед собой епископа преподобного, облаченного в освященные одежды, и поставляют лжесвидетелей - мужей скверных, предателей спасения своего. О, как тяжело об этом писать! - обдирают святительские одежды с него и отдают в руки палачам, которые этого святого мужа, с молодости известного своими добродетелями, нагим выволакивают из церкви, и бичуют люто и нещадно его тело, ослабленное постами, и водят с позором по городу. Он же, храбрый борец, претерпевал все, как будто и не имел тела вовсе, и в таких мучениях распевал хвалы Богу, вокруг него толпился народ, горько плача и рыдая, и он благословлял его своей священномученической десницей.

Наш лютый зверь, во всем послушный древнему прелютейшему дракону, губителю рода человеческого, еще не насытился кровью священномученика и не удовлетворился неслыханным от веков бесчестием, совершаемым над этим преподобным епископом, повелел его по рукам, ногам и чреслам оковать претягчайшими веригами, ввергнуть в узкую и мрачную темницу измученного человека, уже старого, удрученного многими трудами, немощного телом, а темницу эту приказал оковать заклепами и поставить стражу из своих злых людей. Через день или два посылает он неких своих советников посмотреть, не умер ли епископ? А те вернулись и рассказывают, что обнаружили они епископа избавленным от тяжких оков, стоящего с поднятыми руками и поющего псалмы; оковы же все рядом с ним лежали. Увидев это, посланные советники с плачем и рыданиями опустились на колени перед ним, а возвратившись к жестокой, непокорной и прегордой власти, к прелютому, ненасытному, кровоядному зверю, обо всем ему по порядку возвестили. Он же возопил, как рассказывают: “Колдовство, колдовство сотворил он, мой враг и изменник!” А увидев своих советников растроганными, начал им грозить различными муками и смертью. Потом приказал лютого голодного медведя впустить в темницу к епископу и запереть их (об этом я слышал от свидетеля-очевидца, который сам все видел). Наутро царь пришел сам и приказал отворить темницу, надеясь увидеть епископа съеденным зверем, а нашел его благодаря Божественной благодати целым и невредимым и как прежде стоящим на молитве, зверь же, как кроткая овца, лежал в одном углу темницы. О чудо! Лютый по естеству своему зверь человеком превращен в кроткого, а человек, по естеству своему сотворенный Богом в кроткости, в лютость и бесчеловечность самовластной волей обращается. Царь же уходя, говорил: “Колдовство, колдовство творит епископ!” Воистину некогда такие же в древности бывшие мучители о мучениках, творивших чудеса, так говорили.

Потом, рассказывают, отправили епископа в заточение в Тверской Отрочь монастырь, и там он прожил как будто бы год, и царь послал к нему с просьбой простить его и благословить, а также вернуться на свой престол, но он, как известно, отвечал ему: “Если обещаешь покаяться в своих грехах и прогнать от себя этот полк сатанинский, собранный тобой на погубу христианскую, а именно тех, кого называют кромешниками или опричниками, я благословлю тебя и на престол мой, послушав тебя, возвращусь. Если же не сделаешь этого, будешь проклят в этом веке и в будущем вместе с кровоядными твоими кромешниками, во всех преступлениях тебе помогающих”. И некоторые говорят, что по повелению царя епископ был удавлен в том монастыре одним лютым и бесчеловечным кромешником, а другие говорят, что в любимом царем городе, называемом Слободой (Александровой. - ff.3.), который кровью христианской наполнен, епископ был сожжен на горячих углях. Так или сяк, но всяко же свя-щенномученическим венцом он был увенчан, он смолоду возлюбил Христа и за Него в старости пострадал.

После убийства митрополита были замучены не только клирики, но и несколько сотен нехиротонисанных мужей разными муками погублено, ибо в той земле есть такой в церкви обычай, согласно которому многие светлые и благородные мужи, имеющие имение, в мирное время архиепископами служат, а когда на страну нападают окрестные супостаты, то они (те, которые нехиротонисаны) в христианском войске сражаются.

Еще до возведения на митрополию Филиппа великий князь умолил занять митрополичий престол казанского епископа Германа. Герман возражая, но принужден был стать митрополитом решением Освященного собора. И говорят, что уже в первые два дня пребывания на митрополичьем дворе он тяготился своим великим саном, так как не хотел нести свою службу под таким лютым и безрассудным царем. Он начал с ним беседу, напоминая тихими и кроткими словами о Страшном суде Божьем и нелицеприятном наказании каждого человека за дела его, будь он царем или простым человеком.

После этой беседы царь отправился в свои палаты и рассказал своим любимым льстецам-ласкателям о совете митрополита. К нему тогда слетались отовсюду вместо добрых и избранных людей не только паразиты злые, прелукавые соблазнители, но и всякие воры (тати) и воистину разбойники и другие нечестивые люди.

Они испугались, что царь послушает совета епископа и тогда всех их прогонит от лица своего и им придется отправиться в свои пропасти и норы. Как только они услышали от царя эти речи, то единым словом отвечаяи ему: “Боже сохрани тебя от такого совета. Разве хочешь, о царь, быть у того епископа в неволе еще горшей, нежели пребывал у Алексея и Сильвестра перед этим несколько лет?” И молили его коленопреклоненно со слезами, особенно же один из них - Алексей Басманов с сыном своим. Он послушал их и приказал епископа из церковных палат изгнать, говоря: “Еще и на митрополию не возведен, а уже меня обязуешь неволей”. И дня через два был найден мертвым в своем дворе епископ Казанский. Говорят, удушен был тайно, по цареву повелению, или ядом смертоносным уморен. А был тот Герман из светлого рода Полевых и имел великое тело и многий разум, воистину святого жительства, Священного Писания последователь, ревнитель по Богу, постоянно пребывающий в духовных трудах, знакомый с учением Максима Философа, он иосифлянских монахов превзошел в учености, но к их лукавому лицемерию был непричастен, так как был человеком простым, твердого разума, великим помощником всем терпящим бедствие и очень милосердным ко всем убогим.

Потом был убит архиепископ Новгородский Пимен. Этот Пимен был человеком чистой и строгой жизни, но говорят, что он вместе с клеветниками был гонителем митрополита Филиппа, а немногим позже и сам смертную чашу испил от того мучителя, который, приехав в Новгород Великий, велел его в реке утопить.

Большие гонения он тогда произвел в этом великом городе, в один день убив, потопив и пожегши и другими различными муками помучив больше пятидесяти тысяч мужей одних, кроме жен и детей. В том прелютом пожаре убит по его повелению Андрей Тулупов из роду княжат стародубских, человек кроткий и благонравный, престарелого возраста, а также другой муж Цыплятев, по прозванию Неудача, из рода княжат белозерских погублен был с женой и детьми, тоже благонравный, опытный и очень богатый человек, который давал большие пожертвования на великую церковь Софии премудрости Божьей. Да и другие с ними благородные дворянские мужи и юноши были замучены и погублены.

И слышал, что тогда приобрел он великие кровавые, проклятые богатства в том великом древнем Новгороде, где народ живет торговый, ибо город имеет порт, так как расположен недалеко от моря и там много богатых людей, вот ради этого богатства, я думаю, он и погубил их.

Потом поставил на то место другого архиепископа, известного и кроткого, но через два года и его приказал убить с двумя его игуменами великими, или архимандритами. К тому же в то время множество священников и различных монахов было помучено и погублено.

Тогда же убит был по его приказу Корнилий, игумен Печерского монастыря, муж святой, известный своей службой, так как от молодости он пребывал в монашестве и монастырь Печерский он воздвиг, в котором многие чудеса совершались, благодаря его трудам и молитвам и по благодати Иисуса Христа и его Богоматери.

До тех пор пока имений тот монастырь не брал, а монахи жили в нем нестяжательно, были в нем чудеса. Когда же монахи стали любить стяжания, особенно же недвижимое имущество, а именно села и деревни, тогда начали угасать в нем божественные чудеса.

Вместе с этим Корнилием был убит и его ученик Василий Муромцев, муж ученый, знающий Священное Писание. И говорят, убили их в один день каким-то мучительским орудием, от которого они были раздавлены и вместе преподобно-мученические тела их были погребены.

Потом великий Ивангород, стоящий на реке Нарве вблизи моря, разграбив, повелел сжечь. Так поступая он и во Пскове Великом и во многих других городах, принося бесчисленные беды и кровопролития, так что все по порядку и описать невозможно. Все это он совершал вместе со своими ласкателями, с прелютым варварским полком кромешников, я раньше о них уже много писал, ибо царь вместо известных и доброй славой отмеченных мужей собрал вокруг себя людей скверных, наполненных злобой и к тому же связал их страшными клятвами, принудив окаянных не только не знаться с друзьями и братьями, но даже и со своими родителями, и только ему одному во всем угождать, и грязные и кровожадные его повеления исполнять, и в таких клятвах тех окаянных и безумных людей принуждал к крестному целованию.

О, лукавый супостат человеческого умышления! О, неслыханные злобы и беды, более всех преступлений человеческих влекущие в пропасть! Кто слышал когда-нибудь, чтобы Христовым знамением клялись на том, что да будет Христос гоним и мучим? А на том крестное знамение целовали, да не растерзается ли при этом церковь Христова различными муками? Возможно ли страшными клятвами расторгать прирожденную, естественную, данную нам Творцом нашим любовь к родителям, ближним и друзьям? Здесь я витку неслыханные беды! Здесь ослепление человеческое, наведенное хитросплетением дьявола, который отвратил их от Христа! Вначале он обольстил царя, затем вместе с ним и этих окаянных в пропасть вверг, заставив их обетами святыми, которыми клянутся только Христу на Святом Крещении, отвратиться от Него и, Христовым именем клянясь, от Евангельских заповедей отречься.

Да только ли Евангельских заповедей? Даже и от естественных связей, которые и у языческих народов соблюдаемы и должны сохраняться, так как даны нам при рождении от Бога. В Евангелии учат врагов любить и гонящих (Христа) благословлять и прочие естественные законы, без голоса и языка данные при рождении, поучают нас родителям оказывать покорение, иметь любовь к родственникам и друзьям, а дьявол с клевретами своими против всех этих законов восстанавливал и клятвами соблазнял, и воистину колдовское проклятие стряслось над бедным человеческим родом от этого зачатого в колдовстве царя.

Господь заповедует не поминать имени своего всуе и не связывать себя никакими клятвами, противными свободной человеческой воле, не клясться ни небом, ни землей, ни головой своей и ничем прочим, а те кромешники отреклись от всего этого и пострадали.

Здешние жители, давно живущие под свободами христианских королей, удивляются нашим бедам, поскольку думают, что такое не может случиться у христиан. Действительно, недостойно это христианской веры, да я еще не все по порядку описал. Я описал трагедию коротко, потому что сердце мое разрывается от великой жалости.